дикий яд

ты направляешь на меня пистолет, держишь его лениво, одной рукой, ещё сохраняешь спокойное выражение на лице и попытки на расслабленную позу, но мне слишком хорошо видно, как напряжена каждая твоя мышца, как ноют скулы от сжатых в напряжении зубов. я смотрю тебе прямо в горящие чем-то тайным глаза и делаю шаг вперёд. утыкаюсь грудиной прямо в стальное продолжение твоей руки. ты делаешь шаг назад и шипишь сквозь сомкнутые губы, чтобы я не подходила и не двигалась. но мне не страшно - я лишь протягиваю руку в твоём направлении, наклоняюсь чуть вперёд и сама прислоняюсь к дулу. твои глаза расширяются, а из моей гнилой грудной клетки вырывается лишь хриплый, надсадный смех. ты попался в мою игру, родной. совсем не заметил за внешней простотой провалы безумия и стойкость. кашель снова заставляет легкие будто выпрыгивать из груди, что-то скребется, не даёт покоя внутри меня. привкус железа на языке раздражает. ты снова расслабляешься, почувствовав мою слабость. но ох зря, милый мой. ох зря. резкий скачок вперёд, твоё дуло у моего виска, и глаза в глаза. я вижу твои сомнения насквозь — ты слишком слаб, чтобы выстрелить, я — слишком слаба, чтобы уйти. ты не давал обещаний, потому что ненавидел нарушать слова. я не требовала большего, чем возможно. но мы оба упирались, как дураки, всё время. злишься, бросаешь пистолет со звоном на пол и кричишь. в безумии, яростно, перехватываешь запястья, сжимая до хруста кости, и впервые открыто смотришь в глаза. наконец, пересиливаешь страх и не отворачиваешься. мне все равно, будет ли хуже после этого, мне все равно, что будет дальше. сейчас, в этот краткий миг есть «мы», и оно разжигает пожар, поднимающийся из самого нутра, испепеляет все вокруг. и нас самих. все равно это нечто между нами будет восставать. эта нелюбовь, похожая на яд, травит кровь и душу, сводит с ума и грезит картинами хлеще мдма. на неё подсаживаешься хлеще героина. выхода нет. но там, далеко, над этой крышей и за горизонтом преломляются первые лучи кровавого солнца, задающего ход новой жизни.