Nerd And The Vampire

      Ночь выдалась тёмной и не по-летнему холодной. Поднимавшийся со стороны моря туман расправил призрачные крылья, поглотив дремлющий город. Он был таким густым и плотным, что дома на противоположной стороне улицы едва проступали сквозь образованную им завесу, а уличные фонари казались далёкими и тусклыми. Влажный воздух топил в себе свет их огней, делая похожими на размытые пятна света во мгле. Туман не выглядел дружелюбным. Напротив, казалось, что в нём может произойти всё, что угодно.       «Идеальная погода для грабителей» – опасливо подумал молодой человек, выходя за порог магазина цифровой техники. Внешностью он обладал довольно заурядной и не отличался ни высоким ростом, ни крепким телосложением. А круглые очки в дешёвой роговой оправе, нелепо смотревшиеся на простом и невыразительном лице, делали его объектом шуток и издевательств со стороны сверстников, снискав такие звучные прозвища как «ботаник», «четырёхглазый», «лузер», «задрот» и, конечно же, «девственник».       Давно уже смирившийся с ними, как, впрочем, и со своим униженным положением, Форрест Аккерман* некоторое время стоял на крыльце, освещаемом яркой неоновой вывеской, и вглядывался в туман. С наступлением вечера улицы опустели. И без того немногочисленные в поздний час прохожие укрылись в тепле и уюте своих ярко освещённых квартир, спасаясь от сырости и холода. Весь город словно погрузился в тревожный сон и лишь ему ещё только предстояло пройти по тёмным улицам, чтобы дойти до дома.       Передёрнув плечами то ли от резкого ветра, пробиравшегося под тонкую, клетчатую рубашку, то ли от мыслей о предстоящем, Форрест поудобнее перехватил громоздкий корпус отремонтированного по гарантии компьютера. У ступеней магазина вилась лёгкая дымка, поднимавшаяся вверх тонкими прядями, а асфальт и вовсе был скрыт во мгле. Идти туда парню совсем не хотелось. Но делать было нечего. Поэтому он решительно поставил ногу на ступеньку и спустился вниз, скользнув в объятья стылого морока.       Влажный и промозглый холод принял Форреста и начал обволакивать, словно стремясь опутать лентами густого тумана. От пронизывающего (по сравнению с душным теплом магазина) холода по телу юноши пробежали мурашки ледяного озноба. Он, передёрнулся как собака и ускорил шаг, надеясь побыстрее юркнуть юркнуть в свою квартирку и забыть о холоде и опасностях снаружи.       Прекрасно осведомлённый о количестве преступлений, совершаемых в округе Форрест мог лишь порадоваться тому, что идти ему предстояло по хорошо освещённой улице. Фонари давали мало света в тумане, однако, благодаря им, он всё же смог преодолеть большую часть пути и не нарваться на неприятности. Удивительное дело, учитывая хроническое невезение. Проблемы начались, только когда молодому человеку пришлось свернуть в подворотню, заваленную всяким хламом. Груды мусора, выброшенного владельцами за ненадобностью, темнели за завесой из пара, валившего из приоткрытого люком канализационного колодца.       Свет фонарей почти не проникал в затканную туманом синеватую мглу, а ветер, завывавший в щелях старого кирпичного дома с заколоченной дверью и выбитыми окнами, делал это, и без того жутковатое место ещё более пугающим. Будь у него возможность обойти Форрест не задумываясь сделал бы это, но, к сожалению, другого пути здесь просто не было. Ему не осталось ничего другого, как собрать в кулак всю смелость и пойти вперёд, спотыкаясь о невидимые в тумане коробки и обломки деревянных ящиков.       Страх его усиливался с каждым пройденным шагом, а сердце, готово было выпрыгнуть из груди. Руки, державшие драгоценную ношу стали холодными и потными, а ноги – ватными. Форрест запинался на каждом шагу. Разбросанный по асфальту хлам создавал препятствия, казавшиеся непроходимыми, и даже вихрившийся вокруг туман сгустился настолько, что начал цепляться за одежду, словно пытаясь остановить. В окутавшей его мгле парень едва различал стену дома, но всё равно продолжал прорываться к выходу.       Он так стремился выйти на свет, что начисто позабыл о бдительности, не заметив двух прятавшихся в темноте бандитов. Уже порядком уставшие ждать подходящую жертву, они, не колеблясь, накинулись на низкорослого доходягу, несшего компьютер – не такую и дешёвую, надо сказать вещь. Тот, что покрупнее, незаметно зашёл Форресту за спину, а второй преградил выход из подворотни. Он был одет во всё чёрное, носил толстую золотую цепь и выглядел уверенно. В руке грабителя хищно блеснул нож-бабочка.       — Смотрите кто у нас тут, – глумливо пропел он, обнажая в ухмылке неровные зубы, один из которых, к тому же, был золотым. Тусклый свет пробивавшейся из-за облаков луны едва освещал его жестокое, смуглое лицо, украшенное аккуратными усиками. Форрест узнал его – именно этот человек, при сходных обстоятельствах напал на него несколько месяцев назад, пытаясь отнять этот же самый, между прочим, компьютер! Только такой неудачник как он мог нарваться на одних и тех же грабителей два раза подряд!       — Заблудился? – пробасил подошедший сзади громила, кладя тяжёлые, словно кувалды ладони на плечи замершей жертвы.       — Д-дайте мне пройти, – попытался потребовать Аккерман, но его так и не сломавшийся голос дрожал, готовый сорваться на фальцет. Не смотря на то, что это было не первое его ограбление, менее страшно от этого не становилось. Да, в прошлый раз всё закончилось хорошо, но лишь благодаря вмешательству Эллы, которая вышла из тумана и спасла его от печальной и унизительной участи быть избитым двумя отморозками. Сейчас Форрест был бы совсем не против появления этой девушки. Вот только сексуальная вампирша из космоса не спешила прийти ему на помощь, даже если и скрывалась где-то поблизости, тайно присматривая за ним.       — Что ты сказал, парень? – осклабился черноволосый, приставляя нож к шее жертвы. Острый кончик лезвия упёрся в подбородок, вынуждая Форреста поднять голову. При этом он мог наблюдать, как наглость и агрессия в глазах грабителя сменяются сначала узнаванием, а потом и страхом. Взглянув в лицо юноши, которому угрожал, он отшатнулся от него словно от зачумлённого.       — Это приятель той... жуткой – пояснил он для туго соображавшего напарника, торопливо убирая нож в карман. – Отпусти его! С этими словами грабители кинулись прочь, толкая друг на друга в потёмках и спотыкаясь на мусоре. Жалкое же было зрелище!       — Трусы! – бросил им вслед Форрест, борясь с желанием добавить несколько более крепких слов. Но это было бы не в его стиле. На губах парня расцвела дурацкая, но искренняя улыбка. Не так уж и часто люди, собравшиеся устроить ему взбучку, разворачивались и убегали, осознав, кто стоит перед ним. И тот факт, что грабители испугались вовсе не его, а Эллу, нисколько не угнетал парня. Да, кто-то счёл бы его опустившимся на самое дно неудачником, нуждающимся в защите собственной девушки, но Аккерман испытывал облегчение от того, что ему удалось избежать побоев и сохранить починенный компьютер. Самую ценную вещь.       А ещё он был рад, что Элла вновь почтила его своим присутствием. Когда она впервые спасла его, парень не надеялся увидеть её вновь, считая появление дракулонианки лишь коротким эпизодом в своей жизни. Форрест не рассчитывал на его продолжение, утешая себя тем, что ему теперь, по крайней мере, будет, что вспомнить. Однако спустя всего неделю после произошедших событий Элла вернулась к нему. Не потому, что он произвёл на неё такое уж сильное впечатление, а потому, что был единственным человеком на Земле, которому она по-настоящему могла доверять. И у кого решила укрыться от общества охотников на вампиров, вместе с которыми сражалась с самим Дракулой, который пытался лишить планету солнца и установить на ней власть вампиров.       Поначалу Элла собиралась остаться у него на несколько дней, затем – на неделю. А по прошествии первого месяца Форрест позволил себе надеяться, что она может остаться с ним навсегда. Конечно, она была вампиршей, и время для неё мало что значило, но всё же... из шести миллиардов людей планеты она выбрала именно его. И именно ему дарила поцелуи своих хладных губ. О! Не смотря на кажущуюся холодность и безразличие ко всему и вся, Элла была очень чувственной и любила целоваться. Пожалуй, у неё была только одна по-настоящему не приятная черта – привычка неожиданно исчезать в ночи, обернувшись крупной летучей мышью.       Загадочная и своенравная вампирша любила внезапно появляться из тумана и так же внезапно в нём исчезать. Сегодня она появилась, чтобы вновь наказать напавших на него парней. Аккерман не видел, что именно происходило в темноте, поглотившей сбежавших преступников, но судья по истошным крикам и звукам смачных ударов – досталось им не слабо. Избиение длилось не больше четверти минуты. Затем наступила тишина, прерываемая ритмичным цоканьем высоких каблуков по асфальту. Чеканный шаг выдавал неколебимую уверенность своей обладательницы, благодаря которой та проходила через встававшие на пути препятствия.       Наконец она появилась из волн разошедшегося перед ней тумана. Невысокая девушка в длинном чёрном плаще, смотревшимся слегка мешковато сидевшем на её точёной фигуре и застёгнутом на все пуговицы. Наружу торчал лишь белый воротничок от костюма. Непокорные волосы цвета вороньего крыла волнами разметались по плечам, оттеняя алебастровую кожу худого лица с ярко выраженными скулами и сияющими, обсидианово-чёрными глазами. Вызывающе-алые губы, подобные нежным лепесткам только что сорванной розы, не знали улыбки и были плотно сжаты, скрывая клыки. Её красота была неземной, и абсолютно не человеческой.       — Здравствуй, Форри, – голос Эллы казался мягким, как и прикосновение её ладони к его щеке. Стоило пальцам дотронуться до его кожи, как юноша тут же забыл обо всём, оглушённый громовыми ударами своего сердца, счастливо трепетавшего в груди.       — Я скучала, – продолжила меж тем вампирша, мягко привлекая парня к себе и даря ему нечто большее, чем просто поцелуй. Прикосновение этих полных, чувственных губ цвета крови всегда, с того самого момента, когда ночная гостья впервые осчастливила его этим божественным даром, приносило Форресту самое настоящее блаженство. Он чувствовал, как всё его существо исчезает, растворяется в этой сверхъестественной девушке, и с радостью принимал это исчезновение. Распахивался навстречу той ласковой и манящей сладким забвением бездне, которую открывали для него поцелуи Эллы. Вампирши, прилетевшей на Землю с Дракулона.       — Я тоже по тебе скучал... – эхом откликнулся парень, когда она всё-таки отстранилась и прервала головокружительный поцелуй, позволив впустить в горящие лёгкие столь необходимый для человеческого существа воздух. – Где ты пропадала так долго?       — Разбиралась с группой вампиров неподалёку, – беззаботно отмахнулась Элла, беря своего спутника под локоток и увлекая к выходу из подворотни. – Ничего интересного. Рутинная работа. Теперь я свободна, Форри, и эта ночь только наша с тобой. До утра.       Аккерман кивнул, позволив Элле увести себя, куда она пожелает. Хоть на край света с тяжёлым компьютером в руках. Рядом с ней он словно не чувствовал его тяжести, как впрочем и страха. Потому что знал – спутница сможет защитить его от опасности.       Просто идти в компании красивой девушки уже было для него пределом мечтаний. А ощущение её руки, обвивавшейся вокруг его локтя, и вовсе приводило молодого человека в восторг. И пусть Элла была рассеяна, и больше любовалась силуэтами высотных зданий, чем слушала его, Форрест не жаловался. Напротив – пользовался возможностью насладиться её обществом и красотой. Поэтому, когда они в очередной раз остановились, чтобы посмотреть на озарённую жёлтыми огнями окон громаду небоскрёба, чётко выделявшуюся на фоне густо-синего неба, он не упустил случая ещё раз окинуть дракулонианку по-мужски внимательным взглядом.       Её мраморно-бледная кожа и волосы цвета полуночи мрачно поблёскивали в красном свете неоновой вывески, висевшей над входом в неприглядного вида рок-бар, а затенённые длинными ресницами глаза сверкали, отражая дьявольский свет. Элла была так прекрасна, что Форрест глаз не мог от неё отвести от её лица и чувственных губ, которые так и манили его холодной сладостью. Наваждение оказалось таким сильным, что находившийся в его власти парень не заметил, как поставил компьютер на землю и потянулся к Элле с поцелуем. Прежде он никогда не делал этого, природная скромность, отсутствие опыта обращения с девушками и банальной решимости заставляли его дожидаться момента, когда Элла сама проявит инициативу. Теперь же всё было по-другому.       Сегодня, посреди окутанной туманом ночи и в лучах дьявольского света неоновой вывески он впервые был готов к решительным действиям. Но, к сожалению, возможности проявиться себя Форресту так и не представилось. Романтический момент был грубо нарушен появлением двух девиц, вышедших из сотрясаемого тяжёлой музыкой бара. Обе были высокими и яркими в своей бунтарской красоте. Облачённые в живописно порванные джинсы и кожаные куртки, увешанные цепями и прочей рок-атрибутикой, они выглядели типичными представительницами своего поколения – наглые, грубые и самоуверенные. Являясь, по совместительству, ещё и однокурсницами Аккермана, эти двое сразу же узнали его и принялись осыпать жалкого ботаника самыми жесткими насмешками.       — Эй, Аккерман. Что, решил втихаря снять себе шлюху? – спросила одна из девушек, окидывая Эллу презрительным взглядом. – А чего страшную-то такую выбрал – ни лица, ни фигуры. Получше найти не смог? Или девственникам уже даже за деньги не дают?       Закончив речь, сдобренную неприличным количеством яда и желчи, она усмехнулась, проведя рукой по выжженным краской волосам. Будучи одной из самых популярных девушек колледжа Джульетта Байерс невероятно гордилась своей внешностью, считая себя чуть ли не «эталоном красоты». А потому появление темноволосой и белокожей вампирши, способной составить достойную конкуренцию, её не обрадовало. Мигом распознав в Элле соперницу блондинка сразу попыталась подавить её и морально уничтожить.       — Только уродина без фигуры и нормальной одежды согласилась бы пойти с неудачником, – поддакнула подружка Джульетты.       Аккерман опустил взгляд и неопределённо пожал плечами, не найдя, что ответить этим двоим. Парень откровенно не понимал причиной подобной агрессивности, направленной против его скромной персоны, однако девушки, зачастую, были не менее жестоки с ним, чем парни. Если последним всё чаще становилось лень задирать его, то представительницы прекрасного пола не никогда упускали случая макнуть жалкого неудачника мордой в дерьмо. Напомнив об его униженном положении. Колкости, слетавшие с их блестящих от помады губ, ранили едва ли не сильнее, чем все затрещины и тумаки, полученные им на протяжении всей жизни.       И даже в те момент, когда они не оскорбляли его в открытую и не сыпали колкостями по поводу неказистой внешности и физической хлипкости, каждая считала своим долгом хотя скривить симпатичную мордашку при его появлении. Выразить своё, чисто-женское «фи» и как бы говоря этим: «Никогда бы даже не плюнула в сторону такого как ты». Аккерман уже давно привык к подобному отношению и научился не обращать на него внимания, игнорируя обидные слова, сыпавшиеся в его адрес. А вот Элле подобное было в новинку, а потому она развернулась, бросив в сторону обидчиц недобрый и не суливший им ничего хорошего взгляд.       При этом в её глазах вспыхнули красноватые огоньки, которые ну никак нельзя было принять за отблеск рекламной вывески.       — Смотри какая обидчивая попалась, – продолжала гнуть своё Джульетта. Никогда не получавшая в своей жизни достойного отпора девушка не слишком хорошо разбиралась в людях и не умела отличать тех, от кого стоит держаться подальше. Элла легко развернулась на высоченных каблуках, демонстрируя недоступную для человеческого существа грацию, смерив блондинку тяжёлым, немигающим взглядом. Её тонкие пальцы, украшенные алыми ногтями, распустили пояс. Порыв налетевшего ветра разметал полы её плаща, но девушка не препятствовала этому. Позволив им разойтись она, тем самым продемонстрировала экзотическое облачение.       Являвшееся чем-то средним между костюмом супер-героини из комиксов и нарядом девочки из стрптиз-шоу оно представляло собой нечто вроде цельного купальника, весьма эротично смотревшегося на великолепном теле Эллы. Как бы разделённый на две части он состоял из красного лифа и трусиков с высокой талией, соединенных полосками ткани. Широкий золотой браслет на правом запястье девушки и чёрная эмблема расправившей крылья летучей мыши, красовавшаяся на трусиках, завершали порочный образ.       Наряд выглядел, непрактично и, мягко говоря, немного странно. Впервые увидев его на Элле, Форрест был шокирован и немного смущён. Теперь, по прошествии четырёх месяцев совместной жизни, парня больше занимал другой вопрос – как вампирше удаётся носить это красное недоразумение и оставаться изящной? Драться, бегать и даже просто двигаться, не испытывая дискомфорта и не сверкая прелестями в самый неподходящий момент? Понимая, что не получит ответа, Форрест мог лишь восхищаться Эллой.       А вот девушки, застывшие на месте с выпученными от изумления и смеха глазами, его восторга явно не разделяли. Вообще.       — Цирк уехал, а клоуны остались. – воскликнула Джульетта глядя на Эллу, которая, в свою очередь, тоже не сводила с неё взгляда. – Целлофановый пакет на анорексичке без талии, бедер и груди. Какой кошмар! Господи, как мне теперь это развидеть?!       Байерс так бурно выражала своё возмущение, что даже случайный прохожий понял бы, что она просто завидовала сопернице, которую щедрая природа подарила полную грудь и изящное сильное тело. Атлетичное, но не гипертрофированно-мускулистое.       Элла сделала один мягкий и по-кошачьему осторожный шаг в их сторону и обе девушки сразу затихли, инстинктивно придвинувшись. Наверное этим слабачкам казалось, что они стоят плечом к плечу, тогда как на деле просто жались друг к другу от страха.       — Элла, не надо, – шепнул Аккерман, аккуратно беря девушку под локоток. Он хорошо помнил, что она сделала с хулиганами, напавшими на него в подворотне, и не хотел, чтобы та же участь постигла и двух стервозных блондинок. Нет, посмотреть на их страх и унижение было бы приятно, но Форрест не собирался опускать до их уровня, или, тем более, позволять своей девушке делать это.       — Да что она мне сделает? – продолжая храбриться и бравировать, прошипела Джульетта и, не услышав ответа на свой вопрос, повторила его. – А? Что мне сделает эта проститутская блядь в памперсе из целлофана, с фигурой бегемота и мордой тупой овцы?!       Элла вырвалась из объятий парня и, резко подавшись вперёд, зашипела. Её глаза налились кровью, кожа побелела, щеки ввалились, а зубы сделались острыми, как иглы и такими длинными, что их нельзя было больше спрятать даже под её алыми губами.       — С ума сойти страхолюдина! – прокричали девчонки, с визгом удирая от преобразившейся Эллы, которая уже не казалась им столь безобидной, как раньше. Что и говорить, как любой представитель свой расы она умела выглядеть пугающей, когда хотела.       Несколько секунд она ещё оставалась в своём пугающем вампирском образе, словно прикидывая, а не обратиться ли ей в летучую мышь и припугнуть сбежавших девчонок как следует, но передумала. Убрала клыки и обернулась к Форресту, подарив ему знойный взгляд чёрных, с угасающими искрами, глаз. Её руки упирались в бёдра, выставляя практически обнажённое откровенным нарядом тело в весьма выгодном свете. В любое другое время парень любовался бы этим зрелищем, высунув язык, но только не сейчас. Не перед выходом из злачного места, в котором наверняка было полно пьяных мужиков, жаждавших насилия и разврата.       — Тебе не холодно? – спросил Аккерман, намекая Элле, что ей стоило бы запахнуться и не светить провокационным нарядом.       — Нет, – прямо и коротко ответила та, заставив его подавить вздох. При всех достоинствах дракулонианка по-прежнему оставалась «деревянной» в общении и так и не научилась улавливать скрытый смысл. Намёки же и вовсе ускользали от её понимания.       — Чудесно, но нам с тобой ещё нужно поработать над взаимопониманием, – резюмировал он, приглаживая русые волосы.       — Поиск взаимопонимания – это дорога длинною в жизнь, Форри. А мы с тобой, пока что, прошли по ней лишь несколько шагов.       — Запахнись, – сдавшись, прямо сказал он. – Ты не можешь так расхаживать повсюду. Помнишь? Я говорил тебе об этом ещё во время нашей первой встречи. Элла окинула свой наряд задумчивым взглядом, но просьбу Аккермана выполнила. Пусть и нехотя.       Человеческие правила приличия всё ещё казались ей нелепыми, но вампирша, по крайней мере, больше не пыталась оспаривать их. Хотя по прежнему не любила, о чём не преминула напомнить своим молчанием, длившимся на протяжении обратного пути до квартиры. Отперев дверь болтавшимся на связке ключом и вновь оказавшись под защитой родных стен, оклеенных плакатами «Метрополиса» и «Американского оборотня в Париже» Феррест наконец-то смог перевести дух. Поставить компьютер на стол и наконец-то утереть пот, выступивший на лбу не смотря на промозглый холод, оставшийся где-то там, на улице, за дверью квартиры.       Несколько прядей тумана, конечно, просочились внутрь вместе с ними, но очень быстро рассеялись. Полная приключений и приятных романтических моментов прогулка завершилась, оставив после себя лишь приятные воспоминания. Пришло время вернуться к рутинным делам, чем Форрест и занялся. Элла же, побродив немного по комнате и, в который раз потратив немного времени на изучение коллекции статуэток, любовно расставленной на полке, переключила своё внимание на его рисунки, раскиданные по столу.       Как и многие парни его поколения Форрест мечтал стать создателем комиксов и уже успел продвинуться в этом занятии дальше большинства своих сверстников. В то время как они растрачивали силы на игру в видео-игры он практиковался в благородном искусстве рисования. Прежде он черпал вдохновение в комиксах и фильмах, однако встреча с Эллой изменила всё. Теперь Форрест Аккерман грезил лишь своей вампиршей и её рассказами о далёкой родине, которую она когда-то оставила ради мести. Периодические появления сексуальной вампирши заряжали его таким количеством творческой энергии, что после каждого из них юный художник проводил часы, рисуя её и те места, о которых она рассказывала ему время от времени или периодически упоминала вскользь.       — Это дракулон? – спросила она, демонстрируя ему поднятый со стола листок бумаги. На нём был изображён зловещий горный пейзаж, залитый кровавым светом двух распухших светил. Сюрреалистическая картина, навевавшая странное, до жути, ощущение.       — Ну... да. А похоже? – с надеждой спросил Форрест, оторвавшись от компьютера и во все глаза глядя на девушку. Это, пока что, был его единственный удачный рисунок и парень нервничал, отдавая своё творение «на суд» взыскательной дракулонианке.       — Да, – задумчиво ответила Элла, отложив листок. – Я и не думала, что ты сможешь так точно воспроизвести его по описанию.       Тут она снова замолчала, уставившись в окно чёрными как ночь глазами и некоторое время стояла вот так, не двигаясь и устремив взгляд в неведомую даль. Как будто пыталась преодолеть пугающую пустоту космического пространства и непостижимую бездну времени глубиной в сорок веков, разделивших её и милую сердцу родину, с её опалёнными жаром двух солнц скалистыми пиками. Зная о трагедии, случившейся в жизни любимой девушки, Форрест не пытался прервать её мысли вопросами или ещё как-то обратить на себя внимание. Понимал, что сейчас Эллу нельзя тревожить, и тихонечко сидел в сторонке, разбираясь с компьютером.       — Не хватает только рек, полных бурлящей крови, – мечтательно произнесла Элла. – Словно красные ленты они сбегали с чёрных зазубренных скал и приносили жизнь в каменистые долины, заросшие жесткими, как проволока, волокнистыми травами. А чуть дальше высились сияющие купола астропортов, с многочисленными терминалами, вокруг которых роились космические корабли.       — Разве с гор может течь кровь? – не очень уверенно спросил Форрест. Умом он понимал, что лучше бы ему помалкивать и слушать её как раньше, однако любопытство взяло верх над здравым смыслом. Пытливый ум требовал ответов на возникающие вопросы.       — Наша планета была живой, – мягко пояснила девушка, обернувшись к нему. – И мы, вампиры, жили в гармонии с природой, поддерживаемые реками, богатыми тёплой кровью – нашим священным питанием. Так было когда-то, задолго до моего рождения.       Но потом наши солнца изменились. Их свет сделался красным, а лучи начали иссушать планету, знаменуя начало мрачной эпохи варварства. Органические реки и потоки Дракулона пересохли и, чтобы не умереть от голода, некоторые из наших предков принялись выкачивать кровь друг у друга. Эти безумные, искажённые и испорченные люди шли против своих братьев и сестёр, питаясь их силой. Сыновья убивали отцов, а дочери – матерей. Возникли Культы Крови, грызшиеся за власть пока мир медленно умирал.       Кровавое безумие длилось до тех пор, пока одному из учёных не удалось синтезировать органический заменитель крови, который позволил вампирам жить, не убивая друг друга. Так народ Дракулона вернулся на путь мира и гармонии. Некоторые, впрочем, не удовлетворились теми богатствами, которые давала наша цивилизация, и продолжили убивать. Ради обретения силы и собственного возвеличивания предатели убили многих. В том числе моего отца – самого мудрого и благородного вампира Дракулона.       — Мне очень жаль, – Форри далеко не сразу понял, что Элла замолчала и теперь ждёт от него осмысленной реакции.       — Мне тоже жаль, ведь именно его убийца истреблял человеческий рода на протяжении тридцати бесконечных веков.       — Ты прилетела, чтобы исправить зло, причинённое Владом? – спросил парень, но Элла тут же опровергла его слова.       — Нет, я прилетела чтобы отомстить Владу за смерть отца, и чуть было не уничтожила свою душу рад этого, – она вздохнула, обернувшись к Форесту. – Я готова была заплатить даже самую высокую цену, но вовремя остановилась. А знаешь, почему, Форри?       — Нет, – молодой человек не нашёлся, что ответить. Он действительно не понимал. Во время первой их встречи Элла вела себя как одержимая и могла думать только о том, как выследит и убьёт Дракулу, которого упорно продолжала называть просто «Владом».       — Ты, Форри, – уголки её губ дрогнули в осторожной улыбке. – Когда я увидела, как двое преступников нападают на тебя в переулке, то вспомнила, что я – хорошая, и что мой долг помогать тем, кто попал в беду, а не причинять им боль. Наша встреча заставила меня задуматься над тем, что я делаю. И когда я увидела, сколько вреда Влад принёс твоему виду, то поняла, что должна положить конец его бесчинствам. Не из мести, но ради человечества. Ты спас меня от тьмы, Форри и за это я всегда буду благодарна тебе. – С этими словами вампирша приблизилась к смутившемуся от такого признания человеку и обвила его шею тонкими руками.       — Так ты из-за меня осталась на Земле? – спросил юноша, с трудом подбирая слова. Объятья Эллы вознесли его в чертоги Рая.       — Да, но лишь отчасти, – кивнула девушка и придвинулась ближе, коснувшись лбом его лба. – Главная причина заключается в том, что мне некуда возвращаться. Тридцать веков отделяет меня от всего, что я знала и любила. Дракулона, который я помню, больше нет. Поэтому я и попросила тебя нарисовать мой дома таким, каким я его запомнила и каким он и останется у меня в памяти.       — Да, конечно... но знаешь, для достоверности... в общем, мне нужно узнать о нём побольше, – теперь информация о родном Эллы мире теперь была нужна ему как воздух, а потому он зафиксировал своё внимание на ней, ловя каждое, даже малейшее изменения в мимике её застывшего лица. Пытался постичь те неясные образы, что лежали за слетавшими с ярко-красных губ словами.       Но Элла ничего не добавила к сказанному. Его сбивчивая речь, вызванная волнением от столь тесной близости, вызвала у неё лишь улыбку. На этот раз более широкую и, что греха таить, куда более знойную. Обещающую все сладострастные удовольствия.       — В другой раз. А сейчас мы займёмся кое-чем получше, – она легко подалась вперёд и запечатала его губы своими.