Забытые народы. Ёзев.

Тёмные тучи сгущались над деревней, казалось, зацепившись за шпиль крепости и грозя вот-вот расплакаться от обиды. Холодный ветер только подстёгивал мерзкое чувство промозглости, гоня низкие свинцовые громады всё дальше к закату и рвя их об острые крыши. И вот, с громким треском, вспыхнув, тучи прорвались ливнем, стегая ледяными нитями по всему, что попадалось на пути. — Ёзеев! — Протяжно завыла старуха-кладовщица. — Ёзеев! Передёрнув плечами, конюх сплюнул и окопался поглубже в пряное сено, слушая всхрапы пары лошадок в стойлах. Как всегда, именно в самое ненастье, бабулька вспоминала о каком-нибудь срочном деле и гоняла молодого мужчину в метель, бурю или мороз на улицу. — Мне и здесь неплохо! — Фыркнул парень, жуя соломинку и размышляя. Пару дней назад ему исполнилось двадцать и господин разрешил ему покинуть стылую деревушку потерянную в северных лесах. Когда-то здесь проходила граница между землями людей и Забытыми народами. Но это было так давно, что сказки о длинноухих эльфах и зеленокожих ведьмах помнил лишь старик-виночерпий. И то, чаще его рассказы напоминали бредни пьяного угара, чем правду. И верил им Ёзев лет так до шести, пока не застал пропитую тушку за душевной беседой со свиньями. Герцог, которому за былые заслуги перед королём пожаловали их захолустье, оказался человеком справедливым и мудрым, а потому позволял народу разбегаться. Сначала люди шептались недовольно, не понимали. А потом смирились. Ведь мужчина давал подъёмные в дорогу — небольшой кошель с десятком серебрушек, чем поначалу без зазрения совести пользовались все, кому не лень. И, пропив в ближайшем пабе, возвращались. Но встретили их не распахнутые ворота и родня, а зуботычины верной герцогу солдатни, что вышвырнули бедолаг обратно в лес. Ёзеву тогда исполнилось четырнадцать и урок, как и многие, усвоил крепко. Раз решил сам уйти в люди, обратно дороги уже не будет. А ещё, что вызывало недовольство мужчин с бородами, он разрешил учёбу. Новый господин сам собирал народ — детей и взрослых — и учил писать и читать. Пару часов в день, не более, летом — в зенитное солнце, когда жара доставала даже земляных кротов и те пытались найти спасение на поверхности, осенью же — в утренний рассвет, чтобы не отвлекать людей от работы. И спрашивал потом так, что желающих получить хоть какие-то крохи образования тоже поубавилось вскоре. — Зверь! Точно, зверь в человечей шкуре! — сплетничали в окольных деревушках охотники и пропойцы. Спуску герцог не давал никому. Хотя, что удивительно было, потихоньку жителей стало прибавляться. Услышав россказни и басни о новом господине, люд стал подтягиваться из забытых в чащах одиноких деревушек, и за шесть лет люда в маленьком герцогстве прибавилось аж на сотню новых ртов. Громыхнуло. Стены конюшни недовольно поскрипывали под натиском ветра, а мерины испуганно подрагивали на яркие вспышки небесных клинков. Ёзев поднялся с насиженного места, погладил животных, успокаивая, и вновь задумался. Уйти хотелось, душа страстно желала найти новое место, где можно было б начать другую, более яркую и светлую жизнь, чем конюхом в северных лесах. Но и уйти было страшно. Что могло ждать его там? Ни родни, к которой можно было б податься, ни знакомых, что б помогли по первости. Да и дойти целым и невредимым до первого крупного города умудриться надо. Одиночка — лёгкая добыча как для зверья, так и для люда. — Ёзееев! — провыла утихающая буря голосом кладовщицы. — Лучше уж сгинуть в лесу, чем сгнить здесь. — В сердцах махнул рукой юноша и, накинув на плечи плащ, ухнул в белёсую стену дождя. К тому времени, как он добрался до кухни, успел промокнуть до нитки так, что даже бабка замолкла, шуганув его к огню и сама уйдя в свои подвалы. Видать, не так уж срочно был и нужен конюх. «Скучно ей!» — Чихнул своим мыслям Ёзев, принимая из рук дочки повара сухие рубашку и штаны. Как ни смотри, а жили здесь дружно, всё же север не любит склок. Одиночками только медведи и выживают. — Что решил? — пробасил под потрескивание поленьев грузный дядька средних лет, деловито помешивая суп в огромной кастрюле. — Уйду. — Вздохнул Ёзев, буквально шкурой ощутив, как поставил точку в своих метаниях. — Вот и верно. — Качнул лысоватой головой толстяк. — Ты головастый малый. Нечего здесь штаны просиживать. Без тебя конюхов найдётся полно, пол крепости поди с коняшками управиться. «Вот гад» — Попытался улыбнуться Ёзев. Не со зла, но слова всё ж задели. Разговор с герцогом был коротким. Словно тот и так знал, что Ёзев придёт. Только вот пристальный взгляд удивительно синих глаз, да морщинка на лбу настораживали, вызывая тихую панику. Что не так? — Дороги здесь старые. — Вдруг прошелестел седовласый господин. — Запутанные. Я дам тебе карту, коль заблудишься, воспользуешься ей. И минутой спустя перед Ёзевом опустились не раз виденный простенький кошель и явно нарисованная не так давно карта. Только вот местность на ней была странная… не похожая на знакомый с детства тракт и лес вокруг. Но господин не позволил изучить её подробней, быстренько спрятав в конверт и зачем-то запечатав сургучом, оставив оттиск печатки. — Ты умный мальчик. Сам разберёшься что к чему. — Кивнул герцог, вручая ему кошель и конверт. — Пусть Север сам изберёт твою судьбу. Утром отправляйся в путь. Погода ясной будет. — Спасибо за науку, господин. — Поклонился Ёзев, как можно быстрее покинув кабинет. Рядом с герцогом его всегда пробирал озноб как от холода, а присутствие мужчины давило, немного пугая. Весть об уходе молодого конюха разлетелась по крепости довольно быстро и попадающаяся на встречу припозднившаяся прислуга провожала его задумчивым взглядом. И лишь пара из знакомых пожелали ему удачи. Ёзуву было всё равно. Он рос один, каждый из жителей крепости или деревни под стенами в пол глаза присматривал за беспризорником как мог, так что голодным или раздетым оставшийся рано без родителей мальчишка не был. Пусть и поношенная, но шубка или рубашка для него находились каждый год, лишняя тарелка каши или похлёбки тоже. Зимой только с едой было потяжелее, поэтому и охотиться на зайцев и белок пришлось так же быстро, как и взрослеть. Но ни к кому Ёзев привязан не был. До некоторых пор он был обузой для остальных и это мерзкое ощущение будто впиталось в кровь. Даже в двадцать лет он чувствовал себя лишним. Так что с рассветом, пока ещё проснулись одни петухи в курятниках, он покинул крепость, с рассветной тенью миновал дворами только-только оживающую деревню и скрылся в лесу. Вековые ели и кедры надёжно и привычно укрыли его от первых солнечных лучей, одарив промозглым туманов в низинах и прохладой. Палая хвоя тихонько шуршала под ногами, позволяя рассмотреть на себе ещё приметные тропки грибников и охотников. Вот по ним-то Ёзев направился дальше, надеясь срезать дорогу и выйти на тракт. Шёл он, вопреки ожиданию, долго. Очень долго. И когда стало смеркаться, схватился за голову. — Вот, бесы! — От души выругался парень, присев на поваленный ствол и поёживаясь. Холодало с приходом ночи. — Выходит, — немного нервно пробормотал бывший конюх, — я по звериным дорожкам бегал…но как так-то?.. Ладно, тракт на востоке. С рассветом дальше пойду. Плотный плащ пригодился весьма кстати, хотя парень долго не решался взять его с собой, но потом всё же накинул на плечи. Огниво позволило развести костёр, отпугнув нежелательное зверьё, а хлеба и сладкой картошки должно было бы хватить ещё на пару дней. Всё равно ближайшие сутки он и не рассчитывал на ночлег под крышей. Слишком далеко от даже самого захудало городишка находилась крепость. Поэтому, наверное и люди так и осели в здешних борах. Далеко бежать из брошенных земель. Страшно. Задремалось легко, но вот сон не шёл. Ёзев невольно прислушивался к лесу, боясь попасть на зуб мишке или кому похуже. Охотники по пьяни чего только не рассказывали о дальних чащах, да парень не верил. А сейчас стало боязно отчего-то. Одно радовало — луна полная светила ярко так, что и огни в жаровнях с ней не сравнились бы. Утро он встретил усталым и не выспавшимся. Но боясь пропустить рассвет, вскочил ещё только с блёклой зарницей над головой и, притоптав угли, поспешил на восток. Но и в этот раз он до полудня кружил по всё темнеющему бору, начиная паниковать. Ёзев заблудился! Стало страшно, и за каждым треском сухой ветки казалось, спрятался волк или чудище из пьяных бредней деревенских. Не сдержавшись, и всхлипнув украдкой, он плюхнулся на землю. В голове крутилась лишь одна мысль: что делать теперь? Насколько он помнил, деревень поблизости насчитывалось около десятка и все они рассыпались бусинами на карте южнее или западнее крепости… А он шёл на восток. Тракт несколько десятков миль петлял меж елей на восток, а потом делал крутой поворот на запад, а затем на юг… На севере же и востоке, если верить карте, был лес. Много леса и больше ничего. — Значит, надо возвращаться обратно. Всё просто. — Ёзев с облегчением выдохнул. — Солнце за спиной и я доберусь до кого-нибудь. Вот позору-то будет! — С ноткой истерики хохотнул он, а потом вздохнул, успокаиваясь. — Ладно, надо поесть, а потом идти. Оставшаяся провизия не радовала своим количеством и пришлось задумать о силках. Хотя за это время Ёзев не видел ни одной белки или хотя бы следа пребывания оных в этой части леса. А если подумать, то и кедры остались давно за спиной и теперь юношу окружали сосны и ели. «Плохо. — Он продолжал перебирать барахло в сумке, лишь бы отвлечься от тягостных мыслей. — Хотя шишки всё равно ещё не созрели, а молочные зёрна без ножа не выковырять… Конверт?» — Парень вытащил на свет бумажный пакет и вздрогнул. Как он мог забыть о карте?! Правда, в глухой чаща она навряд ли поможет, но попытка не пытка. — Ну, родная, — тихо пробормотал конюх, буквально раздирая конверт и судорожно разворачивая сложенный в четверо лист бумаги. — Так, что тут? Как всегда лес занимал большую часть…так казалось по началу. Символ башни герцогства он выделил сразу, как и сравнительно маленькую границу очерченную тонкой линией чернил. — А это? — Он непонимающе уставился на надписи на латыни. — Границы других королевств? — Оглядевшись, Ёзев перешёл на более освещённое место и прищурился, вглядываясь в витиеватый подчерк герцога. — Старый пройдоха. — Беззлобно процедил юноша. — Как знал, что заблужусь и научил азам… Он провёл пальцем по линии тракта от герцогства и задумался. Если припомнить направление, то он покинул землю людей и теперь попал в…Terras Werewolves. Попытка прочитать название привела к тому, что язык едва не завязался узлом и из всех слов он понял только одно, что попал в чьи-то земли. — Так это ж древняя карта! — В негодовании процедил Ёзев, пнув ни в чём не повинную шишку. — Вот, зараза! И что мне с этим делать?! Где он только откопал такое старьё? Ещё ведь тщательно прорисовал каждую деталь, бесы его задери. Но, как бы там ни было, он продолжил изучать карту, отметив, что с этими «землями» граничит ещё одна маленькая, потом ещё парочка небольших кругляшков каких-то королевств и рядом с горами раскинулось болото, гордо очерченное silvanymphs, а за ними спряталось, частично задевая горы (Ёзев и не знал, что лес гроничит с горами) Regnumserpentes. — Если бы мне это что-то говорило… Так, я где-то здесь. Что бы попасть на тракт надо пойти… западнее? Ну, да, логично. То есть, — Он ткнул пальцем наобум. — Туда! Вот и хорошо, вот и отлично. На ночлег было решено остаться здесь же, силок из пары шнурков, пожертвованных из рубахи и штанов раскинулся нескольких метрах от костра, а хлеб немного убавился на приманку. Что бы точно не забыть, куда идти, парень воткнул сучок в землю и свернулся калачиком у маленького костерка, надеясь, что к утру его никто не сожрёт. Спал вновь тревожно, то проваливаясь в липкую дремоту, то вскидываясь на пощёлкивание остывающих углей и утро встретил разбитым и уставшим ещё больше, чем вчера. — Если выживу, больше ни ногой со двора, — Тяжело вздохнул Ёзев, перевернувшись на спину и рассматривая кремово — розовое небо, — нагулялся на год вперёд. — Ты проснулся? От неожиданности парень подскочил, запутавшись в плаще и, едва не упав обратно на землю, уставился на незнакомца сидевшего неподалёку и державшего за хвост дохлую белку со знакомым шнурком на шее. Тёмные одежды в коричневых и зелёных тонах, капюшон на голове, высокие сапоги из мягкой и явно дорогой кожи указывали на как минимум охотника, каким-то чудом оказавшимся так глубоко в лесах. Ёзев насторожился. Страх прошёл, на короткое время сменившись радостью о том, что не один, а затем стало вновь страшновато, стоило рассмотреть небольшой арбалет за спиной последнего. — Здрасте. — Выдавил из себя Ёзев. — Вы держите мою белку. Знакомец- незнакомец, а есть хотелось очень. Кажется, не этого вопроса ожидал охотник, а потому, поперхнувшись воздухом, уже с любопытством окинул взглядом юношу перед собой. — Кхм, кхм. Ты знаешь, что в этих лесах запрещено охотиться? — Правда? — Ёзев виновато потупился. — Прошу прощения, не знал… — Тебе повезло, что это просто белка. — Эм…наверное. Оба замолчали, продолжая буравить друг друга взглядом. — Сколько тебе лет? — Двадцать. — Пожал плечами Ёзев, расслабляясь. Одаривать арбалетным болтом за провинность никто не собирался. Если подумать, убить могли и пока он пытался выспаться. — Ты оттуда? — Охотник кивнул в сторону, если верить карте, герцогства. — Да. Я заблудился. Никто из наших так далеко не заходит… — Заходит. — Усмехнулся с каким-то азартом незнакомец. — И быстро уходит. От подобного заявления Ёзев опешил. Открыв рот и так не придумав, что сказать в ответ, он неловко потоптался на месте и потом пробормотал: — Что ж, приятно было поболтать, но я, пожалуй присоединюсь к нашим охотникам и пойду воон туда. — Он махнул рукой себе за спину и потянулся за сумкой. Точнее к тому месту, где она была раньше. На его растерянное оглядывание послышался смешок охотника: — Ты спал крепко. Ёзев только криво улыбнулся, чувствуя, как желудок внутри сжался в тугой комок и вспотели ладони. Кажется, просто так его никто отпускать не собирался. — У тебя интересная карта. Откуда. — Наш господин напутствовал меня ею перед дорогой. Вдруг бы заблудился. — Хмм, и кто твой господин. — Герцог Кустос. Лицо охотника вытянулось при упоминании имени хозяина крепости, а потом он громко рассмеялся: — Так вот оно что! — Звонкий смех, наполненный какими-то нездоровыми нотками, окончательно запугал юношу. Немного поколебавшись, Ёзев принял, на его взгляд, единственное правильное решение — убежать. Но не успел он сделать и пары шагов, как задорно щёлкнув, в сантиметре от его ноги землю взрыхлил арбалетный болт. Кровь отлила от лица и стало по-настоящему страшно. Умирать в самом расцвете лет не хотелось от слова «очень» и поэтому парень замер, так и не переступив с ноги на ногу. — Куда собрался? — Дружелюбно проворковал охотник, кладя рядом с собой арбалет. — От тебя воняет сциллой. — Кем? — Голос дал петуха, от чего мгновенно стало стыдно. — Идём со мной. — Мужчина встал, что-то пробормотав, и вдруг выкинул многострадальную белку в кусты. — К-куда?! — В деревню. К ночи доберёмся. Если идти быстро. Сумку Ёзеву не вернули, арбалет же наоборот пристроили поближе к поясу, чтобы было легче выхватить и перебить возможному беглецу ноги. Зато оголодавшему конюху достался неплохой такой кусок бутерброда с копчённым мясом и глоток ягодного вина из фляжки охотника. — Сил поприбавится. — Махнул на удивлённый взгляд юноши тот и большую часть пути они провели в молчании. Лес почти не менялся. Только ели и сосны на взгляд Ёзева становились выше и старше, но какого же было его удивление, когда по пути стали попадаться редкие рябиновые деревца, а ближе к полудню ельник неожиданно перешёл в светлый лиственный лес с мягкой травой под ногами. Мелкие цветочки-звёздочки кокетливо покачивались под мягкими касаниями ветерка, а косые солнечные лучи придавали приятный желтовато-розовый оттенок коре подлеска. «Словно в сказке» — Ахнул Ёзев, замерев. — Чего стоим? — Прилетел ленивый вопрос, выдернув из колдовства берёзовой рощи. — Никогда подобного не видел. — Честно признался Ёзев. Он так и замер на границе бора, не в силах ступить тяжёлыми сапогами на нежный травяной ковёр. Будто кощунство над святыней совершал. Охотник, словно что-то поняв, довольно фыркнул и бросил: — Сапоги снимай. И пошли. Идти далеко. — А если змеи? — между делом спросил Ёзев, поспешно стягивая обувь с уставших стоп. — Я же сказал. От тебя сциллой пахнет. Сказано было таким тоном, будто это что-то объясняло. Пожав плечами и решив просто внимательней смотреть под ноги, бывший конюх поспешил за мужчиной, не забыв прихватить и единственные сапоги. — Кто такие сциллы? — Всё же решился на вопрос парень спустя какое-то время. Но получив красноречивый взгляд, решил повременить с вопросами и прибавить шагу, поскольку охотник неожиданно ускорился, ненавязчиво погладив висящий на поясе арбалет. Чудесная поляна закончилась вскоре, словно граница, отделяющая на карте герцогство и непонятную землю werewolves. И вновь путников затянул мрачный ельник. Только теперь было видно, что где-то здесь есть обжитая деревушка. То здесь, то там мелькали пни с гладкими спилами, изредка попадались узкие тропки, словно кто-то часто прогуливался по довольно ухоженному лесу. А потом послышался вой. Ёзев испуганно заозирался, ступая теперь как можно ближе к спокойному, будто бревно, пленителю, опасливо пробормотав: — Волки рядом. — Не бойся. — Отмахнулся от его страхов мужчина. — Не тронут. Лося учуяли, будет славный ужин. У кого будет славный ужин, Ёзев уточнять не стал, надеясь, что сам не станет закуской к дичи вечером. Шли долго. Волчий вой ещё пару раз повторился, и в последний раз звучал так, словно кто-то хвастливо ликовал, о чём тут же рассказал спутнику. — Молодняк бахвалиться. — С неожиданно мягкой улыбкой кивнул тот, а потом прижал палец к губам прося молчать. И только к закату солнца они вышли к деревне… Так назвал её охотник, Ёзев же не переставал удивляться всё больше и больше, лицезрев в небольшой низине высокий деревянный частокол и массивные ворота, к которым вела проторенная дорога. Отчётливо запахло дымом очагов и почему-то немного свежеспиленным деревом. Словно только-только сняли стружку и разогретая рубанком древесина источала неповторимы аромат в округе. — Это деревня? — Изумился юноша, вертя головой словно волчок, едва они ступили за стену. — Нравиться? — У герцога меньше. — Только ответил Ёзев. Незнакомое поселение действительно напоминало собой больше маленький городок, чем большую деревню. Да и жителей в ней казалось было намного больше, чем во всём герцогстве. Опрятно одетые женщины и дети деловито сновали у своих домов, занимаясь хозяйством, мужчины, почему-то в одних штанах и босиком таскали брёвна и что-то споростроили неподалёку от ворот. — Дом сгорел. Новый строить сегодня начали. — Зачем-то пояснил охотник. — Держись поближе ко мне. Пойдём к наместнику. Пусть он решает, что с тобой дальше делать. Ёзев лишь плечами пожал. Выбора как такового у него не было, арбалет довольно весомым аргументом оказался. Чем глубже они заходили, тем больше конюх удивлялся. Крепость не была многолюдна до некоторого времени и едва появлялся чужак, как на него тут же обращали внимание, а самые наглые ещё успевали и с расспросами поприставать, не отвяжешься. Здесь по ним равнодушно скользили взглядом, тот час возвращаясь к прерванным занятиям и не отвлекаясь боле, отчего парень почувствовал себя свободнее и к тому времени, как они пришли к единственному двухэтажному дому в деревне, он успокоился. Наместник — пожилой крепкий мужчина — встретил их довольно радушно, почему-то обрадовавшись, что герцог Кустос живёт в нескольких днях пути от границы и в ближайшее время покидать насиженное место не собирается. — Жаль только сциллу, а не щенка или котёнка. — Единственный раз с досадой вздохнул наместник. — А в чём разница? — Рискнул вновь спросить Ёзев, чем вызвал новый приступ смеха у наместника и пары его помощников, присутствовавших на встрече. — Хирс, — Обратился он к сопровождавшему Ёзева охотнику, — Обернись. Невольно юноша оглянулся себе за спину, но, не обнаружив ничего подозрительного, вернулся к беседе. И вот здесь-то в голове соединились все кусочки мозаики. Странные оговорки охотника, восхитительная поляна на границе земель, поведение жителей городка и веселье наместника. TerrasWerewolves … — Земли оборотней… — с глупым хихиканьем выдал Ёзев смотря на огромно, едва ли не с почившего в ельнике лося, волка с блестящей здоровьем рыжеватой шерстью и по — человечески умными глазами. — Вот бесы… — Всё что успел выразить Ёзев, рухнув в спасительный обморок. Глядя на бледное лицо перенервничавшего парня, Хирс со звонким тявком принял человеческий облик и озадаченно почесал затылок. Обескураженный не меньше остальных наместник проверил пульс на неожиданно тонкой шее парнишки и, убедившись, что тот жив, тяжело вздохнул: — Любит же Кустос развлекаться. Ничего мальчонке не рассказал. Хирс. — Уже твёрдым голосом позвал оборотня наместник. — Бери его на второй этаж. Выбирай комнату с дверью покрепче и сторожи. Волс, — обратился он к стаявшему за спиной советнику. — Рубашку с него снимут, пошлёшь к сциллам вместе с письмом. Пусть его забирает с собой уже законный сторож, а не очередной растяпа. — Да если б я знал… — Попытался оправдаться Хирс. — Индюк то ж не знал, да в суп попал. Похоже Кустос пришлёт не последний подарок на наши головы. Нокс. — Окликнул он второго советника. — Пусть стоят ещё пару небольших домов рядом с моим. И предупредить всех! Сциллу пропустить. Не рычать, не скалиться, не пялиться. Мне не нужна бестолковая бойня посередь улиц. Всё поняли? — Команда вывела задумавшихся оборотней из оцепенения и через несколько секунд комната опустела, оставив вновь посмурневшего наместника наедине со своими невесёлыми мыслями. «Надо будет сбегать к Кустосу в гости. А то поседею раньше времени». — С этими мыслями мужчина отправился на кухню, помятуя, что сегодня жена хотела приготовить вишню в меду и ликёре. А перед предстоящей нервотрёпкой стоит снять пробу с вишенок, а то не успеет. Либо сердечко не выдержит, либо сцилла прибьёт… Ёзев же, осторожно перенесённый в самую нежилую часть дома, мирно посапывал в подушку, изнурённый за прошедшие два дня до такой степени, словно сарай навоза вычистил. Да и снилось что-то похожее. То конюшня, с привычными ласковыми лошадками, что всегда в приветствие пытались сжевать его волосы, то лес неведомыми чудищами, то болото, полное змей. Проснулся Ёзев внезапно, рывком, едва уставший мозг выдал картину, как с брызгами крови охотник превращается в оборотня, а потом нападает на Ёзева, вцепившись не успевшему и пикнуть парню в глотку. Пот лился градом, дыхание сбилось, и потолок над головой спросонья показался знакомым… — Тьфу ты. — Раздосадовано шмыгнул носом Ёзев, оглядевшись. — Дерево, оно везде дерево… Так значит… — Он перевёл взгляд в зашторенное окном, в которое робко подглядывали первые рассветные лучи. — Всё правда. Оборотни правда… «И герцога они знают. — Вяло текли мысли, пока юноша бессознательно наблюдал за стремительно розовеющим небом. — И забытые народы не миф, а правда… Хех! Теперь бы знать насколько! — Улыбка невольно тронула губы и настроение потихоньку стало приподниматься. — Ну, раз не убили, а даже переодели и в кроватку уложили, то жить можно. Отдохну немного, да попрошу вывести на тракт. Погостили и хватит… А отпустят ли меня теперь?» — Тревожным звоночком засела здравая мысль в голове и не отпускала до тех пор, пока в комнату не постучали и не принесли довольно богатый завтрак. И не кто-нибудь, а сам наместник, слегка попахивающий перегаром, сел рядом на простой табурет, поставив поднос с едой на столик у противоположной стены. — Выглядишь получше. — Довольно кивнул чему-то оборотень — Спасибо за гостеприимство. Два дня в лесу с непривычки были тяжёлыми. — Даа, это верно. — Согласно протянули в ответ, о чём-то задумавшись. — Так Кустос ничего не рассказал тебе перед дорогой? — Про вас? Нет. А должен был? — Как бы подразумевалось. — Насупился оборотень, почесав намечающуюся щетину. — Я никому не расскажу. — Осторожно пролепетал юноша и, заметив на себе удивлённый взгляд, как можно быстрее добавил. — Честно-честно! — Так ясно дело, людям ты не расскажешь. Или ты домой думал вернёшься? — А разве нет? — Нет. — Ааммм… а тогда… — Давай я расскажу тебе основное, чтобы за несколько дней переварить успел, обдумать, а более подробно ты сам потом узнаешь. Хорошо? — А выбор есть? — Изогнул бровь Ёзав. — Нет. Но вежливость ведь приятнее? — Задал риторический вопрос наместник. Вздохнув и с толикой сожаления посмотрев на поднос, парень устроился поудобнее, приготовившись слушать очередную сказку. — Не волнуйся, — По-доброму улыбнулся оборотень, правильно расценив его взгляд. — Остыть не успеет. — Рассказ будет коротким. Очень. Так вот. Много лет назад люди и забытые народы жили вместе. Потом что-то не поделили (и не помнит никто уже что именно), повоевали, потеряв половину населения с обеих сторон. Решили заключить перемирие, но пока война была, мародёров хватало с обеих сторон и насилия тоже. Так что полукровок наплодилось предостаточно… Хотя может кто-то и полюбовно?.. — Задумался наместник, а потом глотнул молока прямо из крынки, приготовленной для Ёзева. — Фух, так хоть голова соображает… Так, дальше-то… В общем, что бы не было споров и обид больше, колдуны с обоих народов создали невидимые границы, которые нарушить никто не мог на некоторое время. Люди не могли попасть к нелюдям, а нелюди к людям. Только полукровок это правило не касалось и бегали они от одних к другим, разводя средь людей кровь чужую всё больше и больше. А когда магия рассеялась и стали границы свободны, люди позабыли о «лютой нечестии». Так появились сказки у вас об перевёртышах, русалках и лешаках… — Вновь задумался наместник. — А затем беда приключилась. Словно проклятье кто наслал. Средь людей гуляла чума, а средь нелюдей вдруг женщины и дарующие стали умирать, мужчин скашивала почему-то неведомая болезнь меньше. Лет много прошло, а некоторые расы так и не восстановили баланс. Из-за чего каждый несущий жизнь ценнее золота, дороже алмазной пыли. Мы-то, оборотни плодовиты, — Вдруг довольно хохотнул наместник, развалившись на табурете, как в кресле. — А вот некоторым не повезло. Сциллам в том числе. И было решено оракулами избрать тех, кто сможет кровь спящую несущих чуять средь людей, да возвращать найдёнышей на земли их прародителей. Например, ваш герцог. — Герцог Кустос? — Вскинулся Ёзев. — А он тут причём? — При том, что он один из старейших Хранителей, что ищут потеряшек. Давно от него вестей не было, думали, что сгинул, а вот и нет. Присел рядышком и прислал нам тебя. — Что? — В раз осипшим голосом выдавил из себя юноша. — В тебе сцилл кровь есть. Видимо сильная ветвь погуляла в своё время, раз запах змей даже я сейчас чую. — Кто такие сциллы? — Тихо, но с угрозой прорычал Ёзев, не успевая за событиями и бездумно уткнувшись лбом в холодную ладонь. Голова шла кругом. — Эмм… Полулюди — полузмеи. Слышал о таких? — Что-то в сказках старика было… — Простонал парень в ответ. — Вот как. — Фыркнул оборотень, не став заострять внимание на том, о каком старике речь идёт. — эти гадины могут человеческий вид принять, сразу, как и нас, не отличишь. Змеюк видов много. Но сциллы — саамые отвратные. Ядовиты до крайности, крылаты и агрессивны. Полозни спокойней будут. А ещё собственники жуткие. Что понравилось, к рукам приберут и не отнимешь, с жизнью расстаться проще. — Не любите вы их. — С тоской в голосе усмехнулся Ёзев. — Да, не любим. — Согласно кивнул наместник, вставая. — Поэтому, эти два — три дня с тобой общаться будет только моя жена, да кто-нибудь из девушек. Если эта гадина учует в твоей комнате или на тебе чужой запах самца, не избежать крови. А терять из-за чужой дури своих людей я не желаю. Последние слова откликнулись неприятной волной где-то глубоко внутри, будто старый шрам заныл, но Ёзев только лицо потёр, пытаясь собрать мысли в кучку. Не до переживаний сейчас было. — А ч-что будет через два дня? Собравшийся сбежать наместник замер перед дверью, досадливо цыкнув. Мальчонка оказался любопытным, но на некоторые вопросы ответит надо, иначе быть беде потом. — Приедет тот, кто заберёт тебя в королевство змей. — Вы не договариваете. — Обозлился Ёзев. Дураком он себя никогда не считал, и если из-за слепого доверия герцогу он попал впросак, то сейчас надо было вырывать правду зубами. — Тц! Вот жеж… свалились на мою голову… — Пить надо меньше. — Взорвался юноша, вскакивая с постели и подойдя в притык к опешившему от подобной наглости наместнику. — Рассказывайте всё! Чего скрывать, я здесь, вы - тоже. Любимые вами сциллы скоро прибудут по мою душу. Может быть что-то хуже?! — Кх. — Мужчина помялся, а потом выпалил. — Это будет твой супруг. — Чего? — Икнул Ёзев, отступив на шаг и уставившись во все глаза на страдающего похмельем наместника. — Хранители ищут тех, в ком сильна кровь носителей жизни. Если им выпадет сильный партнёр, самец. То кровь пробудиться и избранный сможет выносить дитя, частично или полностью переродившись в тот вид, который и одарил его предков. В твоём случае, ты наверняка станешь сциллой. — Ещё…что ещё? — Севшим голосом прохрипел бывший конюх, бледнея. — Тебя…эм…чтобы пробудить кровь, с тобой должен переспать твой партнёр, то есть, супруг… — То есть… — Ёзев вновь икнул, а потом рассмеялся. — Вот жеж… тварь! — Попавшийся под руку стакан был запущен в стену, а по телу неожиданно прошёл озноб. — То есть. — Глубоко вздохнув и беря себя в руки, подвёл итог парень. — Меня поимеет мужик, который является одной из самых ядовитых гадин в мире, чтобы я стал таким же, а потом нарожал ему кучу детишек, так как, таких счастливчиков как я среди сцилл по пальцам пересчитать? Я всё правильно сказал? От горящего бешенством глаз оборотень отшатнулся, и, судорожно покивав, поспешил ретироваться. А позднее, когда решивший, что еда ни в чём не виновата, Ёзев подчистил поднос, ему принесли успокоительное. Приятный отвар расшатанные нервы не успокоил, но голову прояснил, позволив разложить полученную информацию по полочкам и ужаснуться ещё раз. В обед его проведала милая женщина с аккуратно собранной длинной косой, представившись женой разгильдяя — пьянчуги и принесла с собой несколько книжек вместе с ароматным рагу и поджаренной ножкой курицы. — Тебе понадобиться много сил, кушай. — Видимо, стараясь подбодрить проворковала та, но от её слов аппетит помахал ручкой и Ёзева замутило. Стало тоскливо и тошно, хоть вой, а прыгать со второго этажа было опасливо. Сломать ногу не хотелось, да и ненавязчиво под его окнами щипали цветочки и плели венки пара жилистых девиц. Сторожили, чтобы не сбежал. Как и обещал, наместник больше так и не появился, а отвар сделал своё коварное дело, расслабив мозги до такой степени, что ко дню появления своего суженого — ряженного Ёзев спал как убитый и проснулся лишь от того, что в доме поднялся какой-то шум. В дверь постучали, что насторожило. Супруга наместника просачивалась в комнату украдко, и не услышишь, пока не окликнет, а больше к нему и не приходили. Спросонья пошатывало, а от неожиданно солнечного сна по телу расползлась сладкая нега. «Какие интересные травки мне вчера заварили». — Потянулся Ёзев, вновь задрёмывая, а потому пропустил момент, как в комнату, твёрдо ступая, прошёл посторонний. От осторожного прикосновения к лицу, он недовольно зафырчал, а потом приоткрыл глаза, чтобы тут же подскочить и, перепрыгнув через постель, оказаться у противоположной стены. — Т-ты… — Слова застряли в горле, когда он вновь встретился взглядом с незнакомцем. Теперь Ёзев разделял нелюбовь оборотней к…сциллам. Чего стоил один взгляд. Холодный, пронзающий насквозь и выворачивающий душу на изнанку, крича о том, что обладатель серебряных глаз не человек. В совокупи с высоким ростом и хищными, острыми чертами лица — эффект был впечатляющий. Длинные волосы под цвет глаз собраны тугую косу, гибкий стан, от чего каждое движение или жест словно перетекали из одного в другое, завораживая подобно волшебному танцу. — Демон. — Выдохнул Ёзев, не в силах терпеть вышибающую дух ауру силы и могущества, сползая по стенке и забиваясь в самый угол. — Близко. — Подмигнул с улыбкой мужчина. — Боишься? — А н-не видно? — Тихо сдерзил Ёзев. Дверь скрипнула и в комнату вошёл ещё один незнакомец, отдалённо напоминающий того, кого привели для конюха оборотни. Лишь ощущался он легче и облик имел более человеческий, что парень посмел понадеяться, что он ошибся и будущий жених окажется вот этот юнец с тёплой улыбкой. — Это мой брат. — Проследив за взглядом, представил нового гостя сцилла. — Я предупредил их, чтобы не беспокоили и закрыли крыло. — Спасибо. — Немного шипяще ответил брату мужчина. — Иди. Я позову. — Аккуратней. — Вдруг прозвучало с искренней тревогой. — Они хрупки. — Иди. Оставшись один на один с перепуганным человеком, сцилла спокойно прошествовал к окну, вдруг плотно задёрнув шторы и погрузив комнату в полумрак. — Меня предупредили, что ты ничего не знаешь. — Д-да как сказать. — Заикаться Ёзев перестать не мог, челюсть буквально сводило судорогой. — У-же немного просветили. Кивнув на его слова, мужчина вновь словно перетёк в оккупированный парнем угол и присел напротив, отчего Ёзеву стало казаться, что треклятая нечисть наслаждается его ужасом. — Тогда, иди ко мне. — Склоняясь ближе, пропел бархат в голосе сциллы. Ёзев замер, вслушиваясь в мягкие, словно вода слова, теряясь в мелодии голоса, словно под гипнозом. Но в какой-то миг глаза сциллы оказались слишком близко и юноша очнулся. Вскрикнув, он с силой оттолкнул не ожидавшего сопротивления мужчину, рванув со всех ног к двери и тщетно пытаясь её открыть. Спину вдруг обласкали прохладой и рядом с головой опустились длинные узкие ладони, заключая в ловушку. — Я-я так не могу! — взвизгнул Ёзев, попытавшись пнуть прижавшуюся сзади сциллу. — Мы не знакомы! — Вот и познакомимся. — Прошелестел над ухом ответ. «Вот бесы! — Тело начала колотить нервная дрожь. — Он ещё и выше меня». — Я даже имени твоего не знаю! — Привёл весомый аргумент Ёзев. — Ишель. Просто Ишель. — П-приятно познакомиться. — Юноша желал слиться с дверью, но не получалось. — А к-ка же ухаживания? — Я помогу тебе раздеться. — Раздался смешок. — Я и сам могу! — Вот и замечательно. Но ты весь дрожишь… — Ты холодный. — Отчаявшись, пропищал парень, когда его просто подняли над полом, а потом не очень нежно швырнули на кровать. — Что ж, — Ишель присел рядом с сжавшимся в комок женихом и, прижав одной рукой его к жёсткому матрасу, другую просунул под рубашку, неприятно вдавив в живот. — Вот ты и попался. Ёзев подавился воздухом, когда внутренности прострелила ледяная волна, разошедшаяся по всему телу, а потом также внезапно схлынула. Дальнейшее напоминало скорее битву кролика с волком. Ёзев сопротивлялся отчаянно, пытаясь ударить или хотя бы оттолкнуть, проще было сдвинуть гору, чем довольно щерившегося неожиданно острыми клыками сциллу, в глазах которого с каждой минутой разгорался азарт и удовлетворение происходящим. Понимание того, что своим поведением он только раззадоривает нелюдя было. Но толку от него не было. Тело действовало само. Даже когда Ёзева неожиданно крепко прижали к себе, зафиксировав так, что лишний раз не пошевельнёшься, он всё равно пытался хотя бы укусить, но отвлечь Ишель. Проникший внутрь смазанный чем-то вязким палец напугал и вырвал приглушённый вскрик. Слёзы сами потекли из глаз и, не сдержавшись, юноша всхлипнул. Было страшно, очень страшно. Пугало абсолютно всё! Начиная с неожиданно оживших сказок, превратившихся в его личный кошмар, и заканчивая разрабатывающим его пальцем…пальцами. — Не надо! — В последней надежде попытался вырваться Ёзев. — Кричи, — вдруг прошипел над головой полный наслаждения голос сциллы, — плачь для меня… — Тварь! — Всхлипнул парень, когда пальцев стало больше. — Больно! Происходящее напоминало пытку. Но хуже стало, когда пальце заменил другой орган. Ёзеву казалось, что его насаживают на горячий кол, которому нет конца. Всё глубже и глубже, пока он не сел полностью на бёдра Ишель. — Ненавижу! — Сквозь зубы процедил юноша, захлебнувшись, когда в него резко толкнулись… Наверное, в какой-то момент Ёзев просто потерял сознание, поскольку очнулся он уже в полном мраке, объятый чем-то шершавым и холодным. — Ммм, — невольно вырвалось у несчастного, при попытке перевернуться на бок. — Гад… — Ты вспоминал обо мне даже во сне. — С открытой издевкой послышался ответ сциллы. — Сгинь… — Не сдержал мученического стона Ёзев. Но вместо долгожданного покоя его вдруг оплели толстые жгуты, практически лишая подвижности и приподняли над кроватью, тусклый огонёк странного светящегося шарика, словно от огромного светлячка, позволил рассмотреть длинное змеиное тело, развалившееся по постели и частично полу, плавно переходящее в человеческий торс в области таза сциллы. Лицо Ишель потеряло человечность полностью, оставив прежними только невозможные глаза и густую гриву серебряных волос, а за спиной, в такт горевшему в расширенных зрачках возбуждению, подрагивали огромные крылья. «Словно выплавленный из серебра» — Пронеслась шальная мысль и потонула в новой вспышке боли. Не церемонясь и не произнеся ни слова, сцилла вновь грубо вошёл в него, казалось, пытаясь достать до желудка и растягивая внутри так, что Ёзев испугался, что его разорвёт пополам. — Больно… — Лишь просипел сдавленно, больше не стыдясь ни слёз, ни всхлипов. Казалось, пытка продолжалась до бесконечности, пока в какой-то момент тварь не задрожала и не обожгла нутро жаром, а потом вдруг грубо вонзила клыки в шею, буквально вгрызаясь в глотку и пуская по сосудам раскалённый металл. Ёзев сорвал голос, под конец обессилено хрипя и с наслаждением проваливаясь в небытиё, успев заметить сожаление, промелькнувшее во вдруг смягчившемся взгляде… Пробуждение далось с трудом, да так, что юноша потом долго вспоминал со смехом, как тьма упрямо выталкивала сопротивляющееся сознание в реальность, а Ёзев усиленно пытался окопаться в беспамятстве поглубже, лишь бы больше не пережить те муки, которыми его одарила треклятая сцилла. — Ты очнулся. — Мягкий голос, неожиданно полный нежности и радости возымел эффект лучший, чем от нюхательной соли. И, поморщившись, юноша всё решился посмотреть на того, кто так ждал его пробуждения. — Иш-шель! — Полный ненависти вопль перебудил ещё не успевших проснуться хозяев дома, а последовавший грохот, уронил картину на стене в спальне, державшуюся на из последних сил после последней встречи сциллы с супругом. — Осторожнее! — Слышать беспокойство в голосе насильника было дико, вызывая очередной приступ ненависти. — Ненавижу! Ненавижу! — Продолжал истеритьЁзев, не замечая ничего вокруг. И лишь когда, словно в кокон, его обняли удивительно тёплые крылья и сильный упругий хвост обвил так плотно, будто укрывая доспехом, юноша позволил себе уткнуться в серебряную гриву и разреветься. — За что? Зачем?! — Не переставал повторять Ёзев, пока его ласково поглаживали по спине, и осыпали макушку поцелуями. — Хочешь, расскажу, почему так? — Спустя час прошептал Ишель, едва супруг успокоился и немного задремал. — Иди ты… — Из-за яда. — Как интересно. — Фыркнул Ёзев, желая вбить в глотку Ишель нелепое объяснение. — При перерождении, чем больше отрицательных эмоций испытывает человек, тем опаснее яд и ярче окрас новорожденной сциллы. — При чём тут я? — Пробормотал Ёзев, шмыгая носом и стыдливо пряча лицо в чужих волосах. Он мужчина, а разревелся как ребёнок… — Подними лицо, Ёзев, посмотри на меня… — Нежные руки погладили по голове, коснулись щёк, невольно подчиняя. — Вот так… Ты прекрасен, Ёзев. И опасней любой кобры… Крылья распахнулись, позволив солнечным лучам из раскрытого окна обласкать теплом изящную спину с цепью белых чешуек вдоль позвоночника, игриво скользнуть по белому серебру чешуек довольно короткого, но покрытому гребнем иголочек по бокам, хвосту, запутаться в белоснежной гриве волос на голове и потонуть в льдистых голубых глазах юной сциллы. — Когда ты оправишься, я покажу тебе удовольствие и блаженство единения… — Ласково целуя припухшие губы и царапаясь об острые клычки, продолжал нашёптывать Ишель. — Хватит, показал уже. — Вздрогнул, бледнея Ёзев, пытаясь встать, но руки ослабели, и он вновь повалился на тёплую грудь супруга. — Потом. — Понимающе усмехнулся Ишель, укутывая обоих одеялом и собственными крыльями. — Всё потом. Отдыхай, Ёзев… Сцилла с мягкой улыбкой продолжал нашёптывать засыпающему и ещё очень слабому мужу сказки. О горах и чудесах, спрятанных в пещерах. Об огромных драконах, что живут у гейзеров за горным хребтом и целый день только и ворчат. О сильфах, хрупких и неуловимых, как стрекозы. А ещё о бесконечных лесах севера, где спрятались тайные, забытые народы…