***
Питер не был глупым, например. Он загорался идеей и не мог её отпустить, пока не добьётся результата, не обращая внимания на окружающий его мир. Возможно, у него так себе получалось рисовать, но в программировании и робототехнике он подавал большие надежды. Гигантские, если верить учителю, который вел его проект. А Питер делал то, что хотел. Делал мир лучше, а жизнь людей — безопаснее. Датчики, которые реагируют на крик о помощи, посылая сигнал в ближайший полицейский участок. Уже было? Нет, те, что изобрел Питер, с помощью тепловизора определяют, что происходит, и уже только после этого в участок поступает сигнал. Тепловая карта намного точнее в случае нападений может отобразить картину в целом, и по ней проще сделать вывод. Датчик так же оснащен и обычной камерой, чтобы было проще составить фоторобот злоумышленника. И на закуску — титановый корпус со специальным напылением, благодаря которому камеру нельзя нейтрализовать, например, краской. Она просто будет стекать с корпуса и объектива, не оставляя после себя ни следа. Основной чип вмуровывается в стену, так что если злоумышленникам все же удастся повредить камеру, то, опять же, сигнал об этом инциденте тут же поступит в полицию. Загвоздка у Питера была только в том, где достать материалы для рабочей модели такой камеры. Ну, право слово, где обычному школьнику раздобыть лист титана определенной марки, тепловизор и камеру с опцией ночной съемки и распознаванием режимов? Но у него было полностью написано программное обеспечение, а так же до мелочей просчитанная объемная модель корпуса, наиболее эргономичной формы и размера, чтобы можно было впихнуть в него всю начинку. И результаты, пусть не до конца готовой разработки, впечатлили очень многих. Письму о стажировке Питер сначала не поверил. Погуглил, проверил его на подлинность и даже позвонил в справочное бюро СтаркИн поинтересоваться, правда ли это. Правда. Его, Питера Бенжамина Паркера, берут на летнюю стажировку в отдел программирования и разработок. Это как купить на последние полтора доллара лотерейный билет и выиграть миллион. Лучше. Это как, умирая от жажды, получить глоток воды… крови? Питер старался не думать ни о какой жидкости, потому что знал, с чем проведет его извращенный паучьими генами мозг, аналогию. Он даже мечтать не смел, чтобы его заметили и… А тут — стажировка! Куратор у него, конечно, был не Тони Старк. Но у Питера был шанс увидеть его. И он не знал, какие молитвы возносить, чтобы отблагодарить за этот шанс. Черт. Точно ведь фанатка-номер-один. Хорошо, что волосы слишком короткие для того, чтобы Питти-Паучек заплел себе пару косичек. Для полного сходства.***
К первому дню стажировки он готовился, будто к свиданию. И, даже отдавая себе отчет в том, что мается полной хренью, до последнего не мог выбрать в чем пойти. Спасла тетя Мэй, которая только наблюдала за ним, не без гордости, конечно, но забавляясь немного над такими муками выбора. Она же, кстати, и купила ему костюм. Не самый дорогой, но вполне прилично севший. И Питер был от души благодарен ей за этот подарок. Хотя и обещал оплатить его стоимость со своей первой стипендии.***
Если в мечтах Питеру виделось, что, попав в лаборатории Старка, он будет в раю, то он ошибался. Всё было еще лучше! Он даже думать забыл про свою особенность и некоторую неудовлетворенную потребность в человеческой крови. Просто был настолько взбудоражен, что и забил на всякие неудобства, тем более столь обыденные и с таким трудом запихиваемые куда поглубже. С ним довольно вежливо познакомились сотрудники отдела, уже слыхавшие о том, что какой-то шкет сделал за пару месяцев в одиночку такой объем работы, который за это же время сделал бы весь отдел. А Питер ещё и вывел формулу состава, которым нужно было покрывать корпус сверху, чтобы краска скатывалась. Уже только это, запатентуй он её, могло принести ему известность. И деньги, между прочим. Хотя, это вообще химия, а не программирование. Но мальцу никто не стал намекать на то, что патентное бюро существует как раз для таких вот случаев. С ним очень мило побеседовали, расспросили о том, как он до всего этого дошел и дали задание. Разработать программу для полиции, чтобы облегчить алгоритмы поиска преступников по базе отпечатков пальцев. По объединенной базе данных, в том числе и Интерпола. Мистер Боуди, куратор Питера, на самом деле только посмеивался над новичком и решил доказать ему, что не стоит прыгать выше головы. Они-то для того, чтобы получить место в этой лаборатории корячились несколько лет, закончили университет, большинство из их коллег имело обширный опыт работы, написанную кандидатскую, а то и докторскую диссертацию. А этот мелкий ещё школу не закончил, а уже — ха! Стажировка! Ещё и с потенциальным приглашением на работу сразу после завершения образования, которое будет оплачено СтаркИн! Да где это слыхано? Кем себя возомнил этот выскочка?! Собственно, Питер о таком мнении почти-коллег о себе и не подозревал. Он каждый день приходил в лабораторию на час раньше и уходил в первом часу ночи, когда сердобольные охранники грозили вырубить электричество, если он сейчас же не пойдет домой спать. Мэй была обеспокоена — Питер осунулся, стал еще более бледным, чем обычно, почти не спал и вечно что-то строчил в одном из многочисленных блокнотов, которые валялись, кажется, даже в сортире. Как и огрызки карандашей из ИКЕА. Но, одновременно с этим, Питер будто светился изнутри, пусть рассеяно, но улыбался и без проблем ел даже финиковый пирог. Мэй на это все смотрела, но тревогу бить не спешила, надеясь, что все войдет в колею, и Питер немного сбавит рвение на стажировке. Собственно, так и произошло через полторы недели. Когда Питер представил мистеру Боуди рабочую программу. Полностью. Рабочую. Не прототип, не скелет, не алгоритмы с кучей багов. Она действительно работала, при этом ее «тянул» не только навороченный рабочий комп, но и обычный, местами устаревший и не имеющий терабайтов оперативной памяти. Собственно, этот момент никто Питеру не уточнял, но он предположил, что не везде в участках может стоять совсем уж современная техника, скорее то, что сравнимо с его домашним ноутом по системным характеристикам. Поэтому это он тоже учел. Ну, ещё потому, что ему просто необходимо было, чтобы его комп тоже тянул эту программу. Ну и пару лазеек для себя он оставил, мало ли, его куратор не станет внимательно проверять эти километры кода, и хотя бы одна останется. Не то, чтобы он, будучи Человеком-Пауком, снимал у преступников отпечатки пальцев. Но можно же искать и по фотороботу, который программа тоже помогала создавать не искажая пропорций. И это была бомба. Настолько мощная, что мистер Боуди радостно ему улыбался и всячески поздравлял, подписывая блестящие рекомендации и дневник практиканта. А Питер был несказанно рад, что смог быть хоть чуточку полезным. Он и предположить не мог, что начальник отдела программирования и разработок, некто мистер Боуди буквально через пару дней после завершения месячной практики Питера будет презентовать перед советом директоров СтаркИн (в том числе перед Тони Старком) его собственную программу. Но уже как чисто свое изобретение. Абсолютно новый подход к программированию, как же. И никто бы не узнал, что эта программа мистеру Боуди не принадлежит, не угоразди Старка тем же вечером, перед сном, проверить ее, уж больно интересно ему стало, что там навертели его подчинённые. Старк обнаружил целых три лазейки, специально оставленных разработчиком, при этом непонятно для чего. И одну «пасхалку» — при срабатывании определенного алгоритма на экран выползал маленький сине-красный паучок и махал передней лапкой. Как-то не очень это все было похоже на то, что обычно ваял этот отдел. Даже структурой кода, если на то пошло. — Да вы издеваетесь, — пробормотал тогда Старк, напрочь забывая о том, что собирался спать, — Пятница, скажи, что ты об этом думаешь? — О чем конкретно, сэр? — Пятница, похоже, впитала умение выражать скепсис с молоком…отца… черт. Неудачное вышло сравнение… — О том, что у кода довольно странная структура, конечно же! — Это так, сэр. Что-то более конкретное хотите узнать? — Естественно. Что сюда понавертели эти пустоголовые и каких скрытых функций добавили? Уж чего-чего, а «крота» в СтаркИн ещё не хватало ко всему списку проблем. — Беглый анализ показывает, что сторонний доступ к изменению базы предоставляется по введению тридцатизначного пароля, время на ввод которого ограничено пятнадцатью секундами, и дается только одна попытка. Неверно введенный пароль блокирует возможность изменения базы с того технического устройства, с которого была совершена попытка, блокировка не привязана к геолокации или АйПи, сэр. — То есть залезть в нее кроме как со служебного логина-пароля, которые закреплены за копами, может только один, предположим, человек? Кто в состоянии вбить тридцать символов за пятнадцать секунд времени и ни разу не ошибиться? Что это за фигня? Может, пароль можно просто копировать и вставить? — Нет, сэр. Ещё удалось выяснить, что логин у этого «крота» — Дружелюбный_Сосед_Паук, сэр. — Эт что за детский сад? Пятница, ты издеваешься? Что за арахнофилия? У меня там что, народ в отделе совсем с катушек слетел, такую хрень понаписали… И Байтс этот… — Боуди, сэр. — Значит так, Пятница. Придержи-ка пока прогу, а ко мне вызови этого Байтса, прямо сейчас. — Хорошо, сэр, будет сделано. Тони вздохнул и потёр глаза совсем по-детски, кулаками. Но ничего с собой поделать не мог, сон отодвигался на неопределенное время. Сейчас стоило вытрясти из этого АйТи-гения всю подноготную. Второго Альтрона ему ещё не хватало. — Кофе. Мне срочно нужен кофе. Много…***
Питер спокойно возвращался с ночного дежурства, как обычно пролезая в загодя открытое окошко. На сегодняшний день всё было не так уж и плохо — спокойный патруль без происшествий, ему даже удалось перекусить, купив в круглосуточном магазине шоколадный батончик и маленькую упаковку апельсинового сока. Паучье чутьё — ещё один плюс его нынешнего существования — молчало, не предупреждая об опасности. Как можно тише прикрыв окно, Питер стянул неудобные очки с лица, и сразу чуть зажмурился от того, что в комнате резко включили свет. И вот тут уже паучье чутьё заорало благим матом. Питер едва удержался от того, чтобы не заорать. Хотя, он и не смог бы: горло тут же перехватило спазмом. На его малость захламлённой кровати сидел сам Тони Старк. Он смотрелся в его комнате совсем неуместно, в костюме с иголочки, который, наверняка стоил больше, чем их с тётей дом. Вместе со всей бытовой техникой и мебелью. — Ну привет, Дружелюбный Сосед Паук, — с усмешкой сказал Старк и с иронией окинул взглядом почти гротескно вырядившегося мальчишку. — З-з-здравствуйте, — еле выдавил из себя Питер, понимая, что попал. Крупно. И едва ли выйдет из этой ситуации без потерь. — Неплохая обстановка. Мне нравится, — мужчина, похоже, решил поиздеваться… — Спасибо… — Наверное, следовало спросить, что он тут делает, попытаться доказать, что произошла ошибка… Но только кому доказывать-то? Питер пойман с поличным, и хорошо, если его просто исключат из школы, лишив гранта. И тётя… Её наверняка поставили в известность о том, какой он «молодец»… Черт… — А это что, алтарь имени меня? — Еще одна усмешка в сторону целой стены, заклеенной постерами с изображениями самого Тони, в костюме Железного Человека и без, газетными вырезками и прочей связанной с ним чепухой. Стыдно-то как… — Нет, я… — Ты просто увлекся, я понял, — Тони поднял в дружелюбном жесте ладони вверх, чуть ухмыльнувшись. — Простите, сэр, но… — договорить Питеру, естественно не дали. — Ты просто маленький гений, немного отличающийся от своих сверстников, да, Питер? Я на тебя собрал целое досье, и выглядит оно как список заслуг перед Отечеством, который зачитывают на награждении орденом Мужества, или какой-то подобной железкой на цветной ленточке. И тебе всего семнадцать… Я, если честно, даже не знаю, зачем решил к тебе наведаться, наверное, хотел своими глазами посмотреть, убедиться, что это всё не ошибка… — Теперь мужчина уже просто улыбается, без издевки. И Питер посчитал, что это может быть добрым знаком. — Извините… — Паркер понял, что слышит похвалу из уст своего кумира и не может не проклинать себя за то, что его глупый мозг не смог в этот момент родить ничего получше, чем ещё одни извинения. — И как сегодняшний патруль? — Не заметив, кажется, этого неловкого момента, Тони решает спросить именно об этом. — Без происшествий, сэр! — Питер аж вытянулся в струнку, как военные при рапорте, которых он видел в фильмах. Разве что честь не отдал. На самом деле хотел, но в последний момент затормозил уже дернувшуюся руку, понимая, что это будет совсем лишним. Старк тихо рассмеялся. И от его смеха у Питера задрожали колени, и сжалось что-то в животе. Что-то темное и порочное, что он каждый день загонял все глубже и глубже в дебри подсознания. Именно то, что делало его жизнь настолько гадкой. Наверное, у него чертовски вкусная кровь… Нет. Нет-нет-нет. Не думать об этом, Питти. Ты совсем рехнулся уже со своими кровожадными инстинктами. Сам Тони Старк сидит у тебя на кровати, в твоей комнате и не распекает тебя по чем свет стоит, хвалит твою паучью деятельность (вроде хвалит же?), а ты думаешь о вкусе его крови… Отставить! — Знаешь, что я думаю, малыш-паучок? — Усмешка на этот раз добрая, но паучье чутье снова активируется, совсем немного дергает болью в правом виске. — Что, сэр? — Только бы пронесло, только бы пронесло, Боже! — Что ты так убьёшься к хренам собачьим, вот что! — Рявкнул Старк, и на его лице не осталось и напоминания о доброжелательности и веселье. Не пронесло. — Но я… — Я в курсе, что это ты написал ту программу. За месяц. При этом отойдя от технического задания и расширив функционал, продумав до мелочей протоколы безопасности и не оставив лазеек для взлома. Кроме лазейки для себя, конечно же, да? — Отнекиваться было бессмысленно. — Да, сэр. Но я… — Оставь свои оправдания для своего учителя, Питер. Сейчас я говорю с тобой про довольно серьезные вещи. Например, про возможность пятилетней стажировки под моим личным руководством, с условием переезда в башню на полный пансион и автоматическое зачисление в МИТ на очно-заочное отделение с начала этого учебного года, естественно, если ты сможешь сдать экзамены в школе экстерном. Нравится? — Да, сэр… — Питер опять проклинал свой косой язык. Но выдавить из себя что-то ещё у него не было возможности. — Еще ты будешь получать стипендию во время стажировки, и, конечно же, все необходимое оборудование так же будет в твоем распоряжении. И да, твоя тетя уже дала свое согласие, в том числе и в письменной, нотариально заверенной форме в трех экземплярах. Но ты же хочешь знать условие, только при соблюдении которого мы начинаем с тобой, Питер, сотрудничать? И более того, ты же его знаешь уже, да? Ты очень умный, не по годам развитый парень, с хорошей интуицией в дополнение к гениальным мозгам… Скажи мне, что это за условие? — Мне надо прекратить паучью деятельность, — это был удар ниже пояса. Это было обидно, что называется, до соплей, и Питер готов был уже расплакаться, потому что это было абсолютно нечестно. Сам Тони Старк предложил ему такие возможности в учебе, и сам же он поставил невыполнимое условие. Черт… — Ну, скажем, не прекратить, а приостановить. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что тебя потянет на подвиги в любом случае. Так лучше ты будешь их совершать под контролем взрослых дяденек и тетенек, чем так запросто рисковать своими восьмью лапами, или сколько их там у тебя. Понимаешь, к чему я веду? — Не очень, если честно, — Питер, едва не расплакавшийся сейчас, действительно не очень мог понять, к чему его подводят. Мозг был перегружен свалившейся на него информационной кашей. — О. К тому, что сначала ты немного потренируешься под командованием некоторых людей, наберешься боевого опыта, научишься тактике и стратегии ведения боя, а потом уже пойдешь «в поле», ну, как тебе? — белозубая, мать его, улыбка, как в рекламе майонеза, все сделает едой. Даже такие условия. Даже не такие уж и жесткие, к слову. — Но почему я? — Действительно, почему это все свалилось именно на Питера? Он не мог понять такой альтруистичности мужчины. — Скажем так, мне очень нравятся твои мозги, и допустить, что такой ценный кадр будет бездарно застрелен очередным грабителем, я не могу. Так что, по рукам? — ему протянули совсем не по-миллионерски мозолистую руку, и Питер не нашел ничего лучше, чем «дать пять». И мучительно покраснел, потому что тут же понял, какой он идиот. — Да, сэр, — попытался он исправиться тут же, на что Старк только фыркнул весело. — Вообще-то в таких случаях руку нужно пожимать, но это тоже сойдет. У тебя сегодняшний день на сборы, завтра в семь за тобой заедут.***
Со времени его переезда в башню многое претерпело изменения в жизни Питера. Начиная с того, что теперь он действительно имел возможность работать за крутым компом… Наикрутейшем! Так ему ещё и просто подарили планшет и наворочанный старкфон. Не для работы, а потому что «у любого нормального подростка должен быть крутой телефон и планшет». А ещё были уроки по самообороне, которые вела сама Наташа Романофф. Уроки по стрельбе, которые вел угрюмый длинноволосый парень с крутым кибер-протезом на всю левую руку, от плеча и до кончиков пальцев. Этим протезом Питер не переставал восхищаться в тайне от своего учителя. К слову, этот киборг, который на третье занятие таки соблаговолил ему представиться как Джеймс, водил дружбу с ещё одним его учителем — на этот раз тактики и стратегии. Когда Питер только увидел, кто будет давать ему уроки по этим дисциплинам, то чуть не попросил автограф. Еще бы! Стив Роджерс! Сам Капитан Америка! Пребывание Питера в башне Старка вообще было подобно пребыванию в какой-то странной сказке, где сбываются все желания. Почти всё, если говорить на чистоту, но именно одно желание, отвратительное по своей природе не давало Питеру даже нормально дышать. Когда рядом был Тони Старк — особенно. Потому что навязчивая мыслишка про его кровь буквально перекрывала все остальное, именно из-за этого Питер частенько выставлял себя в глазах Старка робеющим глупцом. Было и ещё кое-что, что Питер пытался искоренить в себе, ровно так же неудачно, как и жажду. Постепенно, возможно, кстати, из-за такого количества личного общения, восхищение Старком начало переплавляться совсем в другое чувство, и это было очень плохо. Поэтому Питер чувствовал себя ровно так, как чувствует себя жертва, которую подвергают какой-то особенно гадкой пытке. Например, посадили крысу ему на грудную клетку, накрыли ведром и ведро начали медленно нагревать. А крыса стала прогрызать себе путь наружу. Только смесь жажды и влюбленности… Это не сравнимо с крысой. Это намного хуже, ведь в сравнении с той пыткой, человек в конце умирал. А Питер загибался от своих страданий гораздо дольше и сильнее, потому что это именно тот случай, когда заодно и моральная боль, и физическая. Кажется, у него начали удлиняться верхние клыки. Не как в фильмах, типа, выезжать при желании, а просто удлиняться. Без всякого желания на то Питера и на постоянной основе. А еще они стали болеть довольно сильно, пока самые кончики у них не раскрошились. Зубы оказались полыми, и тут Питер узнал о своем организме ещё чуточку нового: вот здесь уже играло роль его желание. Из клыков могла выделяться зеленоватая субстанция, исследовав которую тайком в лаборатории, Питер ужаснулся. Это был довольно сильный нейропаралитический токсин, который даже в минимальной дозировке мог убить человека, просто остановив его сердце. Что делать с появившейся особенностью Питер тоже не знал, но рассказать об этом Старку не рискнул, побоялся, что его, такого ядовитого и особенного попросту вышвырнут нахрен из Башни. Хотя бы потому, что Старк всё ещё считал его импульсивным подростком, хотя Питер пытался даже намеков на подобное поведение не допускать, днями (и зачатую даже ночами) занимался, что-то зубрил и изобретал. И у него совсем не было времени на все эти подростковые глупости, которые от него ожидал увидеть Старк. Ему бы с проблемами разобраться, а потом уже глупости делать…***
Самое худшее случилось, когда Старк решил сам проверить то, чему Питера научила Наташа. На самом деле, та умотала на какую-то свою очередную супер-секретную миссию, и на две недели у Питера были отменены с ней занятия. Старк тогда решил размяться с «малышом Питти», который так и не смог набрать нормально массу, оставаясь тонкокостным дрищем, что порождало просто миллион подколок от обитателей башни. И, конечно же, добрую половину из них генерировал сам Старк, выдумывая не самые безобидные прозвища и всячески Питера подначивая. Вот и сейчас, он просто напросто вывел Питера из себя, проехавшись практически по всем болевым точкам буквально одним предложением: — Ну что ты, Питти, как влюбленная маленькая миленькая девочка-фанатка? Давай, нападай на страшного дядю Тони, я хоть пару приемчиков вспомню… Возможно, Тони вспомнил даже не пару приемов. Возможно, гораздо больше. Но от сломанного носа (это только раззадорило Старка, и тот не захотел останавливаться, посчитав это простой удачей Питера), отбитых почек и вывихнутой и выбитой из плечевого сустава нахрен правой руки его это не спасло. А Питер… Питер был слишком зол сначала, а потом глаза начало застилать алым, и он просто не смог сам себя остановить вовремя. И пришел в себя, когда замахивался на мужчину, лежащего на полу и болезненно морщившегося. Из носа Старка текла кровь, крася в алый его губы и подбородок с дурацкой эспаньолкой, красиво выгнутую шею с выпирающим кадыком и бьющейся быстро-быстро жилкой. Старк дышал ртом, передние зубы тоже были окрашены кровью, уже смешавшейся со слюной, и Питер не мог никогда бы придумать для себя картины эротичнее и страшнее одновременно. — Можно я попробую вашу кровь на вкус, сэр? — Он не смог остановить рвущийся на язык идиотский и палевный вопрос. И проклинал себя многократно за то, что его озвучил. Наверное, стоило сорваться с места и убежать куда глаза глядят… Пойти и просто спрыгнуть с крыши, чтобы наверняка. От него после этого вопроса вообще ничего не должно остаться, он должен бы сколлапсировать и взорваться от стыда, понимания собственной неправильности, грязной испорченности и отвратительности. На деле он только и смог, что задержать дыхание. На пару секунд — ровно столько понадобилось Старку, чтобы найти ответ. — Ну, раз ты меня победил, то валяй, — мужчина даже не удивился такой просьбе. Еще бы удивляться, когда каждый день общаешься с толпой психов — в хорошем, конечно, смысле, но… Но Питер в эту минуту отмочил действительно что-то такое, что выбило мужчину из обыденной колеи. И это даже была не победа в спарринге, чуть не окончившаяся тяжкими телесными. Питер зарычал совсем по-звериному и начал слизывать уже начавшую запекаться кровь с его лица и шеи, на последок лизнув губы и подарив до ломоты в яйцах жадный, несколько неумелый, но охренительно страстный поцелуй. Что этот мелкий вообще себе позволяет? Боль в плече и противно ноющий нос, через который фигово получалось дышать… Все это отошло куда-то на задний план, потому что Тони здоровой рукой ухватил Питера за волосы и нехотя оторвал того от себя, понимая, что возненавидит себя за это чуть позже. Сейчас надо было вправить мальцу мозги. Хорошо бы, конечно, и себе, но на это у Старка будет время потом. — Ты… Ты вообще соображаешь, что творишь, Питер?! — Откуда-то взялась здоровая злость. Даже не на парня, на себя, потому что приходится вести совсем не приятный диалог, вместо того, чтобы раскатать сейчас парня на матах и взять то, что так явно ему предлагают. Но он слишком уважал Питера, мать его, Паркера, чтобы так с ним поступить. Поэтому он сможет сказать этому чудику стойкое «нет». — Да. Я соображаю, мистер Старк. Я чертовски хорошо это осознаю и ничего не могу поделать с собой… Простите, — Питер не соврал. Он правда ничего не мог с собой поделать. Потому что он был одновременно безумно счастлив, на корне его языка всё ещё ощущался сладко-железистый привкус крови, губы горели от того, что он только что целовался. Целовался с тем, в кого влюблен… Кого, черт побери, любит! А красная пелена перед глазами переплавилась в сильнейшее, просто дьявольски острое возбуждение. И ему казалось, что сейчас у него лопнет резинка на толстых хлопковых тренировочных штанах, потому что те немного сползли во время драки и теперь прижимали его член. Всё вместе рождало такой невероятный и противоречивый коктейль из чувств и ощущений, что Питер чувствовал себя просто напросто обдолбанным. Разумом он понимал, что так больше нельзя, и он отдаст буквально всё за то, чтобы покончить с таким бурным помешательством навсегда. В прямом смысле. Потому что после того, как он поцеловал Тони Старка в засос, прижав того к матам в спортивном зале, перед этим разбив ему нос и довольно серьезно побив в некотором подобии спарринга… После этого спокойно можно было умереть. Ну, разве что… Питер не смог удержаться. Несмотря на то, что он вроде как оставил в кулаке Старка приличный пук волос с головы, за который его, собственно, и отстранили от себя. Питер не обратил внимания на эту боль. Он, так и не закрыв глаз, чтобы запомнить каждую миллисекунду происходящего, снова поцеловал мужчину. На этот раз куда более коротко, всего лишь проведя языком по нижней губе, не проникая в рот. Лишь намек на предыдущий поцелуй, но… Он видел, как расширяются зрачки Старка, видел, что он тоже не закрывает глаз. Чувствовал, что ему позволили себя целовать, и, если бы он продолжил, вероятнее всего, его не оттолкнули бы… Но нет. Питер не мог себе позволить извалять в дерьме собственных чувств и стремлений человека, которым он восхищался и превозносил на порядок выше остальных. Пусть он сам — никчемный и грязный. Пусть. Что стоит он против этого мужчины? Пару капель его крови даже не стоит, хоть ему и разрешили узнать её вкус. Теперь для Питера оставалась одна дорога. И он не собирался использовать свои супер-способности, чтобы пройти её до конца. Разве что… Он совсем не по-человечески быстро вскочил на ноги — оказывается, всё это время он стоял перед Старком на коленях — и рванулся к выходу из тренировочного зала. Окрик мужчины его не остановил. Хотя был большой соблазн хотя бы обернуться. Напоследок. Но было слишком страшно оборачиваться. Потому что тогда был бы шанс остаться. Передумать. И испачкать его собой ещё больше, чем случилось только что.***
— Пятница, куда он убежал? — Тони не первый день жил на этом свете, чтобы не понимать некоторых вещей. Пусть он не успел сказать Питеру ничего из того, что хотел, но осознавал, что тот довольно умен для того, чтобы прокрутить у себя в голове все варианты их несостоявшегося разговора «по душам». Это-то и было самым страшным. — Мистер Паркер направляется к выходу на вертолетную площадку, сэр. Очень быстро и решительно. Вам вызвать медика? — Заблокируй все выходы на крышу, попытайся изолировать его в одном из коридоров, протокол Зет-три. Медика не надо, сам справлюсь. И, морщась от боли в плече, стараясь не задействовать поврежденную руку, Старк встал на ноги.***
Что-то шло не по плану, но это мало волновало Питера. Особенно, учитывая, что последнее время всё в его жизни-существовании катилось в Тартарары. И, на самом деле, плана у него не было, скорее очень яркое желание наконец обрести покой. То, что в коридоре начали опускаться один за другим заслоны из пуленепробиваемого стекла почти пятидюймовой толщины — было скверно. Он действительно был отрезан от выхода на крышу, и это тоже было скверно. Он уже пробовал укусить сам себя, накопив в клыках того самого токсина, но, видимо на самого носителя этот яд не действовал и приносил только тупую боль в губе, из которой потекла его собственная кровь. Абсолютно мерзкая на вкус. — Эй, Питер! — Голос Старка доносился по громкой связи, не иначе. Потому что мужчины тут точно быть не могло. Да и интонации были прерывистыми, словно тот бежал и успел запыхаться. И это не мудрено, со сломанным носом-то. Питера окатило волной стыда и раскаянья. Он не должен был так поступать и поддаваться собственной злости, начиная спарринг. Но он это сделал. Вот к чему это все привело. На самом деле он и сейчас смалодушничал. Ему очень хотелось, чтобы его остановили. Чтобы остановил один конкретный человек. Потому что на крайний случай, он мог попросту разбить себе голову с разбега. Как раз об эту чертову перегородку. — Я вполне осознаю, что ты надумал себе кучу всякого, и, скорее всего, это всё херня полная. Может, пока я иду до тебя, ты хотя бы немного успокоишься и выслушаешь меня? Питер ничего не ответил на это, хотя был уверен, что любое его слово было бы транслировано умничкой-Пятницей. — Так вот. Я хотел бы донести до тебя, что-то, что сейчас случилось — не самое лучшее, что могло случиться… И я сожалею, что не смог найти в себе сил это пресечь на корню. Ты — молодой, очень перспективный парень. И тебе еще нет и двадцати, а мне почти сорок. Ты понимаешь, что мне, мать твою, скоро сорокет? И куда ты лезешь, скажи мне, Питти? Ты понимаешь, что я не принц на белом коне? И даже не в белой броне. Чёрт… Фух! — Было слышно, что Старк остановился и перевел дух. Питеру было, что ему сказать, но он всё ещё молчал, сев в углу, образованном стеной и перегородкой, и откинулся на нее спиной. Закрыл глаза. Так было проще отрешиться от всего хоть чуточку. Конечно же, он все разрушил. И Тони Старк уже мчится к нему, чтобы промыть мозги. Черт. Кажется, он решил заняться промывкой мозгов еще по дороге. Отврат. — Существуют некоторые двери, Питти, которые в своей жизни лучше вообще не открывать. И я не стану крутить с тобой роман. Не потому, что не хочу, или мне это противно, как ты мог с чего-то подумать. А потому, что я не хочу делать тебе больно и подвергать тебя опасности. Потому что ты дорог мне, и я не могу найти смелости в себе, чтобы тебе ответить. И пока я до тебя ползу… Всё же классно ты меня отметелил, уроки Романофф не прошли даром, считай, что сдал зачет… Так вот, о чем это я? О том, что можешь за это мое малодушие ещё раз меня отметелить, правда. Я этого заслуживаю, но лучше прекратить всё, не начав… У Питера началась истерика. Тихая и, от того совсем дико выглядящая со стороны. Он не мог понять — он плачет смеясь или смеется плача. Внутри будто вообще ничего не осталось, и было совсем всё равно. Даже когда противоположная от него перегородка отъехала с тихим шумом. Даже когда тони Старк присел перед ним на корточки и поднял его лицо за подбородок. — Эй, что с тобой, Питер? — Он казался напуганным таким видом Паркера, и это было уже совсем серьезно. Но Питер ничего не ответил, только оскалился на мужчину и попытался вяло вырваться. — Мать честная… Малыш, а это что такое? — Старк провел большим пальцем по длинному клыку и чуть надавил на кончик. И вот от этого движения Питер дернулся как от огня. — Ядовитые! — Зло выплюнул он в лицо мужчине, нехорошо сузив глаза, — У меня ядовитые чертовы клыки! И я постоянно хочу… хотел попробовать твою кровь на вкус! Потому что с тех пор, когда ещё у Мэй увидел тебя в первый раз, услышал запах твоей крови, ни о чём вообще думать не могу! Я чёртов мутант и извращенец! Доволен? Я неправильный, такого не должно происходить с нормальным человеком! А я… Я никчемное существо, которое посмело замахнуться на кусок, который ему, ха-ха, не по зубам! И лучше бы тебе не закрывать эти сраные заслонки! Потому что теперь я точно не смогу с этим всем существовать! Я сломан и раздавлен собой же. Дядя Бэн как-то сказал… Что-то про силу и ответственность… Так вот. Нахрен всю эту херню! Я просто хотел быть нормальным, обычным! Но даже тут у меня все не так, как у остальных! Я даже влюбиться не смог нормально! Думаете, я рад, что это вы, сэ-э-эр? — Протянул Питер издевательски, скривившись, — Я знаю, что мне ничего не светит, набрался смелости под влиянием момента… А вы ещё мне морали читаете. Какое же гадство… Лучше бы просто съездили разок в морду и промолчали. А вы… Лучше просто уберите эти перегородки. И я больше никогда вас не побеспокою. — И что ты сделаешь, Питер? — Сброшусь с крыши, — он невесело ухмыльнулся и посмотрел Старку в глаза. Тот, казалось бы после этого заявления стал абсолютно спокоен. — О. Неплохой выбор. Хорошо, валяй. Только заключим уговор? Ты же знаешь, я люблю сделки… — Нет. — У тебя нет выбора, малыш, тут парадом командую я, а не ты, усек? — Всё же Старк был не в самой плохой физической форме, и прижать несопротивляющегося подростка к стене, схватив того за горло, даже левой рукой было для него не самой сложной задачей. Питер на это промолчал и снова оскалился, демонстрируя клыки длинной даже больше, чем полдюйма. И как их раньше никто не заметил? Списали на неправильный прикус что ли? — Так вот, о чем это я? — Он наклонился совсем близко к Питеру, ещё немного, и их носы соприкоснутся, — Ах да. Твое самоубийство. Если ты это сделаешь, то я не поленюсь, доковыляю до крыши и тоже прыгну. Идет? И ты никак уже не сможешь на это повлиять, потому что при падении с такой высоты от тебя останется только мокрое пятно на асфальте. Как и от меня, конечно же. Ведь я не стану призывать свой костюм. А вот теперь условия сделки, маленький. Ты остаешься тут, никуда не сбегаешь, не предпринимаешь попыток суицида, ровно как и я. Мне проще — шрапнель в груди все еще со мной, я могу просто вытащить реактор. На это ты тоже не сможешь никак повлиять, к слову. Как тебе такая сделка? Ты умный мальчик и сделаешь правильный выбор, не разочаруй дядю Тони… — Нет. — Вот как? Тогда, может, спрыгнем взявшись за ручки? Прикинь, какие заголовки будут в прессе! А что? Мне нравится эпатаж! Тони Старк покончил с жизнью вместе со своим несовершеннолетним любовником! Шок! Сенсация! — Вы этого не сделаете. Вы слишком любите жизнь и цепляетесь за нее. Моя — кончилась не начавшись. Мы слишком разные, мистер Старк, чтобы нас сравнивать! — Питер с каждым своим словом все больше хмурился, а к концу и вовсе зажмурился. Ему не хотелось смотреть в глаза мужчине. — Вот как? А ты не подумал, что мне не очень-то хочется жить с грузом вины? Из-за тебя, между прочим, меня будет терзать совесть и вина. Да, вопреки всеобщему мнению, мне и то и другое слишком знакомо. И я не хочу, чтобы еще и ты был на моем личном кладбище. Я уже говорил, ты стал мне дорог. — Всего лишь ценный кадр, — фыркнул Питер и открыл глаза. Старк смотрел на него с такой затаенной скорбью и сожалением, что от взгляда на него перехватило дыхание. Рука на горле Питера чуть дрогнула, давая больше свободы. — Всего лишь дорогой мне человек. Умоляю тебя, не надо так. Я не знаю, чем это всё заслужил… — Это не ваша вина, мистер Старк… — Меня зовут Тони. Раз уж ты хочешь со мной отношений, то этих твоих «мистеров Старков» я не потерплю, ты меня понял? — Мужчина через силу улыбнулся и отпустил парня, лишь немного позволив себе задержаться кончикам пальцев на остром мальчишеском кадыке. — В данном случае не важно, чего хочу я. В данном случае важно то, что вы этого не допустите. Вы решили, что я шантажирую вас самоубийством, вымогая согласие на отношения. Но это не так, я не хочу, чтобы вы себя заставляли. И переступали бы через себя каждый раз, когда я, скажем, попрошу у вас крови. Или поцелуя. Я не хочу это вам навязывать, я хочу, чтобы вы были свободны в своем выборе. И знаю, что он будет в любом случае не в мою сторону, так что тянуть? — Ты еще такой глупый, Питер. Ты правда глуп и неопытен. У мальчишки была довольно серьезно прокушена губа. Иво рту был какой-то странный и горький привкус, но Тони Старку было всё равно, потому что именно в этот момент ему вообще на все было всё равно, кроме того, что ему приходится целовать совсем юного парня, только что успокоив его истерику и ещё не до конца отговорив от суицида. И единственное, на что ему было не все равно, так это на то, что этот юный монстр всё же снизошёл до того, чтобы ему ответить. Правая рука все еще немилосердно болела, но обнять этого идиота можно и левой. И прижать к себе. И никакие рамки общественной морали, никакие установленные кем-то нормы… Все это может лететь к чертям, короче. А Питер между тем, перепуганный ни на шутку, пришел лишь к одному выводу: его кровь является антидотом к токсину. Или токсин смешанный с его кровью? Или токсин не работает на того, чью кровь он, Питер, попробовал? Видимо, мозг его окончательно спекся, потому что в этот момент он мог думать о чём угодно: о том, как замирает его сердце от их со Старком поцелуя, как снова хочется ощутить привкус его крови, о том, что у него, Питера, замирает сердце, и совсем не хочется вдохнуть ставший совсем ненужным воздух… Но, черт побери, он думает о сраном токсине! И о том, что нужно бы взять пробы на анализ и провести пару тестов… Что может быть самым неуместным во всей этой ситуации? Апокалипсис, внезапно начавшийся где-то поблизости? Разъяренный Халк, который разгромил всю свою лабораторию и выпустил парочку малоприятных образцов на свободу? Нет. Звонок телефона, противно пиликающего по громкой связи. — Мистер Паркер, вам звонит ваша тётя. Принять видео-вызов? — Черт! Мэй! — Питер тут же отпрянул от Старка и почти запрыгнул на потолок, прилипнув к стене где-то на середине. — Мне кажется, она настроена серьезно, мистер Паркер, и ей лучше отвтетить. Вообще-то это восьмой ее звонок за сегодня… — Пятница знала, как обрадовать. Старк, наблюдавший, как парень споро спрыгнул со стены, чуть отошел в сторону и глубоко вздохнул. Он еще тысячу раз пожалеет о своем решении. — Валяй, — машет рукой Питер, понимая, что пытаться привести себя в порядок — бесполезно. — Ах! Питер! — Тетя явно была не в восторге от внешнего вида своего племянника. Совсем не в восторге, если честно. — Все в порядке, Мэй! — Питер сделал самые честные глаза и улыбнулся наиболее разоружающее. Старк сфейспалмил и сел прямо на пол, поближе к парню, но так, чтобы не попадать в кадр. — Да что ты говоришь! Что с тобой произошло?! — О да, найти отмазку… — У нас в лаборатории эксперимент несколько вышел из-под контроля, и вот… Но не волнуйся, никто не пострадал, а это — ерунда, меня мигом подлатают! — Питер справился с нахождением отмазки запросто, виднелся многолетний опыт. Старк закатил глаза и положил руку парню на колено, чуть сжимая его. Питер только и смог, что метнуть в него мимолетный гневный взгляд, но ничего больше предпринять не мог. Не стоило тревожить тетушку еще больше. Этим мужчина решил воспользоваться, конечно же. И поэтому, рука его продолжила путь по довольно крепкому на ощупь бедру, еще ниже, туда, где под слоем ткани тренировочных штанов было скрыто кое-что, что поможет Старку немного отыграться на Питере за весь этот кавардак, что тот устроил. И, возможно… Хотя нет, конечно же устроит после. И, если им повезет, то будет устраивать его еще очень долго. — Подлатают, Питер? А почему ты до сих пор не в медпункте? Где ты вообще? — Напор тетушки был сравним в данной ситуации только с напором Старка, который уже начал методично оглаживать его член, чуть сжимая головку. Через белье и штаны, конечно же, но это, с точки зрения Питера было не просто возмутительно, а ужасно. Потому что, ну не так же! Не когда он разговаривает с собственной тетей и вынужден ей врать! — Я в коридоре, жду мистера Старка, ему чуть больше досталось, и медики заняты сейчас им, — Питер закусил губу и снова стрельнул глазами в мужчину. Но тот и не думал останавливаться. Член мальчишки был так восхитительно тверд, что его хотелось уже выпростать из этих тряпок и, как минимум, провести по нему рукой, ощущая бархатистую твердость, взвесить в горсти яички, наверняка покрытые трогательно-мягким пушком, большим пальцем помассировать влажную от выступившей смазки головку… — Оу, Питер, ты от меня ничего не скрываешь? — Черт, конечно скрывает! Даже больше, чем ты хотела когда-либо знать, Мэй! — Нет, все, правда в порядке. Я, ах… — Питер прикрыл рот рукой и сделал вид, что зевает, хотя на самом деле, спать это последнее, что ему хотелось сейчас, — Я думаю, что перезвоню через полчаса. К этому времени всё должно уже придти в норму. — Придти в норму? Значит, сейчас не в норме? Ты выглядишь совсем бледным, Питер! Ты там вообще кушаешь, скажи мне! Старк уже расправился со штанами юноши и даже смог приспустить его боксеры. И все это одной рукой, изогнувшись по-хитрому, чтобы не попасть в кадр. Пожалуй, то, что он сейчас делает, точно не следовало бы видеть тете Мэй ни под каким соусом. Как и ожидалось, член Питера был приятным на ощупь, горячим и гладким. А еще, мальчишка там брился. Отсутствие ну хоть какой-то поросли в паху заставило Старка чувствовать себя совсем уже педофилом, и это было одновременно отвратительно и возбуждающе. Несмотря на не самое лучшее самочувствие, мужчина отметил, что сам начал возбуждаться, при этом довольно сильно. Видимо, его возбуждала сама ситуация и риск быть застигнутым. А еще, этот пацан с трепетными оленьими глазами только что хорошенько повалял его, Тони, по матам в зале. И уж точно мужчина ему не поддавался. Он был быстрее, сильнее и, быть может, даже умнее Старка. И моложе, бесспорно. От этого было совсем сладко заставлять Питера краснеть и сбиваться с дыхания, так откровенно трогая его, зная, что ему это все позволяют. Что, если бы Питер захотел, то он бы просто стер Старка в порошок. А он еще довел парня до истерики. И едва успел предотвратить непоправимое, старый козел. Нужно учиться ценить то, что у тебя есть. И относиться к людям, которые рядом с тобой не с точки зрения потребителя. И этого мальчишку надо беречь. Потому что лучше себе замену он не найдет, это понятно. А сколько ему осталось — это вопрос уже решенный. Он либо выживет во время операции по изъятию осколков шрапнели, либо нет. И завещание уже готово, на всякий случай. А пока… В любом из случаев, ему стоит урвать от остатка жизни все, что можно. И доказать мальчику, что он не ненормальный, не грязный и не чудовище. У всех есть свои особенности, более или менее пикантные. У Питера вот вполне себе вампирские клыки, еще радужка, когда он возбужден, бликует красным. А ещё, он вполне себе будоражащий рык издает, а когда закусывает свою пухлую нижнюю губу этими клыками, то вообще лапочка. Кажется, Питер просто сбросил звонок тети. Пробормотал ей что-то невнятное про лазанью на обед и о том, что настала его очередь идти в медпункт. И Старк даже не успел заметить, как его снова повалили на лопатки. Но на этот раз аккуратно, берегя правую руку. Майку порвали к чертям собачьим, кусая сразу куда-то под ключицу, в районе сердца. Исступленно урча, как дикий кот, поймавший добычу и не собирающийся ее никому отдавать. Все, на что мужчины хватает, так это успокаивающе погладить Питера по голове, со спутанными каштановыми вихрами и выдохнуть, когда клыки пронзили кожу довольно ощутимо. Питер снова добрался до желанного тела и крови, которую ему разрешили пробовать… И это была чистая, ничем незамутненная эйфория. Тони зацепился за плечо Питера, выгибаясь от того, что тот решил вылизать его шею, снова и снова возвращаясь к уже почти не кровоточащему укусу и слизывая сукровицу. — Питер… — Старк сам не знает, что хотел сказать этим, но, видимо, это прекрасное существо способно читать его мысли. Потому что его штаны тоже куда-то исчезают, а напряженный член дергается, когда по чувствительной головке проходит что-то горячее и влажное. Мальчишка без лишнего стеснения просто решил взять в рот, постанывая при этом от удовольствия и извиваясь, пытаясь потереться своим членом хоть обо что-нибудь. — Скажи… ты слышал что-нибудь про позу… шестьдесят девять? — Тони тоже не хотел оставаться в стороне, а с вывихнутой рукой он не то, чтобы сильно мог активничать. Так что выбор был не велик, на данный момент. Питер на его вопрос что-то положительно угукнул, тем не менее не выпуская изо рта головку его члена, что заставило Тони сжать в кулак пальцы здоровой руки и простонать сквозь зубы. Да у этого пацана ко всему что-ли талант? Физика, химия, программирование, спортивные дисциплины, оральные ласки… Это вообще законно? — Не хочешь… Попробовать сейчас? Но, судя по румянцу, которым залился Питер после столь прямого предложения, Тони понял, что вообще не знает, что творится в голове у подростка. Тот ещё раз провернул этот свой фокус, но на этот раз выдав что-то отрицательной интонации, и усилил старания, все же осмелившись начать ласкать и себя в такт. Ну, если кое-кто не хочет заткнуть Тони рот кое-чем существенным, значит кое-кто узнает и о его некоторой пикантной особенности. — О да, малыш, трогай себя, тебе же хочется кончить? Хочется, когда ты напившись моей крови, забалдевший, вылизываешь мой член? Ты такой горячий, меня возбуждает твой взгляд… И то как смотрятся твои пухлые, раскрасневшиеся губки, так плотно обхватывающие мой член. Ты восхитителен… да… Сделай это сильнее, не бойся, мне нравится то, как ты берешь его глубоко… Питер закатил глаза и кончил себе в руку, которой не то, чтобы даже сильно двигал, он скорее просто заслушался того восхитительного бреда, что Старк стал нести, не переставая, и произошло что-то неловкое. Хотя… Мужчина не отстал от него почти, не сочтя нужным предупреждать Питера о том, что уже-почти-еще немного… И тот попросту подавился, жмуря тут же начавшие слезиться глаза и резко отстраняясь от члена Тони, мощного и перевитого венами. Несколько капель спермы попали Питеру на подбородок и щеку, но он этого даже не заметил, ошарашенно облизываясь и смотря на Тони широко раскрытыми глазами, силясь понять как вообще все это могло случится. — О, маленький. Наклонись-ка сюда, — Старк поманил Питера к себе, заставля того подползти поближе к его лицу и нагнуться. И слизал те несколько капель, которые в ином случае вполне могли бы спровоцировать продолжение. Не сейчас, конечно же. Сейчас как минимум одному из них требуется медицинская помощь. А еще они оба в коридоре. И, конечно, спасибо Пятнице, которая затонировала перегородки и вообще заблокировала этаж, но… Лучше, бесспорно, таким заниматься хотя бы в личных комнатах. Питер шумно выдохнул, когда понял, что именно слизывает Тони и посмотрел на его губы с такой жаждой, что Старку показалось отказать в поцелуе кощунством. На этот раз он был тягучим, почти ленивым, но все еще чертовски горячим. — Я надеюсь, что ты уже уяснил для себя, Питти, что попал на этот раз по-взрослому и сразу крупно? — Тони спрашивает спокойно, без издевки и даже намека на иронию. Просто серьезно, чуть ли не деловым тоном. — Да…мис… Тони, — тихо отвечает ему Питер, смотря в глаза и почему-то облизываясь. — И ты понимаешь, что ты переезжаешь на мой этаж в скором будущем? Как только будешь к этому готов, конечно же, но не дольше, чем через неделю? — Все еще спокойный тон и констатация факта. Добыча поймана, капкан захлопнулся, и теперь от него никто не сможет убежать. Питер даже не понимает, во что влез и какую кашу заварил. Наверное, это и хорошо. — Хорошо, я соберу вещи, — покорно кивает Питти и все еще смотрит на губы Тони. — И мы не будем больше заниматься этим в коридоре, правда же? — Нет, какой он все еще ребенок порой. Питером было проще простого управлять. Потому что тот уже и думать забыл про поцелуи и более трезво окинул взглядом место действия и их самих. — Думаю, вам… тебе нужно переодеться и дойти все же до медпункта. И я… Я могу вправить плечо сам, но не нос. Носы я умею только ломать, к сожалению, — Питер смущенно потупился и, кое-как подтянув трусы вместе со штанами, поправил одежду. Тони такого финта проделать не мог, даже не из-за руки, а просто потому, что кое-кто, обладающей огромной силищей, просто разорвал на нем одежду. И он соврет, если скажет, что это не заставило его член просто таки закаменеть, потому что это было… Незабываемо. — Ничего страшного. Должен же быть у тебя хоть какой-то изъян? — Тони улыбнулся парню открыто и искренне. Так, как, казалось, всегда хотелось. Потому что Питер заслуживает этой открытости и искренности. А Тони Старк приложит все усилия к тому, чтобы заслужить того, кто достался ему авансом. Чтобы заслужить Питера Паркера и сделать так, чтобы он не разочаровался в нем. — Шутишь? — Констатирую факт. Давай убираться отсюда поскорее. Не то, чтобы я не был на нудистском пляже, но ходить по коридорам с голой задницей не входит в разряд моих хобби точно. Питер фыркнул, скрывая смешок, но все же довольно серьезным тоном спросил: — Скажи, а можно ли мне и дальше будет пробовать твою кровь? — А ты думаешь, что я скажу тебе «нет»? Только, думаю, в дальнейшем, мы придумаем процедуру чуть более эстетическую, чем слизывание крови из разбитого носа, что скажешь? — Тони покосился на огромный засос у себя под левой ключицей и вздохнул. С этим тоже неплохо было бы что-то делать, потому что не хотелось напоминать леопарда спустя всего пару дней совместной жизни. А в том, что, дорвавшись, Паркер сделает из него гребаного леопарда, и сам Тони даже не мяукнет против, сомневаться не приходилось. — Я обещаю подумать над этим, — деланно-серьезно ответил Питер и тоже взглянул вскользь на засос на груди Старка. Выглядело вполне себе. Многообещающе.