Только ощутил ноты боли А губы надувают пузыри со вкусом крови
Изображение в глазах Билла плыло, а коридор, мигающий красным светом, уже не казался таким коротким. Подушечки пальцев гладили стены, казалось, здесь было гораздо тише, чем на первом этаже. Или просто уши заложило. Да и опьянение в этот момент не ощущалось чем-то легким или приятным, но отвлекало от собственных мыслей. Он ступал, каждый шаг отдавался потерей координации, и в конечном итоге парень просто сполз по стенке, запрокидывая голову к блеклому потолку. Попытался проморгаться. Попытался. Закрыл глаза. И провалился в кромешную тьму иль бездну. жуткий мрак.***
/Но вернемся к тому моменту, когда всё шло относительно нормально/ Билл чуть привстал, разминая затекшую после сна шею. Голова была тяжелой, будто после суматошной ночи, глазницы жгло, а в горле пересохло. Необыкновенно смертельное самочувствие. Мысль о своих бредовых видениях он моментально отбросил и взглянул на время.21:47
Телефон — как единственный источник света в темном помещении.Из непрочитанных сообщений: «Хэй, парни подойдут к восьми, как сказали. Но… эм, думаю, к девяти соберемся. Ты как? С нами?» 19:39
Пересохшее горло смягчил терпкий энергетик, словно мед при простуде. Билл отбросил телефон на кровать, а затем присел, оперевшись на колени. Парень пытался справляться со слабостью как мог, ведь осень и учеба отдавали ухудшением сна, который и без того не ощущался отдыхом. Дрейфующие ночные кошмары, даже не близкие ко сну. Транквилизаторы, конечно, помогали, да и тревожность уменьшилась, но на его продуктивности и активности это явно плохо сказывалось. Хотелось спать. Постоянно. Билл тяжко выдохнул. Не то чтобы он сильно хотел выбраться сегодня куда-то, но и тухнуть дома не являлось более перспективным. Пальцы зачесали мятые после сна волосы, после чего он все-таки ответил на сообщение согласием. Прикинув, что можно выпить в доме до прихода к Крису (другу Стэна), в жилище которого они решили провести эту ночь, Билл пришел лишь к сидру «Somersby», что он заныкал не так давно и оставлял на случай «хорошего вечера». Крышка бутылки, которую Билл открыл о край кровати, эффектно полетела к потолку и красиво спикировала куда-то вниз. После чего он накинул новые шмотки, собрал рюкзак и, легко опустошив треть содержимого, покинул комнату путем выхода в окно. А там уж по трубе добрался до земли и отправился в путь. Не впервой, как говорится. Ранее незнакомая улица города радушно встретила его отдаленными, но довольно-таки громкими звуками. Крис. Смышленый парень. Простой. От того и приятный в общении. Глаза огромные, взгляд добрый. Ползал вечно где-то — искал приключения себе на жопу. Билл с ним пересекался пару раз да один вечер ошивался в компании при его участии на квартире Тозиера. Ну, а тут родители на несколько дней из города уехали, и мальчика понесло. Соседи у парня этого либо были теми еще терпилами, либо, может, сами активно участвовали в его гулянках. Иначе объяснить было сложно. Проскочив ступеньки, он без стука распахнул дверь и вошел в большой дом, который в ближайшее часы будет скорее напоминать проходной двор. И как вообще можно пускать к себе столько людей? Отодвинул от себя целующуюся на входе парочку и, втянув витающий запах алкоголя, характерно присвистнул, оценивая сутолоку людей. Ребят из своей компании нашел в одной из комнат, и они, кажется, собирались играть во что-то. Тут же заметил Ричи, стоящего у стойки, тот намешивал в стаканах какую-то ядерную бомбу. И Денбро не был уверен, что они это вывезут. Последствия коктейлей, пропитанных энтузиазмом Тозиера, интриговали. — Не прошло и года. Привет, — кучерявый хлопнул его по плечу и вернулся к своим экспериментам. — Ты уснул что ли по дороге? — Можно и так сказать. Билл оглянулся за плечо, на место, где расположилась компания. Эдди в своей дебильной кепке, Стэн, Майк, Бев и… Заметил незнакомое лицо. А так как стоять рядом с Балаболом было не безумно-таки интересно, он решил сразу пойти познакомиться. «Билл!» — раздалось практически хором. Он улыбнулся. — Я пропустил что-нибудь интересное? — Нет. Разве что… — Это Мэнди, — отозвалась Беверли, указывая взглядом на рядом сидящую девушку. — Менди? Это Билл. За разговором они и не заметили, как подействовал алкоголь, а беседы стали более непринужденными. Сейчас начиналось все самое интересное, но Билл отошел, когда ребята решили играть в бутылочку. «Хэ-э-й, две девушки. Не считается», — было слышно за спиной. Это, конечно, весело, но участвовать он не хотел. Так что, руководствуясь идеей осмотреть дом, он направился в общий зал, где налил себе пунш и познакомился с еще несколькими людьми, которые, как Денбро понял, вообще из другого города приехали. В проеме мелькнула знакомая фигура, и Билл скрипнул зубами. Глаза вспыхнули. Кажется, от злости. Быстро отставив стакан, Денбро проследовал за парнем. Расстояние между казалось невыносимо большим. — О, Билли… — удивился Роберт, когда они столкнулись. Билл же, не теряя времени, втолкнул Грея в первую попавшуюся комнату, в которой, на удивление, никого не было. — Ты меня преследуешь что ли? Что ты здесь делаешь? — прошипел он, все еще цепко держа его за плечи. — М-м-м? Улыбка. — Еще раз спра… Боже. Если наши увидят тебя, ничего хорошего не будет. Ты выходил тогда за Бауэрса, забыл? — Я не к тебе пришел, Билл. И раздраженность сменилась чувством неловкости. — Тогда… На смену эмоций Роберт ухмыльнулся еще шире, сощурив глаза, и невесомо коснулся чужого плеча пальцами. Холод их чувствовался даже через толстовку. Шероховатость ткани приятно ощущалась на коже, из-за чего Грей не смог сдержаться — рука огладила чуть выпирающую ключицу, но через мгновение остановилась. Преимущество в росте сейчас доставляло как никогда. Грей задумался над тем, что видеть легкую растерянность в самоуверенном мальчишке было бесценно. Он сосредоточенно смотрел в его дрожащие глаза, и губы Билла чуть приоткрылись из-за неровного дыхания. Господи, да у этого паренька, кажись, стоял только от одного его вида. Билл, конечно, петушился умело, надо отдать должное, но все также быстро сдавал позиции, когда его касались. Во взгляде читалось. И как там… Искра. Буря. Дверь открылась. — Боб? Застрявший в дверном проеме Тозиер вывел из оцепенения, но лишь возвел новые вопросы. «Какого…» — пронеслось в голове. — Не хотел вам мешать, голубки, но мне нужен Роберт. «Они общаются?» Сказать, словно Денбро хоть что-то понял, можно было с трудом. Ричи долго так стоять не стал — показал пальцем, куда за ним пройти, и удалился, прикрыв дверь. И когда тот вновь повернулся к нему со словами: «Прекрати беситься, Денбро. Расслабься. Дыши». Билл от возникшего чувства готов был провалиться сквозь землю. А Роберт вышел. В другой же части дома безобидная на первый взгляд игра набирала обороты. Тошно стало, когда горлышко бутылки указало на малознакомую девушку со светлыми волосами, чье имя Стэн даже не вспомнил, и Ричарда. Ричарда, мать его, Тозиера. Захотелось выйти, когда губы темноволосого юноши растянулись в наигранной улыбке, да так, что, казалось, щёки скоро по швам треснут. Урис, отметив, как Ричи состроил довольную физиономию на ободряющие хлопки со стороны толпы, на эмоциях бахнул в себя еще один шот. Он сам подошел к ней. Девушка чуть смущенно откинула копну волос за плечо. И воздух перехватило. Стэн перевел взгляд куда-то в сторону, не в состоянии смотреть на откровенные движениями губами. Его губами. На губах какой-то шалавы. Его Ричи. А чего ты ожидал, Стэнли? Мог быть другой исход? Веки закрываются, нарастает обида. Шло время. Слова все сильнее вязались на языке, не в состоянии перейти в емкие, четкие предложения. Звонкий хохот не приводил в чувства, а внутри было тошно. Жгуче. Мало кто понимал, казалось, бессвязные философские рассуждения Ричи. Никто не запрещал ему вещать, но лишь немногие слушали. Стэн же — всегда. Вот только выплеснуть из души ядовитую горечь он не сумел. — Господи, Ричи, да у тебя спермотоксикоз, ага. Причем, ты в особо тяжелой степени поражен сим лютым недугом. Найди уже себе кого-нибудь, — отозвался кто-то шутливо на очередную тираду подвыпившего парня. Стэн на этих словах ухмыльнулся, потупив взгляд в пол. «Конечно…» — …Дерьмо. Полная чушь. И она никогда не принесет удовлетворения. Легче не станет. Потому что это — не по-настоящему… Когда глупые люди генерируют временное удовольствие, потому что им тоскливо… они дорого заплатят. Так как… Ха, знаете, эти моменты скоротечны и быстро заканчиваются, а они остаются с проблемой. Почему нам всем надо что-то кому-то доказывать? Здесь что-то не так…***
— Там шрамы чекают, ребят. — Что он у тебя спрашивал? И Стэн с абсолютно пустым, ничего не выражающим лицом да еще незажившей рукой, что была зашита у знакомого Тозиера (тот, кстати, даже вопросы задавать не стал, лишь сверкнул на них усталыми глазами и пробормотал риторически: «и почему я не удивлен?») Бесящийся на чужую медлительность и ссыкливость перед каким-то там психиатром из списка проходимых врачей. Да кабинет, в который никто не заходит. — Если медлите и пропускаете свою очередь, я могу пройти перед вами? — спокойно вставая с места. — А? Да, конечно. Стэн ухмыльнулся на чужой непонимающий взгляд. Эти глупые дети, насмехающиеся над его депрессивностью, наивно полагают, что всё знают. Тихое перешептывание за спиной. И глухое про себя: «Забей». За дверью в кабинет, в который было разрешено войти после стука, приятной внешности женщина, что сразу же указала рукой на стул, и он тогда присел. Вскоре завязалась интересная беседа на тему его будущей профессии, и все было уж слишком беззаботно, что Стэн задумался, нет ли здесь подвоха. Это не психолог, не психотерапевт, которые будут копаться в твоих затянутых мыслишках. Здесь чистый разъеб по фактам. — Вообще, я невролог. Его у вас в списке нет. А ты к кому? — У меня должен быть психиатр. — Да? Он скоро подойдет, — ответила она на улыбке. И правда, минуты через две в кабинет зашел молодой человек. С ним Стэн и поздоровался, протягивая свою карточку. Кое-кто явно бы к нему приревновал. — Уже когда-то были на приеме у психиатра или психотерапевта, Стэн Урис? — Нет. — Стояли на учёте в ПНД или еще где? — Нет, никогда. А сейчас спокойно. Ты знаешь все движения, которые могут тебя выдать. — Вы не псих? — Ахах, нет. — Есть вообще вопросы к психиатру? И надо понимать, почему необходимо отличать психиатра, который лечит тебя лично, от того кто для диссера материал собирает или методику из новой методички внедряет. — Да нет, в принципе, у меня все нормально, — он легко улыбнулся и посмотрел на часы. — Спешите куда-то? — Немного. — Спите хорошо? — В основном, да. — Испытываете тревогу? Часто? — Я разве что беспокоюсь из-за учебы. Понимаете, экзамены, увеличение нагрузки и все такое. В моей жизни ничего особо интересного не происходит, чтобы из-за этого сильно волноваться. — Да, понимаю. Значит, в свободное от учебы время и в каникулы вы чувствуете себя нормально? — Да. — Тогда… Я думаю, вы можете идти, — парень, закончив писать в карточке, протянул ее обратно ему в руки, отложил свою ручку да с доброй улыбкой добавил. — Помните, вы проживаете сейчас чудный возраст, не упустите это время. — О… Да, конечно. Спасибо. Так просто? Замечательно. «Браво, Стэн» Он — тот грустный фрик-неудачник последней прошивки. За спиной подобных головой качают, смеются, пасти скалят. Гнилью воздух пахнет. За разбившейся птицей с неестественно искривленной шеей и окровавленным клювом уже не следуют те ярко-тошнотворные эмоции, но на душе все равно тяжко, будто наглотался пасмурного неба. Смерть прелестна в своей абсолютной нелепости.***
Сжатые кулаки по направлению к школьному туалету, и ощущение пачки «Winston» в кармане джинс как залог того, что «все будет норм». Ричи с угрюмым (как обычно) тупым ебалом, раздраженный из-за слов Денбро, которого сам и подставил. Ядовитое: «Ты настолько погряз в своих нелепых, идиотских загонах, что дальше собственного носа не видишь!» Удивительно даже, как тот сдержался и не сломал Тозиеру ничего. Билл был взрывной, ужасно вспыльчивый, острый на язык, что в этот раз сильно его задело. Но все оправданно. В полутёмном проёме возник силуэт, на который Ричи не обратил внимания. Тусклый свет дальнего окна пустого коридора и чьи-то мерные шаги, что не доходили до ушей. — Контролируй свою сучку. Он оглянулся, резко дернув голову. — Что, прости? — Я, конечно, ебнутый, но не тупой, — Патрик приподнял бровь, в упор рассматривая парня.— Он ненавидит меня. Но не из-за моего отношения к подобным ему, а из-за тебя. Даже просто за то, что я смотрю в твою сторону. На скуле Патрика пестрело рассечение чем-то острым. И в момент нечто личное оказалось очевидным не лишь для них двоих. Сдавило грудь, и Ричи, кажется, стало страшно. — Не понимаю, о чем ты. — Ну да, да, как знаешь. Раньше в туалете они курили вместе. — Я не трепло, кудрявый. Но ты в курсе — услуга за услугу. Патрик ушел, оставляя выбитого из колеи Ричи стоять на месте.***
Резьба на засохшем асфальте, как порезы на торсе. В дрожь. — Зачем ты делаешь это? Парень в тот момент наконец собрался, когда открывшийся надрез за оттянутым воротом черного свитера резанул по глазам. Стэн взглянул на него, и юноша заметил промелькнувшую эмоцию в его зрачках, которую не успел распознать — та оказалось ужасно быстротечной. Урис размышлял считанные секунды, а после, когда тонкие губы надломились в ухмылке, обхватил чужое тонкое запястье, вытянул руку. Выглядел задумчивым, пока ласково гладил большим пальцем его ладонь, и тихо произнес: — Это успокаивает. Внутри Ричи все перевернулось, когда холодные пальцы огладили от запястья до локтевого сгиба, легко царапая. Некоторое время его друг разглядывал свежие ссадины и темные лиловые пятна синяков на покрывшейся мурашками коже. — Вот зачем ты куришь? — вопрос был риторическим, так что, не дожидаясь ответа, продолжил. — Зависимы по-своему. Я подавляю агрессию с навязчивым желанием сделать надрез. Добиваюсь желаемого результата — и приходит легкость, спокойствие. Саморегуляция. Отвлечение. Вредная привычка. Скажи, хаа, как думаешь, долго ли протянешь без этой завернутой в бумажку херни? Ты же её постоянно в рот тянешь, как ручонки трястись начинают. Ричи было открыл рот, чтобы оправдать себя каким-либо (еще не придуманным) образом, но юноша перебил его, насмехаясь: — Что? Ага, скажи еще, что не сосешь чертов фильтр до прихода ко мне. Вечно твой болтливый рот не тем занят. Я ведь чувствую этот запах. Всегда. Губы тогда дернулись в предвкушении, будто парень прокатил вкус от горького дыма сигареты на языке. [по линиям губ дым табачный проходит, как ток] Он уже коснулся шеи в поцелуе, когда Тозиер чуть отстранился. — Так спокойно говорить о том, что привычкой твоей является рассекать собственную кожу лезвием. — Думаешь, мне страшно? Кровь — как один из признаков, что я все еще жив. Боль отрезвляет. — М-м-м, примерно тоже самое заливал Хокстеттер, когда последний раз сбивал свои кулаки о мою рожу. И как отрезал. — Не сравнивай. — Прости. Тошно было, что даже ради них, их общего чего-то, никто бросить не мог. Страшно, что в этом и заключался их собственный эгоизм по отношению друг к другу. Обида проволокой вяжет. [это так глупо — бегать такими большими кругами] И Стэн не знал, что делать. «Я хотел, чтобы мир был менее компульсивен. Но ты бы ни за что не поверил ебаному состоянию, в котором я нахожусь» А в собственных глазах лишь холод и апатия. «Бесконечно просить прощения за все что я чувствую. За страх, который не лечится поцелуями. За одиночество, от которого не избавляет даже твоя любовь».***
SMS: «Нам надо поговорить»
Что Ричард успешно игнорировал весь день, сортируя мусор в голове. Он отстранился. Обсуждать что-либо не хотелось. Вообще. Необходимо было побыть одному, разобраться со всем. Очередной день отдавал головной болью и рассеянностью, так что он и не замечал взгляд со стороны, ведь был уверен, что Урис обиделся или забил. И время тянулось неимоверно долго. Начался уже который урок учебного дня, о чем гласил звонок, но Тозиер как обычно шел в раздевалку из зала последним. В голове был беспорядок. За этим роем мыслей в голове он и не заметил, как комнату покинул последний человек. Парень присел на корточки, чтобы достать сумку из-под скамейки, и сразу заподозрил что-то неладное. Его сейчас настораживало практически что угодно. За спиной раздался звук тихих шагов, и Ричи в немом раздражении резко поднялся. — Ты, блять, копался в моих вещах?! — взбесился он, увидев нагло спизженную личную вещь. — Что это, Ричи? — Стэн покрутил предмет в руке. — А ты не видишь? Ствол. — Я понимаю. Что ОН у тебя делает? Пауза. — Какого вообще черта, Тозиер?! Я не понимаю! Он молчал. Тогда Урис глубоко вдохнул несколько раз, сглотнув, после чего направил пистолет на замершего парня. Тот не успел воспринять, от чего испуганно дернулся, отступив назад. Стэн буквально сверлил его взглядом, глаза смотрели нагло-шутливо. Через секунду эмоции переменились. Он отвел злосчастный пистолет. И хоть его лицо казалось спокойным, при том являлось ужасающе грустным. Всегда понимающим. Он обо всем догадывался. И от этого становилось еще печальнее. — А что ты хочешь от меня услышать? Что я опять ввязался в какое-то дерьмо и у меня проблемы? Что мне уже не хватает денег даже на еду, а мои родители забили на своего ребенка? Что мать хотела девочку, а родился я, что отец изменяет ей на работе со своей помощницей, и мы давно уже не едим вместе, если они вообще появляются дома. Я хочу уехать из этого чертового города. А пару дней назад всего лишь должен был прострелить чертову ногу одному типу, но даже это сделать не смог, — темноволосый шутник почувствовал себя максимально неловко и глупо. — Не хочу получать в рожу за то, что не собираюсь встречаться с чьей-либо сестрой или являюсь собой. Каждый… каждый из нас постоянно должен притворяться. Этот город… Он как-то влияет на нас, я знаю, вы тоже чувствуете это. Просто больше не говорите. Дерри съедает и растворяет в туман здравые мысли. Это убивает меня морально. Всегда. И тебя. [Детские иллюзии и восторженность разбиваются о пошлую действительность.] Он в это мгновение для себя был слишком открытым, незащищенным, слабым. Уж очень уязвимым. И Стэн это чувствовал. Пальцы сжались в кулаки, но ослабли, когда он сделал несколько шагов навстречу к помрачневшему парню. Чуть наклонил голову, вглядываясь в чужие темные глаза. Лица их были так близко друг к другу, что сбившееся дыхание чувствовалось на коже. Тозиер под внимательным непрерывным взглядом облизал внезапно пересохшие губы, которые почти сразу же накрыли своими, и нервно выдохнул куда-то в поцелуй. Нежностью выжечь страх. Холодные пальцы сжали подбородок юноши, заставляя прильнуть ближе. Он подтолкнул его спиной назад, вынудив развернуться, когда сам упал на скамейку, утягивая парня на себя. Ричи умостился на его коленях, раздвинув ноги, и, сам того не понимая, начал ерзать. Ему так не хватало его. Тела, тепла, самого Стэна. Губы жгло от поцелуев, языки жадно переплетались. — Я хочу понимать тебя. Не избегай меня. Легкое покачивание тазом и несдержанный стон на укус в районе кадыка. Волосы пахнут дымом. [просто так смеёшься, разжигая вокруг пожар] А внутри коротит постоянный моральный стриптиз. Как он может быть к нему таким нежным? Улыбайся — И больше не надо Ничего.