21 июня 2017, дом Билла.
Жуткий кашель, раздирающий горло — то, что я почувствовал первым делом. Легкие сдавило, голова гудела, как колокол, а мозг совсем не хотел работать. Но я все же заставил себя сесть, пусть и облокотившись на подушку, чтобы понять, что происходит. Темно-зеленые стены заставили рой мыслей типа «как я здесь оказался?» закружиться в моей голове, совершенно не давая соображать. Голова легонько стукнулась об стену, и я несколько минут смотрел в потолок, ожидая, пока хоть что-то смогу понять. Мне было до ужаса жарко, но я решил поберечь силы. Проверить, больно ли будет глотать не представлялось возможным — горло пересохло. Я осматриваю комнату и вижу на столе гору блистеров каких-то таблеток и градусник. Пазл в голове потихоньку начинает складываться, но мыслительный процесс прерывает ощущение, будто комната потихоньку схлопывается, заставляющее снова направить взгляд в потолок на пару минут. Когда я снова опустил взгляд, то понял, что точно заболел. На краю кровати виднелась золотистая макушка Сайфера, который большей своей частью сидел на полу. Если я не смог заметить его сразу, то у меня точно высокая температура. Но даже все мое состояние не притупляет жгучего желания коснуться желтых волос. Я тянусь рукой к Биллу, но на полпути замираю на секунду. Этой самой секунды хватает, чтобы Билл вздрогнул, будто бы что-то почувствовал, поднял голову и открыл глаза. — Хоть немного соображаешь, что ты творишь? Киваю головой до того, как осознаю, что это могла быть насмешка и заливаюсь краской. Билл встает, касается моего лба, и с его лица моментально уходит усмешка. — Сто пять градусов…¹* Диппер, какого хрена тебе взбрело в голову посидеть на улице часа четыре в шестьдесят градусов?! ²* — Я там с десяти тридцати утра сидел. На удивление голос звучит, как обычно, но Сайфера это ни капли не успокаивает. Он подходит к столу и роется, в поисках чего-то, а затем возвращается со стаканом и парой таблеток. Я даже стакан не увидел. Даже не спрашивая, что это, я залпом запиваю таблетки. — Я сейчас схожу, принесу еще воды. — Сайфер, успокойся и залезай ко мне. Он заметно удивляется и говорит: — Сосенка, я не думаю, что это… Я демонстративно поднимаю край одеяла и перебиваю: — Лезь, кому сказал. Билл ложится рядом, приобнимая меня за плечи. Если бы я посмотрел на себя со стороны, то, скорее всего, покраснел бы. Но сейчас меня нисколько не смущает, что я лежу под одним одеялом с Биллом, пристроившись на его плече. Нет сил задумываться о том, что я лежу в одних трусах и это жутко двусмысленно. И уж тем более, мне не до того, чтобы думать, кто меня раздевал. — Постарайся заснуть. Его дыхание кажется таким обжигающим, особенно на контрасте с ледяным холодом руки, но я уже проваливаюсь в лихорадочный сон, даже не успевая об этом подумать.•
— Ты ведь ненавидишь нас, правда, Диппер? — Так стремился сюда, а зачем, если так ненавидишь? — Запрись в своей комнате ото всех, ты ведь каждый день так делал. — Что же изменилось с тех пор, как мы сюда приехали? — Ты перестал быть Диппером. Стэнли-Форд-Хелен-Мэйбл-Энтони. Фразы повторяются снова и снова, заставляя потихоньку сходить с ума. Просыпаюсь с беззвучным криком, пытаясь дотянуться до чего-то руками, но потом без сил падаю обратно. — Сосновое деревце, ты мне спать не дашь, да? Я моментально отодвигаюсь и стараюсь как можно дальше отвернуться от него. Стыдно, что забыл про Билла, да и сам понимаю, что не легкий. Но Сайфер опережает, хватая меня за плечо леденящей рукой. — Как я понимаю, соображать ты… Диппер, почему ты плачешь? Я вырываюсь из его захвата и поспешно вытираю глаза, все еще не веря в то, что со мной происходит. Я действительно плачу. Конечно же, по моим глазам стало понятно мое замешательство. — Ты сам не догоняешь или врешь мне? Что тебе снилось, сосновое деревце? — Да не вру я, больно надо. Черта с два. Сон снова забирает силы, а слезы начинают капать на одеяло с большей скоростью. Голос проседает, так что я говорю почти шепотом: — Что ты сделал со мной, Билл? — Что? Внутри меня что-то взорвалось. Прилив нескончаемой… ярости? Нет, это не ярость. Я не знаю, что это, но это точно не злоба. Буря разных эмоций. Меня будто окунули в это странное чувство с головой, даже не давая вздохнуть. Он видит мою бессильную ярость. Кажется, что он знает все, что я хочу сказать. Знает, что я изменился, как только встретил его. Знает, что я не понимаю, что со мной творится. Не дожидаясь начала моей истерики, он прижимает меня к себе. Я плачу у него над ухом, но он не отпускает. Не отпускает и тогда, когда я закашливаюсь, пытаясь отдышаться. Эти объятия не похожи на те, которые были у озера. Сейчас он будто пытался защитить меня от чего-то, попутно успокаивая. — Билл, только не убивай Меган, пожалуйста. — Почему ты говоришь это сейчас? Нельзя же просто ответить «чтобы потом не забыть», да? — Она помогла мне вчера. Если бы не она, меня бы сейчас здесь не было. Я бы не смог собраться с духом и прийти сюда, но она доходчиво объяснила, что по-другому с тобой не встретиться. Я чувствую, как Билл застывает на пару секунд, но потом отстраняется, нахмурив желтые брови. — Погоди, ты спрашивал у нее, как меня найти и она сказала, что единственный вариант — идти ко мне домой? Ты сказал, что сидел тут с десяти с половиной утра, значит виделся с ней в районе девяти тридцати-десяти. Она в девять сорок вышла из дома, чтобы пойти купить этот гребанный кофе, оставив меня у себя в квартире разбираться с данными. Диппер, я очень хочу убить ее. Чтобы «переварить» этот монолог мне понадобилось время, но вопросов все равно осталось больше, чем ответов. — Есть предположения, почему она так поступила? Сайфер без раздумий качает головой. — Я без понятия. Может быть?.. — Что ты конкретно у нее просил найти? Билл хмурится и раздраженно спрашивает: — Я обязан отвечать? Я слишком сильно ненавижу эту фразу, чтобы сейчас отступать, так что уверенно киваю и выдаю: — Да. Билл тут же кривит губы и поникает, но даже не пытается увиливать, но потом с абсолютно невозмутимым видом огорошивает меня не совсем привлекательной правдой: — Информацию о тебе, твоих знакомых и друзьях, как здесь, так и в Калифорнии, о родственниках. На секунду брови чуть ли не «улетают» со лба, но я беру себя в руки, вцепившись в одеяло, чтобы хоть как-то контролировать нахлынувшие эмоции. С этим потом разберемся. — А вчера? Снова ловлю глазами недовольное лицо Сайфера, но жду ответа даже после недолгой паузы. Наконец, его глаза темнеют до цвета спелого желудя и он снова отвечает, уже не строя из себя невесть кого: — Информацию о твоем детстве, чтобы примерно понять, как ты бы поступил, а как поступать не стал. На этот раз в голове проносится лишь одно слово. Самое емкое слово, которое я знаю. И плевать, что матерное, пусть пойдет нахрен эта ваша цензура. Но заканчивать сейчас нельзя, я почти у цели. — Как так получилось, что Меган обязана тебе помогать? — Мы заключили сделку. Подробности предпочту скрыть. И я не понимаю, к чему ты клонишь. Этот ответ складывает все кусочки паззла воедино, и я совершенно не понимаю, как Билл до него сам не дошел. — Это же просто. Все то, о чем ты ее просил было связано со мной. Она ненавидит меня, но если мы бы помирились, это бы избавило ее от проблем. Ты же дал ей некий отпуск, но потом нарушил его потому, что я ушел. Билл опять нахмурился, наверно, обдумывая мои слова. Я просто сидел и ждал, пока он что-нибудь скажет. — Но вопрос в другом: почему она послала тебя именно сюда? На этот вопрос я не знал ответа, так что просто пожал плечами и сказал первое, что пришло в голову: — Женское чутье? Я не знаю, Билл. В любом случае, своего она добилась. Атмосфера «здесь все нормально и краснеть не за что» испарилась, как будто ее и вовсе не было. Билл снова скорчил невинное лицо, под которым довольно заметно запрятал усмешку. — В каком смысле? Я сжимаю одеяло еще сильнее и чувствую, как густо краснею. — Сайфер, ты придурок!•
24 июня 2017, дом Билла.
— Диппер, ты яичницу будешь? Я обижен на Билла, так что даже не смотрю в его сторону. Сижу на огромном подоконнике и укутываюсь в одну из его рубашек, ведь этот дурак решил постирать мою одежду. — Если ты так сидишь без дела и отказываешься есть — иди и спи! Болей, как нормальный человек, сосенка. Я закатываю глаза, но так, чтобы Сайфер не видел и выдвигаю один из ящиков, достаю первую попавшуюся книгу. Это оказывается сборник стихотворений, но автора я даже не посмотрел. — Que l'homme est peu reel, qu'aisement il s'efface! Present, si peu de chose, et rien quand il est loin. Sa presence, ce n'est qu'un point. Et son absence — tout l'espace.³* Билл тихо смеется, присаживаясь напротив меня. — Я не буду есть потому, что не хочу, а не потому, что хочу тебе досадить. — Я так и понял. Сайфер несколько секунд расслабленно смотрит на меня, но потом хмурится и шипит что-то нецензурно-неразборчивое, спрыгивая с подоконника. — Что-то случилось? — Нет, просто мне нужно срочно-пресрочно сходить кое-куда. — Опя-я-ять? — разочарованно протягиваю я, пока Сайфер быстро поднимается по лестнице. — Ты хотя бы день можешь посидеть дома? — Нет, сосенка, привыкай. Он уже спустился, на глазу была повязка. Я открыл рот, чтобы сказать еще кое-что, но Сайфер перебил меня: — Если увижу Меган — убивать не буду. Сказать, куда иду, пока не могу. Я громко фыркаю и смеюсь, но, поймав удивленный взгляд Билла, поясняю: — Я хотел сказать, чтобы ты застегнул пуговицу на рубашке, а то это уже выглядит неприлично. И не умри по дороге, окей? Сайфер ухмыляется, но пуговицы застегивает, все до одной. — Сосновое деревце, ты что-нибудь знаешь про кванто… Билл замолкает, хмуря брови. Я не понимаю, зол он или удивлен, скорее все и сразу. Но почему? — Что-то случилось? Сайфер резко открывает дверь и выходит из дома, ни пророня ни слова. Почему одна и та же фраза может вызвать настолько разную реакцию? Пока я пытался понять, как кванты могут быть связаны с пожеланием «не умри по дороге», Сайфер принял решение отправиться туда, откуда я сбежал. В Хижину Чудес.