space

Даже сейчас, казалось, она напряжена. Вроде все устаканилось: комендант отбывает срок в капсуле городка-тюрьмы, отстраненного от населенных пунктов на добрых пять световых лет, планета Мюл теперь преспокойно висит в межгалактическом пространстве, экономика города растет. Лорелин привычным движением распустила хвост. Совсем ненужные мысли лезли в голову, и от них, к ее большому сожалению, некуда было спрятаться. Она оперлась на холодный металлический выступ, чувствуя, как рука обожглась от соприкосновения с титановым покрытием. Совсем как вчера, да? Вчера она окончательно убедилась в том, что не такая уж она и независимая девушка. Они столкнулись в проходе, он слегка пихнул ее плечом — Лорелин качнулась назад и машинально оперлась рукой о стену. И было такое же ощущение на ладони, как будто в кожу впились тысячи тоненьких раскаленных иголочек. Так почему же она перестала быть независимой? Слишком часто стала воспроизводить в памяти этот эпизод. Через ощущения. Это вроде называют тактильной памятью? И сейчас — она закрыла глаза: образ прошлого вечера на секунду стал ярче. Вчера Валериан был угнетен. Наверное, поэтому он задержал на ней взгляд с выражением полного нежелания обсуждать произошедшие события. «Либо ему просто все равно» — услужливо подсказало сознание. Глубокий вздох. А затем — торопливый, судорожный, сразу за равномерным ударом двери отсека. Чуть вздрогнула, когда кожу шеи опалило его дыхание. — Что за прохлаждение в рабочее время? — Отвали. Ого. Ты такая неприступная, Лорелин. — Отставить, сержант. Что за споры с руководством? — он улыбнулся и осторожно скользнул рукой по ее талии. Что-то болезненным комком сжалось в горле. Он всегда это контролировал. Но, похоже, контроль — это не его конек. Медленно прикрыл глаза и снова ощутил волну смешанных чувств. В мозг ударила самая примитивная мысль, которая только могла возникнуть. Прокатилась по телу и запульсировала где-то в районе паха. Он шумно вздохнул и, отведя свободной рукой волосы с ее шеи, на секунду замер. стоп Валериан планировал поговорить. Хотя бы для начала. Вчера он все думал, что скажет ей сегодня и, по правде говоря, придумал немало. Получилось даже убедительно. По крайней мере, самого себя он убедил. Он собирался сказать, что, в общем-то, поторопился со своими предыдущими смелыми высказываниями. Ага, как же. А еще он не пытался случайно встретить ее где-нибудь в многочисленных темных коридорах. Или загнать в какую-нибудь всеми забытую подсобку. Зачем? Он и сам не знал. Но за каждым поворотом искал ее светло-зеленые глаза. Не то, что бы он хотел их увидеть. Он, блин, очень хотел. — Валериан? — она мотнула головой и резко развернулась к нему, — совсем не обязательно гладить мою рубашку, — прищурилась, — у меня утюг есть. Как остроумно. — Теперь осталось научить тебя им пользоваться. Еще лучше. Сохраняй самообладание, Лорелин. И дистанцию. Ровно один широкий шаг — оптимальное расстояние. Оптимальное расстояние для чего? Свихнуться? Вполне возможно. Или какие еще там последствия имеет любовь, которую так прославляют люди? Почему они говорят, что это самое прекрасное чувство? И почему это прекрасное чувство — одна большая боль, окутывающая все её тело? Его теплые руки переплелись где-то в районе её поясницы и напряглись, прижимая к телу. Ей оставалось только ткнуться лицом в его футболку и пытаться сдержать слёзы. Эмоции снова брали вверх над ней — в мозгу билась только одна, но такая упрямая мысль, что ею снова пользуются.  — Я люблю тебя, — шепнула тихо, очень тихо. Возможно, этого ей не хватало. Быть честной с самой собой. А сейчас — одна фраза, и она чувствует, как ей становится легче. Всего на мгновение, правда, потому что секунда — и Валериан впивается в её губы.

Они сгорают снова и снова. Может, от жарких влажных поцелуев, может — от горячего сбивчивого шепота и резких движений. Может, от растворившегося в воздухе «я тоже».