Часть первая: цели найдены.
По пустым, заросшим сорняками руинам некогда великого научного центра пронёсся отдалённый грохот, из-за чего давно деактивированные системы вновь начали свою деятельность. Включалось освещение, генераторы заставляли бесчисленные сборочные станки отряхиваться от пыли и сора, скопившегося за многие годы бездействия, разжигались доменные печи, шлюзы и переходные пункты управления словно бы оживали. Вот только не они одни проявляли повышенную активность… Где-то далеко-далеко, в огромном куполообразном помещении в движение приходила запылившаяся система гидравлических поршней. Старый, некогда белоснежный дугообразный корпус чего-то слабо заскользил по разбитому кафелю, волоча за собой ещё один изогнутый сегмент более меньшего размера и с овальным дисплеем. Шланги и приводы растягивались и сжимались, поднимая исцарапанную, поломанную конструкцию над полом. Основной корпус присоединился к громадному поворотному узлу под потолком, а спустя ещё мгновение вторая деталь, скрепившись с первой, застыла на месте, неподвижно покачиваясь. Раздалось тихое, вездесущее жужжание, и на дисплее появились потрескивающие помехи, которые вскоре сменились бесчисленными строчками компьютерных кодов. Ещё спустя пару минут экран полностью потух, но дребезжание устаревшего сверхкомпьютера лишь нарастало, пока не превратилось в сплошной гул, перекрывающий грохот станков и конвейеров в соседних цехах. Дисплей пару раз мигнул, а после загорелся ровным золотистым светом. — Здесь всё готово… — раздался чей-то тихий, удовлетворённый шёпот, а в тени одного из коридоров, выходящих в это колоссальное помещение, мелькнула довольная улыбка, уже спустя секунду исчезнувшая, словно её и не было.***
Часть вторая: воскреситель маскотов.
В старых, грязных помещениях, пахнувших затхлостью и пылью, стояла полнейшая тишина. Неработающие лампы, кучки всевозможного хлама в виде бутылок, арматуры и стройматериалов, битое стекло, разломанные стеллажи, полки, столы, сорванные и искромсанные плакаты, изображающие механические костюмы цветных животных, гаечные ключи, распавшиеся на куски счётчики электроэнергии, — всё это говорило о том, что заведением не пользовались очень, очень давно. Множество комнат с почти одинаковой чёрно-белой плиточной отделкой, различавшихся разве что в степени запыления и схемой постановки столов. А посреди самого большого помещения — деревянная сцена с проломанными досками и старым звуковым оборудованием. Выбивались лишь три предмета из всей атмосферы, да и то, издали их можно было принять за почти не тронутые временем плакаты. Три робота, изображавших зайца, медведя и курицу, лежали в полуразобранном состоянии за кулисами. В соседней комнате находился ещё один робот, похожий на лису. Понять это можно было по более-менее целой голове и хвосту, так как остальные части тела представляли собой сплошное переплетение каркасов и проводов. По бывшей пиццерии прошёлся тихий гул, и где-то далеко в запутанных коридорах заиграла музыкальная шкатулка. Тихая нежная мелодия разливалась по заведению, и лампы начинали мигать в такт её нотам, а роботы, которые, казалось, в своём состоянии даже двинуться не смогут, открывали чёрные, как сама пустота, глаза с маленькими белыми точками-зрачками. Подёргиваясь, робоживотные поднимались на ноги и хромали в сторону комнатки, из которой доносились чарующие звуки. Вслед за ними появились ещё пять роботов, похожие на своих предшественников, только ещё более в плачевном состоянии. Постепенно все они, покачиваясь, рассаживались перед вместительной коробкой тёмно-лиловой окраски, рядом с которой стояла музыкальная шкатулка, проигрывающая мелодию. Музыка становилась всё тише, и роботы замирали на месте, словно статуи. Неслышная фигура пробиралась все ближе и ближе к комнате, в которой находились безжизненные роботы. Подойдя к самой двери, неизвестный остановился и молча осмотрел скопище аниматроников. Затем он улыбнулся и едва слышно произнёс с лёгкой улыбкой на губах: — Совсем скоро вы вернётесь. Обещаю. И он исчез, не оставив после себя и следа.***
Часть третья: чудеса, да и только.
— Братец, братец, смотри! — на второй этаж старого обветшалого дома вбежала тринадцатилетняя девочка в юбке и плотном малиновом свитере с разноцветной звездой. В руке у неё было объёмистое письмо. — Что случилось, Мэйбл, что ты подняла меня в такую рань?! — Диппер протёр глаза кулаком и недовольно уставился на свою сестру. Та весело отбивала чечётку каблуками, держа в руках свёрток и лучась счастьем. — Сам посмотри! — нетерпеливо воскликнула девочка, протягивая посылку брату. — Я не хотела вскрывать её без тебя! Диппер вздохнул, потянулся к тумбочке, вынул оттуда перочинный ножик из метеоритного железа (оставленный на память Фордом) и осторожно вскрыл пергамент по краю. На кровать выпала плотная шершавая бумага с красивым, чистым и немного витиеватым текстом, а также семь позолоченных билетиков с изображением пера и книги. — Кхм-кхм… — откашлялся мальчик и начал зачитывать послание. — «Вы приглашаетесь на большой мультивселенский фестиваль, устраиваемый в честь… Не знаю, устраиваемый просто так, по моей прихоти. И зачем вся эта официальная кутерьма?! В общем, Диппер (я знаю, что ты это читаешь!), ты должен сегодня в шесть часов вечера отправиться в указанную на карте точку, взяв с собой Мэйбл, Форда, Стэна, Зуса, Венди и обязательно Билла. Используй всё, что угодно, однако они должны быть с тобой. Провизию или любые другие вещи не брать. С пожеланием удачи и скорейшего прибытия, Автор от 07.02.2019». Несколько секунд близнецы молчали, обдумывая содержание письма, после чего Диппер взял в руки билеты и серьёзно взглянул на сестру. Та ответила не менее сосредоточенным взглядом. — Ты уверен?.. — тихо спросила она. — Да. Что-то мне не хочется рисковать, даже пусть я и не знаю, кто же этот «Автор», — подросток, прищурившись, разглядывал незнакомый почерк. — Там написано про мультивселенский фестиваль? — внезапно осенило Мэйбл. — Это звучит ужасно интересно! — Тебе лишь бы повеселиться… Ты ни о науке, ни об опасности не думаешь… — покачал головой Пайнс. — Ладно, надо придумать, как собрать всех вместе и отвести в точку на карте… — У меня есть парочка идей…***
Часть четвёртая: поническая атака.
— Принцесса Твайлайт! Разрешите войти с докладом? — голос за дверью отвлёк сиреневого аликорна от довольно динамичной шахматной игры с Глиммер. — Очень жаль, Старли, но, видимо, нам придётся доиграть эту замечательную партию попозже, — сокрушённо вздохнула Спаркл, магией укладывая шахматные фигурки в специальный ящичек. — О, Твайлайт, я абсолютно не возражаю. Сейчас, кажется, мне стоит оставить тебя наедине с докладчиком? — единорожка встала с мягкого кресла и потянулась, похрустывая затёкшими конечностями. — Спасибо за игру, но тебе не обязательно уходить… — Нет, я правда засиделась. Я обещала Трикси пробежку по ярмарке. — Ну, как знаешь. Что же, удачного дня, — пожала плечами Твайлайт. — Спасибо, и тебе того же. Пока! — и Глиммер, подхватив седельные сумки, телепортировалась прочь из кабинета. Принцесса несколько мгновений смотрела на то место, где ещё пару секунд назад стояла её бывшая ученица, а после вздохнула и произнесла: — Войдите. Двери раскрылись, и на пороге появился стражник в кристальной броне и с алебардой наперевес. — К Вам одна пони со срочной аудиенцией. — Пригласи её ко мне, — кивнула Спаркл. «Странно, сейчас спокойные времена. Что привело незнакомку сюда?» — размышляла аликорн, внимательно глядя на входящую в кабинет пегаску. Внешность последней была действительно необычна: во-первых, кобылка оказалась довольно худощавой бэтпони пепельной расцветки с длинной русой гривой, перемежаемой голубыми прядями. Во-вторых, неизвестная была почти на голову выше самой Твайлайт и имела множество шрамов (в том числе повязку на глаз и рваные старые раны на необычайно длинных крыльях). В-третьих, одета кобыла была в странную накидку, несколько похожую на фермерский жилет, но более закрытую и сшитую из гораздо более мягкой и светлой ткани. Покрой одежды и общий внешний вид несколько удивили принцессу, но та и виду не подала, ожидая, когда пришедшая пони наконец заговорит. Но та всё молчала. — Эм… Я вас слушаю… Что привело вас сюда? — Твайлайт чуть тревожно вздрогнула, когда незнакомка резко прянула ушами и оглянулась по сторонам. — Что случилось?.. Что вы делаете?! — это прозвучало уже более нервно, когда глава Шестёрки увидела, как глаза бэтпони (даже закрытый повязкой) внезапно наливаются белым светом, а в кабинете образуется сверкающий барьер. С нарастающим беспокойством Спаркл отметила, что купол абсолютно поглощает всю её энергию, и потому применение заклинаний становится абсолютно невозможным. «Ничего, если будет нужно, справлюсь и физическими силами: я сильнее, опытнее и имею более плотное телосложение», — мелькнула мысль в голове аликорна. Внезапно незнакомка хмыкнула: — Насчёт телосложения ты абсолютно права, милая Твайли. А вот про победу в драке и опыт… Я бы поспорила с тобой. «Она может читать мысли?! Нет, это просто блеф, я умею ставить сильные ментальные барьеры!» — встрепенулась принцесса, стараясь не выдавать внутренней бури чувств. — Да, могу. И барьеры не слишком уж крепкие… Особенно если вспомнить, что ты их напрямую связываешь с магией, которой в данный момент, к твоему сожалению, нет. Но не в этом дело… Я пришла сюда по конкретному делу, и, надеюсь, ты не будешь сильно сопротивляться. Аликорн вздохнула, успокаиваясь, а затем подтолкнула кресло незнакомке и кивнула. — Отлично. Итак, сегодня в шесть часов вечера ты должна будешь активировать это заклинание, — на стол приземлился свиток. — С тобой обязательно должны быть Селестия, Луна, остальные Элементы, а также Спайк, Старлайт, Шиммер и Трикси. Неважно, каким способом, но ты должна взять их с собой. Провизию и вещи брать не надо. А если не выполнишь указаний… — кобыла задумалась, а затем фыркнула: — Тебе и всем окружающим несдобровать. — Ладно… — сиреневая кобылица сглотнула, а потом подняла взгляд на уже уходящую незнакомку. — Но кто ты?.. Бэтпони замерла, а после повернула голову, натягивая капюшон, и, сверкнув глазом, глянула исподлобья на экс-ученицу самой Селестии. — Автор. И вдруг исчезла, убирая купол. Твайлайт растерянно помотала головой, гадая, что же это было. Всё было очень похоже на сон, если бы не одно «но»: свиток, лежавший на столе.