Punished slut

Я стою возле его стола, прикрыв своими руками рот, чтобы не закричать от испуга. Кружка с кофе разлилась на его ноутбук, когда я совершенно случайно задела ее. Тихое неразборчивое шипение выскакивает с моего рта, а пальчики нервно оттягивают волосы. Осознание того, что я наделала, приходит моментально. Вздыхаю, беру в руки телефон и звоню Гарри, в голове прокручивая фразы, которые сейчас буду произносить ему в свое оправдание. - Что случилось, милая? Я только час назад ушел на работу, а ты успела уже соскучиться? – Весело произносит Гарри, а потом я слышу шуршание каких-то бумаг. - Гарри, я, я… не специально. Все случилось неожиданно и случайно, - закусываю губу, понимая, что мне не избежать наказания. - Что ты натворила? – Гарри нервно вздыхает, а мои руки начинают дрожать. - Я разлила кофе на твой ноутбук. Прости меня, пожалуйста, я… - не успеваю продолжить речь в свое оправдание, как по ту сторону слышу вздох и рычание. - Ты опять провинилась, милая моя. Прошлый раз ты потеряла мои документы, благо их можно было восстановить. Сколько раз… я предупреждал тебя, что за каждую свою оплошность ты будешь наказана. Это же так… просто, мать твою! Просто понять и услышать меня. - Но, Гарри… - Никаких но. К моему приходу ты должна стоять на коленках напротив двери и ждать меня. Когда я приду – не знаю. Через двадцать минут, час, три часа – не имеет значения. Ты должна ждать меня у входа. И, милая, надеюсь, ты знаешь, как должна выглядеть, - послышался холодный колкий голос Гарри, а потом гудки. Я застыла в предвкушении, а от того, что внутри все сжалось от такого тона, схватилась за край стола, чтобы не упасть. Мысли путаются в голове, и хочется закричать от этого. Меня окатило волной возбуждения – соски начали неприятно вдавливаться в кружевной лиф, а ткань царапает неприятно нежную кожу, внизу живота приятно тянет, а трусики потихоньку начинают влажнеть и пропитываться моими соками. Длинными пальцами нервно провожу вдоль волос, медленно опускаюсь к груди. Снимаю с себя футболку и отбрасываю ее в сторону. Сажусь в кресло и закидываю свои ножки на подлокотники. Стягиваю лиф и сразу же касаюсь набухших сосков, оттягивая их и сжимая. Кладу свои пальчики в рот и начинаю сосать, представляя, что это член Гарри. Думаю, как он входит в меня по самые яички, как я ласкаю его головку язычком, а потом опять беру его полностью. Я чувствую, что внизу слишком мокро, но не смею прикасаться, потому что знаю – мне нельзя кончать без его разрешения. Все мысли только о нем. Стон. Сейчас нужны только его руки. Я снимаю с себя трусики и отбрасываю в сторону, и снова стон срывается с моих губ от осознания того, что я полностью голая сижу в его комнате, где совершила свою «маленькую» оплошность. Поднимаюсь с кресла и иду к нам в спальню, чтобы приготовиться к его приезду. Гарри нравится, когда я послушная девочка, когда делаю все так, как он говорит. И я достаю белые гольфы с черными полосками сверху, надеваю черные трусики с надписью «Yes, daddy» на попе. Черная портупея подчеркивает мою оголенную грудь, а твердые торчащие соски так и просят ласки. Но Гарри любит нечто иное, поэтому надеваю черный кожаный ошейник, от которого идут серебреные цепочки с зажимами для сосков. Облизываю пальчики и смачиваю соски слюной, сжимаю их зажимами и стону от этой сладкой пытки. Распускаю свои волосы, крашу губы в ярко-красную матовую помаду и надеваю очки – последний элемент моего образа для Гарри. «Образ шлюшки», как любит говорить он. Мысли затуманены, но я все же иду к входной двери и становлюсь на коленки, чувствуя, как обжигает оголенную кожу грубая ткань ковра. Неприятно, больно, возбужденно. Болезненный стон снова срывается с моих губ, когда я пытаюсь сесть удобнее. Как же дико ноют колени от этого ворса. И все же моя нежная кожа не расположена для такой «покорной» позы. Я считаю каждую минуту его прихода, в предвкушении того, что будет. Потому что Гарри… непредсказуем. В качестве наказания он использовал разные вещи: он мог просто положить меня на колени и шлепать ладошкой, но самые любимые игрушки у него для этого дела – стек и плеть. Он мог просто трахать меня и не давать кончать. Он мог играть со мной вибратором, доводя этим до оргазмов, которые не прекращались, следовали раз за разом, от чего коленки дрожали с неимоверной силой. Он знал, что я хочу член, но трахал меня пальцами в качестве наказания. Он мог наказывать меня нежностью, скользить язычком между моих складочек, кончиком пальца, смазанного жидкостью из моего лона, он проходил возле клитора и уверенными движениями растирал его, доводя до яркого оргазма. И наказывая меня снова и снова, ему в голову приходило все больше и больше развратных идей. Мои воспоминания прервал звук открывающийся двери. И на пороге я вижу Гарри, и как на его лице образовывается ухмылка. Боже, как он прекрасен в этом черном костюме. Скольжу взглядом по его телу и замечаю выпуклость в штанах. Возбужден, хочет приступить к делу, но молча уходит, и я слышу, как он открывает шкафчик, что-то швыряет на кровать. Подходит сзади, хватает запястья и связывает их веревкой. Я дрожу, как осиновый лист, от предвкушения. И сейчас, стоя на коленях, которые изнывали от острой боли, мне пришлось опустить попу на пятки. Каждый участок тела был напряжен от незнания того, что будет дальше – то ли удар, то ли нежная ласка. Клитор невыносимо пульсирует, хочет ласки с его стороны, а все мои соки впитывают трусики. - Котенок, - холодно произносит он, - ты ведь признаешь то, что натворила? Мне стоит наказать тебя за столь плохое поведение. За последнюю неделю было слишком много мелких проколов с твоей стороны, но я терпел, закрывал глаза. Сегодня было уже чересчур, - мое спины коснулось что-то холодное и упругое – стек. – Открой ротик и оближи его, - кончиком языка я касаюсь этого черного стека и начинаю облизывать, представляя в своей голове, что это член Гарри. Смотрю на его пах и замечаю, как штаны плотно обтягивают его выпуклость, скольжу взглядом и замечаю, как он с ухмылкой смотрит на меня. Я опускаю взгляд, но прохладными шершавыми пальцами он хватает меня за подбородок и в упор смотрит на меня, пока я старательно облизываю стек. Молча он проводит стеком по позвоночнику, и я стону от переизбытка чувств. – А теперь прогнись. Голову на пол, а попку вверх, - и от его уверенного тона мурашки табуном пробегают по коже. И я выполняю. Прогибаюсь в спине, оттопыриваю попку и чувствую, как стек скользит по попе, скользит меж раздвинутых ножек по мокрым трусикам. – Как же ты течешь, шлюшка. - Гарри… - Как ты меня назвала? – И я вскрикиваю от неожиданного удара по попе. Удар следует один за другим, и я стону. Стону от удовольствия. - Прости, папочка, - и я шиплю от боли. Бедра и попа горели, а колени ныли. Но, боже, как же все это возбуждало. Соски с новой силой начали напухать, зажимы сжимали их крепче, а грубый ворс царапал нежную кожицу. Казалось, что от возбуждения, сок бежал по бедрам, а клитор вот-вот взорвется от напряжения. Нельзя кончать. - Ты просишь прощения за то, что разлила гребанный кофе на мой ноутбук? Котенок, там были важные документы, важные папки, а ты все вот так уничтожила. Ты же знаешь, что заслужить моего прощения очень непросто, - Гарри стягивает с меня трусики и пальцем касается влажного лона. – Какая мокрая шлюшка! Ох, котенок, мой палец так легко скользит по тебе, сколько смазки! Ты же хочешь мой член, шлюшка? - Да, папочка. - Не сейчас. Слишком провинилась. Выпрямись. Ты знаешь, как я тебя проучу, - перед моими глазами он расстёгивает ширинку своих штанов и спускает их. Я видела его жадный взгляд, который скользил по всему телу, но особенно он останавливался на моих губах. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, пытаюсь успокоиться. Тщетно. Он любил ярко-красную помаду на моих губах. Говорил, что это возбуждает по-особенному. Обхватываю набухшую головку своими губами, и он в это время хватает меня за волосы, сдерживая свой, рвущийся наружу, стон. Я подняла на него взгляд и видела, как он сходил с ума. Начинаю губами скользить по твердому стволу, беру его полностью. Отстраняюсь и провожу языком по всей длине напряженного члена. От самых яичек до набухшей головки. Медленно, как будто это леденец. И мне нравилось смотреть, как он мучается. Двойная игра. Он вроде управляет процессом, но уже готов сдаться моим губкам. Хватает меня за волосы и тихонько постанывает. Но мне мало, и я медленно вбираю его в рот вновь, усиливая хватку своих губ, создавая плотный и горячий вакуум вокруг напряженной плоти. И я чувствую, как он поддается этой сладкой пытке и начинает двигать своими бедрами мне навстречу. И вновь, проглотив его член полностью, мне что-то не дало дернуться обратно. Что-то были его руки. Папочка запустил свои пальцы рук в мои волосы и соединил их замком на затылке. И Гарри продолжал прижимать мое лицо к своему животу. И я замычала. От удовольствия. Потом он на мгновение отпускал, ослаблял руки, моя голова тут же плавно, хоть и торопливо, отдалялась, но он не давал ей возможности до конца соскочить с конца. Как только мои губы спешили выпустить, уже привыкшее к нахождению за ними, с внутренней стороны инородное тело и сомкнуться, прикрыв путь к возвращению, вновь толкает мой затылок к себе. Затем опять, как будто дает шанс на освобождение. И снова, и снова мне кажется, что независимость моего ротика почти достигнута, но его сильные руки каждый раз прижимают меня к себе. Итак — темп, темп, темп. И я чувствую, как Гарри пульсирует во мне, как он хватает меня за волосы и с силой прижимается, извергая всю жидкость мне в рот. - Глотай, шлюшка, - и я принимаю все до капли. Облизываю головку члена и улыбаюсь самой невинной улыбкой. На его лбу выступили капельки пота, он тяжело дышит и поглаживает мои волосы. Взгляд скользит по моим ногам, которые отекли и стали красными. - Послушная шлюшка. Встань, - и я поднимаюсь, чувствуя боль в коленях. Гарри хватает меня за серебряные цепочки с зажимами и тянет на себя. С моих губ срывается стон удовольствия. Он медленно натягивает цепочки и ведет за собой к кровати, а я покорно иду, в предвкушении того, что будет дальше. Папочка развязывает веревки, поглаживает мои руки, спину, целует в лопатку, в плече, в шею, и я чувствую, что скоро взорвусь. Но в голове звучит лишь одна фраза «Мне нельзя кончать без его указания». И я дрожу, сжимаю постель и закусываю губы, лишь бы не кончить. Он мягко разворачивает меня, и теперь я лежу на спине с раздвинутыми ножками. Гарри связывает мои руки, только теперь над головой к изголовью кровати и мягкими поцелуями, начиная с шеи, опускается к груди, лаская ее около зажимов. - Хочу теперь видеть твои сосочки. Хочу поиграть с ними язычком, обхватывать их губками, хочешь, шлюшка? – Шепчет Гарри, и потом языком обводит кругом зажима. - Да, папочка, очень хочу! И он снимает их, а в ответ слышит громкий мой вздох. Как приятно! После длительного сжатия чувствительность меняется, и я схожу с ума, как чувствую горячий язык Гарри на набухшей кожице. Он обхватывает соски своими губами, иногда мягко покусывая, облизывает и просто ласкает кончиком языка. А потом молча уходит. И я расстроенно стону. Хочу его. Прямо сейчас. Хочу его член. Сжимаю коленки и двигаю бедрами, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы получить удовольствие. Прикрываю глаза, пытаюсь успокоиться и бросаю свой взгляд на дверь, где застыл Гарри. - Ох, шлюшка, ты так изнываешь. Вижу, что ты хочешь большего. Сейчас ты не можешь ко мне прикоснуться, но через миг ты не будешь меня видеть, - и он закрывает мне глаза маской. Темно, страшно, возбужденно. Хочу его. Касается моего клитора пальцами, и я вновь стону. Плавными движениями он проникает вовнутрь, а потом кончиком своего пальца, смазанного жидкостью из моего лона, он проходит возле моего клитора и уверенными движениями растирает его. Папочка играет, наблюдает, как я стону и прошу его о пощаде. Но он непреклонен. - Нет, шлюшка, нельзя кончать. Я не насытился твоим телом. Да и ты слишком провинилась. Чувствую, как клитор ласкает что-то очень холодное, и вскрикиваю от неожиданности. Лед. Лед тает на моей горячей киске, немного остужая, но никак не делает легче. Хочу кончить. Но нельзя. Чувствую, как прохладная вода течет по моей киске к попе, и я стону. Стону слишком громко, потому что приятно. Чувствую, что скоро оргазм. Но Гарри слегка шлепает меня по киске несколько раз. - Хватит! – Рычит папочка. – Мне казалось, что мы уже хорошенько запомнили урок по самообладанию! И я стону, как только чувствую его язык на моей шее. Он ласкает кожу мягкими поцелуями, иногда слегка покусывая. Его горячее дыхание как будто обжигало, и я понимала, что готова всегда подчиняться ему. Готова кончать только от того, что меня порет мой любимый мужчина. - Раздвинь ноги шире, шлюшка, - скомандовал Гарри. И в этот момент он стягивает с моих глаз повязку. Касается своими губами моих губ. Грудь вздымалась и опадала в бешеном темпе, в такт колотящему сердцу. И теперь я могла наблюдать, как Гарри, раздвинув мои ноги еще шире, опускается на колени. - Пожалуйста, папочка! Жар его дыхания ощущался прямо напротив моего лона. Я зарычала, когда он пальцами раздвинул мои половые губы. Спина выгнулась дугой, как только Гарри медленно облизал мою промежность отстранился, чтобы посмотреть на меня. Потом он провел языком по узкому входу в мое тело, слизав жидкость, выделившуюся от сладких пыток, а затем просунул язык в щель. Я застонала, руки вцепились в веревку, что сковывала все мои движения. Гарри забросил мои ноги себе на плечи, чтобы проникнуть еще глубже, и, словно смакуя вкуснейший десерт, стал совершать языком быстрые поступательные движения. Рыча от удовольствия, Гарри стал со знанием дела мять груди, не прекращая при этом вылизывать меня, посасывать и подводить, таким образом, к оргазму. - Нельзя кончать, шлюшка. Он отстраняется, а на лице вновь играет ухмылка. Сукин сын! И Гарри отходит, смотрит, как я лежу, жажду его члена и постанываю. Подходит и пальцами касается скулы, обводит губы и плавно опускается, немного щекоча. Ему нравится дразнить меня. Держит свой твердый член в руке и подносит к моим губам. По его взгляду понимаю, что нужно сделать. Провожу языком по головке, а потом обхватываю губками набухшую головку, немного смачивая слюной. Стон. Ему нравится. Он хочет кончить. Со мной. Гарри подошел к моим раздвинутым ножкам и уперся своим твердым членом в мой узкий вход в тело. Я застонала. Он качнул бедрами и вошел в меня так, как, я это знала, делал и мог делать лишь он один. Ощущение было чудесным, просто божественным, когда он склонился надо мной, чтобы войти в меня как можно глубже. Мои ногти впились в веревки, когда он, пропихнув еще дальше, принялся массировать толстой головкой своего члена ту чувствительную точку внутри, которая так исстрадалась по нему. — Шлюшка, — хрипло выдохнул он, содрогнувшись, и посмотрел на меня темными бездонными глазами. Все в нем дышало ошеломляющей страстью. — Котенок… Звучание этого слова, произнесенного с этим дивным британским акцентом, было исполнено такого томления, что у меня выступили слезы от того, что было безумно приятно ощущать его внутри себя. — Пожалуйста, папочка! — взмолилась я, самозабвенно целуя его в ответ. Тело было в огне, влагалище спазматически сжималось вокруг его пульсирующего члена, а откуда-то из подсознания всплывали воспоминания об наших прошлых событиях. Вот он имеет меня сзади, прижимаясь грудью к моей спине, а вот я, сидя сверху, насаживаю себя на его член, подгоняя к безумному оргазму. — Пожалуйста, папочка, молю! — выдохнула я снова, отчаянно потершись сосками о его грудь. — Тсс, — прозвучало в ответ, и я точно знала, что уже слышала то же самое при схожих обстоятельствах. Зацепившись лодыжками за его задницу, я всячески старалась побудить его трахать меня еще сильнее и быстрее, однако он слишком хорошо владел собой. Когда я облизала его пульсирующий кадык, Гарри издал громкий стон, но с ритма не сбился. Его бедра совершали размеренные движения вперед и назад. Мое влагалище подрагивало вокруг его члена на грани оргазма. — Я собираюсь сосать твои соски, пока ты не кончишь. И доведу тебя до того, что ты охрипнешь, выкрикивая мое любимое «папочка». Спина выгнулась, все мое тело напряглось в ожидании. — Да… хочу, папочка, прошу. Выпрямившись, Гарри подвел руки под мои ноги и приподнял мои бедра, что позволяло ему входить еще глубже. Я смотрела на него из-под отяжелевших век, вбирая в себя стиснутые челюсти и упавшую на лоб прядь. Его брюшной пресс напрягался и расслаблялся, золотистая кожа поблескивала от пота. — Ты прекрасная шлюшка! — прохрипел он и выдал этим, с каким трудом ему удается сдерживать себя. Его похвала оказалась той последней малостью, которой мне не хватало до оргазма. Я охнула, отчаянно глотая воздух, все мое тело напряглось. Гарри, зарычав, принялся засаживать в мое содрогающееся в спазмах тело с еще большей силой, так что наши тела хлопались при соприкосновении, доведя дело до того, что он уже и сам чуть не лишился дыхания. Я чувствовала, как его член становится еще больше и твердеет еще сильнее. И наконец, Гарри проревел: — Да, шлюшка… Он загнал в меня член, насколько смог, и его семя изверглось в самые мои глубины. Он кончил, но при этом не издал ни звука. Тело его содрогалось, челюсти были сжаты, изумрудные глаза прожигали меня насквозь. Я ощущала все: подергивание его члена, излияние густого жаркого семени и отдававшееся глубоко во мне биение его сердца. Мои глаза увлажнились, зрение затуманилось. Опустошив себя, Гарри со свистом втянул между зубов воздух. Охнув, он завалился на меня, обхватил ладонями мое лицо и, утерев большими пальцами слезы, покрыл щеки поцелуями. Нежно обхватив мои руки, он развязывает их, потирает, а после нежно целует. На лице довольная улыбка, и мне кажется, что он вот-вот замурлычет. Обхватил мое тело и прижал к себе, а я довольная лежала и поглаживала его волосы. - Прости меня, я правда нечаянно разлила кофе на твой ноутбук, - целую его в щеку и невинно улыбаюсь. - Да, все в порядке, я все равно вчера купил новый, он еще в коробке лежит в моем шкафу, - он хихикает, когда я с недоуменным лицом смотрю на него, понимая, что этот ноутбук ему был не нужен, а то, что только что произошло… - Но, согласись, котенок, это того стоило. Да, несомненно, это того стоило.