Привычка.

У Рейгена было много привычек: и вредных, и странных — все они вошли в его жизнь незаметно и бесшумно. Убрав ноги с офисного стола — в детстве ему часто доставалось за такую крутую, по его мнению, повадку — мужчина щелкнул зажигалкой. Сделав затяжку, он подошел к окну и облокотился локтями на подоконник. И когда это он пристрастился к табаку? На последнем году школы или на втором курсе университета? Рейгену кажется, что он курит всю жизнь. Может быть, так оно и есть; а детство, юность — это так, пустое, случившиеся давным-давно и не с ним. Выдохнув, мужчина перевел взгляд на строящих гнездо птиц. Сорока-хозяйка прыгает и выискивает подходящие веточки. У нее нет никаких привычек, только инстинкты; ее цель — воспитать птенцов, обеспечить их жильем и питанием. Погасив сигарету прямо об подоконник, он подумал, что в банке по вкладу уже должно накопиться достаточно, и скоро придет время обналичить заработанное. Впрочем, и без этих сбережений у него накопилось достаточно много денег. Привычка копить осталась, а тратить он и не спешил; да и на что тратить-то? Рейген не глядя запустил кофемашину: пальцы на автомате подставили кружку и надавили на три нужные кнопки. Аппарат загудел, а вскоре по офису разлетелся аромат кофе. Едва только прозвучал сигнал о готовности напитка, мужчина схватил кружку и направился к креслу. Тепло, горячо, слишком горячо — и вот несчастная посуда разбивается на кусочки. Лужица кофе, как кровь, неторопливо растекается по половицам. Можно ли сказать, что битье кружек тоже входило в привычку? Нет, Рейген знал, что дело в другом — просто одна привычка порождает за собой другую. В глубине души он признавался самому себе, что просто надеется, что посуда зависнет вблизи от пола, напиток вернется на место, а знакомый голос попросит быть осторожней. Моб уехал в Токио поступать в университет еще полгода назад. Еще несколько недель после этого Рейген ждал юнца на подработке, отбивая пальцами барабанную дробь или нервно ходя по комнате. Даже зная, что парниша больше не придет, Рейген по-прежнему оставлял на столе две кружки и покупал печенья, которые сам терпеть не мог. Незаметный и тихий мальчишка стал своим тоже как-то незаметно и тихо. Мужчина сам не помнил, в какой момент начал рассказывать ему истории из детства и глупые шутки, чтобы хоть на секунду увидеть блеск в темных глазах. Рейген привык делать это, привык мягко хлопать паренька по плечу. Тот сначала вздрагивал и косился исподлобья, но вскоре и он привык. В последние месяцы до отъезда юноши Аратака трепал его по волосам после успешного выполнения задания. Рейгену казалось, что тот был и не особо против, правда, позже Моб после работы вежливо кланялся и быстро уходил, прихватывая с собой Ямочки. Мужчина просил Моба звонить почаще, и в итоге получал один звонок в месяц, неизменно в девять часов вечера последнего дня. Вздохнув, Рейген собрал осколки. Теперь кружку уже не починить, а ведь она столькое пережила вместе с ним. Переступив кофейную лужу — а вместе с этим и свое расплывчатое отражение — мужчина подошел к двери. Доставая ключи, он в который раз отметил, что износившийся брелок с Ванпачменом нужно заменить. Пересчитав количество ключей, Рейген открыл дверной замок. Моб действительно стал его привычкой. Но от привычек приходится рано или поздно избавляться.