Параллель

Когда он проходил мимо людей, в спину всегда были направлены взгляды. Сначала за ним следили, как за одним из членов знаменитого клана Учих. Потом — некоторые взгляды стали полны ненависти. Люди видели, что освободил и управлял Кьюби один из них. Шаринган. Проклятие клана или же благодать? Тогда он не задумывался. Затем взгляды стали отражать жалость. Все чаще он слышал в свой адрес: «последний из клана». Это было больно. Еще вчерашнему ребенку пришлось столкнуться со смертью родных. Пережить это предательство брата помогла только ненависть. Это стало его ловушкой. Саморазрушение преследовало его по пятам. Если бы он только смог остановиться и подумать, может все сложилось иначе? Или же стало хуже… Раз за разом он вставал с колен, только ради одной цели — отомстить. Но что это принесло ему? Легче все равно не стало! Саске с ухмылкой смотрит на отражение в зеркале. Как давно его стало преследовать прошлое? Из стекла на него смотрит длинноволосый брюнет. Его хвост перетянут белой лентой, плащ тоже белый. Мозг отстраненно подмечает, что на таком лучше всего будет заметна кровь. И в глазах этот проклятый шаринган. Индра. Вот чье лицо смотрит на него. Отражение показывает всю ту же ненависть, что испытывал и Саске. Прошлое, настоящее — оно все пропитано их ненавистью. И сбежать невозможно, как ни старайся. Даже то обстоятельство, как он пробудил томое, и то преследовало его! В прошлом — когда спасал Ашуру, в настоящем — он спасал Наруто. Их жизни будут неразрывно связаны ненавистью Индры. Сам Саске уже не знал, продолжится ли этот цикл реинкарнаций. Брюнет рассматривает внимательно отражение. Сейчас он не видит самого себя, но уверен, что челка прикрывает его левый глаз в точности, как у изначального. Губы отражения размыкаются и Саске, словно воочию слышит свое имя. — Я насмотрелся, — хмыкает Учиха и бьет по стеклу. Осколки ранят кулак, но ему все равно. Он больше не хочет видеть это лицо. И плевать, что он был этим человеком. Однако, словно в насмешку, теперь он повсюду начинает видеть это отражение. Витрины магазинов, окна, посуда, вода, зеркала. Ему хочется кричать, только бы все это прекратилось. И тогда начинает возвращаться ненависть с примешивающейся к ней завистью. Он видит, как деревня почитает Наруто. Героя четвертой войны шиноби. Саске осознает, что джинчурики это заслужил, выстрадал. Но шипящий голос в его голове шепчет обратное: «все это должно принадлежать нам». И он пытается бороться с этим. Раз за разом бьет зеркала, отрицая существование Индры. На руках становится все больше мелких шрамов от порезов осколками. Когда наступает его предел, он вдруг замечает, как Узумаки становится все мрачнее и мрачнее. Это наводит на подозрения. Поглощенный вопросом: видит ли Наруто воспоминания из прошлого — он даже отвлекается от своей проблемы. Но солнышко деревни отмалчивается. Лишь на совместной миссии, которая затянулась на месяц, он смог подглядеть выражение лица товарища, когда тот смотрит на свое отражение. Сомнения пропали. По возвращению с миссии устраивается вечеринка. Пока все пьют, сам Саске пытается набраться решимости и подойти к Наруто. Он устал бороться один. Учиха больше не хочет видеть Индру. Но пока он пытается… Наруто начинает вести себя как прежде. Он снова улыбается. И лишь две косички из прошлого помогают, наконец, Саске подойти к нему. — Ты тоже видишь в отражениях прошлое? — Больше нет. Я принял его, но не обязан следовать тому же пути. Саске, хоть мы и реинкарнация их, но мы не они. Я считаю, что мы заслужили прожить эту жизнь и другие так, как захотим сами, — улыбка блондина такая сверкающая, что Саске невольно выдыхает. И в самом деле. Прошлое — прошлому. Они не обязаны. Кажется, ему нужно было именно подтверждение этого вслух от другого человека. Сейчас ему хочется рассмеяться, губы растягиваются в жуткой гримасе, от чего самый непредсказуемый ниндзя Конохи сгибается пополам в приступе смеха. — Я обязан научить тебя улыбаться! — Придурок, — фыркает Саске. Улыбаться… Звучит неплохо.