— Опять? Я не хочу чувствовать это снова. Пожалуйста, я же начал сначала…
— Остановись! Не приближайся! — маша руками перед собой, омега зажмурил глаза, и накопившиеся слёзы потекли ручейками по красным щекам. Руки Чонгука прижимают к холодной стене. Приблизившись к уху омеги, парень страстно шепчет: — Меня заводит твой голосок. Ты же не против, если твой ротик поможет моему другу? — цепляя зубами мочку, Субин немного отстраняется. Гуки очень напуган. Его тело совершенно не слушается. Оно тяжёлое, словно налитое свинцом. От действий альфы Чон дёргается и освобождает руки от оков.— Нет, сейчас я не дам разрушить все. Только не сегодня!
Толкая альфу в грудь, Чонгуку удаётся подняться. Уняв страх, он попытался уйти. — Куда собрался? — парень, что лишь наблюдал, сейчас перегородил выход. Субин от подобной выходки был вне себя. Альфа ловит омегу у двери, таща за волосы в одну из кабинок. Омега скулит, толкается ногами о пол, дабы отвлечься от боли у корней. Вновь, нещадно кидая парнишку, обидчик набрасывается на рыдающую жертву. — Пожалуйста, остановись! — кричит Чон, взрываясь от слез. Последние надежды испаряются, как только брюки силой стаскивают с хрупкого тельца. — Не вертись, блять! — встряхнув омегу, силой придавливая его к полу, альфа ловко развёл сомкнутые ножки. — Нет! Нет! Пусти, придурок! — дёргая ногами, Гук уже рыдал, не скрывая этого. — Да ты заебал! Сказал: не вертись, — прорычал Субин, и сильная пощёчина окрасила бледную щеку в алый цвет. — Эй, тебе помочь? — парень, что наблюдал за происходящим засомневался в силе друга. — Не лезь, Енджун, — рыкнул альфа и продолжил свои попытки.— Почему это происходит? Что я сделал не так?
Задравшийся свитер оставил спину оголённой, так что омежка мог почувствовать холодный и мокрый кафель. Он слышал, как расстегнулась ширинка насильника и ремень со звоном ударился о поверхность. Его опять, будто куклу, заставляют подняться на колени, хватая тёмные пряди в охапку. Сейчас Чон боится даже вздохнуть, ведь его буквально тыкают лицом в возбуждённую плоть. — Обхвати его губами, — слышится сверху. Лицо омеги вплотную прижато к колом стоящему члену. Гук упирается руками в альфу и отталкивается от его мерзкого органа. — Сколько ещё ты будешь меня бесить? — сильный шлепок по лицу. Рука сжимает челюсть Чона. Большим пальцем альфа оттягивает подбородок парня, заставляя открыть рот. Субин просовывает палец в горячие уста и подставляет член. — Укусишь, изобью до смерти. Ясно? — резко толкаясь в желанный ротик, парень откидывает голову назад и делает ещё один толчок. Омега зажмуривает глаза, упирается руками в бёдра Чхве, давится хоть небольшим, но толстым органом альфы. Это настолько омерзительно, отвратно и больно, что понимание происходящего заставляет взвыть. Хрустальные слёзы одна за другой разбиваются о кафель. Частые и глубокие вдохи носом, чтобы ухватить хоть немного кислорода. Голова кружится, мысли путаются. Альфа ускоряется и резко останавливается, придавливая лицо парнишки к лобку. Субин открывает рот в немом стоне и последний раз двигается перед тем, как излиться глубоко в рот Чонгука. Омега уже не сопротивляется, его руки опущены, глаза закрыты, и сознание где-то далеко. Чхве отпускает голову Чона, и тот падает, словно мёртвый. Альфа пугается и, толкнув ногой бездыханное тело, понимает, что тот либо сдох, либо отключился. Подобное в планы не входило, парни лишь хотели поиздеваться над новеньким… — Блять… Енджун, валим… — надевая одежду, Субин выбегает из туалета.***
Пустующий класс. Солнце, что стремится скрыться за горизонтом, отдаёт последние лучи теплого, жёлтого цвета. В тишине тиканье часов кажется довольно громким, но не настолько, чтобы пробудить уставшего альфу. Урок кончился несколько минут назад, все ученики торопились домой, только один Тэхён беззаботно сопел, полулежа на твёрдой поверхности парты. Этот парень довольно странный. Иногда чересчур жесток и невменяем, иногда, словно ребёнок, наивен и добр, а ещё, вот только очень редко, серьёзен. Последнюю черту его характера видели лишь единицы, а точнее единица. Отец Ким Намджун — тот, перед кем Тэхён вечно собран и вполне адекватен. А вот перед папой Ким Сокджином альфа — солнечный зайчик, у которого улыбка с лица не сходит. В школе он парень с голубой шевелюрой, просто как стихийное бедствие, одноклассники его боятся и уважают, учителя оценивают хорошую учёбу и позволяют многое, не оповещая родителей. Ну, а что? Учится хорошо, даже если на уроках спит. Кажется, ничего не может разрушить момент… А нет… Шум в коридоре прерывает тишину и принуждает вернуться в реальность. Лениво поднимаясь с парты, Ким кривится от боли в спине. От долгого положения в одной позе все его конечности затекли, а в особенности, шея и ноги, что покалыванием давали знать о проблеме. Веки медленно открываются, и взгляд падает на часы, которые висят напротив. Кривясь, парень чешет затылок и торопится подняться, ватные ноги не хотят держать тушку. Альфа почти валится на пол, но успевает ухватиться за соседнюю парту и удержаться. — Чёрт, — пыхтит Тэ, ударяя кулачками по затёкшим ногам. Отойдя ото сна, парень торопится собрать свои вещи и покинуть класс. Совсем близко слышится топот. Стоило Тэхёну только отвлечься, как его тут же сбивают с ног. Даже не остановившись, виновник скрывается из виду. Злостно шипя, альфа видит протянутую руку перед собой. — Прости хён, — проговаривает парнишка, который, видимо, бежал за другом. Ким принимает помощь и, отряхнув брюки, кивает, продолжая свой путь. Руки и пятая точка немного горят от внезапного «поцелуя» с полом. Проходя мимо туалета, голубоволосый останавливается. Дорога до дома предстоит долгая, поэтому стоит заранее справить нужду и лицо умыть, ведь после сна всякое бывает. Не до конца закрытый кран, звуки капающей воды и стоны? Болезненные стоны… Альфа сначала подумал о жарком сексе, но, почувствовав по запаху только одного человека, откинул идею. К слову, запах был умопомрачительный, но слабый. Сладкий аромат силой притянул Тэ. Дверь в кабинку была чуть отворена. — Эй, там кто-нибудь есть? — парень слегка проглядывает сквозь открытый участок. Громко сглотнув, он вновь повторяет вопрос и в ответ слышит лишь тихое: «Помоги». Уверенно толкнув дверцу, взору предстала бессознательная тушка со спущенными штанами. — Эй, ты живой? — присев на корточки, альфа убирает черные волосы с лица омеги. Ким пытается привести в сознание парня, вот только тот бормочет себе под нос: «Страшно, помоги…» и обмякает в руках Тэ окончательно. Ким Тэхён, с каких это пор ты помогаешь, кому попало? Или этот чернявый парень, который, к слову, совсем не модельной внешности, произвёл, даже в бессознательном состоянии, хорошее впечатление? Чушь. Полная чушь. Скорее, запах всему причина. Альфа с младенчества падок на сливы, свежие сливы. Когда ему было восемь, он гостил у дедушки в деревне. У людей, что жили напротив, был восхитительный сад: зелёные кусты малины, клубники и смородины были повсюду. И только четыре одиноких деревца стояли поодаль этой красоты. Сочные плоды не собирались хозяевами, они практически осыпались от лёгкого ветерка. И тогда-то наш озорной шкодник пробрался в тот манящий сад и что есть мочи натрескался плодов фиолетового, жёлтого и алого цвета. Объелся так, что позже его тело обсыпало маленькими красными точечками. Ох, о чем это я? Вернёмся в реальность. Таща Гука на спине, Тэхён и представить не мог, какой он тяжёлый. «С виду хилячок, жир-то не заметен, значит, кости тяжёлые, » — делает для себя вывод альфа. У каждой трудности есть своё достоинство, сейчас оно заключается в том, что мягкие, округлой формы ягодицы омеги заключены в жарких объятиях Кима. Дойдя до цели, а именно, медицинского кабинета, голубоволосый ногой отворяет дверь. Пройдя в помещение, он аккуратно перекладывает парня на кушетку, застеленную белым бельём, и оглядывается, не замечая абсолютно ничего. Рабочий день окончен, а доктор Ли один из тех, кто не любит перерабатывать. Шикнув и почесав затылок Ким оборачивается, этот пахнущий сливами парень удобно пристроился, обвив талию Тэ руками и уткнувшись носом в его живот. Дышал он часто, запах альфы казался таким нужным сейчас. — Чёрт, это так глупо, — усмехается, рука сама тянется к чёрным прядками, пальцы так блаженно тонут в них. — Кто ты вообще? Почему позволяешь себе такие вещи со мной? После — тишина… Она могла продолжаться вечно, но спустя двадцать минут Чонгук начал подавать признаки жизни. Глаза под веками задвигались, это не ушло от внимания Тэ. Он не знал, как действовать дальше. Что вообще он творит сейчас? К чему эти приступы нежности? Почему они проявляются с совершенно незнакомой омегой? Всё это так пугало. Может, голубоволосый ещё не отошёл ото сна и творит это с затуманенным разумом? Единственное, что пришло в голову альфы, это уйти незамеченным и обдумать все позже. Он так и сделал. Тихонечко переложив чернявую голову на подушку, Ким быстрым шагом покинул кабинет, а после, и школу вовсе. Чонгук очнулся через несколько минут после ухода Тэхёна. Он совершенно не понимал, где находится, но помнил произошедшее. Подобное не впервые происходит. И в детском доме старшие альфы проделывали подобное, но тогда он был вынужден терпеть и ждать, ведь пожаловаться было некому. Тревожить брата казалось чем-то глупым для Чона. Тот и так работает не покладая рук, а тут ещё Гук со своими проблемами. Вот только сейчас у него нет причин молчать, омега может рассказать брату, он все решит. Но почему хочется самому разобраться во всем? Эта черта развилась в детском доме, когда он терпел, молча терпел всё. Сейчас парень вновь так поступает. Когда хозяин чёрных прядей приходит в себя окончательно, то первым делом глядит на время. Ужас! Покидая нагретую кушетку, омега торопится домой, по дороге к выходу он пытается наладить свой внешний вид, поправляет одежду и волосы. Выйдя за ворота школы, он застаёт брата, сидящего на железной скамье. — Хосок, что ты тут делаешь? — подходя к сгорбившейся омеге, Гук хлопает его по плечу. — Чони, ты в порядке? Урок кончился давно. Чем ты там занимался? — резко подымаясь, Хо хватает брата за плечи, осматривая с волнением. — Всё в порядке… Я просто прогуливался по школе и немного заблудился, — врёт и не краснеет. Но враньё то во благо? Чонгук привык так думать, вечно уверяя каждого, что он в порядке, не желая нагружать близких людей. — А телефон? Почему не брал? — продолжает расспросы белокурый. — Разрядился, — отговорка, которая будет действовать всегда. — Я так переживал, — обнимая кровинушку, Хосок ласково гладит спину брата, не видя, как при каждом движении его руки лицо Гука искривляется гримасой боли. — Брат, я уже большой мальчик, не трать нервные клетки попросту, — хлопает в ответ спину Хосока. Чонгук замечает, как к ним направляется мужчина, и отстраняется от брата, обращая и его внимание. Старший Чон оборачивается и заметно напрягается, мужчина останавливается напротив. — Господин Мин приказал забрать Вас домой. Прошу, идите за мной, — смотря сквозь омег, бета внятно произносит каждое слово и, закончив, направляется к машине. — Это кто? — шепотом спрашивает Гук, слегка наклонившись к уху брата. — Фэй, помощник Юнги. Идём домой, — стараясь ответить как можно непринуждённее, белокурый идёт следом за бетой, ведя Чонгука за руку. У Хосока странное предчувствие. Он боится идти в место, которое ещё пока не стало для него домом. Он боится Мин Юнги, который может узнать правду, и то место может вообще перестать существовать для омеги. Они садятся в автомобиль, и Фэй как-то странно поглядывает на них через зеркало. Белокурый встречается с ним взглядом, и тут же опускает глаза. Машина трогается, и сердце Хо делает сильный кульбит. Юнги же вполне вменяемый и адекватно отреагирует на правду о Хосоке? Ну, покричит, разорвёт контракт, может, даже платить заставит, но не убьёт же. Точно не убьёт?