***
День был не из лучших: Чжухона вызвали не в его смену на работу ибо его заместитель сломал ногу; начальство приехало с неожиданной проверкой и дало втык за плохую раскрываемость, да ещё и кучей бумаг завалило. В общем было не скучно. Молодой следователь сидел в своём маленьком кабинете и перекладывал папки с документами с одной стопки в другую, распределяя их по округам. Затем ему предстояло проработать каждый документ, каждое заявление и составить новую статистику отделения. Мозг буквально вскипал от количества работы и Ли решил выйти немного развеяться и попить кофе не смотря на то, что отчёт по проделанной нужно сдать через тридцать шесть часов, а то есть послезавтра. Пройдя по долгому мрачному коридору, Чжухон добрался до кафетерия, взял себе горячего напитка и хотел сесть за дальний столик, который прикрывал огромный фикус. Но дойти до места нормально он не смог: проходящий мимо практикант случайно задел следователя и горячая жидкость коричневого цвета выплеснулась ему на рубашку. И так злой Чжухон отчитал совсем молоденькой парнишу очень громко, крик стоял на весь кафетерий. — Иди быстро работай! — закончил свою речь начальник и уселся за свой столик. — Чёрт! Этот день может быть хуже?! Ли не выдержал, грубо поставил стаканчик на стол, снова себя обливая, но уже не замечая это, и громкими шагами направился к выходу.***
Им Чангюн сидел перекинув нога на ногу, руки сложены в замок на колене, а на лице нахальная ухмылка. Он знал, что сейчас начнут выяснять все обстоятельства, узнают кто его отец и отпустят дальше гулять. Сыну начальника сеульской полиции можно всё: и на красный ездить, и через две сплошные разворачиваться, и парковаться где вздумается. Только он не знал, что сегодня, вот именно сегодня, отец наказал его и приказал припахать сына по полной, чтобы тот знал, что нечего без дела шастать да чужие деньги тратить. — Что? В смысле задержан до выяснения обстоятельств?! — возмутился мажор. Раньше он никогда не слышал этой фразы, ведь обычно надолго не задерживался в отделении полиции. — У меня было хорошие настроение и я не хотел тебя увольнять, но сейчас думаю, что это было ошибкой! А ну, немедленно звони моему отцу! Ты знаешь кто он?! — Знаю, и только что с ним общался, — ответил мужчина средних лет. — Он сам попросил тебя подержать у нас и есть за что, между прочим. — Твою ма-а-ать, — протянул молодой человек, закатывая глаза. Он совсем не рад таким обстоятельствам, но парень ещё не знал кто займется именно им. — Слушай, если хочешь остаться при рабочем месте, то пойди мне на встречу, а? Могу повышение тебе выбить. Премию там. — Простите, молодой господин, но я не могу пойти против вашего отца даже такой ценой. — Что? И давно вы все такие правильные стали? Раньше вас это не останавлило, — преступник пытался взять истерикой когда не вышло найти ключик к полицейскому. — Успокойтесь пожалуйста, сейчас придёт Ваш следователь и вы с ним все обсудите: куда, когда, насколько. А сейчас не мешайте мне работать. Только работник полиции закончил свою речь, в коридоре послышались громкие шаги. Все, кто был там, обернулись на источник этого звука. По коридору буквально летел разъярённый Чжухон. «О, а вот и он!» — обрадовался мужчина, но когда увидел в каком настроении его начальник немного забоялся. — Господин Ли… — Я занят! — отрезал Чжухон, не давая договориться своему подчинённому. — Но товарищ следователь, Вас просили заняться этим делом. Лично господин Им, — как только полицейский сказал имя очень влиятельной персоны в Сеуле, Чжухон резко притормозил и развернулся. — Что там? — Вот, — рядовой офицер передал папку с делом преступкика. — Нужно оформить и задержать на длительное время этого молодого человека. Чжухон осмотрел Чангюна с ног до головы и скривился с его внешнего вида: леопардовая шубка ниже колена, тёмная рубашка в блестках, рваные чёрные джинсы, светлые туфли с удлиненным носком и небольшим каблуком. Им всегда отличался особым стилем. Но Чжухону было противно не столько от внешнего вида, как от самого парня. Чангюн не раз попадался следователю, но связи молодого господина помогали ему избежать уголовной ответственности и Чжухон оставался ни с чем. — Снова здравствуйте, господин полицейский! — с натянутой улыбкой протянул Чан, увидев своего «любимого» офицера. — Я что-то нарушил?***
— Ну что, вот ты и попался, — уже у себя в кабинете начал разговор следователь Ли. — А я говорил, что когда-то придёт моё время и я накажу тебя по полной. Чжухон сидел напротив нарушителя порядка и листал его дело. Он припоминал ему каждое заявление, каждое нарушение, каждый проступок. Ли получал удовольствие от этого, ведь наконец-то справедливость восторжествовала и он может избавиться от главного врага. Они словно Том и Джери: постоянно друг друга жалят и нет этому конца. — А вот моё любимое «Принесение вреда полицейскому имуществу» и «Покушение на жизнь полицейского». Помнишь, когда ты въехал в машину, в которой я сидел? Я был готов тебя убить тогда. — Ага, — Чангюн не обращал внимания на все разговоры офицера и игрался с игрушкой, которая стояла у него на столе. Ли это быстро надоело и он выхватил безделушку из рук парня. — Хэй! О, это что, твоя мать? Она красотка. — Чангюн! Верни немедленно фото моей семьи! — Чжухон попытался выхватить рамку из рук Има, но тот оказался ловким и парень упал животом прямо на стол. — Сука… — Ха-ха, — послышался громкий смех младшего. — Господин полицейский, вы не такой уж и ловкий! И тут терпению Чжухона пришёл конец. Офицер ловко поднялся и оббежал вокруг стола. Чан быстро отреагировал и тоже обошёл вокруг стола. В раз они быстро поменялись местами. Нарушитель ещё немного подразнил следователя фотографией, махая, словно красной тряпкой перед быком, и подкинул рамку в воздухе. К счастью офицер успел словить её. Парню окончательно снесло крышу и он с помощью стула залез на стол, а потом перебрался на сторону к Чангюну. Младший не ожидал такого действия и поэтому не успел отреагировать. «Вот ты и попался, наконец», — сказал полицейский, схватив Има мёртвой хваткой. Одной рукой он держал преступника, а другой скидывал все документы, которые были на столе. Ему сейчас было все равно, что придётся начинать все сначала и заново разбираться во всех бумагах. Наказать Им Чангюна — это единственное, что сейчас волновало парня. Когда на столе ничего не осталось, Чжухон мигом стянул с противника шубу и выбросил куда-то в сторону. Согнув парня, Ли заковал его руки в наручники перед собой и приказал не двигаться. Пока наручники застегивались, офицер лежал сверху преступника. Чан даже немного кайфовал от того, что мускулистое тело полицейского прикасается к нему. Когда Им немного возбудился, Чжухон отстранился и пошёл закрывать дверь, чтобы никто не помешал им. Правонарушитель покорно лежал на животе и следил за каждым движением следователя, который обратно зашёл ему за спину. Рой мурашек пробежал по его коже, когда руки Ли потянулись к ширинке. Затем руки перешли к ремню и так же ловко справились ним. Ещё немного и штаны нижним бельём были уже приспущены. Чангюн был уверен, что это все розыгрыш и офицер просто шутит так, но глубоко в душе ему хотелось большего. Чжухон немного растерялся, когда увидел обнаженную пятую точку Чана, но быстро сообразил, как необычно предоставить ему новых ощущений: недалеко валялась полицейская дубинка, которую забыл кто-то из рядовых работников в кабинете. Быстренько достав её, Ли расставил ноги младшего пошире и вставил ему дубинку в задний проход. — Ах-х-х, — сорвалось с уст мажора. — Это тебе за фотографию, — и это было только начало. Чем дальше говорил следователь, тем глубже оказывалась дубинка. — Это тебе за испорченный день, а это… — Ай! — офицер слишком глубоко засунул приспособление, почти вся длинна дубинки оказалась в заднем проходе. — А это тебе за тот случай в автомобиле. Засунув почти всё, Чжухон не почувствовал облегчение и продолжил насиловать Чангюна. Парень двигал дубинку туда-сюда, периодически меняя темп. От плавных движений, он переходил к сильным рывкам, что заставляло Чана хвататься за стол и вскривать во весь голос, когда жезл оказывался слишком глубоко. Иму было не комфортно и больно, но это ему нравилось, приносило удовольствие. А когда парень запустил ему руку в волосы и грубо оттянул, он почувствовал, что кончил. Чжухон сделал два последних рывка и вытащил дубинку и выкинул в сторону шубы. Наконец-то он смог отыграться и все окончено, но его член думал иначе. «Чёрт», — подумал парень, глядя на своё твёрдое достоинство. Но решение проблемы не заставило себя ждать: как только следователь освободил преступника от наручников, тот развернулся и, ухмыляясь, начал приближаться к офицеру. — Ч-что ты творишь? — растерянно спросил полицейский. — Не волнуйтесь, господин Ли, вам понравится, — Чангюн спокойно приближался к следователю, внимательно смотря ему в глаза. Парень подошёл к Чжухону и начал рестёгивать ему рубашку. Пуговица за пуговицей и оголённый накаченый торс Ли был перед Чангюном. Парень не удержался и впился в шею к оппоненту. У Чжухона чуть не сработал рефлекс, но только он дёрнулся чтобы ударить Гюна, тот начал опускаться ниже и ниже, целуя обнажённое тело. Парень аккуратно спускался до паха, а затем ловко расправился со штанами и проник прямо в трусы к офицеру. Не долго думая, он взял член следователя Ли в рот и начал работать. Им обхватил достоинство своего врага своими пухленькими губами и спокойно захватывал все больше и больше. Полицейский первое время наблюдал за происходящим внизу, а потом, когда он почувствовал наслаждение, закинул голову назад и еле сдерживал себя чтобы не застонать. Чжухон долго себя сдерживал, но вскоре его терпение иссякло и он кончил. Чангюн аж закашлял, когда семенная жидкость потекла ему в горло. Когда это произошло, преступник отстранился от офицера, поднялся на ноги и посмотрел ему в глаза и ухмыльнулся. «Я могу быть свободен?» — невинно спросил Гюн и, не дожидаясь ответа, взял свою шубку, которая лежала недалеко от стола, застегнул штаны и ушёл прочь из кабинета, оставляя недоумевающего офицера наедине с самим с собой. Чжу не мог прийти в себя ещё долгое время: и когда молодой преступник спокойно выходил из отделения, и когда его красивая и дорогая машина с номерными знаками «I.M» уезжала, оставляя за собой столб дыма; и когда начальство начало отсчитывать его за неисполнение обязанностей; и даже когда его понизили в должности, он все думал Чангюне, о том как всё быстро тогда произошло и о том, что теперь ему делать при следующей встрече, ведь спокойно жить теперь не удастся.