Рейд

На том, чтобы его взять, настоял Винс. Во-первых, по инструкции положено идти с кем-то из местных в «немирную зону», а во-вторых, нас же было всего двое, после того, как Ретту прострелили ногу. Я спорил с ним, но потом оказалось, что у Винса имелись еще и другие резоны взять с собой итильца, только озвучивать он их сразу не стал. Ну, в общем, кто командует рейдом, тот и музыку заказывает. Проводник наш был высокий, даже чуть выше меня, худой, голова обрита наголо, но давно – отрос довольно заметный уже ежик волос. Из-за худобы – на нем даже каска, казалось, болталась – и бледных веснушек на остром носу он казался младше, чем есть. Хотя я в аусвайс к нему не заглядывал, может, ему и было немного лет, но тогда он рано начал. Назвался он Тойво Таардеш, но по имени его только Винс звал. Запомнил. За время службы в армии Его высочества, итильца хорошо выдрессировали – глаз он без приказа не поднимал, отвечал только, когда обращались прямо к нему, не спорил и от работы не отлынивал. Может мы и зря с ними так, но только итильцы сами виноваты, да и не нам с Винсом порядки менять. Да я и не хотел ничего менять, напротив, разозлившись на навязанного нам «проводника», завалил его работой перед рейдом. Он у меня и все личное оружие перечистил, снаряжение подготовил, палатку зашил. Потом я отправил его наши одеяла на реке перестирать, пусть и в холодной воде, высушить, и дырки заделать. Ну и вообще он не расслаблялся у меня, подай-принеси, при сборах много чего нужно. Так что, в этот раз я не слишком утомился, а собрались мы – каждый раз бы так собираться. Винс почти все время пропадал у капитана, что-то они там сверяли-уточняли, но я был бы слепым, если бы не заметил, как наш проводник на него смотрит, когда тот возвращается. Подчинялся-то он нам обоим, куда ему деваться, только Винсу как-то… радостнее, что ли. Ну, или старался для него больше. Вышли мы третьего дня, как раз в День Присоединения, так что настроение у нас с Винсом было хорошее, а у Тойво, надо думать, не очень. А может, ему просто тяжело было тащить рацию. Это я его нагрузил вдобавок к рюкзаку, потому что у нас с Винсом руки должны быть свободны, мало ли что. После дневного привала Винс вдруг затеял перекладывать вещи. - Аккумуляторы давай мне. И этот тоже. Почему сразу не сказал, что тяжело? - Мне было не тяжело, сэр, - на меня Тойво старался не смотреть и правильно делал. – Я думал, я донесу. Акцент у него вообще был заметный, так что слова он выговаривал как-то странно, но Винс его прекрасно понимал, не переспрашивая. - Лишние пятнадцать килограмм? – ну, это Винс преувеличил, не было там пятнадцати. Хотя для тощего Тойво наверное, и этого показалось много. Потом Винс самолично разгружал его рюкзак, а итилец кусал губы. Наверное, гордость не позволяла поблажки себе принимать, а с другой стороны, до привала он еле дотащился, даже я это заметил. Итильцы же были хоть и в нижних отрядах, а гордые. Военная честь у них, свой кодекс и все такое. Как только этот кодекс позволял на побегушках бегать, я не знаю, но, наверное, это они после Присоединения корректировки в него внесли. Дескать, никому нельзя, а людям можно. В общем, не знаю, как там с кодексом, и был ли он вообще, но после этой истории с вещами у них с Винсом и началось. А может, оно начиналось еще в лагере, а Винс только сейчас решил поддержать. Теперь Тойво шел не сзади, как положено младшему, и не впереди, как следует проводнику, а рядом. О чем они там болтали, я не знаю, не слушал, только я Винса раньше таким разговорчивым не видел. Тойво тоже осмелел, уже не вздрагивал каждый раз, когда к нему обращались, и на Винса смотрел так, будто тот ему главный герой. Один раз я застал их на берегу вечером, так они там чуть не целовались, а может и целовались уже, да только я поздно пришел. Но стояли они рядом, таращились друг на друга, и расстояние между ними было ну никак не уставное. Я про итильцев и раньше много чего слышал, в том числе и про это самое, только думал, что вранье все. Но от Винса я подобного не ожидал. Хотя, подумав, я решил, что здесь ничего странного нет: женщин ни я, ни он уже полгода не видели, слухи про нижние отряды не одному мне известны, Винс их тоже знает, а то, что он при этом церемонии с Тойво разводит, так он просто такой сам по себе. Он и с женщинами так же себя держит, даже с проститутками – никогда не берет просто на «по-быстрому», чтоб давление в баллонах стравить. А может, просто времени у них не было. Ночью в палатке мы втроем спали, Тойво посередине, а днем на рейде так устанешь, что искать укромное место никаких сил нет. Я тогда решил, что Винс его для последующего использования обрабатывает. Но все равно смотреть на них было тошно, и никакого удовольствия от рейда я в этот раз не получал. Со мной Тойво продолжал общаться, как раньше, разве что больше вольностей себе позволял. Но я не придирался – невозможно заставлять его вскакивать и отдавать честь каждый раз, когда я мимо прохожу, если мы целыми днями втроем крутимся. Я даже ни разу ему не врезал за все время. Хотя очень хотелось иногда вмазать по стриженому затылку, за то, что медленно посуду моет или просто так, за их с Винсом дурацкие смешки и переглядки. Через какое-то время я сам стал приглядываться ночью к спящему Тойво, пытаясь понять, как Винс собирается его трахать – не просто же так он все это затеял. В принципе, со спины итилец мог сойти за девку, если не приглядываться особо. Стриженый – ну и что, бывают и женщины такие. А так плечи у него были не слишком широкие, шея худая, длинная, щетины нет, он, кажется, и вообще не брился. Мне стало сложно спать по ночам – я все думал, что как только я засну, Винс решит, что хватит ждать и натянет, наконец Тойво, к их обоюдной радости. И тогда я буду, как полный дурак лежать и делать вид, что ничего не слышу и не вижу. Спал Тойво обычно спиной ко мне, потому как они с вечера еще о чем-то шептались с Винсом. Вернее, это Винс его расспрашивал, а проводник наш отвечал. Хотел бы я думать, что это они о маршруте рейда говорят, но только вряд ли. И места в палатке мне с каждым разом оставалось все больше – эти двое ухитрялись ложиться все ближе и ближе друг к другу. - Чтобы тебе не мешать, - пояснил как-то Винс. – Мы же разговариваем еще, а тебе спать хочется. В эту ночь спать мне как раз совсем не хотелось. Я думал о том, что сегодня уходил на три часа, оставляя их в лагере, и что они могли как раз и успеть все, что хотели так давно. Не зря же Винс меня отправил в разведку, прямым приказом. Свинство это было с его стороны – пользоваться своей должностью командира для того, чтобы решать личные проблемы. Я лежал в темноте, смотрел на затылок Тойво и шею, с выступающими позвонками, и представлял себе, чем эти двое тут занимались. Понемногу стояк у меня начался такой от всех этих мыслей, что больно стало. И тогда я решил, что ничем не хуже Винса. Ну и, наверное, отомстить ему хотел, отплатить за весь этот неудачный для меня рейд, когда мы из друзей превратились с ним в непонятно что. Я сунул руку под одеяло Тойво и осторожно, чтобы не разбудить раньше времени, начал расстегивать его ремень. Но все-таки проснулся он почти сразу, я понял это по тому, как он напрягся и отпрянул, подальше от моей руки, а значит поближе ко мне. - Тихо, ты, – прошипел я ему в самое ухо. – Будешь дергаться, Винс проснется, я скажу, что ты сам ко мне лезешь. Он только судорожно выдохнул, но тихо, еле слышно. Наверное, понял меня. - Кому из нас двоих он поверит? Вот… Я расстегнул ремень и пуговицы на ширинке, а потом начал стаскивать с него штаны вместе с трусами – трогать его спереди в мои планы не входило. Он больше не двигался, но и помогать мне не стал, а мог бы приподнять жопу, было б проще его раздевать. Я спустил его штаны ровно настолько, чтобы обнажить задницу, больше мне было не нужно. Кожа у Тойво была горячая и гладкая, тут уже я провел рукой, не стесняясь, оглаживая крепкие ягодицы. Нужно было вернуть себе прежние ощущения, так что я снова начал смотреть на его затылок, представляя себе, что рядом женщина и одновременно мял ладонью его зад. Представлять получалось не очень хорошо, слишком уж он был тощий и какой-то костлявый, но мне почему-то стало неважно, баба это или Тойво, наш проводник, второе может еще и получше. Я не хуже Винса и тоже имею право расслабиться в рейде. Я сунул руку ему между двумя половинками задницы, времени на церемонии и прелюдии у меня не было. Мы оба сейчас прекрасно все понимали, и я и Тойво. Правда, тот, хоть и понимал все, но дернулся, стараясь уйти от моих пальцев – я как раз пытался нащупать, куда, собственно, надо будет совать. Но двинулся он слабо и – я заметил это очень ясно – так, чтобы не задеть Винса. Значит, я прав, и разбудить его итилец боится. То ли поверил тому, что я сказал, то ли стыдно ему, то ли что. Мотивы Тойво меня мало интересовали, но главное для себя я понял – он будет лежать тихо и делать я могу с ним, все, что захочу. От того, что в полуметре от нас спал Винс, ситуация становилась еще более возбуждающей. Спит командир и не знает, что тут совсем рядом с ним происходит. Так что я Тойво даже не держал – некуда ему было отползать, пока я ковырял пальцем у него в заднице, пытаясь его протолкнуть в дырку. Она была плотно сжата и как туда засунуть член, я пока не очень представлял. Хотя у Винса получилось, значит и у меня получится. - Расслабься давай, не сжимайся. – шепнул я. Вытащил палец – все равно его удалось пропихнуть только по первую фалангу – и сунул ему в лицо, в губы. Объяснять не пришлось, помедлив, Тойво приоткрыл рот и я почувствовал, какой горячий и влажный у него язык. Повозив пальцем у него во рту, я снова вернул руку к его заднице. Потом обратно в рот, снова дал облизать. Через некоторое время там у него стало влажно от слюны, а большего мне было не надо. Я, придерживая Тойво за тощее бедро, торопливо расстегнул штаны и сунулся поближе, прижимаясь так, чтобы член попал аккурат между половинками. Тот задышал тяжелее, то ли не верил до последнего, что я стану это делать, то ли боялся. Смотрел он все это время только на Винса, ко мне даже не пытался повернуться. Я чуть подвигал бедрами – мой член скользил в щели ягодиц, в горячем и тесном. Наверное, я мог бы и так кончить, но тут было дело принципа. Раз уж начал все это, нужно получить все. От Тойво не убудет, я же не делаю с ним ничего такого, чего он уже не пробовал. А для меня так оно все впервые, жаль будет просто так упустить возможность. Я приставил головку члена куда надо, уперся и попытался протолкнуть вглубь. Тойво весь задрожал, напрягся, только лежать продолжал почти неподвижно, даже держать его было не надо. Некуда ему было дергаться: в мою сторону, наверное, не хотелось, а к Винсу он и так лежал ближе некуда. Сам виноват, сам так лег. Засунуть я ему смог совсем ничего, меньше, чем пальцем входил. Чуть-чуть, а дальше никак, и он весь трясется, только мешает. Пару минут я с ним возился, стараясь делать это тихо. Только он вздрагивал, дергался каждый раз, когда я вот-вот, и я проскальзывал мимо. Наконец, я сдавил пальцами головку члена, направил ее, как надо, и дальше уже его схватил за бедро, на себя насаживая. Соскочить он теперь не мог, и тянуть его на себя было проще, чем двигаться самому. Тяжело шло, медленно, но глубже, чем раньше. Тойво задышал часто и коротко, с каким-то хриплым стоном в горле. Это было уже слишком громко, и я свободной рукой зажал ему рот, продолжая проталкивать член вперед. Думал, укусит он меня сейчас за ладонь, но Тойво только дышал сквозь зубы, уткнувшись мне в руку чуть ли не с благодарностью. Во всяком случае, лицо он не отворачивал, даже прижался сильнее. Правильно, ему же проще будет. Мы сейчас оба были заинтересованы в том, чтобы все получилось тихо. Я медленно входил, он тугой был, узкий такой, что у меня в глазах темнело. И уже когда я полностью ему засадил, так, что яйца прижались к заднице, то понял, что Винс Тойво сегодня трахнуть не успел, он бы раздолбал там все пошире. Значит, я первый. Я даже замер на некоторое время, переваривая эту мысль, так она мне понравилась. И Тойво, с моим членом в заднице, тоже, наверное, об этом думал. - Что, не успел Винс тебе засадить? – спросил я. – А время-то у вас было. Он не ответил, только снова дернулся. Я выдохнул – это оказалось очень сладко, он словно сжал меня внутри себя еще сильнее и при этом двинулся, скользя чуть вперед. Я придержал его, толкнулся обратно, но он больше помогать мне не стал, лежал бревном. Я устроился чуть поудобнее, и начал медленно его трахать, занятый в основном тем, чтоб самому не сопеть слишком громко. Так что особо я не разгонялся, коротко двигал бедрами, чуть вынимая и снова задвигая член. Тойво дышал теперь в такт моим движениям, втягивая воздух сквозь зубы, и я не мог понять, то ли ему все еще больно, то ли уже во вкус вошел, да стыдно признаться. Я посмотрел на Винса – тот спал, лежа на спине и закинув одну руку за голову. Точно спал, притворяться так нельзя. Тойво тоже на него смотрел, я сейчас это видел, поверх его плеча. Смешно выходило – лежим оба-два под одеялом, я итильца в задницу трахаю, и с Винса глаз не сводим. Правда я на всякий случай я перестал ему рот зажимать, во-первых, Тойво уже притерпелся и лишних звуков не издавал, а во-вторых, если Винс вдруг проснется, то увидит мою руку сразу, ни к чему оно. Одно было плохо – лежал мой любовник бревном, даже не старался как-то принять участие. В дырке его я уже легко скользил, разошлось все понемногу, хоть и все равно узко оставалось. Но если его заставить бедрами мне навстречу подавать, Винс может почувствовать, слишком уж близко лежит. Тогда я придумал: взял его за руку и потянул назад, заставил самого себя за задницу схватить, за верхнюю половинку, и растянуть. Вроде как он мне помогает, сам себе все раздвинул, чтобы мне удобнее было. Он сперва руку вырвал, но я тут так ему засадил, что его бросило почти на Винса, он еле успел коленом или локтем упереться. А потом я для надежности еще словами ему повторил, в самое ухо: - Ну! Делай, что говорят. А то разбужу его, пусть посмотрит, как ты под меня лег. Он подчинился. Руку завел назад, потянул ягодицу наверх, раздвигая себе зад. Входить теперь получалось глубже, ну и вообще, заводило меня такое приглашение от Тойво себя оттрахать сильнее некуда. Тогда я еще два пальца в рот ему сунул, велел облизывать, вроде как бы он мне отсосать хотел. Он водил по ним языком и обхватывал губами, все честно, и не поверишь, будто его заставили. Под это дело я и приплыл, у меня прямо крышу срывало, что Винс мой спит, а его дружок меня тут ублажает, как может. Я начал двигаться сильнее, дергая его на себя, как куклу, член входил полностью, мне аж яйца сплющивало, и Тойво снова задышал, но тут уже я был готов, пальцы вытащил и снова прижал ладонь к его губам, задирая ему голову назад. Так я и трахал его последние секунды, точно как куклу, дергая за бедро и запрокинув голову, так, чтобы он даже двинуться не мог сам по себе. Кончал я долго, спуская все, что накопилось, глубоко ему в зад. Тойво сразу как-то весь обмяк и уже сам откинул башку мне на плечо, ну точно любовник. Я какое-то время еще потрахал его, уже медленнее, у меня ж не сразу стояк пропал, потом вытащил член. Выскользнул он легко, смазки у Тойво в дырке теперь было достаточно. Итилец сразу отстранился от меня, но молчал, даже сопеть перестал. Я провел у него там пальцем, проверяя, насколько его разъебал. Дырка была раскрытая, влажная, скользкая от спермы. Палец теперь входил легко, и даже два. Я засунул их глубоко, насколько смог – нравилось мне, что Тойво такой покорный, да и интересно было. Потом вытащил, они были теперь тоже скользкие и липкие, это я что-то не подумал заранее. Зато вовремя допер, что об одеяло вытирать такое не стоит. Ну, так у меня был альтернативный вариант. Тойво уже не дергался, когда я ему ткнул пальцы под нос. Даже говорить ничего не пришлось, он сам рот открыл, но и облизывал как-то без энтузиазма, пришлось как вначале, самому повозить пальцами ему по губам и языку. Потом я потянул его штаны наверх, вроде как разрешил одеться. Тойво явно именно моего разрешения и ждал, завозился торопливо, но тихо, звякнула пряжка ремня. Я откинулся на спину, начал тоже себя в порядок приводить, это было недолго – ширинку застегнул и все, я же не раздевался. Внутри было пусто и как-то расслабленно сонно. Я знал, что сейчас, наконец, засну нормально и первый раз за последние дни смогу выспаться. На Тойво я не смотрел, он мне теперь был неинтересен, но, уже засыпая, отметил, что он подполз еще ближе к Винсу, и чуть ли не в плечо тому уткнулся. Ну и черт с ними обоими. Утром я проснулся последним, и сперва напрягался, гадая, не нажаловался ли Тойво о вчерашнем командиру. Это глупо, конечно, сначала дать себя выебать, только чтобы Винс не узнал, а потом ему же и рассказать об этом. Вроде нет. Винс был в прекрасном настроении, Тойво молчал и старался держаться подальше от нас обоих, но с ним это и раньше бывало. Правда, Винс потом заметил, что тот двигается странно, даже спросил, в чем дело мол, не заболел ли. Тойво сперва сделал вид, что вопрос не понял, пробормотал что-то по-своему, а потом, когда Винс не отстал, ответил, что все хорошо. У него это звучало как «ничего очень плохого», ну так это одно и тоже. И пошел на другой конец лагеря, палатку собирать, это была его обязанность. - Он вроде, хромает… - озадаченно сказал Винс, глядя ему в след. - Может у него чирий на заднице вскочил, - хмыкнул я, окончательно успокоившись. Выдавать меня Тойво не собирался, может, ему даже понравилось. От Винса-то он так ничего и не добился, даром улыбался ему весь рейд. – А ты хочешь, чтобы он его нам предъявил. - Да, наверное. Ладно, он же не дурак, нужна будет помощь, сам скажет. А то меня капитан взгреет – я выпросил проводника, он дал самого лучшего, а я его заморил в рейде. - Этот самый лучший? – с сомнением спросил я. - Сказал так. А что тебе? - Ладно, дойдем до зоны, посмотрим, какой он лучший. Вечером Тойво наплел Винсу что-то о том, что теперь становится опасно, и лучше ему лечь с краю, услышит, де, если чего не так. Ясное дело, зачем ему это понадобилось, от меня подальше. Ну, я тоже, не будь дурак, предложил, раз такое дело, посередке ложиться по очереди, чтобы, значит, один из нас нормально высыпался каждый раз. И Тойво тоже считать, нечего на него одного все дежурства у края сваливать. Вот тогда он первый раз за все время сам на меня посмотрел, без приказа. Глаза у Тойво были серо-желтые, выгоревшие какие-то, как степь вокруг, а под ними с сегодняшнего утра залегли черными кругами синяки. Вроде просто посмотрел, без угрозы, и даже устало, но все равно как-то нагло у него это вышло. Особенно для того, кто вчера ночью подо мной ноги раздвигал. Винс наших переглядок не понял, решил, наверное, что Тойво мою идею оценил, и согласился. И с ним и со мной. Джей вцепился пальцами в петлю, пытаясь вырвать для себя хоть малую возможность вдоха. Ловушка сработала точно, но рассчитана была на другой рост и он кое-как доставал до земли носком ботинок. Самую малость. Это не позволяло освободиться, это вообще ничего не давало, кроме того, что подыхать он в таком положении должен был дольше, чем если бы ему просто сломало шею. Тойво стоял в трех метрах от него и не двигался. Если бы он не прибежал сюда следом за Джеем, тот бы решил что петлю сделал именно итилец, чтобы отомстить. Но он, услышав хрипы и треск веток, вылетел на поляну сразу, как только Джея дернуло наверх захлестнувшейся веревкой. И стоял теперь, смотрел себе под ноги, даже не пытаясь ему помочь. Джей задыхался и даже крикнуть ему не мог, приказать себя освободить. Он тогда уже понял, чего добивается Тойво – нет приказа, с него взятки гладки, ничего не слышал. А сам по себе, по доброй воле, он помогать, видимо, не собирался. Джей рванулся изо всех сил, дернул руками веревку и таки прохрипел, выкашлял требуемое: - Снять меня! Пр… приказ! Тойво дернулся. Поднял голову. Сейчас он был без каски, в зеленом, выцветшем на солнце кепи. А на поясе у него висел нож. Спасительный нож. - Сняяять! – хрипел Джей. Итилец нехотя подошел ближе, вынул нож из ножен. Джей проклинал его за медлительность, и пообещал себе завтра же выебать того так, чтоб у него самого в горле хрипело. В рот ему и засадить… по самые гланды. Пальцы у него снова сорвались, петля затянулась, Джей задергался и увидел, как Тойво, развернувшись, идет в сторону лагеря. Он смог заорать еще раз – бог знает, чего ему это стоило, но Тойво даже не обернулся, только спина была прямой и неподвижной. А потом Джей уже не смог больше вдохнуть.