Стихия

Если ты родился в Кардиффе, то не можешь бояться стихии. Воды залива с грохотом разбиваются о волнорезы, ветрюган срывает с шеи шарф, и усталости после тренировки как ни бывало: приходится бежать изо всех сил и ловить шарф прямо у проезжей части, ощущая, как адреналин кружит голову. Смеясь, подставлять ветру широкий лоб. Пусть треплет волосы, пока ещё короткие, это значит, что они друзья с этим ветром! Приятно познакомиться, Гарет Френк Бейл; побегаем ещё? Мёрзлая земля с готовностью откликается, а где-то там, над городом, реет флаг с рубиновым драконом, который Бейлу предстоит защищать. Нет, стихии он не боится. Он сам её дитя, и думает, что все вокруг такие, пока Лондон не рушит эту мысль. Вероятно, город не виноват, просто именно здесь он впервые видит лёгкую пробежку хорватского полузащитника, с которым им предстоит провести вместе всё то, что на самом деле существует вместо их человеческого времени. Как он на всякий случай надеялся, до самой человеческой смерти - потому что представлять момент, когда их дорожки просто возьмут и разойдутся, было невозможно. Невысокий и смешной Лука Модрич, совершенно отсутствующий везде, кроме настоящего момента, сейчас морщился всем лицом на мадридское солнце и пытался растянуться. Был ли он сыном стихии тоже? Нет. Он был самой чёртовой стихией, и с этим приходилось мириться. На поле, на крыше праздничного автобуса, на торжественной церемонии их победы (стихия в костюме, только посмотрите). С разбитым коленом на поле или с разбитым сердцем после командного похода в кино (с тех пор Бейлу хотелось ходить только на фильмы с хэппи-эндом, но попробуй поспорь с балканцем). Казалось, не было осмысленного прошлого и будущего, одно только сейчас. Гарет так не умел, но с радостью учился. О, если бы он только пытался анализировать, сошёл бы с ума в два счёта. Два - потому что ровно столько нужно, чтобы в головокружительном повороте, как из быстрого вальса, развернуться и оказаться вжатым в прохладную и мокрую стену душевой. Лука буквально искрится, жадно вбирая ласку и крепко прижимая его за шею в ответ на прикосновения ниже. Он выгибается навстречу рукам Бейла и тяжело ведёт пальцами по спине, оставляет красные следы. Ресницы опущены, а пересохшие губы ловят воздух, кожу у виска, шею. Лука хватает его за волосы на затылке, пытаясь удержать их взгляды на одном уровне, и всё равно не смотрит - слишком, чересчур, и ещё. А вокруг вода, и он сам как ветер между пальцев. Как ветер же неуловим, и ровно так же силён. Нельзя спорить со штормом, они ведь друзья ещё со школы, с того самого шарфа. С ним можно только бежать вперёд. Иногда порыв рассеивается по долине. Если летом искупаться в закатных лучах, это будет очень похоже на то, как Лука Модрич умеет обнимать. Чаще - когда кому-то нужна нежность, реже - когда нежность нужна ему самому. И на ветер совсем-совсем нельзя обижаться. У него, как ни странно, тоже есть углы, бесконечное количество углов, один из которых развернётся острой кромкой после обидного поражения, а ещё несколько спрячут от палящего мадридского солнца. Совсем иногда ветер спит, и сон его оборачивается человеком. Плюс в том, что Гарет ровно так же мог потянуться к нему, чтобы замкнуть в объятии, и человек подавался навстречу, доверяя. Прижимался спиной к грудной клетке, даже не прекращая шутить над разговорившимся Роналду. Помогал разобраться, где в Мадриде лучше никогда не пить кофе. Во все дёсны смеялся над тем, как валлийский нападающий учил Марсело произносить его родную улицу. Человека он тоже не боялся. Тренировался усерднее, надеясь, что однажды сможет в составе родной сборной выйти против - вот уж где можно разгуляться по полной! На плечи легли знакомые ладони, и Гарет усмехнулся. Когда только успел подойти? Нельзя так забываться на тренировках. Оборачиваться было лень, но прикосновение к волосам вызвало вопросы. Ещё ж и достал, маленький чер... Лучший игрок чемпионата мира, издав торжествующий возглас, унёсся по бровке. Руку он воздел в торжествующем жесте, демонстрируя Бензема, Марсело и Кроосу, упражнявшимся вместе, намотанную на палец резинку. Карим похлопал Луку по плечу, а тот азартно прищурился, глядя на Бейла, и выразительно показал язык. Бейл коснулся затылка, будто надеясь, что рассыпавшиеся по плечам волосы ему только приснились, но нет, пожжённая солнцем копна была на месте. Так, значит. Хорошо! Стихия с маленькой дочкой - действительно испытание чуть более сложное. И не только потому, что умеет мастерски обращаться со всеми этими резиночками и превращать чужую прическу в хаос и обратно. Есть тут и другие аспекты. Но это всё можно будет проверить и после - а пока бежать за ней, чтоб было неповадно, изо всех сил бежать.