Морской шум

Он любит её. Целует в лоб, когда у неё поднимается температура и ухаживает за ней, как бы капризна она не была. Он сам всегда моет посуду, просто потому что она не обязана проводить на кухне всю свою жизнь. Он никогда не забывает выносить мусор и поливать цветы. О важных праздниках напоминает не она ему - а наоборот. И когда он предложил ей развеяться, он не намекал на то, что им надо отдохнуть друг от друга. Дать друг другу глотнуть свежего воздуха. Нет, это, потому что он её любит, а она – его. Любит смотреть, когда он спит, закрываясь от солнечных лучей. С нетерпением ждёт его после работы, не из-за одиночества и темноты. Трогает со всей своей возможной нежностью его волосы и перебирает, наслаждаясь их мягкость, не чтобы удостовериться, что он настоящий и живой. Она любит его, а он – её, и конечно, это не из-за его потёртого словно наждачкой имени, обвивающие запястье. Не из-за его блеклого «Таня» и её девственно чистых ключиц. Нет, это настоящая любовь. Именно это она твердит пока едет в поезде подальше от всего. Твердит, когда ложится спать и пишет ему. Море успокаивает, но люди, кричащие и снующие туда-сюда -нет. Но это не те известные города-курорты со своими пляжами, где на метр – десять человек. Здесь было тихо и спокойно, только море не переставало накатывать и утаскивать за собой мелкие камни. С собой как можно дальше и глубже. Море забирало не только камни. Море забирало то, что люди рассеянно оставляли. Или выбрасывали, желая забыть. Море забирало воспоминания. Именно для этого Ира приехала сюда. Она хотела стереть многое. Что-то счастливое, а что-то не очень, но это её мало волновало. Она приехала сюда забыть, то, о чем вспоминать не хочет. То, что не хочет видеть, просыпаясь в поту, не хочет слышать Она просто хочет забыть. Море обкатает её воспоминания, как делает это со всем, что попадает в её владения. Они зарастут водорослями и прибьются к другим точно таким же забытым «сокровищам». — Эй, Ведьма, это моя территория. Его она заметила, как только приблизилась к краю берега. Он был тенью. Ветром и шумом прибоя. Назвать его человеком можно было лишь взглянув со спины, может он и мог скрыть себя настоящего, но не сейчас. Не для неё. Зрачки были вытянуты, а на скулах и щеках блестела чешуя. Она сверкала, превращаясь в серебряные искорки. В глазах отражалось море. Шаг вперед – и утонешь. - Я знаю. А ещё я знаю, что это не прилично задавать вопросы не представившись. Он фыркнул и прищурился. - Айт. Теперь назовись ты. Чуть выше сердце, на иркиной ключицы, выжглось имя. Струна натянулась и завибрировала. Она всегда задавалась вопрос - какого это – повстречать того, с кем должен прожить целую вечность. Это лишь судьба, которую Ира с недавнего времени возненавидела всей душой. Ей от неё ничего не нужно. - Я приехала сюда отдохнуть. Не волнуйся, я не принесу на твою землю неприятности, - она замолчала и закрыв глаза выдохнула. - Меня зовут Таня. Струна завибрировала и оборвалась. Тихий треск и тишина морских волн.

***

Она знала, что так будет правильней. Её вполне удовлетворяет её нынешняя жизнь. Её жизнь с Богданом. С хорошей работой. С общим домом и обычными человеческими заботами. У моря она пробыла недолго. Забрала на память ракушку и оставила там свою судьбу. Имя всё ещё болело, но вскоре всё должно прекратиться. Ира надеялась на это. Только это ей и оставалось. Айт тоже почувствовал что-то странное. Она могла поклясться, что, когда он назвал своё имя, а на её коже отпечатался след судьбы, он тоже это почувствовал. Возможно, на его запястье красуется её имя. Её настоящее имя, а не украденное, единственное, что крутится у Иры уже несколько лет. Возможно, его запястье осталось чисто. Точно так же, как и её ключицы прежде их встречи. Она молилась богу, чтобы было именно так. Чтобы он смог сам распоряжаться своей жизнью. Через несколько дней она уже сидела в кресле у себя дома. Богдан не ночевал здесь уже трое суток. А может и больше, и где он пропадал всё остальное время Ира не знала. Она даже не могла ни у кого спросить. В этом городе они так и не завели ни друзей, ни знакомых, которые могли претендовать на звание друга. И если совсем точно, они этого и не хотели. Ни он, ни она. Богдан вернулся спустя два дня. Помятый, с опухшими глаза и желудком полный алкоголя. Её он даже не заметил, прошел мимо прямиком в ванную. Ира не последовала за ним, беспокоясь как бы он не навернулся и не захлебнулся рвотой. Ира осталась сидеть в кресле и смотря на ночной город считать. Совсем недавно она заметила за собой эту странность. После неудачной поездке, ещё в поезде, она вечно отсчитывала секунды. Наверное, ей надо было как-то успокоиться. Или она не любила сидеть в тишине своих мыслей. Возможно, она считала время без него. 691000… 691005… 691013… - Что ты тут делаешь? Разве твой отпуск закончился? Какое сегодня число… Ира вздохнула. Сегодня был день, точно такой же как и вчера. И позавчера, и послезавтра. Ничем не отличающиеся друг от друга дни. - Так, когда ты вернулась? Ира? - Пошли спать. Я не могла без тебя уснуть. - Прости…

***

Утром Богдан увидел её ключицы. Он ничего не сказал, но было и так понятно, что он давно с этим смирился. С тем, что когда-то останется один. Когда-то. Но если совсем честно он не ожидал что это когда-то придёт так рано. Ира противилась. Он била его кулаками по груди и кричала. Что-то о любви и их совместной хорошей жизни. О том, что она никогда его не бросит, а своего слоумейта уже даже не помнит. Она кричит и видит солнечные блики, отражающиеся от стеклянного бра. Блики серебристого цвета и шум волн. Она задыхается и не может перестать. Кричать и вымещать злость. Она хочет, чтобы он тоже кричал. Чтобы он сказал, что не важно, что у неё написано на ключице. Ему всё равно. Он останется с ней. Потому что он любит. ЛЮ-БИ-Т. А она его. Но он продолжает молчать. Он обнимает и шепчет, что всё в порядке. Он ведь знал, что это будет. Будет рано или поздно. И, конечно, смеётся, лучше было бы поздно, чем рано. Но Ире не смешно, она не может не плакать и не может вымолвить ни единого слова. Словно что-то застряло в горле. Она делает вдох и пытается сказать Богдану, что любит его. Любит и будет любить всю жизнь. В комнате продолжает шуметь море.

***

На кладбище так, как и должно быть – тихо и мрачно. Сыро и прохладно. Ира садится рядом с надгробием и сплетает цветы. Выплетает из них венок и напевает давно забытую мелодию. Море больше не шумит в голове. Поэтому последние месяцы она забыла про таблетки и спокойна могла пойти на работу. Заполнять бланки, сортировать документы и варить кофе. Делать всё, что делают обычные люди. Её жизнь стала нормальной и спокойной. И она рада. Таня больше не приходила к ней. Не брала за руку и просила рассказать, как прошёл день. Не говорила, чтобы берегла себя и не подвергала свою жизнь опасности. Потому что это осталось в той жизни. В жизни, когда она была не одна. В этой всё по-другому. В этой нет зеленого пламени и гуляний в Ивана Купала. Ира кладет венок и пройдясь кончиками пальцев по имени улыбнулась. Встала и пошла прочь. Не оборачиваясь и проливая слезы. Всё это осталось в той жизни. Позади неё на надгробии было выбито два имени. Два имени сплетенных воедино.

***

Море было прохладным и тихим. Без людей и чаек. Без солнечных бликов в глаза и разноцветных стекляшек. Её пальцы были синими. Словно она искала что-то в воде. В воде, не слишком подходящей для купания. Она прижимала их к себе и смотрела вдаль. Считала. А потом подходила к берегу и наклоняясь продолжала погружать пальцы в морскую пену. На ней было легкое платье и тяжелый плед, а на ногах балетки. Волосы она не стала собирать. К чему лишняя морока. Он слышал, как она что-то бормотала. Он знал, что она ищет, но было слишком поздно. Море не возвращает, то, что забрало. Ты можешь договориться, обменяв что-то столь же ценное, что ты ищешь. Но это если море не схитрит и заберет тебя с собой. Она распрямилась и поднеся к глазам стекляшку посмотрела сквозь неё на тусклое солнце. В это время оно почти не грело. Так же, как и всё вокруг. Всё погружалось в сон. Долгий и бескрасочный. Стекляшка отправилась обратно в море. А она вернулась к своему занятию. Небо заволокло облаками. Начинался шторм. - Эй, Ведьма, это моя территория.