***
Вода в ванной даже не успевает выключиться, как Эггзи получает ответ от руководства. Мерлин — вот это да! — пишет ему про отпускные сам. Восхитительное проявление заботы. Эггзи набирает одним пальцем "спасибо", в другой руке у него бутылка и штопор. Он неспешно ищет стаканы, не сразу осознавая, что их нет и в помине. В итоге достает кружки: голубую в кружочек и красную в полоску. Где-то еще вроде была зеленая, но он не видел ее с декабря. Интересное дело. Бутылка виски и цветастые кружки на пустом столе выглядят странно. Эггзи не может определиться: то ли это набор истинного джентльмена, то ли законченного додика. Но альтернативу не предлагали. — Мне нравится, — заключает Рокси, гася в ванной свет. У нее мокрые волосы разбросаны по плечам, и на футболке расплываются серые пятна. Во взгляде — бесконечная усталость, и Эггзи до одури сильно хочется прижать хрупкое тело к себе, почувствовать ритм чужого сердца. Она ведь такая маленькая, такая разбитая. — Здесь или в спальне? Рокси подхватывает красную кружку, цепляет пальцами бутылку и делает большой глоток прямо из горла. — В спальне. Голубая — твоя. Эггзи хочет спросить, видеть ли в этом определенную символику, но не успевает.***
— Я вызваниваю Хескета, — заявляет Рокси, когда они переходят на водку. — На две пьяные и одну трезвую головы лучше соображается. Поразительно, но она даже не промахивается мимо клавиш, набирая номер. Эггзи молча пялится в потолок. Гудки вызова слышно на расстоянии вытянутой руки, но это глупо — надеяться, что он просто не ответит. Роксана смотрит на него, не моргая. Изгибы ее красивого тела просвечивают под тонкой футболкой. — Приглушу свет, — голос хриплый и сухой. Подняться немного трудно, ноги подкашиваются, но Эггзи заставляет себя дотянуться до выключателя. Он щелкает кнопкой, и в то же самое время Мортон шепчет в динамик: — Приезжай, — невероятно интимно и как-то по особенному. Эггзи так и тянет уточнить, является ли ее ни к чему не обязывающий секс с Чарли определенным вызовом консервативности их аристократичных семей. Впрочем, наверное, не стоит. Он выхватывает трубку из тонких пальцев прежде, чем Рокси жмет "отбой". Выдыхает горячее: — Нужно обсудить внеплановые каникулы, — и отключается. В конце концов, они с Хескетом тоже трахаются.***
Чарли объявляется ближе к полуночи. Он проходит, не разуваясь, в комнату, смеряет их взглядом из разряда "серьезно, опять?", а после уходит шуршать пакетами на кухню. Кажется, он привез немного японской еды. Эггзи до дрожи не нравится мысль, что Чарли сейчас — само воплощение здравомыслия. Ему вообще не нравится, когда Хескет остается в своей броне пай-мальчика. — Нельзя пить, не закусывая, — поучающе делится Чарли, падая к ним на разобранную кровать. — Мне казалось, это знают все. В пальцах у него поднос. Эггзи кривится: фи, педант. Рокси вместо презрения улыбается достаточно пьяно, чтобы понять: ей хватит. Чарли допивает оставшееся в ее кружке. — А у тебя, я смотрю, голубая. Как верно. Хескет кормит Роксану с руки, словно прирученную кошку, и Эггзи чувствует, как мурашки ползут по позвоночнику. Непонятно почему, но зрелище его возбуждает. — Каждый думает в меру своей испорченности, — парирует он так себе, и улыбка Чарли становится только шире. — Серьезно. — Это звучало бы убедительно, если бы мы не спали вместе, чавский го-лу-бок. Чарли выделяет последнее слово одними губами. После смурнеет лицом, пробегаясь ладонью по лицу Рокси. А, заметил наконец-таки синяки и царапины. Сама наблюдательность. — Мерлин сказал, у нас трое суток. Поедем в лесной домик моей семьи, — ласково шепчет он Мортон, баюкая ее бедра в руках. — Я за рулем. Эггзи забывает, как сглатывать: ну, фактически, он давно в курсе. Но они ни разу друг друга... не совмещали. Было только Чарли-Рокси, Рокси-Эггзи, Эггзи-Чарли. Ожидаемо, что однажды кругу суждено было замкнуться. Тогда почему же так холодеет все внутри? Чарли тянет его на себя за распущенный галстук и мягко цепляет зубами нижнюю губу. Глаза у него черные-черные, нечитаемые. Ладошка Роксаны оглаживает его бока. Эггзи понимает: он вынужден согласится.***
В лесу свежо пахнет весной: хвоя, осока и прибитая дождем пыль. Под ногой хрустят оставшиеся с осени листья, кое-где пробивается молодая трава. Вокруг, как на ладони, все оттенки зеленого. Эггзи жмурится, когда начинает рябить в глазах от переизбытка цветов. Вдалеке хлопает крыльями птица, в двух шагах — напевает себе под нос Рокси. Синяк на ее скуле почти прошел. Вчера они скинулись ей на новую куртку, пока были в ближнем городке, и, надо признать, теплый рыжий ей к лицу. Слишком к лицу. Эггзи хватает ее за запястье, когда сердце резко ухает вниз. Оно стучит где-то в пятках, пока Мортон, смеясь, бьется в его руках и виснет на шее. Девочка. Какая же она все-таки девочка. Эггзи подцепляет блестящую заколку в ее волосах, тянет прочь. И впивается в приоткрытые губы, дыша тмином и зеленым чаем. Впитывая в себя все шорохи леса. — Вы застряли, да? — низко рокочет Чарли за спиной. Его ладони теплом ложатся на лопатки, ласкают прикосновениями шею и забираются под край шапки. Щекотно, хорошо. Приятно. Хескет прижимается вплотную, пуская волны мурашек вниз по предплечьям. Эггзи сам подается бедрами назад в попытке усилить трение, но Рокси хихикает, и это самый нелепый смех рот в рот, которые когда-либо были в его жизни. И вместе с тем — самый искренний. — Да вы не только по покою изголодались, — заключает Чарли, когда они наконец отцепляются друг от друга. — Пойдем домой, — тянет Мортон, цепляясь пальцами за их ладони, — мальчики. Эггзи хочет поинтересоваться: то, что между ними — это нормально? Потому что он сам не уверен, правда. Он даже делает вдох, копя слова на языке, но натыкается на взгляд Чарли. Абсолютно, блять, пьяный. И все вопросы отпадают сами собой.***
Рокси вкручивается поцелуем в яремную ямку, и Эггзи уже задыхается. Ему всего слишком много, он чувствует фантомные касания к позвонкам, к груди, шее. Чарли рывками снимает его куртку, отбрасывает прочь, выслеживает созвездия родинок на спине. Прикусывает кожу на плече и обнимает, крепко-крепко, до хруста грудной клетки. Эггзи не может стерпеть — он оборачивается, запрокинув голову, и целует, целует обветренные губы, сжатые в понимающую усмешку. Пальцы Рокси порхают у ремня его джинсов. И, если честно, Эггзи кажется, что все это — за шаг от рая. — Это совсем не похоже на наши обычные отпускные, — улыбается он, и в голосе пополам горечи и легкой радости. — Ни капельки. Рокси смотрит на него с толикой сочувствия. — Глупышка, — шепчет она, ложась на постель и разводя колени. Тепло со спины пропадает: это Чарли, расцепив руки, отстраняется и мягкими шагами обходит его по дуге. Ложится рядом с Роксаной, ладонь на нежное бедро. — Это и не должно было стать "обычными отпускными", — добавляет он низко, хрипло, дурманя напрочь. Эггзи смаргивает непонятную мокроту, когда они оба вдруг поднимают на него глаза. В груди словно лопается сердце, и вместо него рождается маленькая сверхновая. Она растет, поглощая, засасывая в себя все ненужные мысли, ощущения, страхи. Эггзи думает, это похоже на приход. "Это" — то странное, что прожигает вены, растекается по телу вместе с кровью. — Иди к нам. Он сглатывает. — Ну же. Ставит колено на скрипнувший матрац. И падает в распахнутые объятия. Круг замкнулся, и это оказалось совсем не так больно, как Эггзи боялся.