Вот так, закончилась сходка Глеба Белого в Москве.

Вечером около бара было шумно. К нему подтягивались новые и новые люди, только худой парень в черных джинсах и ярко-рыжей, с тигриными полосками, майке, стоял в отдалении. Конечно, это был BANG Plisetski. Он стоял и смотрел на дверь, куда должен будет войти. Внутри — сходка Глеба Белого, и Юру там ждут. Если честно, он немного завидовал своему соавтору. У него есть бабло на бар, на поездки, у него есть пышногрудые фанатки, мечтающие с ним сфоткаться (а потом и переспать). Но у него нет того, чего нет у Юры. Фамилии «Плисецкий». Парень сделал шаг внутрь. Музыка ритмом стучала по всему телу, софиты блуждали по залу. Юра впервые был в баре, а это был не просто бар, а гей бар. — Юрочка пришёл! — вдруг услышал парень откуда-то сбоку. За довольно большим столом сидело около пятнадцати девушек и… Глеб. Юра быстро принял самоуверенный вид и упал на диван напротив Белого. — Привет, сучки, — бросил он тому глаза в глаза. — Что ты будешь пить? — подсуетились совершеннолетние участницы сходки. — Ягодный сок, — ухмыльнулся Глеб, делая глоток своего коктейля. Какого уже по счёту, интересно? — Он же у нас маленький. — Завали ебало, гном! — тут же вспылил Бэнг, — Отвертку. Я честно даже не помню, Что в моем бланте. Бомбей, туссин, бакарди, «Даже не знаю, что в моем спрайте. Эта сука тоже не знает, что в её спрайте.» Глеб трепался с фанами, а Юра, благодаря своей скрытности, мог молчать. Если у него и были фанаты, то вот эти две чики, которые сейчас бесстыдно прижимались к нему титьками с обеих сторон. *** — Помнишь, о чем мы договорились в январе? — ухмыльнулся Белый, когда сидящая рядом с ним девушка отошла припудрить носик. — Конечно. Пойдём, выйдем, — Юра встал с дивана, за ним Глеб, а потом и все девушки вышли на улицу, ожидая шоу. — Ну что, кто кого уебёт теперь, Юрочка? — Глеб покрутил кулаками. — Я не в курсе, что ты придумал насчёт этого, но ты собирался сломать мне руку, как в нашем фанфике. Ваще не понимаю, как я писал его с тобой, ты же невыносим, — алкоголь развязал язык Юры, и он начал в открытую поливать соавтора грязью, без обычного изысканного стёба. — Ах ты сучёныш… И сломаю! — Глеб резко подошёл к Плисецкому и схватил того за руку. «Я смотрю на тебя, ты глядишь на меня, Искра, буря, безумие» Глаза в глаза. Нос к носу. — Поцелуй мою залупу, педик, — громкий Юрин шёпот отчетливо прозвучал в наступившей тишине. — Это было предложение? — парировал Глеб. — Хмм, возможно. Поехали, — Плисецкий резко вывернул руку из захвата и взял Белого за талию, — Поедешь ко мне? Хотя, кто тебя спрашивает, — Бэнг засосал своего соавтора под вопли фанаток. Через несколько минут подъехала машина и оба парня сели в неё. Девушки видели, как Рысь сидел на коленях Плисецкого. *** «Снисходителен к жертве безумия, Но хочу видеть внизу её. Навык высшего уровня, словно она совершенно беззубая. Она знает как освободить всех моих пчел из улья» — Это шикарно, детка. Теперь я знаю, что ты можешь быть хорошим мальчиком. Отель, дорогой номер Глеба. У стены, покрытой пастельно оранжевой краской стоит ярко-рыжий тигр. Его чёрная джинсовка валяется где-то на полу, как и бомбер Рыси, который стоит на коленях перед соавтором. Юра рукой задаёт ему направление, но когда Плисецкий ослабляет хватку, он отстраняется, протянув от вставшего члена до губ ниточку слюны. Юра посмотрел недоумённо. — Ну ты же сам просил, — ухмыльнулся Глеб и едва коснулся губами жаждущего члена. Это стало последней каплей. Юра резко поднял его и засосал, попутно расстегивая джинсы парня и пытаясь спустить до конца свои. Когда у него это вышло, он подхватил Белого под задницу и понес в спальню, осторожно уронив его там на кровать. Под взглядом парня Бэнг снял футболку. — Боже, Юрочка, какой же ты худой… — выдохнул Глеб, когда Плисецкий навис над ним. Он протянул руки и коснулся рёбер своего бывшего парня. — Не бойся, это не помешает мне доставить тебе удовольствие, — Юра оставил пару засосов на шее, спускаясь вниз. Он добрался до соска, обвел его языка и куснул, сжа в второй тонкими бледными пальцами с накрашенными чёрным ногтями. Рысь дышал часто, прерывисто, постанывая. Его стояк уже касался Юриного тела, но у Плисецкого были другие планы. — А давай ты как в ролках, кончишь, не касаясь себя, м? — Бэнг улыбнулся уголком рта и раздвинул его ноги, проведя пальцами по сжавшемуся колечку мышц. — Иди… На хуй, Юр… — прерываясь на дыхание, отправил Глеб. Самоуверенность никуда не делась с возбуждением. — Нет, солнце, на хуй сегодня пойдёшь ты, — он пошарил рукой в ящике прикроватной тумбочки и не прогадал, найдя там смазку, -Готовился, сладкий? Белый покраснел, колкие фразы Бэнга бесили его всегда, но сейчас они заставляли член напрягаться сильнее, а низ живота растекаться в сладких судорогах. Юра нанес на пальцы смазку и ввел сразу два, задвигав ими с пошлыми хлюпами. — Осторожней, идиот! Ууууу… — Не скули, малыш, тебе всё понравится, — Плисецкий резко проехался подушечками пальцев по простате и добавил третий палец под вскрик Рыси. — Заткнись и продолжай… — договорить он не успел. Юра быстро заменил пальцы членом, закрыв Глебу рот своим. Белый стонал в губы соавтора, громко протяжно, просяще. Он потянулся к своему члену, но тигр перехватил его руки и завел их за голову пассива, продолжая втрахивать его в кровать. «Она кричит хватит, Но мне не хватит. Я срываю с неё платье И мы оба впадаем в Безумие.» За эту ночь в стены номера, казалось, впитались стоны, просьбы больше, сильнее, быстрее, восхищенные вскрики «Ююрааа!..». *** Утром Плисецкий проснулся позже Глеба. Он надел свои джинсы и вышел в гостиную. Перед распахнутым окном сидел Глеб в юриной тигровой майке и красился. Бэнг зевнул и подошёл к нему. — Ты мою футболку спиздил, сучка. — И тебе доброе утро, Юрочка. Ты оставил засосы слишком высоко, ничем не закрыть! — возмутился Глеб, замазывая засосы. Глаза его светились, он был счастлив. — Я сказал, верни футболку, — Юра был спокоен и холоден, — Я должен идти. — П-подожди, ты что, бросаешь меня? — Белый вскочил и кинул в Юру первой попавшейся вещью, это оказалась ваза, от которой Плисецкий увернулся, — Дебил! Я тебе доверился, а ты уходишь на утро! — — Глеб, то, что ты мне дал, ничего не значит, — Бэнг подошёл к парню и сдернул с него свою одежду, тут надев её на себя, — Да, ты круто сосешь, молодец, респект. Денег тебе дать теперь? Но ты же не проститутка, — сообщил Юра, надевая джинсовку и берцы, — А теперь мне пора. Бывай, — парень вышел, хлопнув дверью. Рысь, закутавшись в плед, взятый с дивана, осел на пол и заплакал. — При чём тут деньги… Я же люблю тебя, идиот… «С тебя хватит подъездного пластика, Бездна естественной страсти — опасный пластид.»