День Рождения

Заэль задумчиво смотрит на искры, вспыхивающие в бокале с красным вином, и ясно понимает, что время еще раз отрезало причитающийся ему кусок. Для него сегодняшний день - очередное доказательство собственного несовершенства. Джагерджак уходит с работы пораньше, покупает пиво и привычно вваливается в тесную квартирку, у порога скидывая пыльные ботинки. И весь вечер он странно задумчив и спокоен, а когда часы бьют двенадцать, Гриммджоу криво улыбается и залпом выпивает горький напиток, на вкус такой же паршивый, как его жизнь. Ннойтора не запоминает даты – для него это глупость, какой поискать. А Тесле, терпеливо застывшему со странной коробкой в руках, он просто говорит убраться с глаз. Ни к чему все это. Не важно и не нужно. Улькиорра, не изменяя своей привычке, в этот день в девять часов выходит из дома. Вечерний воздух наполняет его легкие и мягко выносит все мысли из головы. Эта ночь единственная, когда он позволяет себе забыть, о том, кто он, и полностью отдаться прекрасному сумраку, уютно обволакивающему город. И он до утра гуляет по замолчавшим улицам без фонарей, иногда озаряемый неоновой вывеской. Каждый год поиск… Но чего, Шиффер и сам не знает. Девушка сидит в компании своих почитательниц, но ее взгляд то и дело ускользает из теплого, уютного мирка караоке-бара за стекло, за которым бушует метель. В этом году она справляет свой двадцатый день рождения в Норвегии. И больше всего ей сейчас хочется уйти от этих чересчур крикливых особ и оказаться за окном – в царстве снега… И снова, задувая свечи, она всего лишь хочет свободно дышать, без раболепных теней за спиной. Старк рассеяно поглаживает волосы заснувшей Лилинет и снова переводит взгляд на облака, отделенные от них прочным стеклом. Десять тысяч метров над землей. «Только бы долетели», - немного обеспокоенно думает он: ему всегда было привычнее на земле. А там можно будет и отпраздновать – его маленькая подруга очень любит сладкое. Ради нее можно и потерпеть несколько часов. Пожилой мужчина восседает во главе узкого, длинного стола, за которым обралось все семейство. «Слишком юные, слишком горячие - все «слишком»… Господин Барраган первым медленно поднимается с роскошного, старинного кресла и говорит тост: - За мою вечность. Тишина, а за ней мелодичный звон хрусталя бокалов под созвучное: - За Вашу вечность! И старик на мгновение позволяет себе расслабиться – его плоть и кровь все еще верны ему, а значит, он по-прежнему властитель этого маленького, закрытого мирка. Коллекционное вино приятно ударяет в голову. Праздник, мертвый, как кости, на которых стоит его кресло, продолжается. Ямми не знает дня своего рождения. А той дате, что стоит в его документах, он просто не придает значения, не считая, сколько ему уже лет. Ограниченность? Отнюдь. Скорее самозащита от той женщины, что когда-то его бросила. А в принципе, для него они давно все одинаковы – обычные шлюхи, только и разница - одни ухоженные и раздвигающие ноги перед мужьями за беспечную жизнь, а какие-то берут за это деньги. Но когда он ломает хребет очередной старой продажной сучке, то, бывает, мелькает мысль, что она могла бы быть его матерью. Бездействие, переходящее в физическую смерть. Тонкие трубочки-катетеры час за часом вливают жизнь в почти труп. Сначала было сложно пошевелить даже веком, но он боролся. Спустя год задвигались пальцы. Но тело по-прежнему оставалось досадной помехой, по насмешке судьбы - вместилище блестящего разума и таланта. Шли годы, он привык - ноутбук и блуждающие по клавиатуре худые пальцы с выпирающими суставами – его новый удел. А в следующий год, именно в тот злополучный день, он отвоюет что-нибудь еще… Щелк-щелк… Пробел… Ему так много еще нужно сделать! Арониро улыбается, и на мгновение кажется, что на кровати сидит совершенно другой человек. Маски… Теперь с его изуродованной кожей их придется носить постоянно. «Гениальный актер-лицедей в день своего рождения разбился насмерть, пролетая в вертолете над Тихим Океаном. Тела так и не нашли». Зоммари не нужна шелуха реальности – он уже отказался от всего во имя высшей цели. Медитации. Оттачивание боевых навыков. Пара часов сна. И все сначала – однообразный круговорот жизни. Ведь до того, как он умрет, Леру хочет познать себя – словно посмотреть в зеркало истины, где отразится вся его суть. Но иногда, очень редко, ему снится один и тот же кошмар. Он стоит в темноте. Затем зажигается свет, и мужчина видит зеркала. Они повсюду: сверху, снизу, вокруг... И в каждом – частичка прошлого. Пару лет назад у него были выбриты виски, а вот он, совсем ребенок, бродяжничает по улицам. Судьбоносная встреча с господином Айзеном. Первые ушибы и царапины от тренировок. Перед ним, меняя слайды, проходит презентация его жизни. Но вот, по впереди стоящему зеркалу пробегает трещина… еще… больше… Ломаные лучики разбегаются по глади, уничтожая картинку. Стекло серебристым дождем крошится на пол, задевая нижние зеркала, и все сначала. Осколки летят вверх, отрицая закон гравитации, и последнее зеркало разлетается тучей блестящих брызг, цепляющихся за волосы и кожу. Зоммари оглядывается. Свет все еще горит, тускло разгоняя мрак в странно-пугающих провалах рам… Он просыпается со стоном в незнакомом месте, в волосах – острая крошка от разбитого зеркала. Когда-нибудь он не очнется. Когда-нибудь та сила, к которой он стремится, возьмет свое. Ну а пока, с Днем рождения. До следующего раза.