Магия чувств

Шли дни, недели складывались в месяца. Дима искренне привязался к своим первым подопечным никак не желая оставлять их в покое. За те полгода Егор с Максом так сильно сблизились, что больше их чувства не нуждались в подпитке. С грустью Дима вспоминал тот самый вечер, когда Егор нашёл фотографию Кирилла и от обиды и ревности готов был оборвать едва-едва зародившиеся чувства. В тот день Диме понадобилось много сил, чтобы убедить Егора выслушать любимого и остудить пыл. Юный невидимка буквально вцепился в него, обхватив его руками и ногами, не позволяя встать и уйти. И нашёптывал, нашёптывал ему мысли о том, что Макс не предатель и что всему наверняка есть объяснения! Когда Максим вернулся с работы, Егор уже «остыл», и сидел, склонив голову, разглядывая толстенные альбомы с огромной кучей фотографий, на которой изображены счастливые мальчишки, юноши, мужчины… Максим от увиденного замер, как вкопанный, нервно кривя губы и отчаянно борясь с подступающими слезами. — Кто это? — осторожно спросил Егор. Его порядком напугала такая реакция Макса. Он-то думал, что его мужчина сейчас начнёт нервно оправдываться, а тот встал в позу, сложив руки на груди. Смотрел в глаза прямо, а в них такая тоска плескалась, что Егору стало стыдно за свою ревность. — Кирилл. Он умер два года назад, — голос подвёл, и последнее слово Максим тихо прохрипел, пытаясь протолкнуть застрявший в горле ком. К такому Егор был не готов. Резко подскочив, в два шага преодолел расстояние до Максима и порывисто обнял его, крепко прижимая к себе. — Прости. Прости меня, ладно? — с надеждой смотрел в потухшие влажные глаза. — Я не подумал, не хотел… я… «Мужчины не плачут, мужчины не плачут» — судорожно думал Димка, активно шмыгая носом. Не выдержав, подошёл и обнял обоих, так крепко, как только хватило сил, чувствуя, как атмосфера потихоньку успокаивается, оставляя после себя лишь маленькую толику грусти. В тот день ребята проговорили до утра, в обнимку разглядывая фотографии, и Макс понял: вдвоём намного легче. Нет больше того тянущего чувства одиночества, непроглядной тоски. С благодарностью посмотрев на Егора, прошептал: «Спасибо», и нежно-нежно коснулся его губ своими. И вот сегодня последний день. Вася уже давно сказал, что с ребятами надо прощаться, но Дима не мог. Они стали ему почти родными! Он, выросший в детдоме, никак не мог понять, как можно добровольно оторвать от себя кого-то близкого? Но пора было браться за учёбу в школе и навёрстывать упущенное. Татьяна, конечно, сидела с другом иногда вечерами, объясняя ему то, что не понял на уроке, но, всё чаще девушка проводила вечера с девчонками, понемногу отдаляясь. Димка в такие дни с тоской вспоминал их весёлые времена и тосковал по несбывшемуся счастью. И вот теперь куратор взял с него обещание, что подопечный обязательно подтянет по учёбе, пока ему не поступило новое задание. Так как Дима, помимо того, что был отходчивым, быстро привязывался к людям, располагая к себе, с лёгкостью привык к Васе и уже не представлял дня без своего куратора, всё чаще ловя себя на мысли, что ему с ним не просто интересно. Его безумно завораживали эти глаза василькового цвета, Дима мог надолго залипнуть, кожей ощущая, КАК этот взгляд скользит по его лицу, шее. И сам невольно начинал разглядывать этого странного мужчину, который шутки ради в первый раз явил себя в виде Димкиного отражения. Воспоминания полугодовалой давности всегда вызывали в нём тёплые чувства, лицо озаряла улыбка. Именно в такие моменты он ловил на себе странные Танины взгляды, когда Васечкин, забывшись, начинал мечтать во время занятий. Печально вздохнув, Дима уселся на лавочку в том самом парке, где несколько месяцев назад он впервые увидел Максима. Щёлкнув пальцами, остановил время, огляделся, довольно улыбаясь. Вот, вдалеке парень на велосипеде замер прямо на повороте. Переведя взгляд, Дима присвистнул, ведь он умудрился остановить время именно в тот момент, когда одна из хохочущих подружек, стоявших неподалёку, пыталась пригладить юбку, которую безжалостный ветер поднял практически до талии, являя Димкиному взору беленькие кружевные трусики. Соблазн был велик, и, наш юный чудесник не удержался. Да и кто бы отказался от такой возможности в шестнадцать-то лет? Аккуратно подойдя, присел, чтобы лучше было видно, приподнял одним пальцем юбку, любуясь круглой женской попкой. — Кхм-кхм! — раздалось сзади недовольное покашливание. Казалось, вся кровь Димкиного организма, обитавшая до этого в причинном месте, тут же прилила к щекам. Испуганно подскочив, обернулся, наткнувшись на насмешливый взгляд васильковых глаз. — Не ссы, я тоже в шестнадцать так делал. — сказал куратор. Но Дима не мог произнести ни слова. Обидно быть застигнутым за таким ужасным занятием. — Ну не смотри на меня, как загнанная лань. Не собираюсь я тебя отчитывать. Посмотрел и посмотрел. Главное, не переусердствуй. Тебе ещё сегодня лекции писать, надеюсь, не забыл?  Вася смог добиться только судорожных кивков головы, и, устало вздохнув, испарился. Лишь тогда Дима понял, что не дышал всё это время. И почему было ощущение, что его застали за изменой? Быстро отогнав ненужные мысли, юный купидон решительно сел на лавочку, сделался невидимым окружающим и щелкнул пальцами, давая времени ход. Тут же всё вокруг ожило и пошло своим чередом. Через пять минут на той же лавочке сидели Макс с Егором и тихо беседовали, радуясь по-осеннему тёплым денькам. Дима встал позади, положив руки на их головы, прошептав: «Будьте счастливы, любите, будьте друг для друга опорой и поддержкой. Уважайте, цените и берегите друг друга. Дорожите тем, что у вас есть. А главное помните, что я всё равно буду рядом». И, напоследок как следует напитав их уверенностью и любовью, испарился. Оказавшись в своей комнате, Дима долго вглядывался в своё отражение, пытаясь понять, смотрит ли на него Василий с той стороны, или Дима может пореветь как настоящий мужик в гордом одиночестве. Не найдя никаких признаков присутствия куратора, Димка тихонечко завыл, уткнувшись в подушку. Василий понимал, что его мальчику теперь надо дать время, чтобы переключиться на следующее задание, и нарочно его не трогал. А Дима, почувствовав пустоту, не знал, чем себя занять, придумывая разные развлечения. Точнее, началось всё совершенно не специально. Вечером, зайдя в совершенно пустую душевую, Дмитрий понадеялся спокойно помыться, заняв самую крайнюю кабинку. Разделся, встал под теплые струи воды, как тут же хлопнула дверь, оповещая, что в душевой он больше не один. Чертыхаясь на сломанный шпингалет, Дима судорожно соображал, чем бы прикрыться, не найдя ничего лучше, как сделаться невидимым. И, так как что-то менять уже было поздно, притаился в уголке, дрожа от страха. Дыхание перехватило, когда в душевую вошёл обнажённый Варенцев, и проверив комнату, встал под душ, активно намыливая тело. Глаза Димы расширились, как только он понял, что его враг номер один ублажает себя, тихонько всхлипывая. Большего Дима вынести не мог, и быстро выбрался из душа, так и вышагивая по коридору голым и невидимым, лишь оставляя после себя мокрые следы. Опомнился уже в комнате, злорадно улыбаясь. Вот тогда и началось Димкино веселье. Он, забыв о Васиных предупреждениях вовсю пользовался остановкой времени, успевая сделать или списать домашку прямо перед уроком. Заглядывал в раздевалку к девчонкам и мальчишкам, отчаянно понимая, что вид голой мужской задницы его привлекал гораздо больше, чем женской. Нет, интерес к девочкам был, но всё же больше анатомический. И это Димку смущало и печалило. До восемнадцати надо продержаться так, чтобы никто не узнал эту страшную тайну. И не было у него никого, с кем он мог поделиться, кроме Васи. Но, боясь быть высмеянным, Дима молчал, из-под ресниц разглядывая куратора, мечтая и представляя, как тот опять сожмёт его в объятиях. Они не виделись почти месяц и Дмитрий всё чаще ловил себя на мысли, что скучает, но повода тревожить куратора не было, а дёргать его просто так, для «поболтать», он стеснялся. Опомнился, когда рядом раздалось деликатное покашливание, а он, оказывается, тёр метку, вспоминая. — Соскучился? — Вася спросил, вроде, в шутку, но по изменившемуся лицу подопечного понял, что попал в точку и раскинул руки, куда Дима влетел едва не сбив Василия с ног. — Скучал, Вась, так скучал… И я хотел тебе отдать…— промямлил, — вот… Димка снял с себя кулон и протянул Васе, который был немало удивлён и растерян таким вниманием. — Я давно тебе его отдать хотел, но всё момента подходящего не было. А сейчас вот, решился. — Спасибо, — поцеловал в вихрастую макушку, — он очень красивый, правда. Мужчина принял подарок и тут же надел его, с теплотой глядя на своего ученика. — Прости, что меня так долго не было, но тебе нужно было время. Я принёс тебе дела, — взглядом указал на увесистую сумку через плечо. — Изучай, как будешь готов — приступишь. Юный волшебник кивнул, сильнее утыкаясь носом в Васину грудь, не желая отлипать. Оба были смущены и растеряны от происходящего. Дима, потому что отчаянно хотелось поделиться хоть с кем-нибудь, что он, скорее всего гей. А Василий, потому что, кажется, он начал понимать, что на самом деле чувствует к этому смешливому мальчишке. «Прости, папа, но я опять всё порчу», — думал Василинириан, растерянно гладя по голове застывшего в объятьях Диму.