Find your true love as Straykids did

Чан носом вдыхает тяжёлый ночной воздух, пропитанный городским смогом и немного туманным утром. На часах около пяти утра, но он не знает, ведь телефон с уже разбитым вдребезги экраном лежит где-то там, внизу, после того, как он полетел туда с двенадцатого этажа. На нём, наверное, накопилось пару десятков звонков и море непрочитанных сообщений из мэссенджеров. За Бана волнуются, ищут его, небось, хотя знают, что в таком состоянии шансы найти парня слишком малы: Кристофер всегда умел убегать. Чан смотрит туда, за горизонт, где скоро должно начать подниматься осеннее солнце. Солнце, которое так сильно напоминает его. Такое уютное, заставляющее зажмуриться и улыбнуться по-теплому. Воспоминания старой кинолентой проплывают перед глазами, заставляя сжать горлышко разбитой бутылки до кровавых подтеков на ладони. Чану бы амнезию, Альцгеймера или хотя бы хладнокровие, ему бы вырезать все истории из памяти, забыть вместе с этой ночью, как один из тех страшных снов, что в детстве оставляли дрожащие руки и дорожки пота на лбу. Ему бы хоть что-то сделать, чтобы не чувствовать эту всепоглощающую пустоту и отчаяние, но- Но у Чана всегда была хорошая память. Чан помнит всё, с первой и до последней секунды. Как он забыл на работе горящий проект, а, когда возвращался в офис, столкнулся с парнем, что слишком оптимистично оглядывал выбитую фару и сбитый бампер своего автомобиля. "— Кто это Вас так? — Ох, не поверишь, я слишком поздно заметил кошку с котятами на дороге, пришлось резко свернуть, а я права получил только месяц назад, не наловчился ещё. Жаль, машинка-то совсем новая была." Бан помнит, как удивлённо смотрел на парня, что совершенно не казался расстроенным потерей автомобиля, ведь он знал, что спас жизнь маленьким животным. Бан помнит, как потом стал видеть его чаще, ведь, как выяснилось, Ким Уджин - тот самый новый работник, который занял место прошлого логиста. Они ведь сразу поладили, даже на обед вместе ходили. Друзья Чана тогда долго дулись, мол, братву на сиськи не меняют. У Уджина сисек, конечно, не было, но Бана это не слишком останавливало. Они сошлись быстро. Очень быстро, на самом деле, сейчас, вспоминая эти моменты, Кристофер удивляется, как они вообще умудрились начать встречаться через три недели после первой встречи. Но, если кто-то спросит у него, есть ли у Чана хоть какие-то сожаления, тот ответит сразу. Нет. Бан жил просто идеально эти полгода. Он утонул в любви и не хотел выбираться. Уджин стал всем. Другом, любовником, советником и, что важнее, домом. Уджин умел подбодрить, поставить на ноги и доказать, что есть ещё силы. Есть ещё причины, чтобы держаться. По правде говоря, все вокруг всегда считали Чана скалой. Оплотом надёжности и опоры, тем, кто никогда не ломается. Пиздеж. Чан никогда не был сильным. Он был трусом, что боится потерять авторитет в кругу знакомых. Был тем, кто всегда старается показать себя лучше, чем он есть. Бан Кристофер Чан был лжецом. Который показал свое настоящее лицо Ким Уджину. Только Ким Уджину. Показал свои слабости. Свои страхи, свои слёзы и свои скелеты в шкафу. А Уджин... Он понял. Он принял, он успокоил и доказал, что всё в порядке. Был рядом, когда, казалось бы, нет смысла двигаться дальше. Помог не броситься в бездну в моменты, когда впереди ничего, кроме темноты, не видно. Он сделал так много, а потом... Кристофер не замечает, как становится на шаг ближе к краю крыши. Дыхание никак не хочет выравниваться, мысли, за которые в прошлом Уджин давал ему любящие подзатыльники и объятия, липкой массой возвращаются с бешеной скоростью, а ветер, кажется, только сильнее проникает под джинсовку, всё ещё пропитанную его, Уджина, запахом. На просторах памяти ярким пятном маячит день, когда все резко перестало иметь смысл. Казалось бы, с того момента прошла вечность, множество прожитых лет и бессонных ночей. Но на деле, это произошло вчера утром. Чан, как обычно, проснулся в пустой кровати, ведь Ким по выходным просыпается раньше и готовит завтрак с наивкуснейшим кофе. Как правило, это сопровождается самыми тёплыми поцелуями и лёгким флиртом у плиты. Правда, потом Бан хлопнул себя ладошкой по лбу, вспоминая, что старший уехал в командировку в другой город на три дня. Повышение, все дела. Чан за любимого нарадоваться не мог, всё говорил, что это шанс показать себя в сфере, которая ему интересна. Кристофер сидел на кухне и листал ленту в твиттере, когда на телефон пришло два сообщения примерно в одно время. Одно было большущее, от Уджина, второе мелкое, от Чанбина, друга с работы. Решив подождать с самым приятным, Чан быстро нажал на иконку переписки с коллегой, прочитав ровно три слова. "Быстро включи новости." Это не особо насторожило, потому что Со всегда был скуп на эмоции в сообщениях, а в телевизоре могли идти новости о каких-то изменениях на бирже. Чан отыскивает закинутый за тостер пульт и включает первый попавшийся канал новостей. А после этого просто больше всего на свете надеется, что это всё ещё сон. — Как мы уже сказали, поезд Сеул-Инчхон сошёл с рельс в 8 часов 27 минут. Причиной послужила халатность машиниста и невнимательность по отношению к дорожным знакам. Так как авария произошла в местности, далёкой от городов, службы спасения всё ещё в пути. Количество жертв растёт, но сейчас мы можем лишь надеяться на лучшее." Нет. Нет, нет, нет, не может быть. Наверное, Уджин ехал на другом поезде, в Сеуле же три вокзала. Это просто невозможно. Сразу вспоминается сообщение, которое пришло от Уджина не так давно. "Только, наверное, он написал, что с ним всё хорошо! Чтобы я не волновался и дождался его из командировки." Чан дрожащими руками вводит пароль, пару раз нажимая не на тот символ, и открывает сообщение. И, о боги, как же он хотел просто выбросить гаджет сразу.

"Хэй, Кристофер. Прежде всего говорю, что я в порядке. Поезд свалился в бок и загорелся из-за слишком высокого давления, но я успел выбраться. Только пара царапин, честное слово! Но в вагоне ещё есть люди. Там целый класс, который ехал на экскурсию, представляешь? Они не могут выбраться сами. Я должен помочь, я не смогу жить, если не сделаю этого, тоже знаешь. Я просто хочу сказать, что, что бы ни случилось, я с тобой. Мы справимся со всем этим. Я люблю тебя больше всего на свете, Чан. Я верю в тебя, любимый."

А дальше всё, как в тумане. Все эти фазы принятия - херня, Чан не тот человек, который просто примет. Он поднял на уши всех знакомых в службе спасения, просматривал новости с отчетами о жертвах и выдыхал каждый раз, не замечая до боли любимого имени в списках. Бан Чан верил. Верил до самого конца, уже придумав, как он будет озлобленно ругаться на старшего за то, что тот такой добрый. Хотя кому он врёт, он бы просто прорыдал несколько часов в его объятиях. Бан Чан весь день не находил себе места, связываясь со всеми, кого мог и не мог знать. Бан Чан сражался до того момента, пока ему не позвонили из больницы. "— Здравствуйте, Бан Чан-щи. Ваш номер был последним, с кем связывался Ким Уджин. Он жив, но находится с коме. Состояние критическое, он слишком долго находился в горящем помещении: лёгкие в ужасном состоянии. Вы можете приехать, и я объясню вам ситуацию. " Сердце пропускает удары один за другим, а время вопреки этому лишь ускоряется. Вот он слетает с пятого этажа, садится в машину и лишь с божьей помощью доезжает до здания больницы без аварий. Вот он вбегает в отделение неотложной помощи, остервенело выискивая нужного врача, кидаясь на каждого человека в белом халате, которого видит. —... Мы назначили ему срочную операцию, Вы не сможете увидеть его до её окончания. Сразу скажу: шансы ничтожно малы. Мы сделаем все возможное, но результаты скажем лишь завтра утром. Оставайтесь сильным. Кристофер смеётся, с потрохами выдавая сумасшедшего внутри себя. Он сжимает кулаки и выбегает из кабинета. А потом из здания, с этой улицы, из этого района. Снова сбегает. Снова показывает, какой он слабак. Слёзы текут, разбиваясь об асфальт тысячами мелких капель. Дыхалка уже ни к черту, приходится останавливаться, чтобы не задохнуться на ходу. Хотя лучше бы задохнулся. Он всё бежит и бежит, а в голове целыми трактатами - всё то, что он не успел сказать. Слова любви, благодарности. Все комплименты и важные мысли. Он не сказал. И может не сказать больше никогда. Чан и сам не помнит, как оказался на крыше своего же дома. Осознание пришло, лишь когда телефон улетел куда-то вниз, тихим стуком давая понять, что он уже не жилец. Кристофер находит в большом ящике бутылку соджу, припрятанную ещё пару месяцев назад на случай, если захочется посидеть с любимым на крыше. Иронично вышло. Слёзы больше не жгут щеки, а пламя, что разрывало изнутри, медленно угасло, оставив внутри дыру, которую уже не затянуть. "Шансы ничтожно малы. Ждать до утра. Оставаться сильным." Словно мантра, слова проносятся по сознанию, заставляя парня раздраженно трясти головой. Ага, как же. Чан не может оставаться сильным. Он никогда им не был. Это Уджин был сильным. На слове "был" плечи снова дернулись, Чан хватается за голову и кричит, кричит так, что голос садится слишком быстро. Никогда до этого он не понимал значения слова "отчаяние" так чётко. Кристофер думает о том, что шанс мал, но он есть, когда встаёт с колен и подходит к самому краю. Он задумывается о том будущем, что они могли бы иметь вместе, когда замахивается и бросает разбитую бутылку вниз. Чан вспоминает все подаренные ему улыбки и каждое пожелание сладких снов. Он, как на яву, чувствует запах его духов, что старший так любил. Бан касается пальцами губ, что Уджин так любил называть "маленьким тёплым сердцем" и прикусывает язык. Бан Чан в одном шаге от пропасти. Он не знает, что будет. Не знает, спасут ли его Уджина. Он не знает, будет ли всё, как прежде. Он знает только одно: не выживет, если нет. Упадёт ниже, чем ад, если не спасут. Не сможет жить, да что там, существовать, с осознанием того, что потерял всё. Бан Чан думает, что если Уджин все-таки очнется, а Чан-нет, то старший будет страдать. Ведь не сможет жить точно так же. Это же как в гребаной "Ромео и Джульетте", усмехается он. Бан Кристофер Чан думает ещё ровно две минуты. После чего выдыхает, закрывая глаза и видя его светлую улыбку даже там. Считает до десяти, как Уджин учил, если нужно успокоиться . Смотрит на утреннее небо, что Ким так любил, и.....