***
И вот мы выезжаем за приделы города. Провожаю взглядом очертания домов в закате. Последние лучи ещё весеннего солнца начинают пропадать за немного размытой картинкой из-за моего зрения. Не то что бы оно было плохим, но иногда мне приходится надевать очки или линзы. Но сейчас мне хочется отдохнуть, я просто закрываю глаза, вслушиваясь в слова песни. It never fades away, it's staying* — Он никогда не исчезнет, он останется... — проговариваю я у себя в голове уже заученные фразы из песни *Your kiss like broken glass on my skin* — Твой поцелуй, как разбитое стекло на моей коже... *And all the greatest loves end in violence* — И все величайшие любви заканчиваются насилием *It's tearing up my voice, left in silence* — Это разрывает мой голос, оставленный в тишине... Дальше я не пытаюсь вспомнить перевод, задумываясь над словами до этого. — «Он никогда не исчезнет» — я хмыкаю про себя, немного перефразиварав фразу — «она никогда не исчезнет» В последнее время я начал часто задумываться о маме. Мне становится страшно от того, что я потихоньку начинаю забывать ее голос и очертания лица. Забываю ее тёплые и заботливые руки. Это пугает! — «я никогда тебя не забуду...» — еле слышно говорю я — Ты что-то сказал? — из мыслей меня выводит папа, от чего я немного вздрагиваю — все хорошо? Ты нервный в последнее время? Я, конечно, рад, что после.. кхм... смерти мамы, Генри пытается вести себя так же, как всегда, и сказать честно, иногда у него это получается: Я забываю обо всем, что случилось, проводя время с ним, но сейчас это сделать не всегда получается. Болезнь ухудшает мое состояние, иногда бывает совсем плохо, и приходится ехать в больницу на обследования. Хотя, я и так знаю свою болезнь... зачем обследовать заново? Муковисцидоз — болезнь, поражающая легкие. Болезнь, из-за которой тебе сложно контактировать с окружающими. Болезнь, повреждающая почти всю систему. От этого тоже страшно. Но я пытаюсь не думать об этом, пытаюсь жить, и не задумываться... получается так себе, но я стараюсь. Через семь часов мы приедем на новое место, и меня сразу положат в больницу, где я проведу почти все следующие два года, иногда на праздники и некоторые выходные приходя домой. Придётся привыкнуть. — Сал, ты спишь? — А? Нет... ещё нет... — Хорошо, мы скоро подъедем до заправки, если хочешь перекусить, то контейнер в красной сумке — заботливо проговорил Генри, показывая на термо-сумку, которую мы взяли, чтобы еда не остыла. Вот, это ещё одна проблема в этой болезни. Я не могу просто купить что хочу и съесть. Мне нужно избегать жиров, и побольше белков, которые находятся в курице, сыре, твороге и в моем нелюбимом тунце. Я не люблю рыбу, просто выбирать косточки из неё не самое приятное занятие! Помню когда был маленьким, всегда давился ими, и всегда мама копошилась, пыталась ее достать, а я сидел с заплаканными глазами, боялся что косточка может проколоть мои органы. Сейчас я не могу сдержать смех от мыслей, но тогда маленький я решил, что рыба — мой нелюбимый продукт! И, почему-то, до сих пор так думаю. — Хорошо.. — выдавил из себя я, обратно вставляя наушники в уши. На часах высвечивались цифры 0:06. Получается, мы едем уже четыре часа. Если считать то, что всю ту ночь я почти не спал из-за кошмаров, можно понять, почему меня так жутко клонит в сон. Закрыв глаза и выключив музыку, я улёгся по-удобнее, положив голову на стекло. Небо было немного пасмурным, завтра, наверное, пойдёт мелкий дождик, но зато сейчас было довольно прохладно. Радио в машине все ещё тихо работало, но меня это ни сколько не смущало, и я провалился в сон.***
Через сон я слышу, что мы остановились, наверное заправится, как и говорил отец. Все же посторонний шум вывел меня ото сна. «Ну хоть не кошмары» — подумал я, потирая глаза тыльными сторонами ладоней. Осмотрев машину с заднего сидения, я не заметил отца, и решил выйти из салона. Положив телефон в задний карман моих бордовых джинс, я направился в сторону, откуда шел свет. Два моих хвостика на голове развивались как маленькие флажки, иногда попадая в глаза, от чего пришлось встряхнуть головой, немного зажмурившись. Хорошо, что мой катетер не слетел, иначе мог получить нагоняй от бати, ведь все должно быть стерильным! А если бы он упал на землю, то засовывать его обратно, было себе дороже. Не хватало мне ещё чего нибудь подхватить! Но маска все же удержала трубочки. Поправив конструкцию на моем лице, я и дальше пошёл на свет, пытаясь разглядеть там голубую с сединой голову. — Ох, прости, Сал, ты меня потерял? — ко мне сзади подошёл Генри, положив ладонь на мое маленькое плечо. — Да просто я проснулся, тебя не было в машине, и я решил пойти посмотреть где ты... ну и ещё проветриться. — Я уже заправил машину, мы можем ехать дальше — сказав это, папа потрепал меня по голове. Волосы на макушке немного взъерошились и наэлектризовались, встав во все стороны. Обратно зачесав их назад, я направился к машине. Сев на своё место, я открыл термо-сумку, достав от туда еду. Есть одно и тоже надоедает, но что не сделаешь ради здоровья... Перекусив, мы снова отправились в путь. Было около четырёх часов утра, но меня больше не клонило в сон, хоть проспал я не так уж и много. Положив ноги под второе сидение впереди, и сразу почувствовал какое-то движение. — Ох, я совсем забыл, что там Гизмо! Прости, котёнок — я хотел уже почесать рыжего за ушком, но отец вовремя остановил меня. — Ты же знаешь, что тебе нельзя пачкать руки? Потом ты берёшься за трубки и котетер! Ну Сал! Как так можно! Ты же хочешь, чтобы тебе провели операцию? — Да... — немного грустно произнёс я — я уже две недели не приближался к Гизмо... — Я понимаю, Сал, но пока-что нельзя, Приедем домой, помоешь руки, и только тогда... — Да, пап, я знаю. Я всегда соблюдаю правила. Ты меня знаешь! Я опять почувствовал шевеление на кресле, и чьи-то цепкие лапки с коготочками впились в его спинку. Этот засранец как-то выбрался из переноски. Ну ладно, не в первый раз. Мордочка кота просунулась между сидениями, и эти изумрудные глаза смотрели прямо на меня. — Ах ты ж...! Гизмо, залезь обратно! Вот негодник... — начал возмущаться Генри, одной рукой потирая переносицу. Кот, наверное, понял, что если не сделает так, как ему сказали, то будут большие неприятности. Гизмо залез в переноску, но ума закрыть не хватает. Но ругать из-за этого кота будет, как минимум странно... Так мы и проехали еще два часа, пока меня опять не начало клонить в сон. pov sally***
— Хей, Сал... Салли вставай, мы приехали! — немного потормошил Генри за плечо сына. — ...А? А да-да.. выхожу — потерев глаза, Салли вышел из машины. Было около шести-семи часов, солнце ещё не встало, поэтому было прохладно и немного моросило. Небо было затянуто тучами. Выйдя из салона, парень сразу услышал, что по близости находится море, воздух был чистым, но Салли не стал снимать маску с катетером. Все же, лучше повременить. — Сал, давай разгрузим вещи, и в два мы едем в больницу — мужчина был немного расстроен из-за того, что его сын два года будет жить в недо- санатории недо-больнице, но сильно виду не подавал. — Хорошо... — на выдохе проговорил масочник. — Хей, не кисни, дружок, ты же не на всю жизнь туда отправляешься, и тем более, я буду забирать тебя на выходных и праздниках! — пытался подбодрить Генри голубоволосого, хотя прекрасно понимал, что два года - большой срок. — Спасибо — выговорил Салли, немного улыбнувшись отцу, хоть за респиратором его улыбки видно не было, но Генри понял по немного сузившимися глазам. — Все, пойдём в дом, мебель уже привезли, осталось только распаковать и поставить на свои места — махнув рукой в сторону какого-то частного дома, Фишер старший и направился туда большими шагами. «Вот и еще одна проблема связанная с болезнью. Из-за неё, многие люди не выростают высокими, как минимум так мне говорил мой лечущий врач. А может я просто пошёл в свою бабушку, она тоже была не шибко высокой...»— подумал про себя Салли, пытаясь поспеть за своим отцом. Подойдя к дому, они увидели грузовик с их мебелью, и двух рабочих, заносящих ее в новый дом. Пока Генри начал заполнять какие-то бумажки, принесённые одним из грузчиков, масочник взял у него переноску, и аккуратно зашёл в дом. Поставив клетку с котом на пол кухни, в которой уже была встроенная мебель, Сал открыл переноску и отошёл на безопасное расстояние. — Вот, Гизмо, теперь это наш новый дом! — сказал Фишер, взглянув на рыжего. Кот в свою очередь, не теряя времени подошёл к Салли, и начал тереться об его ноги. — Ах, Гизмо, ты же знаешь что я не могу! — начал немного отходить голубоволосый, но не выдержал, задержал дыхание, и все же приблизился к коту. — Ну что? Нравится? — спросил Фишер, почёсывая того за ушком. Рыжий в ответ лишь начал мурлыкать еще сильнее — Ей богу, Гизмо, если после этого я что-нибудь подхвачу, то мне пересадят твои лёгкие! — рассмеялся Салли, отстранившись от пушистого. — Салли, ну сколько раз тебе повторять! Ну не трогай кота! Тебе же потом хуже будет! Мы даже не распаковали мыло, чтобы ты помыл после него руки. — зашедший в этот момент Генри закатил глаза. — Да-да, знаю я... — отмахнулся голубоволосый, подходя к раковине, чтобы смыть рыжую шерсть на руках.***
pow sally И вот опять мы садимся в машину. На часах 14:28, и в больнице нам надо быть в четыре. Захватив с собой все нужные вещи, мы едем в мой «второй дом» на следующие два года. Солнечные лучи, проходящие через тучки, пятнами освещающие землю и воду, иногда проникают через окна в машине садясь на лицо, от чего непроизвольно морщишься. В скором времени веднеется какое-то здание, напоминающее санаторий. — Я так понимаю здесь я буду жить? — робко спрашиваю я у Генри. — Да, сынок. Ты уж прости, но тебе правда стоит подлечится, пока ситуация не стала хуже... Я медленно киваю, переводя взгляд на другие дома по близости. Подъехав к больнице, мы с папой вышли из машины. Ветер немного обдувал мою шею и неприкрытые коленки. Взглянув на телефон, я сразу же увидел оповещение об нескольких точках доступов Wi-Fi с одинаковыми названиями. — Ну, здание большое, одного роутера не хватит — подумал я, и отправился за Генри в больницу. Скажи привет своей новой жизни, Салл