Золотая жемчужина

      Сознание Мейбл вовсе не соответствовало внешнему состоянию девушки — хоть в нем и чувствовалась тягучесть, несвойственная годам Пайнс, но была она совсем не затхлая и серая, а тянулась от одного воспоминания к другому переливаясь, подобно разноцветному меду. Создавалось ощущение, что кто-то пролил в ее душу несколько банок с краской, которые не смогли смешаться и теперь двигались только по себе понятным траекториям и темпе. Подобное Сайфер видел первый раз в жизни. Ему было известно, что у всех людей был абсолютно разный внутренний мир, хоть чаще всего он был ограничен человеческим восприятием, чувством прекрасного и в основной массе напоминал дом с комнатами. То, что демон видел сейчас, было для него в новинку и выбивалось из общей массы. К большому сожалению, сама Пайнс воззреть своё сознание так, как его видел Билл, не могла, чисто из соображений безопасности её разума, а потому Сайфер не мог долго задерживаться на входе. Как только демон почувствовал, что переход к мечтам Мей стал безопасен, то ещё раз окинул взглядом бескрайние радужные просторы, после чего позволил Звезде самой отвести их туда, куда она хотела, закрыв глаза.       Когда в нос ударил слабый аромат чего-то сладкого, вперемешку с знакомым запахом хвои, а в ушах зазвенело от резкого перехода из «ничего» в какофонию звуков, Билл позволил себе вновь открыть глаза. Первым открытием стало то, что он сидел на ветке дерева вместе с Пайнс, которая уже успела облокотиться на демона, будто пришла в себя несколько раньше. Оглядев местность, Билл понял, что они не одни — на соседних деревьях также виднелись чьи-то силуэты, сокрытие ветками и листвой. Вокруг кружили комары, муравьи иногда кусались и ползли по ладони демона, которой он держался за ветку, привалившись одним боком к шершавой коре ствола в попытках сохранить равновесие. В целом картина не походила на придел мечтаний — все выглядело как-то обыденно и не оправдывало ожиданий, но стоило Сайферу повернуть голову и только захотеть задать вопрос по поводу происходящего, как он будто поперхнулся своими же словами. Глаза Звезды были смесью между золотым и коричневым, но из-за множества бликов, отражающихся в ее очах, Сайфер так и не смог идентифицировать правильный цвет, решив обратить внимание на действо, за которым так внимательно наблюдала Мей. Перед ними открывался вид на небольшую площадь, что располагалась на самой окраине города перед густым лесом — впереди искрил и бушевал мегаполис, а сзади раздавался треск хвои и пение птиц. Площадь была огорожена со всех сторон забором и имела небольшую сцену в центре, по ощущениям собранную из подручных средств. Оказалось, как тихо пояснила Мейбл, перед ними разворачивалось нечто, что люди называли концертом, за который, очевидно, нужно было платить, чего ни Мей, ни соседи на деревьях, не захотели делать. Это нравилось демону.       Какой-то человек в маске усиленно перебирал струны электрогитары, напевая что-то, вероятно, близкое всему человечеству, а толпа перед сценой беспорядочно подпевала и прыгала в странном ритме. Возможно, сейчас играла песня о любви, но демон привык слышать подобное под аккомпанемент плавной музыки, что создавало резонанс с тем, что он слышал сейчас, и в целом, это нравилось Сайферу, который поспешил про себя назвать это «агрессивной любовью». Сам того не замечая, демон начал вслушиваться в слова и мелодию, настукивая что-то по ветке. Впрочем, Билл также не особо понимал почему все это происходит у края леса, но сделал вид, что никакие вопросы его не терзают, решив просто наблюдать за девушкой, которая уже начала тихо подпевать.       Для Сайфера подобный вид развлечения был немного далек, хоть музыку он любил. Он бы предпочел сам сыграть для Пайнс, скажем, на рояле, возможно даже без лишней помпезности и сарказма. Однако, Билл находил приятным то, что сейчас происходит. Чувствовать, как этот смешной мешок с костями, сделав неаккуратное движение, панически хватается за его руку, чтобы не упасть, ломая себе позвоночник, было забавно, а после наблюдать за тем, как страх в девичьих глазах растворяется, стоит только Биллу сжать чужую ладошку в ответ. Тепло человеческого тела есть даже в их сознании, в отличии от вечно холодного Сайфера, который способен покраснеть разве что в приступах сильных эмоций. Очень сильных эмоций. И Сайферу нравилось ощущать это тепло, будто бы и не было тех событий в его родном измерении, вечности в холодном космосе. Забываться в чьем-то присутствии было потрясающе.       Завершало этот контролируемый хаос зрелищное представление множества огней в небе. Фейерверки нравились демону, он слышал, что пиротехника способна покалечить или убить - «красочная опасность». Звезда, похоже, также была в восторге от происходящего, не замечая, как воспоминание начинает таять за горизонтом, что, естественно, не укрылось от Сайфера. В чужих сознаниях он привык мучать, шантажировать, искушать их владельцев, а не дарить яркие и положительные эмоции — это выводило из вечного внутреннего равновесия, заставляло все чаще погружаться в раздумия.       — Похоже, здесь твоё воспоминание заканчивается. — хрипло отметил демон, наблюдая за радужными переливами, поглощающими ночное небо с россыпью звезд и красными огнями фейерверков.       — Это так. Правда, в жизни Диппер увел меня раньше. Фейерверки я видела уже из машины и жалею об этом, — ответила Мейбл улыбаясь, пока в ее темно-медовых глазах плескалась тоска, — Спасибо за это, Билл. — быстро прикоснувшись губами к щеке демона, напоследок произнесла Пайнс, прежде чем воспоминание окончательно растворилось. Одинокая слезинка, которая не успела скатиться по щеке Мей, также растворилась в вечности.       Когда Билл вернулся обратно в палату, то обнаружил, что девушка заснула прямо на нем, в том положении, в котором находилась до спонтанного предложения демона. Оно и не странно — путешествия по воспоминаниям всегда отнимали много сил у их владельца, а потому Сайфер решил не оставлять Мей на полу и почти нежно положил ее на кровать, накрыв одеялом почти до носа. Прикрыв окно, мужчина на секунду замялся, но все же решил, аккуратно приподняв ладонь Пайнс, одеть на ее тонкую кисть миниатюрный браслет, украшенным несколькими золотыми жемчужинами, после чего исчез из палаты. Ему осталось разобраться с несколькими незначительными вещами.