***
Наступили сумерки. Большинство солдат уже отдыхало в своих комнатах и готовилось ко сну. В кабинет капрала тихо постучали. Через секунду вошла черноволосая девушка. — Это я, — «представилась» она и, пусть и была чуть бледна, уверенно прошла к столу капрала и присела в кресло. — Как она? — спросил мужчина, откинувшись на спинку. Работать не получалось, мысли снова и снова возвращались к русоволосой девушке. Впервые его заинтересовала жизнь простого, практически незнакомого ему солдата. Это было… необычно? — Она уснула. Где-то час назад. — Хорошо, — успокоился тот и посмотрел в окно. Внезапная лихорадка напугала даже его. Неужели воздействие материала «сосуда» довело её до этого? Или виноваты неприятные воспоминания? Они могли причинять боль похуже чем любые клинки. Уж Леви знал. — Ты ведь знаешь, что с ней. Не так ли, братик? — Ева нутром чувствовала, что дело нечисто. Брат ведёт себя странно, единственная подруга, рыдая, говорила что-то о том, что боится оказаться снова в стене. Бред, подумала она, но шестое чувство уже начало активно раскладывать всё по полочкам. Он даже огрызаться не хотел. Просто закрыл глаза, вздохнув и слегка потянувшись. Настроение действительно было ни к чёрту. И в этом, отчасти, была вина одной надоедливой девчонки. Все свои беды Аккерман готов был сложить на нее. Глаза пекло, будто они вот-вот осыпятся трухой прямо на стол. Сон не шел этой ночью, а почти отключённое сознание подкидывало все новые мысли, тяжелые и тягучие. Они свалились на его голову неподъемной тяжестью. Выбора у капрала Леви все равно не было, как слушать претензии от «родной крови». Лежать на кровати, уставившись в потолок до самого утра, а потом отмываться от липких размышлений холодной водой совершенно не хотелось. Острый взгляд оторвался от рукописи, прожигая в девушке дыру. — Понятия не имею. Лишь бы остальных не заразила, не хватало нам эпидемии. Пусть отдохнёт хорошенько. — Врёшь, — прошептала Ева, огорченная враньём брата. Леви что-то скрывал. — Уж я-то докопаюсь до правды. Можешь быть уверен. Впервые она так разговаривала с братом. Со злостью и раздражением. Да и он раньше её не обманывал, а говорил как есть. Горькую, но правду. Она ещё в первую встречу Леви с Клариссой заподозрила неладное. Но на вопрос — знакомы ли они, Леви ответил — нет. Видимо, и это была ложь… — Удачи. Как узнаешь, не забудь и мне сообщить. Очередная колкость. Расспрашивать о чём-то бесполезно. Дверь в кабинет закрылась, и капрал обречённо вздохнул. Ночь обещает быть вновь бессонной.***
Я не помню, конечно, что мне снилось ночью — картинка в голове была сильно и бесповоротно размыта болью. Это точно лихорадка какая-то. По крайне мере мозг отчаянно пытался заставить тело так думать. Меня выламывало и крутило, лоб горел, а тошнота подваливала к саднящему горлу с невероятной силой, разрывая в очередной раз лёгкие. Удалось проснуться без каких-либо недугов только глубокой ночью. Вся боль прошла, и сейчас я была бодра, как никогда. И, на удивление, хотелось лишь одного — услышать, что никакого подвала с стеклянным сосудом не существовало, а это лишь плод воображения и сознание я вовсе не теряла. И сейчас, вспомнив недавние события и ужаснувшись, мне захотелось броситься с обрыва. Почти упасть в обморок перед капралом, потом рыдания и истерика перед подругой. Как стыдно-то! Надо извиниться перед Евой и капралом Леви. Только утром. Живот недовольно заурчал. Я с утра ничего не ела. Да что там с утра, со вчерашнего. Тихо, чтобы не разбудить Еву, прошмыгнула в коридор. Бедная Морель, я, наверное, её жутко перепугала. Все спали. Идти ночью по коридору одной — сплошное удовольствие. Босые ноги ступали по холодным деревянным половицам. Я была в длинной ночнушке, она доходила где-то до колен. Кто меня ночью увидит-то? Ночью вселенная пахнет звёздами. Подтверждаю, всё именно так. Звёздами и мятным чаем. Запах мяты и правда витал по столовой, но внимания на него я особо не обратила. Главное найти хоть немного еды. — Хомячишь по ночам, Кларк? — раздался мужской голос из темноты. Я вскрикнула и выпустила булку из рук. Зачем пугать-то так? За столом сидел капрал Леви, закинув ноги на стол по-хозяйски, и пил, судя по запаху, чёрный чай. И при этом умудрялся выглядеть как-то по-особенному привлекательно с его-то уничтожающем взглядом, ощущаемом даже в темноте. В нос ударил аромат мяты. Так вот откуда этот запах. — С тобой я поседею раньше времени, — подняла булку с пола и отряхнула её. Капрал Леви лишь закатил глаза на это зрелище, ничего не сказав. Правило пяти секунд, ничего не знаю! — Почему ты не в кровати? — проигнорировав моё высказывание, спросил капрал. Хей, я тоже умею не отвечать на вопросы, капрал. — Так сразу? — удивилась я. — А где цветы, конфеты, клятвы о вечной любви? — Дура. — Я вздохнула. Может, хоть так получится заставить его забыть о сегодняшнем происшествии? — Дура, ты почему не в постели? Ты почти в обморок рухнула, а теперь разгуливаешь тут?! Идиотка! Вот чего я не ожидала, так того, что меня капрал будет отчитывать. Из-за этого я даже подавилась. Кажется, я его разозлила. Но мне всё равно сейчас слишком стыдно и голодно. — Есть хочу, — пробурчала я, наливая чай в кружку. — Проголодалась. Я села к нему за стол и поджала ноги под себя. Половицы холодные, не хватало всерьёз заболеть. — Почему ты не спишь? — спросила я. — На дворе поздняя ночь. Все хорошие капральчики уже видят десятый сон. — Как ты сказала? — Капральчики? — Не, ну, а что? Очень даже мило. Но, что-то подсказывало, что такие «милости» он не оценит, а даже наоборот… — Больше никогда такое не говори, — оскорбленно произнёс тот. Я задела твою честь и гордость? А по-моему миленько. — И всё же, почему? Только не говори, что ночной жор, — я рассмеялась. Новость дня — капрал Леви по ночам ворует пряники! — Бессонница, — коротко ответил Леви. Менее интересно, чем я ожидала, но это объясняет синяки под глазами. — Попросил бы у Ханджи снотворное. У неё-то оно точно есть! — Сама лично видела, как Джо ей в чай подмешивал. — От её примесей может третья рука появиться, — со смешком произнёс Леви, — и хвост прорежется. Я засмеялась. Леви пытается шутить, большой прогресс. Видимо, ночь и чай на него так действуют. Если ещё и улыбнётся по-нормальному, то я поверю в нечистую силу. — Не удивлюсь, если у неё где-нибудь ручной титанчик гуляет. Как домашнее животное, — предложила я свою идею, отпивая чай. Вкуснотища! — О чём ты? От неё и обычные титаны разбегаются в разные стороны, а тут ручной… Мой громкий смех эхом пронёсся по пустой столовой. Слёзы брызнули из глаз. Леви тоже чуть улыбался, по крайне мере в темноте именно так и казалось. Мне нравится вот так сидеть. Как-то по-домашнему. — Ты меня испугала, — как бы нехотя признался капрал, и я с удивлением посмотрела на него. Только сидели и смеялись. Ну, я смеялась, и тут так сразу… Но когда он посмотрел на меня, то я поняла, что он серьёзен, как никогда. В темноте его глаза мне показались полностью чёрными, словно уголь. И вот, мне снова стыдно… — Я не хотела. Не знаю, что произошло… Стало так плохо и… одиноко. Больше такого не повторится, честно. Он кивнул. Больше ему и не надо. Дальше мы пили чай молча. Но тут меня взволновал один вопрос. — Капрал, можно вопрос? — он вновь кивнул. — Почему у Евы фамилия Морель, а у тебя Аккерман? Я думала, что вы брат и сестра. — У нас один отец. Но матери разные, — его голос чуть дрогнул. Похоже, я задела больную тему. — Расскажешь? — В другой раз, Кларк, — отозвался он. И вот почему вечно по фамилии? У меня и имя есть! — И много же в тебе секретов. Можно ещё один вопрос? — У нас ночь откровений? Я на это не подписывался и душу изливать не собираюсь, — заметил он и снова отпил чай. А вот это обидно было. — Хочешь что-то узнать, тогда ответь и на мои вопросы. Один твой, один мой. Хорошо? Я кивнула. Вот это уже совсем другой разговор! Свой вопрос я уже задала. Значит, настала его очередь. — Чего ты так испугалась? Я застыла. Почему он остановился на этой теме? Отвечать на этот вопрос совершенно не хотелось. Этот страх живёт глубоко внутри меня ещё с того самого дня. Боюсь, его никакими силами не выгнать из меня. Так стоит ли открыться ему? Могу ли я ему доверять? Думаю, попробовать стоит… — Мне стало страшно… Будто подсознание всё ещё помнит ту тьму и пустоту, которая была со мной всё это время, что я провела в нём…. Знаешь, на секунду я просто… почувствовала, что снова оказалась там. Одна. Что все вы — мои друзья останетесь здесь, и я вас потеряю. Боюсь пережить всё это снова. — Можешь не бояться больше, — он усмехнулся. — Тебя никто не поместит обратно. Так что, будешь жить в этом прогнившем мире до конца. — Да уж, поддержать он умеет. Но… Мне правда стало легче. — И на том спасибо. Кстати, теперь моя очередь. Итак, — я задумалась. Что же можно у него узнать такого интересного? — ты принципиально сваливаешь на меня всю бумажную работу или самому лень делать? — Второй вариант. Определённо. — Ну, ладно, капрал, я запомню это. Твоя очередь. — Почему ты не зовёшь меня по имени? Я опешила. Да он мастер неожиданностей. — Я не знаю. Просто это как-то, странно. Ты ведь старше меня по званию, я не могу обращаться к тебе по имени, как к другу… — мы же с ним не друзья, верно? Да и друзей не избивают, как он, и не буравят взглядом. — Ясно. Ненавижу такие ответы, как: «ясно», «понятно», «ладно». Фиг поймёшь, что хочет сказать человек. — У меня ещё один вопрос, — я пододвинулась ближе, в предвкушении. Хочется видеть его лицо. — Капрал, — шёпотом произнесла я. Его реакция мне понравилась — он напрягся, — а сколько тебе лет? Вот вам простой способ, как поставить в ступор грозного воина человечества. Банальный вопрос про возраст. — Двадцать пять, — через несколько секунд ответил Леви. — Ого, ты старше меня на шесть лет? А я думала тебе года двадцать два — двадцать три. Хорошо выглядишь для старичка. И мне дали подзатыльник. Это был комплимент вообще-то! — Не забывайся, Кларк. — угрожающе начал он. Страшно, капрал в гневе — это страшно. — Иначе последует наказание. — И что ты мне сделаешь, главная капральская бука? Заставишь вновь заполнять отчёты за тебя? — У меня хорошая фантазия. — Посмотрим!