Что же нас связывает?

Вай, кажется, пришёл Франц, пора в комнату... Перебрался без приключений, так, сяду в задумчивую позу. Поза лотоса, отлично! Как Япа учила изображать иронию на лице... Вспомнил. Готово! Ждем-с... Дверь открылась и сильно ударилась об стену. – США, чёрт бы тебя побрал, что ты мне за лист на собрании на спину пиджака прилепил?!?! – Господин Франц, ничего подобного не помню. Клевета да и только. – А почерк твой, Британия сказала! – Где моя матушка? Она, видать, перепутала! – я встал и взял маркер с зеркалом на ручке. – Великобритания ушла в свой кабинет, но и оттуда был слышен её чудесный смех. Ведь я ей сказал, что ходил так и в кафе после собрания! – Позвольте, а что было написано на листке. – я "украсил" зеркало и сел. – А то ты не знаешь! " Не бейте меня, я в домике". Какой нах*р домик?! Ты достал меня! С серьёзным выражением лица я продолжил разговор. – Улиточный или черепашный, какой тебе больше нравится? И вообще... Это не я. – повернул зеркало с нарисованными усами на Франца. – Беги, сопляк. А-а-а-а, в меня полетел багет! И ещё один. – Матушка-а-а! Здесь сударь хлебом бросается! Я выбежал из комнаты и направился к кабинету Британии. В меня полетели лягушки. – Я знал, что слухи про вас правдивы! Лягушкоед! – Куда ты бежишь, куда ты бежишь?!?! Стой! Ты – чёрт, поймаю тебя и сожгу. Знал, что так будет, и приготовил ловушку для Франца, только бы добежать. Да-да. Дверь в кухню осталось открыть. На Франца вылилась нутелла с корицей. Я на него нехило потратился, но это стоило того. Сказать, что он стоял офигевший – ничего не сказать. И тут вышла серьёзная Великобритания, увидев Франца, она чуть не засмеялась, но вовремя прикрыла рот рукой. – Франц, думаю... Потом сходим в ресторан, мой шофёр отвезёт тебя домой. – Он-он-он! – Спокойнее, ты знаешь, какой он странный, ты умнее его, так что уйди красиво. И давай без разборок, пожалуйста. – Да, мадемуазель. – До завтра. – Пока, француз несчастный. Одарив меня взглядом "полным нежности", он пошлёпал в... шоколаде до машины. – США, объясниться не хочешь? – Скажу одно, теперь у него всё в шоколаде. Муаха-ха-ха. – Дурак. – Карга. – Что?! – Что? Я думал, мы в слова играем. – Ты что, ребёнок? – Да! – Бесполезно... – Мы все дети вселенной... – Я не про это. – А про что? – Ты уже взрослый, а до сих пор ведёшь себя как ревнующий ребёнок. – Он должен знать на что идёт, если любит тебя. Вот пройдет проверку от Америки, тогда отстану. – Ребёнок... – Ты про вселенную? – Всё, отстань! – Ладно, я пошел кури...ц искать. – Бросай уже. – Не хочу. Депрессняк нагоняет. – Видно по твоим поступкам, как тебе грустно. – Издеваться над Францией – это хобби. – Я спать, кстати, завтра мы с Канадой уезжаем, нам на родину вернуться по делам надо. Назад приедем через неделю, как раз к собранию. – Хорошо, привези мне оттуда королеву. – Обойдешься! – Спокойной ночи, мать. – Спокойной ночи, синяя Канада. Она слегка улыбнулась и ушла к себе в спальню. Эх, не пускает меня туда, никогда, и всё же когда-нибудь... Когда-нибудь... Я туда попаду, хочет она или нет! Гы. Всё, пошёл я спать. POV Роси А-а-а-а, о-о-о-о. Всмысле 14:00 ?!?! Так, надо по-быстрому кушать. И на завтрак... Омлет! Быстро взболтав яйца с молоком, добавив соль и сахар, а потом пожарив это, я приготовила легкий завтрак. Закончив кушать, поспешила на выход, сегодня решила надеть голубую толстовку и чёрные джинсы, серебряную куртку и ботильоны на каблуке (10 см), да... Сейчас я под 185, но пофиг! Пошла в магазин. Для самого платья выбрала голубой и белый креп-шифон. У меня два варианта искиза, посмотрим, какой вариант лучше выйдет. Так, ещё возьму голубой шифон и белую вуаль, золотую органазу, чтобы украсить вверх платья, цветок будет тоже из этих материалов. В этом же магазине я взяла заготовку для пояса, то есть обычный чёрный пояс, с которым я буду творить чудеса. Всё! Оплатив заказ, я решила купить мандаринов и зайти к Кире. Закончив всё, я дошла до дома девочек. Дверь мне открыла Арме. – Приветик, к вам можно? – Привет, проходи, только потихоньку, ты должна это увидеть! – Хорошо. Зайдя, я застала необычную милую картину. На белоснежной постели лежала Кира, на её голове красовалась белая, когда-то мокрая, тряпочка. Каз спал на своей руке, которая лежала на тумбочке, а его вторая держала кисть Киры. Сестрёнка была повёрнута к Казу. Обе её ладони сжимали его руку. Она лежала в теньке, свет из окна немного касался её чуть завитых локонов, отчерчивая золотой контур. Каз был полностью освещён солнцем, однако это нисколько не мешало ему спать. – Пошли пока на кухню испечём оладушки, пусть они поспят ещё. И давай поспорим, кто раньше встанет и как отреагирует? – Давай! Каз встанет первый и как ни в чём не бывало придёт к нам. – Тогда я поставлю на то, что Кира проснётся раньше, потихоньку присоединится к нам, залитая по уши краской. – Жду не дождусь! Замесив супер-пупер тесто, по моему фирменному рецепту, мы нажарили где-то десять оладушек. И тут одновременно заходят Кира и Каз, причем Кира очень весёлая и здоровая, а Каз весь покрытый румянцем, прям неплохим таким, и мокрый, с его голубых волос, не останавливаясь, стекала вода. Мы были, мягко говоря, в шоке. Это вообще на них не было похоже. – Россия, ты пришла, я так рада! – Ну а как же, я за тебя переживала, как ты так умудрилась заболеть? – Да не знаю даже, мне просто нездоровилось, горло болело немного, после прогулки под дождем, а я всё равно на собрание пошла. – Ну и дурёха. – сказал Каз, и вроде уже не такой смущенный. – Каз, что с тобой? На варёного рака похож. – спросила Арме. – А это у Киры узнать нужно! Странная она! – он залился краской ещё сильнее. – Кира? – Ну... Он такой красивый был, когда спал, я его рассмотреть хотела, а он резко проснулся и я, ну... – уже ответила немного смущённая Кира. – Поцеловала меня! Дурёха! Язык показала и убежала умываться, потом вернулась, загнала меня в ванную и окатила водой. И вот! – он скрестил руки на груди – Спишем такое поведение на болезнь. – Это ты дурёха! – Кира тыкала пальцем ему в грудь – Я просто тебя Л Ю Б Л Ю. – Она произнесла последнее слово, отделяя буквы. – А? – Каз был в шоке. – Арме, неси градусник! – Да здоровая я! Люби меня! Глаз Каза дергался, одна бровь была приподнята, а другая спустилась вниз, щёки всё так же горели. Кира прижалась к нему и терлась об него щекой. Арме всё фоткала, а я наблюдала и улыбалась. – Арме, я хочу ещё тот вкусный сироп! – сказала Кира, отходя от Каза. Позже она ударила об стол кулаком. – Арме, какой сироп? – выражение лица Каза меня испугало. – Ой, ну, коньяк с мёдом, да я дала совсем чуть-чуть, в 5 утра, она кашляла просто сильно, зато помогло! – Очень помогло! – сказал уже не такой страшный Каз. – Дам... Вот как меняет алкоголь людей. – подвела итог я. – Где Кира? – встревоженно спросил Каз. – В зал ускакала, наверное, "сироп" искать. – ответила Арме. – Я схожу за ней. – предложила я. – Хорошо. – в унисон сказали Каз и Арме. Застала Киру спящей на шкафу. Аккуратно спустив её и приведя в чувство, я с ней пошла на кухню. Прообедав (в 18 часов), я решила посидеть у них до семи. – Казачик-красавчик, а ты меня любишь? – Что?! – Каз поперхнулся чаем. – Да или нет? – она держала ладонями его щеки. – Так прямо? – Я же не Бел вокруг да около ходить, ой. – она посмотрела на меня. – Кира, лишнего не болтай.– Каз сказал это довольно серьёзно. – Тогда ответь, а то я тебя поцелую. – Ладно, да, я люблю тебя. Она его поцеловала. – Обманщица. – он немного покраснел. – Неправда, я ведь не уточнила, что будет, если скажешь. – она улыбнулась. Каз потрепал её по голове. Такие милые. Завтра Кира будет об этом сожалеть и от стыда сгорать. А пока они выглядят счастливыми, и я за них рада. Теперь они будут вместе, это хорошо. Я тоже так хочу... Любить и быть любимой. А что она там про Бела ляпнула? Ему кто-то нравится, но он боится сказать? Интересно, а почему она на меня посмотрела, неужели это я? Или она думает, что он мне нравится, и я буду ревновать? Больше подозрений... – Ребят, я домой, Каз, ты здесь ещё сегодня? – Да, завтра домой. Напиши, как дойдешь. – Ага, всем пока-пока, спокойной ночи. – Пакусики, споки ноки. – Пока, спокойной. – Спокойной ночи, и Белому напиши. Я вышла, на улице темно... Ну ничего, до дома недалеко, спокойнее одной идти. Стоп! Не одна. Два человека со мной идут, три, шесть, восемь, двенадцать, ускорю-ка шаг. Они, кажется, идут за мной. Может я просто загоняюсь? У них биты??!? Ха-ха, похоже это покушение. Не на ту нарвались! Их пятнадцать... справимся. Оглянусь-ка вокруг. Ремонт дороги... лопата! Пойдет для самообороны. – Тебе не убежать, красотка, не пытайся. – Вам деньги нужны? – Нет, нам нужно запятнать честь великой страны. – они засмеялись. – Не выйдет. Первый получил лопатой по ноге, но быстро встал. Я размахивала оружием, и пусть кто ближе подойдет! С помощью такой чудесной лопаты я уложила шесть человек, подпрыгивая и ударяя их. Лопата сломалась, придется драться вручную. Уворот, блок, блок, удар правой, замах левой, удар правой. Да! Минус пять человек. Что за хрень, я что наступила в капкан? Откуда он здесь?!? Я зверь для них что ли?! Ай, они окружили меня, оставшиеся четыре человека. Мрази. Я отчаянно пытаюсь вытащить ногу из капкана. Стоп, нельзя. Нога так сильнее сдавится... Значит я его руками буду пробовать открыть. Кровь сочиться по рукам и ноге. Как так получилось? Ударили чем-то по голове. Мутно. Нет-нет! Я почти ничего не вижу, всё вокруг темнеет. Не сдамся, я никогда не сдамся. Я такая слабая, такая... Облегчение и адская боль, я сломала капкан. Не терять сознание, не терять, не спать... Не... Никогда! Я пытаюсь встать. Удар по лицу, боль ужасная в ноге. Я обычно не матерюсь, что присуще многим моим жителям, но бл***. Как же больно, пинают мрази, мне так больно, больно... Нужно было засветло уходить, глупая... Я такая глупая... Я привыкла сама справляться со сложностями, но как же хочу, чтобы сейчас кто-нибудь мне помог. Всё равно кто... пожалуйста... помогите... Меня всегда учили самостоятельности, но сейчас я не могу справиться сама. Темнота... Полная темнота... Мне страшно, я боюсь... Слёзы наворачиваются, я могу их только чувствовать, они уже не мешают мне видеть, так как ничего, абсолютно ничего я уже не вижу. Они стекают по щекам, такие горячие... приятно. Мне кажется, это конец... Я начну всё сначала... Как и тогда, сто два года назад...