Странно

Когда Намджун впервые увидел Джина, он подумал о том, что им все-таки очень повезет с вижуалом. Он был по-настоящему красив. Такой широкоплечий, высокий и статный, который при всем этом обладал каким-то очарованием. Он излучал уверенность и некоторую нежность. Он был точно принц; грациозный и элегантный, при этом абсолютно не серьезный и по-детски своевольный. В нем сочетались, казалось бы, несочетаемые черты. И это приковывало к нему взгляды, это делало его таким невероятным. Это вызывало восхищение. Восхищение Намджуна. Парня, который всю свою сознательную жизнь любил пышногрудых девиц с глянцевых обложек журналов и не считал себя ценителем мужской красоты. И это удивляло. И настораживало. И немного пугало. Но в целом он был доволен, ведь понимание того, сколько Сокждин сможет сразить фанатских сердец прибавляло уверенности в успехе группы. А потом они познакомились. Мон, как лидер, понимал, что придется иметь дело с еще неокрепшими умами, но был уверен, что эти самые «неокрепшие умы» будут его тонсенами, а не как ни хёнами. Он думал, что С Джином то у него не будет хлопот — он же старший. Но Сокджин был просто невероятным инфантильным; он любил видеоигры, аниме и дорамы, практически никогда не был серьезен, всегда поступал так, как ему вздумается, мог вполне осознанно идти наперекор агентству и другим людям. Не то чтобы Нам был против каких-либо развлечений или дурачеств, но некоторую серьезность он все же уважал. Он думал, что не сможет найти общий язык с этим ребенком в теле взрослого человека, но нет, нашел. Они даже стали чем-то вроде близких друзей. Оказалось, что помимо вечного ребячества в нем многое скрыто; например, его замечательная готовка или его умение поддержать и успокоить, когда это нужно. С ним у него сложились наиболее теплые отношение. А еще рядом с ним комфортнее делать многие вещи; думать, говорить, работать, отдыхать. Несмотря на то, что вел он себя не серьезно, надо признать, что хёном он был хорошим. За ним, как оказалось, не нужно было смотреть, он был как дикая кошка — сам решал когда подойти, когда приласкать, а когда зашипеть и никого к себе не подпускать. Он многим казался очень странным, но все спрашивали у него совета и, в некоторой степени, учились. Они были совершенно разные на первый взгляд. Намджун был тверд и серьезен в своих намерениях, постоянно переживал о том, что делает недостаточно, постоянно занимался самокопанием. Он ужасно много работал и доводил все до идеального результата. Он чувствовал, что должен быть опорой для всего коллектива, что на нем огромная ответственность. И это делало его совершенно непохожим на беспечного хёна. Джин же придерживался позиции, что жить нужно в свое удовольствие и он правда наслаждался, умел поймать момент и заставить чувствовать счастье и других. Он не анализировал свои действия, а просто делал. Это обескураживало и поражало. Справедливости ради, не только у него появились такие противоречивые ощущения. Другие участники также прониклись к старшему, со временем привыкнув и даже полюбив. Не зря его называли мамочкой, он же вечно шутил странные шутки, готовил и в целом был для всех чем-то неотъемлемым. Но, пожалуй, никто так не был зависим от старшего, как сам Намджун. Его внешняя уверенность в своих силах помогало Мону взять себя в руки и продолжать работать. Джин был первым, кто бежал поддерживать лидера, похвалить или просто обсудить очень важную для него новость. А Нам стал замечать, что все чаще смотрит рекомендованные парнем песни и дорамы, а иногда и аниме. Их объединила работа и забота об участниках группы. Старший стал негласной мамочкой, а Намджун — отцом. И это вроде как уже стало чем-то привычным для них обоих. Иногда они просто сидели и разговаривали о будущем, работе и в целом о том, что тревожит. Такие разговоры за чашкой чая или чего-то покрепче были у них негласной традицией. Расслабившись в компании друг друга, парни от отвлеченных бесед переходили на более серьезные темы. В такие моменты Намджун подолгу философствовал на различные темы, превращаясь из андеграундного рэпера в высокоинтеллектуального и начитанного мыслителя, раскрывая старшему свою бескрайнюю вселенную, заполненную различными мыслями, рассуждениями, идеями, а Сокджин, с заметным блеском в глазах, слушал его.  — Мне кажется, что наша жизнь так быстротечна. Я имею в виду, что нас окружает столько удивительных, невероятных вещей, многое хочется узнать, посетить, многому хочется научиться. Ведь человеческий потенциал необъятен, мы можем сделать все, что только захотим, и… Джин слушал с ярко выраженным интересом, кивая, когда это было нужно и внимательно следил за каждым движением лидера. Казалось, для него сейчас нет ничего важнее и интереснее того, что говорит парень и это удивляло. Такой неподдельный интерес от вроде-бы ветренного парня. — и…слушай, хён, тебе вообще интересно все это? А то я, по-моему, второй час все говорю и говорю. Я иногда реально теряю счет времени… Ты не устал? — Как я могу устать от ходячего Дискавери? — Сокджин мягко засмеялся. — Значит точно не надоел? — Намджун — Джин перевернул голову к парню, приблизившись максимально близко к его лицу. От неожиданной близости тот нервно сглотнул — Слушай, я же очень прямолинейный человек. Так что, если бы ты мне надоел я бы не сидел здесь с тобой столько дней подряд и не гонял бы чаи. Но знаешь — он замялся, отвел взгляд, а затем продолжил — хотелось бы, конечно, не только один чай пить, но и что-нибудь другое… — парень заметно смутился. — Так сказал бы, я б пива купил. — Ох, Намджуни — он опять засмеялся — вот вроде умный парень, такие вещи говоришь, а сам. — Что не так? — Мон искренне не понимал поведения старшего. Он же всегда был таким простым и понятным, что же сейчас его заставило так себя повести. — Да все путем, не бери в голову — парень расстроенно вздохнул и глаза заметно погрустнели — Ладно, мы остановились на… С того момента Мон старался больше наблюдать за поведением старшего. Даже завел заметку в телефоне, чтобы отслеживать и сравнивать странное, точнее странное для него, поведение. Но все было как обычно; они все время находились где-то рядом, старший разряжал обстановку, когда та была сильно напряженной, параллельно обсуждал с Тэ последнее просмотренное аниме, дурачился с макне, да изредка переговаривался с Юнги о каких-то уж совсем бытовых вещах, вроде уборки комнаты. Вообще, Мон за собой стал замечать странностей больше, чем за Сокджином; пользовался литрами одеколона, который похвалил Джин, неосознанно стал чаще носить вещи, получавшие одобрение старшего, подмечал его плохое самочувствие или настроение. Это было странно. Но не для хёна, который, похоже, никаких странностей не замечал и общался с ним, как обычно. Позже его стало напрягать их тесное общение с Тэ, потому что ну невозможно столько торчать вместе в одной комнате. Да и в целом, любые поползновения в сторону старшего воспринимались слишком неоднозначно. Вот вроде ничего серьезного не делают, а все равно хочется обратить на себя внимание, Джин все-таки его хён, который, конечно, вообще не ведет себя как хён, но факта никто не отменял. Порой Джун не мог оторвать взгляда от вижуала, даже при камерах, старался как-то невзначай коснуться или заговорить о чем-то совершенно неважном. Он безумно умилялся поведению Джина на публике, смеялся с его глупых, наигранно самовлюбленных фраз, его попыткам глупо танцевать или играть во что-то с другими мемберами. И вроде работа, нужно быть сосредоточенным, контролировать каждый свой жест, каждое слово, но этот ребенок в теле взрослого человека просто не оставлял ему другого выбора, как сложиться пополам и смеяться после очередной выходки старшего. Они были ужасно неловкими друг с другом, когда приходилось делать фансервис. Всякие милые, двусмысленные штуки уже давно стали для них чем-то привычным, но на публике все было иначе. Нужно было играть симпатию. А играть они оба были не готовы. Получалось у них неловко и нелепо; то сердечко неправильно изобразят, то приходилось пододвигать к себе для совместного фото, то нужно было пнуть, чтобы один обратил внимание на действия другого. Выглядели они либо как неловкие влюбленные школьники, либо как давно уже женатая пара, которая слово «Романтика» уже очень много лет не вспоминала и забыла его значение. Но Джун бы соврал, если бы сказал, что ему все это не нравилось. Когда не нужно было делать сердечки, им было более чем комфортно в обществе друг друга на мероприятиях. Правда им больше нравилось перекидываться разными шуточками, да многозначительно поглядывать на взаимодействия других ребят. Это все было забавно. Но порой он стал ловить себя на мысли, что уже с некоторой завистью смотрит на все это. Парни могут быть друг с другом так близко, столько делать друг с другом, а он… Ничего. И не то, чтобы это должно волновать взрослого гетеросексуального парня, просто Джин порой смотрит как-то печально, да и поникает все больше с каждой новой шуточкой или какой-нибудь двусмысленной фразой. Их отношения не перерастали во что-то большее, но в один момент многое изменилось. В более-менее свободный вечер Джун наткнулся на фанатские видео, посвящённые их пейрингу. Получилось это случайно. Он просматривал новости и комментарии, когда увидел утрированно-романтическое превью к ролику с названием «Намджины». Сначала он испытывал дикий стыд, ведь первые несколько минут шли кадры их неловкой попытки к фансервису. Парень собирался закрыть ролик и избавить себя от дикой неловкости, когда кадр сменился на одно из последних интервью. Он его не очень хорошо помнил, там было огромное количество людей, нужно было отвечать на кучу вопросов, так что у него не было времени на что-то кроме фанатов в тот момент. На видео Намджун как раз отвечал на какой-то вопрос о группе, о том, как много они работают и стараются ради фанатов. А сзади него стоял Джин. Он был немного измотан, это было видно, но его взгляд, устремленный на лидера, совершенно не говорил о какой-либо усталости. Он смотрел за каждым движением, не отрывая глаз ни на секунду, так что, когда говорить начал журналист, он еще немного задержал взгляд, и только потом повернул его в другую сторону. Это было…неожиданно. Джун следил за каждым его движением и никогда ничего не улавливал, а тот просто смотрел на него, когда тот был чем-то занят. Он стал искать еще подобные ролики. К слову, оказалось намного меньше, чем по другим парням, чему он бы несказанно рад, потому что это было ужасно неловко. Со стороны его взгляды на Джина выглядели очень двусмысленно. Хотя, конечно, не только со стороны, но все же факт оставался фактом — они выглядели как влюбленные. Это было очень странно. У лидера уже закипала голова от обилия неоднозначных выводов. И то, что его распирало на глупую улыбку, когда в голове всплывали кадры затуманенных взглядов парня, тоже нужно было прояснить. Все выяснилось скорее, чем он предполагал. Однажды Сокджин уткнулся Намджуну в плече, даже не обхватив его толком руками, просто рухнул всем своим внезапно хрупким телом, да так и застыл. Они были тогда на каком-то фансайне и старший, видимо, так устал, что уже не контролировал свое тело. Парню ничего не оставалось, как притянуть его к себе ближе и мягко гладить по широкой спине. Это не продлилось долго, он быстро отстранился и как-то виновато-благодарно, как только он один умеет, посмотрел на лидера, а потом быстро вернулся в прежнее свое состояние, обращая свой взор на фанатов. Лидера начала беспокоит эта резкая перемена, поэтому через несколько минут он поймал его.  — Сегодня посидим, попьем чаю вечером. Мне кажется, тебя что-то беспокоит, нужно разобраться в этом. Сокджин на это лишь кротко кивнул, и посмотрел на него с какой-то нерешительностью в глазах. Они вернулись с фансайна и младшие, после того как поели, разошлись по комнатам и сразу вырубились. Все действительно были уставшие и сонные после мероприятия. Но не Сокджин. По приходу в общежитие, он внезапно бодро и наскоро наготовил еды тонсенам и убежал в магазин, сказав, что ему внезапно захотелось сладкого. Парням было, в общем-то, все равно, а Намджун был даже, в какой-то степени, рад, ведь у него появилось время все обдумать и спланировать разговор. По правде говоря, Мон не представлял, что сказать старшему, не знал, как будет выпытывать из него причины странного поведения. Он действительно переживал за него, начал списывать его поведение на какую-то коллекционную игрушку, тираж которой раскупили, на то, что его любимое аниме закончилось, на отсутствие второй половины, нехватку времени и сил, банальную влюбленность. Влюбленность. Но в кого хён мог влюбиться? Неужели девушки из той новой женской группы так ему приглянулись, или он уже давно испытывает чувства к тому, кого не может увидеть из-за работы? От этих мыслей ему стало не по себе. Представлять Джина с кем-то другим было как-то непривычно. Да и тем более, он не мог и представить, кто достоин такого, во всех отношениях, идеального парня, с таким прекрасным голосом, обворожительной улыбкой, лицом мирового красавчика и… Сокджин появился в дверях общежития внезапно. Он был раскрасневшийся от легкого мороза, от чего его лицо выглядело совсем детским. Быстро раздевшись, Джин поставил на стол пакет с продуктами и алкоголем, а затем поднял полные энтузиазма глаза на Джуна. — Остальные уже уснули? — Да, как ты ушел, так и разошлись. — Значит можем устроить нормальный ужин на двоих! Ты не против? Я давно хотел приготовить это блюдо, вот смотри — он показывает картинку из какой-то кулинарной книги. Выглядит очень даже вкусно — Ты же сможешь подождать еще немного, да? …он же еще и готовить умеет. Ну чем не идеал? — Конечно, думаю у нас еще есть время. Джин улыбается, тепло, лучезарно и Намджуна просто ослепила его улыбка. Он улыбается в ответ, чем внезапно вызывает смущение у старшего. Сокджин был весь погружен в процесс, но чувствовалось, что мысленно он где-то не здесь. Было видно, что тот тоже пытается собраться с мыслями и решить, как и что он скажет. Сосредоточенность и задумчивость на лице Джина было редкостью, Джун пару раз порывался сфотографировать его в таком состоянии, но решил, что не стоит отвлекать его от готовки, а то прилетит чем-нибудь тяжелым по лбу. Тем более, ему тоже есть о чем подумать, правда в голову не приходило ничего, кроме мыслей о том, какой Джин милый и домашний, когда стоит и готовит в своем розовом фартучке и с заколотой челкой. Ему хотелось подойти, обнять сзади, да так и стоять, наблюдая за действиями старшего. Но это уже как-то не по-братски совсем. Хотя какое там «по-братски», когда он уже минут десять взгляда от его профиля не отрывал. Нам упорно списывал все эти странности на усталость, но верить самому себе становилось все труднее. Стоп. Все эти странные мысли в его голове о том, какой Джин замечательный были вообще сейчас не к месту. Но в последнее время они преследуют его постоянно. Он все искал проблемы в Сокджине, в его странном поведении, но может дело совсем не в нем? Может дело в самом Намджуне, который просто по уши влюбился в своего хёна и все не может в этом признаться даже самому себе? Да уж. Влюбился — это не то слово. Ну не абсурдно ли все это? Парень напряженно потер виски. И как до него раньше-то не дошла такая очевидная мысль? Да еще так не вовремя. Мало того, что они оба парни, так еще и айдолы, медийные личности, которые не смогут иметь открытые отношения, тем более в группе, ведь это может плохо сказаться на их работоспособности. А как объяснить все это ребятам? И да, самое главное, что вообще к нему чувствует Джин? Может, старший сейчас хочет поговорить о том, что нашел себе девушку. Может у него проблемы есть, может разговор реально серьезный будет, раз тот так готовиться, пока Джун просто сидит и пялится на него. Из размышлений его вывел старший, который поставил тарелку с едой на стол, пару бутылок вина. Как выяснилось, он успел убежать к себе в комнату, принять душ и переодеться, пока лидер копался в своих мыслях. Выглядел он просто, но весьма приятно. Такой красивый, теплый и мягкий. Он садится напротив, глубоко вздыхает, откашливается и слегка напряженным голосом выдает. — Может, выпьем? — Давай, только немного. Нажираются они в сопли. Как только они умудрились это сделать с одного вина никому не понятно. К ним уже пару раз спускались и просили быть тише. Чимин даже пытался утащить старших спать, но безуспешно. Они совершенно по-идиотски смеялись над какой-то ситуацией, произошедшей недавно на съёмках. И оба не знают, как подступиться к главному разговору, от того и наливают себе еще и еще. Намджун решил не говорить ничего лишнего, чтобы не создавать проблем, но уверенность в том, что он будет молчать, угасала с каждым новым бокалом. Джин вроде порывался начать, но тут же выпил еще, и он выдал что-то смешное, но совершенно не относящееся к делу. В какой-то момент ситуация достигла своего апогея, когда почти лежащий на столе Джин предлагает. — Давай в «Я никогда не»? — Хён, ты че? Хочешь выпить все запасы алкоголя? — Ну дава-а-ай — пьяно тянет старший — Или у тебя есть от меня стра-а-ашные секреты, м? — Ммм… ну давай — Джун наливает еще алкоголя, умудряясь даже ничего не разлить на стол, и принимается генерировать в своей голове хоть один нормальный вопрос. Получалось откровенно плохо. Первые минут двадцать они задавали друг другу наитупейшие вопросы, вроде «Я никогда не ел свои козявки» или «Я никогда не плакал над хатико». Но потом на вопросе о девственности их переклинило. Начали и про первую любовь, и про ориентацию, и про все, что интересовало обоих уже очень давно. Джин, оказывается, не зря был самым старшим, потому что, как оказалось, в его жизни жести было столько, что выпил он порядком больше, чем до этого. Они так и продолжали пить и смеяться, пока не дошли до самого главного. Джин выпил еще и торжественно произнес заплетающимся языком. — Я ни-и-икогда не влюблялся в друга  Вот тут-то он и попал. —Ну это смотря кого считать другом — закономерно заметил Намджун. Джин задумывается на несколько секунд. — Ну о-о-окей, давай по-другому. Кхм. Я никогда не влюблялся в своего тонсена. И выпивает. Залпом. Все. И вино, и душу Джуна заодно. — Тонсен?! Серьезно? - Намджун, кажется, трезвеет - И кто это? Тэ? О-о-ой, я определенно догадывался, что между вами что-то может быть, но блин, серьезно? Техён? Это потому, что он веселый, или… Джин пару секунд в расфокусе смотрит в ответ, а потом чуть-ли не падает головой на стол. — Намджун, блять, что ты вообще несешь? — Джин заливисто смеется своим фирменным смехом стеклоочистителя — Техён?! Да как тебе в голову-то такое пришло? Во-о-от дебил. Техён! А ты вообще в курсе, что у меня в группе тонсенов шесть? — Ну…тогда кто? Чонгук? — Переста-а-а-ань, это очень смешно, ты такой глупенький, когда дело доходит до вз..взаз…взиимо…блять ну… — Взаимоотношений? — Да! Это слово — Джин снова бьется в припадке смеха. — Ну скажи кто это! Это очень важно, не только для меня, но и для группы, ты же понимаешь. — Для группы, хм — Сокджин заметно мрачнеет — Из-за группы я и так молчал очень долго. Ты знаешь, как это трудно? Когда ты человеком вострога…воторг… — Восторгаешься? — Да! И когда ты им, ну это, а он непонятно что вообще испытывает. Ты ему на свете готов отдать, а порой думаешь, зачем? Вдруг ему оно не нужно? Вдруг я для него просто глупый хён и не больше — Джин впивается в парня напротив жадным взглядом — Такой кла-а-асный. Даже без косметики. И почему он себя считает некрасивым? Намджун сглатывает. Кажется, он начинает понимать. Но он все еще не уверен. Он решает рискнуть — Ладно теперь моя очередь. Я никогда не влюблялся в — он делает паузу, чтобы собрать остатки разума и обдумать. Это хорошая идея? Возможно, завтра они оба пожалеют об этом, но сейчас это кажется самым правильным — Ким Сокджина. Глаза вижуала внезапно становятся огромными. Он просто уставился на него, пытаясь понять сказанное. Пока у парня шел мыслительный процесс, Намджун выпил остатки алкоголя и громко поставил бокал на стол. Ух. Это было не просто. Когда он выговорил это вслух, он даже подумал о том, что, возможно, поторопился с такими выводами, может он все же просто привык к нему или отсутствие личной жизни бьет по мозгам. Он уже решил перевести все в шутку, но остановился, когда взглянул на Джина. Тот был очень обескуражен. Он просто сидел, раскрасневшийся от выпитого и шокировано, смотрел куда-то в пол. Это выглядело так умилительно, что Джун в очередной раз залип. Парень, кажется, протрезвел, метался с одного края стола на другой, неверяще поднимал на лидера глаза, опускал их, когда сталкивался со взглядом напротив, а потом опять поднимал. — Ты же не шутишь, да? — Смешно, конечно, было бы, но нет. — Вау. И как давно? — Не знаю. Скорее всего, давно, но понял только сегодня. — А... - многозначительно выдал старший - Ну, ты мне тоже, просто я не представлял, что ты можешь… Да, пошло все к черту! — Сокджин резко подскочил и тут же упал обратно на стул, потому что опьянение все еще давало о себе знать. Он обреченно вздохнул — Намджуни, подойди, пожалуйста, ко мне. Парню не нужно было дважды повторять. Он встал, опираясь на стол, и медленно наклонился к губам старшего. Он не знал, точно ли это Сокджин имел в виду, но ему очень хотелось ощутить эти пухлые и слегка приоткрытые губы на вкус. Он аккуратно взял старшего за подбородок, на что тот сразу же закрыл глаза и придвинулся с Джуну, сталкивая их губы вместе. Оба парня уже имели отношения, и для них это не должно было быть чем-то новым, но ощущения были совершенно другие. Они действовали очень осторожно и бережно, и от этой нежности просто срывало крышу. В этом было что-то совершенно магическое. На вкус Джин отдавал чем-то клубничным, видимо, блеск для губ давал о себе знать, и опьяняюще сладким. Как это возможно физиологически он плохо понимал. Но было очень приятно. Каждое движение вызывало по телу стаю мурашек, все ощущалось так ярко, будто они и не были пьяны вовсе. Видимо, они, осознанно или нет, хотели этого так долго, что сейчас гормоны были из всех щелей, будто в пубертатном периоде. И это было действительно странно. Но им обоим очень нравилось. После того вечера у Джина совершенно не осталось времени на аниме. А позже и на других людей. Он был очень занят, проводя все свое свободное время максимум в паре метров от лидера. Когда все прояснилось, оказалось, что в отношениях Джун романтик, так что у Сокджина теперь еженедельно появлялся новый букет цветов и любимые сладости в комнате по утрам, походы в круглосуточные кафе или рестораны поздним вечером, чтобы было меньше свидетелей, стали их традицией в выходные, а в поездках он обязательно покупал им что-нибудь парное и со смыслом. Джун часто философствовал с ним на разные «вечные темы», а Джин шутил свои непонятные никому шутки, на которые Джун всегда смеялся, чтобы поддержать старшего. Оба буквально светились, держались за руки, постоянно шутили, обнимались и невзначай трогали друг друга. Их быстро раскусили. Они очень долго смеялись над реакцией младшего, который ходил в шоке еще пару дней после их разговора с ребятами. После уже личного разговора Джуна с Юнги, ведь он во многом с ним советовался, они все-таки решили оставить все как есть, стараясь особо не палиться. Фансервис все так же был неловким, но теперь причиной было то, что они не знали, как играть свои чувства. Они просто у них были. Но их и без фансервиса связывало многое: долгие взгляды, полные гордости, обожания и восхищения, нежные и страстные поцелуи, внезапные вылазки «в магазин» по вечерам, понятные только им одним слова и фразы, памятные даты. Они пустили друг друга в свои миры, дарили друг другу себя каждый день, изучили от и до, поддерживали и советовались, и стали чем-то вроде семьи, собственной вселенной. И это было то, что им обоим не хватало уже очень долгое время. Они сидели на кухне одним поздним зимним утром. Парни разъехались кто по делам, кто на встречу или друзьям, Юнги, как обычно, торчал в студии с прошлого вечера. Намджун сидел недалеко от кухни, просматривал новости и периодически поглядывал на своего парня, который готовил завтрак. Удивительно, прошло столько времени, а он все еще вызывает столько восхищения, даже когда стоял в растянутой футболке, белом фартуке, подаренном Джуном «потому что ты хорошо в них смотришься», с гнездом на голове, заспанный и слегка рассеянный. Когда он смотрел на Сокджина, он часто ловил себя на мысли, что им очень повезло с вижуалом. Точнее, конкретно лидеру с ним очень повезло. — Хен. — Да? — Я люблю тебя. У Джина что-то вывалилось из рук, кажется, чашка. — Ох, я такой неуклюжий стал, от тебя набрался, скоро тоже все общежитие переломаю. Парень явно очень смутился. Джуна это позабавило. — У нас есть кому чинить, так что можешь не волноваться и ломать все, что тебе вздумается. — Какое заманчивое предложение, но я, пожалуй, откажусь. И, видимо в подтверждение своих слов, роняет еще одну чашку на пол. Послышался глухой звук, значит не разбилась. Оба парня пару секунд смотрели на чашку, потом друг на друга, а потом одновременно засмеялись. Подняв все с пола, Джин подошел к своему парню и уселся на колени. — Сегодня накрывать будешь ты. Я, кажется, подхватил твою способность к разрушению. И да — он чмокнул парня в нос — Я тоже люблю тебя. Как все это было странно. Но они не замечали ничего странного. Они просто были счастливы.