Что же нас связывает?

POV Россия Дурацкое солнышко, опять ты меня будишь. Во сколько я на этот раз встала? Что с руками?! Где я? Мужская комната. Стоп... Нет... Нет-нет-нет. Неужели меня... Спокойно, тихо, только не плакать. Может быть и никто ничего не сделал. Руки, ноги, спина, да блин, всё тело ломит. И не поймешь даже, что сильнее болит... Голова гудит. Так, для начала нужно понять где я, как отсюда свалить потихоньку. Сил вообще нет... Моё тело всегда было таким тяжелым? О ранах кто-то позаботился, но кто? А может те мужики наигрались, а один из них взял меня к себе? Подумал, что переборщил и пожалел. Но он явно странный, ведь плед с клубничками... Серьёзно? Псих. Здоровый мужик, а... Ладно, неважно. Но он явно не бедный. Мебель современная, над комнатой работал талантливый дизайнер, ведь предметы прекрасно сочетаются. Плакаты известных американских групп, так много, кажется, все стены ими обклеены. Кожаное кресло, отполированный стол, ноутбук apple. Книг нет, только куча дисков... Хочу поближе посмотреть. Я потихоньку встала и, сделав шаг, упала из-за адской боли в ноге. Твою налево! Мне конец, что делать, что делать? А-а-а-а-а, слышу шаги, кто-то идёт сюда, думай-думай, о! Лягу обратно, может прокатит! Я слышу, что дверь открылась, кто-то подходит ближе. Бли-и-ин, так хочу посмотреть кто это. Терпение и притворство всё перетрут, знаю, что говорится не так, но в моём случае всё именно так. Надеюсь, что мои навыки актёрского мастерства, в плане изображения спящей, выглядят реалистично. Ай-ай, боюсь, он близко очень близко. У х а д и! Давай, кыш! – Россиюшка, ты уже проснулась?~ – Чьёрт, меня раскрыли. Голос, кажется, знакомый, нет, я не сдаюсь так просто! Я сплю, уходи. – А обманывать нехорошо. – почему слышу язвинку в голосе? Его руки касаются моих волос. Голова – святое, не трогать! Проснуться или терпеть, проснуться или терпеть, проснуться или терпеть. – Неужели, правда, спишь? – умничка, догадался! – Что ж, тогда сяду и подожду твоего пробуждения в кресле. – меня раздражает этот парень! Хотя голос всё-таки знакомый... Может проснуться? Не-е-ет. Долго он не протянет. А я умею ждать, да хоть вечно! Посмотрим, на сколько его хватит! 1,2,3,4,5,6...1.218. Да ты достал! Наверняка же в телефоне сидишь! Иди в другую комнату, там посиди. А-а-а-а-а, как же ты меня бесишь. Сдаюсь... наверное... Да. Открываю глаза и сразу смотрю на кресло, расположение которого я запомнила, когда просыпалась в первый раз. – Тебя хватило на двадцать минут, Россиюшка. – США?! – Хай. (Ублюдок, мать твою, иди сюда ) – Приветик, а что я тут делаю? – Да ты к моему дому приползла и орала пьяная на улице: " Забирай меня скорей, увози за сто морей". – Врёшь. – Конечно. – Думаю, не стоит спрашивать, почему ты вспомнил песню Жукова... А если нормально ответить? – Я тебя спас, от четырёх здоровых мужиков и принёс сюда, мой доктор обработал твои раны. И да, ты пока поживешь здесь немного. – Живу здесь?! – Поверь, я сам от этого не в восторге. – Ладно, значит всё-таки четверо... Из пятнадцати осталось четверо. – Пятнадцать? У, фига ты даешь. Вот так заказали так заказали. – В смысле заказали? – Да я так, поболтал с ними до того, как добил их. Один сказал, что это заказ. – Ясненько... – Ничего ещё сказать не хочешь? – А точно! – Слушаю. – Почему плед с клубничками? Я так поняла, что это твоя комната. – Серьёзно, это всё, что тебя волнует?! – Ну да. – Ладно. Это подарок. – Шучу я, не обижайся, спасибо большое. – Что-что? – Спрашиваю, травмы какие доктор у меня обнаружил. – напрашиваться на спасибо нехорошо, больше я таких слов не скажу, хах. – Ах-хах, неправда, но да пофиг. Вывих щиколотки на левой ноге, на правой дырки от капкана. На голове здоровый синяк и царапина. Всё тело в царапинах и синяках, кожа на пальцах сильно повреждена, так что ты беспомощная. А полностью восстановишься, примерно, за пять дней. – Дам... Не думала, что так сильно влипла. – Ещё как. Идти можешь? – Наверное, знаешь, я тут пыталась и упала... – Я слышал. – он широко и ехидно улыбнулся. Я отвернулась, потому что мне было немного-много неловко. И кажись, чуть покраснела, блин. Шаг, боль. – А-а-а, твою м-м-м... Налево! – Нога, да? – Да. Что делать? – Я тебя могу понести.~ – Нет, спасибо! Костыли есть? – Эм... Знаешь, обычно они у меня под кроватью в комнате лежат, но их украли тараканы, размером с собак. – Очень смешно. – Откуда у меня они могут быть? – Ну а вдруг. Ладно-ладно, сейчас что-нибудь придумаю. – Ага. – Поставь меня обратно!!! – А, дай-ка подумать... Нет! – Я сама могу! – Не можешь. – Смогу. – Сейчас отнесу тебя на крышу и оттуда спускаться будешь. – Хорошо, поняла, а куда мы? – На кухню. – Ясно-понятно. Семья... Я им не написала, волнуются, наверное. Дай телефон позвонить. – Я всё уладил, давай потом. – Ладно, как уладил? – Потом! POV Amery – Амери, а твой доктор тут? – достала с вопросами. – Да, в медкабинете, а что? – Отнеси меня туда, а потом на кухню, пожалуйста. – что за ангельская интонация? – Ладно. – Спасибо. – Да не за что. – есть за что. Я быстро донес её до Дежли. – Хай. – Здравствуйте. – какая вежливая... бе. – Ой, привет. Как ты себя чувствуешь? – Да не хвораю, а что? – сказал я. Почему они смотрят на меня как на дебила? – Если честно, ужасно, всё болит, но спасибо Вам огромное за то, что позаботились о моих ранах. – ей огромное, а мне большое спасибо значит, а вот я запомнил. – Не за что, дорогая. Давай я тебя ещё осмотрю? – Хорошо. – Амери. – Да, милая.~ – Пошёл отсюда. – опять Дежли злая. – Как грубо! – Быстро! – Пожалуйста, США. – Ладно-ладно. Вот, Дежли, учись вежливости у России! – Кыш! – Всё-всё! Опять меня выгнали, поиграю пока в Angry Birds. Прошло полчаса, а они не выходят. Есть хочу... – Амери, мы всё, отведи, пожалуйста, Роси в уборную. – То есть донести туда? – Пока да, я скоро пойду в больницу и возьму костыли. – Хорошо. – Пока-пока. Амери, обидишь Роси – убью. – Верю, не буду. – Отлично. – И вот мы снова остались вдвоем.~ – Ам... Почему ты флиртуешь, если тебе Украй нравится? – У неё новый парень, так что...– ложь, а чё бы нет. – Оу, сочувствую, тогда она уже тебя не любит, а может и не любила, но, вижу, ты несильно расстроен. – Ой, да у меня столько девушек было, всех любил, всех отпустил, так что я, тип, привык. – Эх... Значит ты никого не любил. – Это ещё почему, ты что эксперт в любовных делах, раз так быстро выводы делаешь? – Нет, но если бы ты, правда, любил, то бы не так просто её отпустил, весёлым бы не ходил. – Стишок слащавый. – Есть немного, а ты со своими девушками одинаково обращался? – Да, хотя, что ты имеешь в виду? – Ну, не мне парня о таком спрашивать, чувства были одинаковыми, обнимал, целовал, развивал отношения одинаково со всеми? – А, ты про это, да. – Значит точно не любил. – Знаю. – Но ведь ты говорил... – Знаю, соврал. Со мной хотят встречаться, я им предоставляю себя всего, почти. Хотят – держат за руку, хотят – целуют, в общем вот так. – Ты странный, неужели ты настолько равнодушен? – Ага, а это плохо? – Нет, ко всем по разному любовь приходит, и ты не исключение. А так как мы страны, то ты должен найти того, кто разделит с тобой вечность.– подожди. – Что ты только что, что ты сказала? – Исключение? – Нет, про вечность, кто тебе это сказал? – СССР, это были его последние слова для меня. Выражение необычное и красивое. Интересно, он сам его придумал или сказал кто... – Знакомый союза или союз в образе человека. – Что? – Да так, неважно. – Тебе, наверное, выражение понравилось, мне тоже. – Ага, тип того. Старый говнюк СССР расспался значит, и теперь вообще шансов узнать того человека нет. Появилась возможность и растворилась тут же. – Мне Дежли сказала принять душ, но у меня с собой нет сменной одежды, только нижнее белье, которое купила врач специально для меня. Можешь найти мне одежду? – Оу. ~ – Лучше бы я не говорила ничего...– скромница какая, сразу румянец розовый на щеках загорелся. – Релакс, у меня для тебя два варианта есть. Первый: пробраться в комнату Британии, второй: взять что-то из моих вещей. – Втор... – Я знал, что ты выберешь первый! – А-а-а, нет! Ты мне даже выбрать не дал. – Ты сама сказала первый. – Я сказала второй. – Опять первый повторила. – Раз так... первый, значит ты должен услышать второй! – Вот, я же сказал, что ты выбрала первый. – Нечестно! – Ага.~ Мы подошли к запретной комнате на первом этаже. – Вот-с, я там никогда не был, наконец повод появился! – Так значит, я твой пропуск, да? – Нет, что ты. – Ясно-понятно. – Не дуйся, тебе не идёт. Мы зашли, там был порядок и чистота. Обычная классическая комната, стопка с картами мира, статуэтки, флаги. Здоровая кровать в правом углу, письменный резной деревянный стол слева. Ничего интересного. Огромный шкаф, множество книг на его полках, которые выставлены идеально по размеру и авторам. Серьезно, она книги одинаковые покупает? С линейкой что ли в магазин ходит? – Так и где же у неё одежда? – Смотри, за шкафом ещё дверь, может там? – Ага, влилась в атмосферу поисков. – Вовсе нет. – да конечно, я тебе поверил. Мы зашли в ту комнату. – Да это почти пол моего дома! – Ага, а это всего лишь мини-комната моей маман. – Всё в одежде: костюмы, юбки, блузки, платья... Пошли поищем что-нибудь обычное. – Ага. – Вау, это платья 18-17 века! Красота! Ткань такая изысканная, цвета идеально сочетаются, чудесный орнамент, работа великолепная! Шёлк, хлопок, бархат... вау. Мне кажется, в музеях такое не увидишь. – Хочешь примерить? – Нет, потому что нехорошо и кожа на пальцах повреждена, будет сложно одеваться во что-то столь шикарное. Ведь на вид платья тяжелые, да и я могу случайно что-то испортить. – Я могу помочь.~ – Маньяк! – Аха-ха, не бойся, ты меня, как девушка, не привлекаешь. Хотя фигура у тебя хорошая, личико милое, а... – Хватит, маньяк. – Ах-хах, ты теперь всегда меня так будешь называть? – Возможно. – я не против, мне почему-то нравится это прозвище, муа-ха-ха-ха. – Ладно, пошли дальше, что тут у нас. О-о-о-оу-у-у, Россия, глянька! Там была куча развратного нижнего белья. – Амери, ты уверен, что эта комната твоей мамы!? – она закрыла глаза руками. Я не видел её красных щек, но красные уши заметил. – Оу, да! О такой стороне Великобритании не знал! Ох, я над ней как-нибудь стебанусь. – Амери? – Что? – Сюда кто-то идет! – Чёрт, это единственная горничная, которой сюда можно. С ней никак не договоришься. Если она скажет маме – у-у-у, нам хана. – Что делать?! – Притворимся спящими, у тебя отлично получилось в прошлый раз. – Амери, я серьёзно! – Тогда план таков... Незаметно выйти. – Гениально... Я потихоньку пошёл в сторону выхода из комнаты. – Чёрт! Я спрятался с Роси в платьях, которыми она ещё недавно восхищалась. – Что ты...? – Тихо, молчи! Я прикрыл ей рот рукой. – Ты чё кусаешся! – А ты меня так не затыкай! – Дура! – Маньяк! – Кто здесь, Амери, ты? – Чёрт, это из-за тебя! – Да кто бы говорил! – Я всё Британии расскажу, если не выйдешь. – Может тебе стоит выйти? – Нет, она врёт. Не спалит, что это мы, не скажет что это мы, логично. – И как же нам выйти? – Бегаю я быстро, и у неё зрение плохое, но мне нужна маскировка, если не ошибаюсь, здесь рядом костюмы... – Да, тебе вперед чуть-чуть пролезть нужно. Оставь меня здесь и переоденься. – Ага, я так и хотел. Аккуратно посадил её. – В этот раз будь тихой. – Да хорошо. Так-с, потихоньку, тут проскальзнём. О! Костюмы... Полосатый, красный, фиолетовый, зеленый, белый, черный. Хм... Сейчас бы выбирать. О! Этот пойдет. Я взял полосатый красно-черный костюм. Класс! Здесь переодеться? Чёрт, вешалку уронил! – Ага, я тебя услышала! Класс. Идёт сюда. Я услышал, что упала коробка с туфлями на противоположном ряду, чуть дальше от меня. – Так быстро перебежал, ну, я тебя поймаю! Это был не я, но кто, Роси? Лучше переодеться около неё, а то ещё шума наделаю. Я вернулся. – Соскучилась? – Ты же сказал тихо сидеть, а сам что-то уронил! – Оно случайно... так вышло. – Ты ещё и не переоделся. – А это ты коробку с туфлями на другом ряду задела? – Да, я в неё кинула какой-то туфлей, лежащей рядом со мной, не знаю уж из чего она, но тяжелая такая штучка. – Молодец. – Спасибо, наверное. Ты сейчас же без сарказма сказал? – Да, что-то не нравится? – Да нет, просто странно слышать это от тебя. Я переоделся в брюки. Накинул пиджак. Костюм был мне очень коротким, в него я еле влез. – Готов! Давай-ка сюда мои джинсы. – Возьми меня на руки, а я их подержу, отдам, как сбежим. – Ок. Сменил свой цвет волос страны, на другой, родной. – Вау, какие красивые волосы, можно я буду звать тебя снежком? – Я не котик и не собачка! – Белые волосы с твоими голубыми глазами чудесно выглядят, ты как ангелочек. – Не забывай, что один глаз у меня карий, я — падший ангел. Наверное, из-за моих совращений дам, так что и ты берегись.~ – Настоящий маньяк, хах, всё равно выглядишь с разными глазами мило и необычно. – Я польщён. – Хах. Схватил резко Россию, увидел, что она немного нахмурила брови, видно, не удачно её поднял. Но она ничего не сказала. Я лишь прошептал ей на ухо: "Прости" . Она в ответ быстро похлопала глазами. Выбежав из укрытия, я поспешил на улицу, якобы я вор, пытаюсь сбежать. За спиной лишь услышал голос горничной. – Стой, ворюга! Лучше бы это был США! Вернись! Я добежал до соседнего квартала и рассмеялся, Россия тоже. – Ты, аха-ха, слышала её. Стой! Аха-ха-ха. – Ворю-ю-юга, ха-ха-ха. – Даже не заметила, что у меня еще и ты на руках. Аха-ха-ха. – Знаешь... Лучше бы ты был США. Мы смеялись и смеялись, я уже даже не понимал с чего. Когда мы успокоились, заметил, что на её лице красовалась лучезарная улыбка, такая настоящая... Приподнятые уголки губ, чуть прищуренные глаза, чудесные белые зубы и милые ямочки на щеках заставляют смотреть только на них. Кажется, что кирпичный дом за ней размывается. Я вижу только её. – Амери, ты чего весь красный? Запыхался, когда бежал, а потом смеялся? – Идиот! Залип на неё, ладно хоть она не заметила. – А? Да, аха-ха, точно. Пошли обратно. – Хорошо, ты иди, а я доберусь не своим ходом, ха-ха. – Ага, конечно. – А мы же через парадную дверь не войдем? – Было бы забавно, но нет. Есть чёрный вход, туда и пойдем, он ведёт на кухню на первом этаже. – Хорошо. Мы вернулись в дом. – Думаю, здесь никого нет, может переоденешься? – Да, точно. Тебе хочется посмотреть?~ – Конечно, сгораю от нетерпения. – Это первый раз, когда ты ответила флиртом на флирт. – И последний. – Эх, а я-то обрадовался. – Губу закатай. – Вредина... – Маньяк. – А что с костюмом делать будем? – Отнесём обратно? – Ага, тип вор ничего не украл? – Тогда... – Сожжём его! – Нет! Заверни его в пакет и потом у входной двери положи. Типа решил не нарываться. – Эх, ладно. – Кстати, насчёт одежды, мне она всё ещё нужна. – Тогда второй вариант. Возьмёшь что-то из моих вещей. Только я сейчас на улицу сгоняю, костюм положу. – Хорошо. Через минут десять мы вернулись в мою комнату. Я открыл белый комод и предоставил Роси свою одежду. – Это мои вещи, выбирай, что хочешь. Если не понравится, ещё в шкафу есть. – Ха-ха-ха – Ты чего? – Это твоё? Она достала черное худи с кошачьими ушками. – Моё. – Дай угадаю, подарок от того же, кто подарил плед? – Да, от Японии. – Мило. – Не очень, дарит всякую фигню. – Можно я возьму это? – Да хоть домой забирай. – А низ... Джинсовые шорты. – Ага, ок. Бери и я тебя до уборной отнесу. – Хорошо. Отвёл её в комнату, где совмещены туалет и ванная. Через некоторое время я принёс ей полотенце и прочие вещи для душа с этажа для гостей. Объяснил, что как работает. – Больше помощь не нужна? ~ – Нет, там уж я как-нибудь сама. – Ладно. – Спасибо. – Что? – Правда, спасибо за всё. – что-то странно я себя чувствую. – Можешь подойти? – Ага. Она обняла меня. Снова так приятно. Всё, хватит! – Думаю, мы будем отличными друзьями. – снова улыбается. Как она сейчас чудесно выглядит. Что опять за мысли?! Бесят. – Я тоже так думаю. – вот только я пытаюсь втереться к тебе в доверие, чтобы забрать твою землю себе. Потому что я так хочу, наверное. – Когда постучусь в дверь, встретишь меня? – Ок. Она постучала минут через двадцать. – Ну, как выгляжу? Ей очень шла моя одежда, шорты на ней смотрелись просто отлично. Худи сидело хорошо, мне оно было мало, что заставляло Японию дико смеяться, а ей немного большевато, но выглядело чудесно. Волосы были влажные и тоже придавали некий шарм. Так как она была в шортах, я увидел количество синяков и царапин на ногах, это выглядит ужасно, она вся израненная настолько сильно из-за каких-то людей. – Что модные вещи делают с человеком. – Хах, ну да, я же одеваюсь простенько, по сравнению с Вами. – что за упреки? – Я просто хотел сказать, что ты отлично выглядишь. – А, тогда спасибо. – смутилась, такая милая. Не-е-ет! – Пошли кушать. – Хорошо. Мы быстро попали в кухню. – Наконец! Блин, у повара сегодня выходной. Кошмар. – Не умеешь готовить? – Да... – Поднеси стул туда, где обычно работает повар. – Понял. – Что готовить будем? – Всё, что быстро готовится закончилось... Но других продуктов куча. – Отлично! Сейчас что-нибудь сотворим. Что ты хочешь? – Без разницы, главное чтобы побыстрее можно было приготовить и было бы клёво, если бы это было что-то сладкое. – Хм... придумала! Доставай хлеб, молоко, яйца, сахар и соль. Будем готовить гренки! – Гренки? – Да. Я в ванной сменила бинты и пластыри на руках и смогу тебе помочь. – Ладно, сколько хлеба? – Думаю десять кусочков хватит. – Так, ещё какую-нибудь небольшую, но глубокую мисочку достань. – Эта пойдет? – Да, теперь вылей туда стакан молока. – Понял. Всё, дальше. – Яйца разбивать умеешь? – Неа. –Хм, тогда возьми маленький нож и иди сюда. – Понял. Вот. – Смотри, аккуратно ударь по нему, чтобы получилась глубокая, но несильно, трещина. Потом вылей. – Ага. Сделал, как сказала Россия, но затупил, когда нужно было выливать содержимое яйца. – Эм... я это... немного не понял. – Ясно всё с вами. Её руки легонько завладели моими и резким взмахом разделили скорлупу яйца пополам. Вся жижа булькнула в тарелку. – Амери, несложно же, да? – если честно, её действия немного смутили меня, странная она. – Да. Что ещё нужно? – Добавь сахар, столовых ложек две или три. – Ага. POV Russia Для белоручки он неплохо справляется. – Теперь нужно аккуратно размешать. – Так? Он разбрызгал часть содержимого. – Немного не так... Дай-ка сюда. Я всё ловко перемешала, пальцы болят от малейших прикосновений, блин, нехорошо. Главное не подавать виду, а то он заметит, ведь когда поднимал меня, мы ещё в тайной комнате Британии находились, и мне было больно из-за того, что Амери задел ушибы, даже извинился, я прям приятно удивилась. Но доставлять лишних хлопот из-за боли в руках, нет, нормально всё, потерплю. – А вот как. Что дальше? – Нужна сковородка. – Вот. – Отлично, нужно масло сливочное. – Сейчас, вот, маленький кусочек на сковородку положить? – Сначала поставь сковородку на огонь. – Хорошо. – Теперь макаешь хлеб в содержимое миски и на сковородку, понял? – Да-с. – Но я всё же тебе помогу. После того, как мы приготовили завтрак, нам осталось его съесть и запить чаёчком, конечно же. – Готовить так классно! Вообще легкий рецепт. Сколько лет живу, а готовить ни разу не пробовал. – Забавно. Как же пальцы болят... Осталось только поесть и всё, больше не нужно руки напрягать. Накрыв стол, мы уселись кушать. Я взяла гренку и уронила на стол, она была горячей, и пальцы резко начали болеть ещё сильней, дурацкая израненная кожа. – Тебе больно? – Нет, всё в порядке, просто я растяпа. POV Amery Чёрт, растяпа, конечно. Гренки не горячие, чуть теплые. Это из-за того, что перенапрегла руки, когда готовила? Я идиот, не заметил, что тебе больно. И почему ты вечно думаешь сначала о всяком, а о себе в последнюю очередь? Ты же могла просто сказать. – Протяни руку. – Зачем? Опять твои фокусы? – смотришь радостно, но с непониманием. – Знаешь, почему на тебя напали? – К чему ты это? Что ты делаешь? – Отвечай, потом свои вопросы задашь. – Не знаю, многие меня не любят. Зачем разматываешь? – Не по этому, а потому что вышла в позднее время, а почему? – Засиделась у сестёр, Кира болеет, я пошла проведать её, и нам всем было хорошо, я забылась. – Вот поэтому тебя и поймали, ты подумала о сёстрах, а о себе? Я выкинул бинт, увидел, что руки были красными, воспаление вообще не спало, Дежли говорила, что за день, некоторая часть кожи заживет, всё наоборот. С одного пальца текла тонкая струйка крови. – Видишь свои руки? Ты сама виновата, что они так выглядят, и не даешь им даже зажить. Я идиот, забыл совсем, что они сильно повреждены, а тебе было больно, и ты молчала. – Но ведь завтрак... – Ты могла просто командовать или сразу сказать, что тебе больно. Я бы сам как-нибудь. – Я...Я, – по её лицу было видно, что она понимает о чём я, но ей неловко и некомфортно, хочет перевести тему. Не смотрит на меня, потому что знает, что я прав, но не очень хочет признавать это.– мне жаль, прости. – Говори это не мне, а своим рукам, своему телу. Ты позволила этому случиться. Я схожу за перекисью и бинтами, жди. Когда я вернулся, она грустно смотрела на руки, её глаза блестели от слёз. Однако, она их сдерживала и не позволяла скатиться по горячим щекам. – Не пойми меня неправильно, протяни руку, пожалуйста. Я сейчас тебе помогаю, хотя ещё недавно, если честно, пересекаться с тобой не хотел, потому что не понимал, почему ты такая странная и почему так бесишь меня. – Ну, спасибо за откровенность. – Ты не я, полная противоположность, я – эгоист, ты – альтруист и поэтому бесишь. Подумай чуть-чуть о себе, станет легче. Я не заставляю думать только о себе, просто не забывай. Если больно –скажи. – Зачем говорить, если я могу потерпеть? – Я для кого нотации читал? – Тебе меня не понять, как и мне тебя, я не неженка. – Я не говорил такого про тебя. – Да? Думай о себе, ты виновата из-за своего израненного тела! – И? При чём тут неженка... Ты что разошлась, я вообще-то помочь хотел!? – Да ни при чём, знаешь как мне тяжело сейчас, я и так вынуждена по своей глупости жить у тебя, напрягать, так ещё и на что-то большее рассчитывать? Ты и так достаточно сделал, хватит меня жалеть! Вообще... Зачем ты меня спас, мы же с тобой не такие прям друзьяшки! – Вот как заговорила. Если бы ты чуть-чуть подумала о себе и о том, безопасно ли идти домой, ты бы здесь не была. А спас я, потому что не мог пройти мимо лежащей девушки, которую избивают. Да, я узнал тебя, но не настолько ты меня бесишь, чтобы я прошёл мимо! Во мне есть душа, я не хотел бы, чтобы с тобой что-то случилось. Ты могла погибнуть из-за каких-то людей. Что может быть хуже?! – Да меня и раньше часто избивали! Но СССР научил бороться и справляться самостоятельно. Меня перестали трогать, пока я была под его опекой. После же его распада у меня появилось много недоброжелателей. Но я хорошо умела постоять за себя, обычно никогда так далеко не заходило. Да что люди, страны тоже причиняют мне боль. Унижают и оскорбляют, даже драки были. – Ты сама позволяешь им так делать. – А что мне остается?! Стоит мне слово сказать, так меня затыкают. А тех кто поддерживает меня – по пальцам пересчитать можно. Ты сам мне раньше угрожал и оскорблял! – Было, не отрицаю. Ладно, я, конечно, перевожу тему, но скажи, пожалуйста, о чём ты думала, когда лежала на мокром асфальте и тебя продолжали мучать? – О семье, о том, что слабая, не смогла справиться с этими ублюдками. Я не расчитывала, что там будет капкан. – А о том, что ты умираешь, нет?! Да чёрт возьми, почему ты такая странная, разве не глупа смерть от рук каких-то людей!? – Опять ты так сильно отделяешь людей от нас, да какая разница!? Мы не так сильно отличаемся! Но их больше они-они... – Мы совершеннее их, мы лучше. Если сравнить с животными, то мы – львы, они – гиены. Ведь физически и умственно мы развиты лучше, чем они, но эти люди подлые и, узнав наши слабости, будут нападать кучей, низкие существа. Не все, конечно, а те, кто пытаются что-то с нами сделать. Мне было бы отвратительно помнить смерть от рук людей. – А я умирала, я... Мое перерождение было из-за людей. – что за бред ты несёшь? – Что? Почему я знаю твою историю лучше, чем ты? – Амери, я не вру. Официально всё случилось из-за несчастного случая, но это не так. Всё случилось, когда у власти было временное правительство. Мой народ, большая его часть, полностью отвергала монархию. Они были жестоки, убили последнюю царскую семью и желали моей смерти. Так как решили, что с прошлым нужно покончить раз и навсегда, мои "доверенные" лица напоили меня снотворным, когда я проснулась, была связана. Со сцены, которая была в центре площади, я видела, пытающихся пробиться ко мне, людей. Тех, кто хотел меня спасти, наблюдала, как их избивали представители новых интересов, мне было больно. Невинные страдают из-за меня. Я не дала народу полной свободы, перемен, это была моя вина, но не пытающихся мне помочь. Ужасно не хотелось видеть, как они страдают. Позже ко мне пришёл новый избранный правитель и поставил пистолет к моему виску. Взгляд у него был суровый, но он позволил произнести последние слова, я успокоила народ, попросила прощения. Почувствовала у виска дуло холодного пистолета. Я закрыла глаза, пыталась успокоиться, внутри сердце стучало бешенно, казалось, что я умру раньше, чем произойдет выстрел. Вдруг пистолет опустился. Я открыла глаза и увидела этого человека с растерянным взглядом и таким же выражением лица. К нему подошёл некто чуть повыше и что-то шепнул. После мужчина помрачнел и трясущейся рукой вернул пистолет к виску. Сказал: "Меня тронули твои слова, но это во благо, прощай." Я переродилась и стала РСФСР дальше – ты знаешь. – последнее предложение она говорила уже с полными слёз глазами, но они всё ещё не стекали вниз. – Мне жаль тебя, прости, что заставил вспомнить. Честно. Ни о чём не думая, я взял её ладони в свои, почему-то снова извинился и поцеловал её руки. Вся красная она всё же не сдержала слёзы, и они побежали по щекам, оставляя кривые дорожки. – Слабая, я такая слабая. – Успокойся, всё хорошо.