☆☆☆
НТР играли в баре - это хорошо. Это очень хорошо, потому что можно прийти пораньше, скажем, за часик, накидаться и всё такое прочее, но Рост не учёл одну простую, даже элементарную, вещь: ну кто бы мог подумать, что Боря не будет посреди недели хлестать алкоголь, ограничившись бокалом 0,5 "Василеостровского"* и подсев на уши с обсуждением музыкальных новинок этого месяца. Он участливо выспрашивал, какие тот инструменты любит, увлекается ли роком, рэпом, или слушает оперу - ну а кто знает? - и ведёт в целом живую беседу, не обязывающую ни на знания определённых тем, ни на что-то ещё. И быть бы Росту счастливым до самых небес, но тот потягивает свой вишнёвый эль, непонятно на что надувшись. Но сидит ровно, красиво улыбается, и старается держаться по-особенному. И никого он не старается впечатлить, просто хочется выглядеть на уровне рядом с таким непонятно красивым Маевым. Непонятно, чем он такой весь из себя красивый. На нём можно показывать строение скелета (Ох, Рос был бы не против, если бы пластиковую модельку в кабинете анатомии у него в училище заменили на Борю), он до невозможного высокий, и своей башкой собирает все косяки на пути. А потом садится за комп, полностью погружаясь в работу, и пальцы очень-очень быстро пересчитывают клавиатуру, что-то сотворяя с меню. Он возрождал компьютер Ростислава - тот самый - уже несколько раз, удивляясь, как этот монстр дожил до своих лет без замены деталей, но ответа никто не знал, а блондин так и вовсе совершенно не по-медицински залипал на сгорбленную спину, собственных желаний не понимая. — Рос, тебя разнесло совсем что-ли? — окликает Боря парня, который завис со стаканом, поднёсённым к губам, так и не сделав глоток. — Ой, да не, задумался! — тот отмирает и запоздало вставляет свою реплику, которая потеряла актуальность ещё пару минут назад, когда он только замолчал, уставившись в стойку невидящим взглядом. И сразу было понятно, что мыслями он далеко не здесь, а где-то внутри себя, а отблески от маленьких фонарчиков, что были разбросаны по периметру, терялись в светлых длинных волосах. Эффектно, но не так, как когда он наматывал прядь этих самых волос себе на пальчик, болтая о каких-то мелочах. Будничная вещь, вроде бы, но Маев находил её ужасно очаровательной и какой-то домашней, приятной для себя. Параллели с давним - по течению времени - вечером-ночью в "Ионке", которые закончились отвратительно-неожиданно для всех, проводились сами собой, вот только никто пьян до вертолётов не был, что безумно радовало. После этой ночи между ним и Тарелкиным в любом случае осталась недосказанность, которую они обговаривать не спешили, пуская всё на самотёк, но один из них, тот, что с кудрями, понимает, что вот так ему совершенно не комильфо, и твёрдо решает как-то с этим разобраться, а потом всё внимание перетягивает на себя стайка людей в белых халатах и задрюченное "Всем привет!".☆☆☆
Получилось всё так, как и предсказывал Маев заранее - у себя в голове - странно, страшно, но в целом интересно. Люди, которые похитили микрофон, "читали" свои тексты со знанием дела, и даже вполне забавно, это подкупало, и под конец юноша даже проникся этой группой, искренне поблагодарив Роста за такой подгон. Тот в ответ расплылся в улыбке, мгновенно растеряв ту туманную утончённость, что корчил из себя, окружившись облачком дыма. И вот таким он действительно нравится Боре. Настоящим, с морщинками у глаз и пугающе ровным прикусом, и все эти детали сплетались во что-то, вызывающее настоящую симпатию. Блин, Маев же музыкант, и менее лирично выражать эмоции не может, но и эти слова-клише совершенно не годятся для точного описания. Ростислав устал высиживать на жёстком стуле, и тащит Борю за собой в темноватый двор. Курит в тёмную вечность, и отблесками в глазищах светит прямо на друга-недруга, который спиной прислонился к кирпичной стене. Лёгкий, но не смертельный, мороз пощипывает за пальцы, окрашивая их в насыщенно розовый, а Рос всё думает и думает: Ну он же понял, что это как бы тоже предлог? Или нет? Или специально игнорирует? А может злится просто, или вообще мстит! Да хотя, какое мстит, одуванчик божий, мать твою. А может это он сам чего себе напридумывал, а сейчас от собственной тупости страдает, и это становится тем, что доводит точку внутри до кипения, и Тарелкин отбрасывает окурок, мимолётно наступив на него носком кеда, по пути к своей цели в лице Маева. Встаёт прямо перед ним, так, что если бы сравнялись по росту, точно бы столкнулись носами, но в их случае, просто дышит ягодным табаком, с призывом и прищуром пялясь в чужие глаза, понимая, что или всё, или ничего. Вопреки всем клише, которые любит подбрасывать жизнь, эти двое всё же поговорили, да как поговорили - Боря почти поймал своим лицом всю экспрессию Тарелкина, который негодовал неистово оттого, что его так жёстко динамили всё это время - но после этого на душах стало проще и легче, потому что, ну, взаимопонимание. Когда Рост потянулся к Борису за поцелуем, призывая наклониться, чтобы по-дибильному не стоять на цыпочках, тот мягко его отстраняет, попросив не торопиться и дать ему парочку дней на осмысление всего-всего, и получает в ответ внезапное понимание с малой каплей ехидства, что всегда было при блондине.☆☆☆
— А у меня парень - гитарист! — с порога заявляет Слав, заставляя Жору всем корпусом развернуться к нему, забивая на вечерние новости. — Чего? — только и спрашивает он, тем самым подписывая себе приговор, в котором прописано переслушивание всей истории с авторскими вставками. Блондин рассказывает обо всём, что произошло вечером, не позабыв упомянуть о том, как кудрявый посылал ему воздушные поцелуи, пока такси отдалялось от дома, а потом писал, что не хочет умирать от рук дядьки-таксиста, который совершенно не любит романтику. "Ну как так-то?!", — в третий раз за день спросил у Неба Диковский, вслух желая Борису удачи и терпения, ведь они ему явно понадобятся.