Инстинкт

      Айзек осторожно прополз под корнями старого дерева. Оно уже давно погибло и иссохло, каким-то чудом оставшись держаться на голых корнях-подпорках, растопыренных во все стороны десятками уродливых узловатых пальцев. Прямо под корнями, ограждённая от посторонних взглядов, была нора.       Двое сталкеров нашли её совершенно случайно. Близилась ночь, сгущались сумерки, усугублённые неожиданно начавшимся проливным дождём, они опаздывали к определенному часу на свою лёжку и очень спешили. Вдруг один из них, Мох, заметил голубоватое свечение между корней. Артефакт или аномалия, лезть туда ночью было огромной глупостью. Отметив место на карте ПДА, они решили вернуться утром.       Заглянуть сюда удалось только через день. Мох придирчиво обошёл место в поисках чужих следов. Нашлись только их с Айзеком, уже порядком размытые дождём. Другие если и были, то давно стёрлись. В Зоне стоило быть готовым ко всему, подобные норы часто становились убежищем для мутантов и прочей гадости, которая любит сырость и темноту. Слазить проверить вызвался Айзек, он и правда больше подходил на роль первопроходчика: стройный, даже, может быть, худощавый, достаточно гибкий и внимательный, что не раз спасало ему жизнь. Мох остался снаружи, прохаживался рядом, стараясь не упускать надолго из виду нору и окружающее пространство.       Нора оказалась глубже, чем предполагал сталкер, а объект свечения нашёлся в полуметре от выхода. Прямо в мочалке корней висела, радостно поблескивая и переливаясь всеми цветами радуги, Золотая рыбка. Артефакт дорогой, невероятно красивый и очень редкий. Кто-то говорил, что она повышает удачу, кто-то, что отводит пули, а кто-то ставил на уменьшение веса объектов. В одном молва сошлась от и до: Рыбка безбожно фонила. Айзек осторожно протянул руку, касаясь гладкого бока Рыбки пальцами. От тёплого прикосновения по поверхности артефакта пошла лёгкая рябь, он разгорелся ещё ярче, радостно вильнул на пару сантиметров вверх, сдерживаемый только плотным переплетением корней. Вот так удача. — Айзек, всё нормально? — послышался встревоженный голос Мха, которого насторожило долгое молчание друга. — Да! Ты не поверишь, что я нашёл! — парень пытался ослабить пальцами путы, но они не поддавались. Отчаявшись отобрать у дерева артефакт мирным путём, Айзек достал нож. Нехотя сухое дерево поддавалось, корни с треском рвались, разваливаясь на плотные грубые волокна. Наконец, Рыбка упала в подставленную ладонь и чуть было не выпрыгнула, если бы парень вовремя не накрыл её пальцами второй руки. Он уже предвкушал, как расскажет Мху о своей находке. Тогда этот старый ворчун станет счастливее и вместе они смогут обновить костюмы, чтобы ходить в Зону глубже. Небольшая инвестиция в будущее, ведь чем глубже в аномальную Зону, тем больше редких и дорогих артефактов можно найти.       Свечение Рыбки разогнало мрак норы, выхватывая укрытый от взора лаз у дальней стенки. Айзек замер, довольствоваться Рыбкой или посмотреть, нет ли там ещё чего интересного? Зона жадности не прощает. С другой стороны, если аккуратно посмотреть… Всё может пройти гладко.       Айзек сделал пару коротких шажков, подсвечивая артефактом. Двигаться было довольно трудно из-за свисающих корней и низкого свода норы. Чуть ли не на четвереньках продвинулся вперёд. Нора уходила вниз ещё на приличных три метра, постепенно расширяясь до размеров небольшой комнатки. Свод здесь был чуть выше, на стенах отчётливо были заметны следы когтей. Взгляд парня привлёк ворох тряпок в углу, который слабо шевелился.       Айзек прислушался, в звенящий тишине удалось различить едва слышный плач. Там определённо кто-то был, кто-то очень напуганный и маленький. Не медля больше, парень стал пробираться вперёд. Спуск вышел излишне стремительным, мягкая почва с примесью глины поехала под ногами. Айзек выхватил из кобуры пистолет и стволом поворошил тряпки, готовый в любую минуту отпрянуть или сделать выстрел. Грязная ткань съехала в сторону, открывая тело зверёныша. На сталкера смотрела совершенно чистая мордочка, напоминающая лицо человеческого ребёнка. Только посреди лица шла аккуратная расщелина, похожая на волчью пасть, разрез рта был чуть шире, а кожу покрывала короткая шёрстка, смахивающая больше на пушок. Картину дополняли огромные голубые глаза с застывшим в них выражением страха и маленькие мягкие с округлым краем ушки, увенчанные белёсыми кисточками.       Рука с пистолетом медленно опустилась. Зверёныш коротко всхлипнул, вжимаясь в стену. Его била крупная дрожь, отчего тряпки, в которые он был завёрнут, ходили ходуном. Добила сталкера крупная слеза, скатившаяся по бархатной щеке. «Нельзя его оставлять», — подумал он.       Мужчина сунул артефакт в контейнер на поясе, в норе тут же стало темно; понадобилось несколько минут, чтобы привыкнуть к полутьме. Он неторопливо снял куртку, не сводя настороженного взгляда с детёныша. Тот отвечал взаимностью. Сталкер приблизился, раздалось шипение, тут же сменившееся испуганным писком, когда Айзек накинул на зверька куртку и поднял на руки. Существо почти ничего не весило, даже через плотную ткань кожаной куртки мужчина имел возможность пересчитать все кости, выступающие под натянутой кожей. Из куртки торчали только длинные задние лапы с дополнительным суставом у щиколотки. Всего четыре пальца, увенчанные светло-серыми изогнутыми коготками, и нежные розовые подушечки подошв.       Зверёныш сначала было заметался, но, видно, сил бороться критически не хватало. Он задышал быстро и поверхностно, пару раз всхлипнул и затих, лишь стыдливо поджал озябшие задние лапы. Сталкер укутал его получше и быстро направился к выходу из норы. — Что ты там так долго делал? — накинулся на него Мох и замер, замечая ношу в руках Айзека. — Это что?..       Вместо ответа Айзек приоткрыл полу куртки, откуда на Мха уставилась сначала пара голубых глаз с щёлкой зрачка, а затем и вторая. Мох замер, глядя в недра куртки, и, осознав, отпрянул, сделав несколько постыдных шагов назад. С его лица мгновенно ушла вся краска. — Ты где его взял… Это ж химера! — дрожащей рукой он потянулся к зверёнышу, но тут же отдёрнул, словно от огня. — Верни на место! Немедленно!       Айзек, упрямо поджав губы, только крепче прижал дрожащее существо к себе. — Ты не понимаешь! Он голоден и совсем один, его бросили, — ответил Айзек, зло глядя на товарища. — Нет, это ты не понимаешь! Ты подумал, что будет, когда его мать к нам заявится?! Это Химера! Химера! Понимаешь?! — Мох почти кричал, но каким-то огромным усилием воли смог чуть успокоиться и сбавить тон из опасений, что его вопли могут привлечь и так нежелательное внимание. — Сунь его назад, и пойдём отсюда скорее. Теперь нужно будет ещё и следы замести… — он отвернулся и закурил.       Айзек остался стоять. Он был уверен, что никто не придёт, а детёныш брошен и умрёт от голода, если ничего не сделать. — Мох, пожалуйста, — начал сталкер, но осёкся, напоровшись на холодный злой взгляд. Айзек умолк и отвёл глаза в сторону. Приметив выступающий над землёй корень, опустился на него, расположив свёрток на коленях. Химера притихла и пригрелась, когда сталкер снова поднял ткань, только коротко шикнула, обнажив ряд острых маленьких зубок. Теперь сталкер отчётливо рассмотрел вторую голову над плечом, что скрывалась ранее под ветошью. Химера прижимала тонкие передние лапы к тощей груди и настороженно прислушивалась. — Нет, я её не оставлю.       Мох сплюнул на землю и обернулся. На лице его было море сомнения, он точно знал, что Айзек не отступится. Было в его характере это чёртово упрямство, что вело одновременно и к смерти, и к победе. Глубоко вздохнув, Мох потёр виски. Усталость накатила волной, принеся мигрень. Так всегда бывало в моменты особенного напряжения или перед Выбросом. Нужно поскорее выпить таблеток, иначе боль не утихнет, пока голова не расколется на несколько частей. — Дня четыре назад Долг Химеру подстрелил. Говорят, трёх ребят покоцала, двух разодрала, пока не утихомирили. — Мох внимательно посмотрел на колени Айзека. — Может, мамка его…       Айзек смолчал, они оба понимали, что это именно она. Химера — зверь редкий и территориальный. На всю Зону их было всего с два десятка… И того было много, не дай Бог встретиться с этим ночным хищником. Родственник рыси, бесшумный, гибкий, невероятно сильный. Но проблема была даже не в этом: убить Химеру было чем-то невероятным, кроме плотной шкуры и подвижности, Зона наградила её двойным набором органов, которые отлично друг друга компенсировали в случае утраты. Поговаривали даже, что родом эта мутировавшая кошка из какой-то засекреченной лаборатории тут, в Зоне. Но чем чёрт не шутит… может и так.       Сейчас эта самая Химера отогревалась в недрах куртки, сжавшись в комок. Маленькая, совсем ослабевшая от голода. — Ну и где ты его будешь держать? — уже мягче начал Мох. — Это не собачка, не кошечка и не попугайчик. А корм? — Держать… У нас в убежище. Там пока достаточно места, а как подрастёт, мы её выпустим. Корм… Корм. Гхм, — парень задумался, а затем закачал головой. Мох опять пытается его отговорить. — У нас там есть табун псевдоплотей возле спуска к болотам. Буду оттуда таскать… — А если ему молоко нужно? — Мох вздохнул. — Ладно, идём.       Айзек с готовностью поднялся, получше перехватил свёрток и достал из кобуры пистолет. Мох только цокнул языком, их привычный строй требовал изменений. Ранее Айзек всегда выступал в роли ведущего, осторожно прокладывая тропку между аномалиями и болотными топями, Мох прикрывал, своевременно замечая опасность и отстреливая чересчур наглых тварей. Химера лишила их некоторой манёвренности.       Хвала Зоне, идти до убежища было всего ничего. Лишь перебраться через полосу леса, которая была ещё в далёком СССР парковой зоной при небольшом предприятии. Теперь же она радовала людей последствиями неконтролируемого роста, плавно спускаясь к топям Болота.       «Убежище» представляло из себя старую, покосившуюся избу, которая будто собиралась нырнуть в болото с обрыва, на котором и стояла. Сталкеры набрели на неё в один из походов и отметили ложную ветхость конструкции. Тяжёлые брёвна, хоть и сползли в сторону, но снова замерли в монолитной неподвижности. Внутри находилась ладная печь, а в углу нашёлся и подпол, который был так кстати во время Выбросов.       Работы со старой халупой было много, сталкеры не только убрали место, сколотили нехитрую мебель, натаскали припасов и укрепили стены, задраив все щели и заколотив досками выбитые окна, но и провели дорогущую противоаномальную защиту. Хоть она и стоила бешеных денег, на которые сталкеры горбатились в условиях Зоны около года, но иметь под боком подобное тихое место для жизни в Зоне было настоящей роскошью, которую могли позволить себе единицы.       Мох и Айзек хотя и не метили в легенды Зоны, но в своих кругах были вполне себе успешными сталкерами. Правда, успех этот определялся не только количеством найденных артефактов и днями, проведёнными в Зоне, но и ранами, полученными в боях, выжженными радиацией органами и сдвигами психики. Им же пока везло.       Лесок закончился, а впереди ещё пятнадцать минут пути прогулочным шагом, который здесь был под запретом. Сталкеры, крадучись, пробирались через высокую траву, которая так и норовила цапнуть их тела или одежду жёсткими колючками на кисточках соцветий. Трава эта была достаточно безобидной, но приятным соседство с ней назвать было сложно. Единственный плюс: некоторые твари, вроде тех же собак, тоже не слишком любили в неё лезть; кабанов и им подобных, к сожалению, она никак не задерживала.       Ещё одна полоса искалеченных деревьев, сталкеры спрыгнули в низину, скатившись в канаву. Рядом примостилась свежая Карусель, образовавшаяся тут после недавнего Выброса. Довольно безобидная, ничуть не «гулячая»; сидит себе, дружелюбно подкидывает листочки и похрустывает веточками. Айзек как-то кинул в неё пару тушек тушканов, вдруг захочет артефактом побаловать. Карусель с благодарностью приняла подношения, окропив всё в радиусе метра мелкими каплями крови, артефактом, конечно, так и не порадовала, зато шоу вышло неплохим.       Несколько десятков метров по хлюпающей грязи — тут собиралась вода после дождя — и снова на холм. Айзек и Мох поднялись по склону, привычно маневрируя между минами и капканами, которые были расставлены на случай нежданных гостей. Оба молчали, погружённые каждый в свои мысли. Мох шёл впереди, он же отпер дверь, по привычке быстро осветил внутреннее убранство убежища фонарём, прикрепленным на ствол автомата, и впустил Айзека внутрь. Дверь закрылась, и всё на несколько мгновений погрузилось во тьму. Айзек на ощупь пошёл в сторону своей лежанки и осторожно положил куртку на матрас.       Мох зажёг несколько свечей, подсвечивая себе фонарём на автомате. Раздеваться он не спешил, только поднял свечу выше, с подозрением глядя на «кучку», которая была Химерой. — Затопи печь, — сказал Айзек. — Он совсем продрог, нужно согреть.       Химера вдруг решила напомнить о себе миру. Из-под куртки высунулась круглая мордочка. «Миу», — тихо позвала она, окончательно растопив сердце Айзека и пошатнув душевное равновесие Мха. Айзек метнулся к холодильнику, который странным образом работал без сети. Смешно вспомнить, как они с Мхом тащили его сюда несколько километров, то и дело отстреливаясь от мутантов и отмахиваясь от вопросов таких же любопытных сталкеров. Апогеем их приключения стал Трамплин, которому тоже приглянулся холодильник. Еле вытянули, не позволив уничтожить злобной аномалии чудо инженерной мысли советских конструкторов!       Холодильник неплохо морозил и отлично подходил для хранения колбасы, овощей, консервов и горючего в виде водки. Сталкер достал замороженный кусок мяса, с сомнением посмотрел на кровать и бросил его в миску на столе, оставив на разморозку. На глаза попалась стеклянная банка хорошей тушёнки из курятины. Крупные куски мяса так и смотрели через прозрачное стекло. Айзек взялся за консерву, вспоминая, сколько за них содрал Сидорович. Праздничные… Сталкеры закусывали ими после особенно хороших вылазок. А чем не повод?       Мох неспешно избавлялся от экипировки, на всякий случай оставив пистолет под рукой. Обычно он ограничивался автоматом рядом, но теперь их положение было несколько другим: детёныш химеры на кровати воровато осматривался, выглядывая из недр куртки. Маленькие ушки были плотно прижаты к голове, по хриплому дыханию было слышно, как он втягивает в себя воздух, принюхиваясь к сотне новых запахов. Мох было приблизился к лежанке, как химера тут же юркнула назад под куртку, забившись глубоко внутрь, подальше от приглушённого света. Мох только хмыкнул, остановившись у изголовья.       Айзек тем временем вскрыл банку и вывалил её содержимое в глубокую щербатую миску. Запах хорошей тушёнки тут же заполнил помещение, отчего сталкерам пришлось лишний раз сглотнуть набежавшую слюну. Айзек подошёл, уселся на край кровати, оставив миску перед курткой.       Мужчины молчали, наблюдая за происходящим. Химера продержалась минуту. Наружу сначала показались белёсые усы, затем носик. Зверёныш высунул голову целиком, с подозрением оглянувшись на Мха. Мясо манило, детёныш не выдержал, сорвавшись к миске. Жадно заглатывая крупные куски, он всё же периодически кидал испуганный взгляд, то напряжённо всматриваясь в сторону Мха, то заискивающе на Айзека. — Да не отберут у тебя, жри спокойно, — не выдержал паузы Мох, вздохнув. Химера вздрогнула от его голоса и стала есть ещё скорее. Айзек хохотнул, проведя рукой по холке детёныша. Тот замер, но от еды тоже не отказался, только что-то коротко шикнул.       Мясо было не бесконечным, желудок «котёнка» тоже. Было заметно, что последние куски он заглатывал через силу. Но природа его поведения была понятна. Когда ещё удастся поесть? Слишком свежи были воспоминания о голоде.       Наевшись, химера было хотела зашиться обратно под куртку, но Айзек не дал ей этого сделать, подхватив на руки. Зверёныш не сопротивлялся, только испуганно замер, повиснув на руках. Круглый живот выглядел довольно комично на фоне тощего тела. Своим телосложением химера пока напоминала неловкого козлёнка. Такая же щуплая, длиннолапая и какая-то по-детски нескладная. Теперь сталкеры могли спокойно осмотреть её. Гребень выступающих под кожей позвонков заканчивался обрубком хвостика, только усилив сходство с рысью. В целом, животина была довольно милой, портила впечатление только вторая голова, росшая набок чуть повыше плеча. Она была меньше размером, чем основная, немного приплюснутая, оттого уголок широкого рта сполз вниз на пару сантиметров, а глаза открывались не полностью, будто эта голова была немного сонной и предпочитала спать. — Как назовёшь? — спросил Мох, рассматривая химеру. — Не знаю… А это мальчик или девочка? — Мох пожал плечами, так и не дав ответа. — Кыся… Кыся, она и в Африке Кыся, — спустя минуту раздумий выдал Айзек.       Кыся только сонно зевнула. Сытая и, наконец, согретая.