Инструмент с эмоциями

      В ту ночь юному Кагуре Муцуки несказанно повезло: кто-то будто толкнул его в бок и мальчик проснулся. Была это интуиция, сила проведения или развившееся в тренировках чутье, но это спасло ему жизнь.       В комнате был кто-то еще… Среди темноты лунный свет на мгновение выхватил какой-то блестящий предмет, а в следующую секунду Кагура увернулся и кинулся на врага. Тот такой наглости явно не ожидал, но и сдаваться не собирался. После непродолжительного шумного противостояния Муцуки удалось повалить его и обездвижить, но даже так, нападавший не оставил попыток вырваться. — Прекрати! Остановись! — рявкнул Кагура, пытаясь отдышаться. — Перестань!       Он вдруг понял, кто перед ним. Мальчик, чуть помладше самого Муцуки, ассасин из побочной ветви его семьи — Хибики Кохаку. — Ты же…       Кагура вздрогнул, он посмотрел на свою постель: из футона торчал острый метательный нож, как раз в том месте, где до этого покоилась шея самого Муцуки. Мальчик перевел взгляд на Хибики, но на лице юного ассасина не было никаких эмоций. Молча, с абсолютным безразличием в глазах, он лежал перед ним также, как секунду назад пытался вырваться. Словно перед Кагурой был не человек, а механизм, бесчувственный инструмент, заточенный для убийства. — Кагура-сама! Молодой господин! — раздалось в коридоре. Похоже, их драка все-таки произвела много шума. Дверь скользнула в бок и в комнату заглянула служанка, хотя, судя по голосам, за ней толкались еще несколько человек. — Кагура-сама, с вами все хорошо? — Да, все нормально. Просто кошмар приснился, — мальчик неестественно рассмеялся, натягивая на себя одеяло. — Можете идти.       Двери закрылись, тихие шаги стихли в коридоре.       Муцуки облегченно выдохнул и откинул одеяло: Кохаку все так же безразлично глядел на него. — Что это было?! — громким шепотом возмутился Кагура. — Я пытался убить вас. — Зачем?!       В глазах Кохаку будто скользнуло замешательство. Наверняка ассасины не привыкли отвечать на такие вопросы. Но Хибики ответил. Четко и спокойно. — Я не хочу служить вам. — А… Ну если дело только в этом, — Муцуки обрадовался, что все разрешилось так просто. — Ты можешь мне и не служить. Все в порядке, — он помог Кохаку сесть и протянул ассасину его нож.       Хибики удивленно заморгал. На его лице впервые за время разговора отразились какие-то чувства: он непонимающе воззрился на Кагуру, потом на нож. Наконец, снова на свою неудавшуюся жертву.       По взгляду Кохаку стало ясно, что профессиональный убийца совершенно не понимает, каким образом кто-то столь наивный и глупый все еще жив. — Вы же понимаете, что я вас сейчас убью? — с саркастической осторожностью поинтересовался Хибики.       Кагура не понимал. — Зачем?! Я же сказал, что ты свободен — это правда. — Зачем? — ассасин вновь как-то замешкался, как будто давно не размышлял об этом, а может запретил себе размышлять. — Я этого… хочу.       Конец фразы был совсем нерешительным. Прозвучало почти как вопрос. — Ты уверен? — Кагура придвинулся ближе и склонил голову набок. Взгляд Кохаку вдруг затопила злоба. Ассасин выхватил нож и, повалив Муцуки на пол, занес его для удара. — Хватит уже! — Кагура не испугался. Вернее, он испугался еще как, но всеми силами старался это не показывать, хотя сердце колотилось как бешенное, а холодное лезвие было совсем близко. Хибики опять замер. Он хотел убить — это чувствовалось, но где-то в глубине взгляда, на бесстрастном лице, проносились тени эмоций. Разные, странные, их было много, и они мешали. — Это будет неправильно, — на удивление спокойно заговорил Кагура. — Ты ведь можешь просто уйти.       Ассасин не двинулся. Похоже, он все-таки не мог. — Знаешь, я мечтаю о мире, где все могли бы улыбаться, — Муцуки начал говорить, просто, чтобы занять себя чем-нибудь. Он не рассчитывал, что Кохаку на это отвлечется, но нужно было думать о чем-то кроме холодного лезвия, занесенного над ним. — Я думал, ты обрадуешься, если станешь свободным, но это оказалось сложнее. Не думай, что я так просто сдамся, поэтому тебе лучше опустить этот нож, и… — Так не бывает, — эмоции Хибики вдруг ухватились за ниточку разговора. — Не бывает мира, где все счастливы. — Откуда ты знаешь? — Это звучит глупо! — Мне все равно, — хмыкнул Кагура. — Пусть звучит глупо! Я сделаю мир таким!       В коридоре вновь послышались шаги, и Муцуки быстро затолкал Хибики под одеяло. — Кагура-сама, вы с кем-то разговариваете? — неуверенно раздалось из-за двери. — Сам с собой. Я постараюсь потише. — Вы вообще-то должны стараться заснуть, — тихо проворчал из-под одеяла ассасин, но его быстро прижали к футону. — Вы уверены? — в дверь робко заглянула та же служанка и двое телохранителей. Кагура занервничал. — Уверен! И вообще, я должен отдохнуть. Сегодня был насыщенный день, поэтому оставьте меня.       Дверь закрылась.       Кохаку раздраженно сбросил одеяло и осуждающе взглянул на Муцуки. — Ничему не учитесь? Опять? — От тебя бы избавились! Ты вообще понимаешь это?! — парировал Кагура. — Мне все равно.       Муцуки в досаде стукнул себя ладонью по лбу. Затем схватил ассасина за плечи и встряхнул: — Не все равно! Хибики! Тебе не должно быть все равно — это твоя жизнь! — Вы только что подавали не лучший пример.       Кагура замер: замечание конечно по существу, но дело было в другом. Кохаку усмехнулся на короткое мгновение. Это была издевка. Издевка, которая доставляла ему удовольствие и вызывала смех.       Муцуки отпустил ассасина. Он пытался придумать, как переубедить его, как научить ценить собственную и чужую жизнь, не догадываясь, что уже проделал часть работы.       Хибики внимательно изучил Кагуру. Интерес, непонимание, раздражение — все это мешало, окончательно превратится в безупречный инструмент. Это было слишком по-человечески. Хладнокровным инстинктам, которые развивали с детства, пришлось потесниться: — Я подумаю…       Муцуки вздрогнул: Кохаку пропал из виду, скрылся в тенях и улизнул из комнаты. Кагура взял нож, который ассасин решил оставить на полу и задумчиво повертел его в руках. Через несколько дней, а может даже завтра, он вернет его Хибики. Если мальчик решил идти своей дорогой, то это ему понадобится.       Похоже, тогда Кагура даже не думал, что в итоге этим оружием Кохаку будет его защищать…