«Расколотый»

У Рейфов нет имён — есть только звания. Солдатам не нужны имена. Зачем запоминать кого-то, если завтра он или ты погибнете в межгалактической схватке? Это глупо и бессмысленно. У Рейфов нет привязанностей, есть только цель: защитить Королеву. Любой ценой. Даже ценой собственной жизни, если потребуется. Потому что твоя жизнь ничто в сравнении с жизнью Матери Улья; ты всего лишь пехотинец — “пешка”, разменная монета, которой можно заплатить в случае серьёзной угрозы кораблю. Рейфы живут как солдаты, существуют как солдаты, мыслят как солдаты. У Рейфов нет эмоций — эмоции мешают при битве. Только холодный расчёт, контроль над ситуацией и непревзойдённая стратегия. Рейфам не нужны семьи или дружба: у них есть гарнизоны и главнокомандующие. Военная цель — общая цель. И никто не подвергнет её сомнению. Быть Рейфом просто и не требует усилий. Быть человеком сложнее. Он стал первым Рейфом, который получил имя. До этого к нему обращались как “командир”. Теперь — как “лейтенант Кенмор”. А ребята с Атлантиса и вовсе зовут его Майклом. Непривычно. Зачем эти глупые клички? Для чего? Люди любят всё усложнять. Жизнь была логичной и понятной, когда в ней не было чувств. Ни страха, ни сожаления, ни сострадания. Только объекты, мишени и задачи. Но теперь он полон сомнений, неуверенности, непонимания происходящего. Непонимания самого себя. Почему Ронон его ненавидит? Почему Элизабет и Карсон ведут себя так, словно что-то от него скрывают? Почему Кейт Хайтмайер обращается с ним как с ребёнком? Почему, почему... Слишком много вопросов, до которых раньше ему не было дела, внезапно начали его волновать. Побочный эффект от внедрения эмоций. Зачем они вообще нужны, эти эмоции? Рейфы не дружат. И всё же он не может бросить полковника Шеппарда, когда тому требуется помощь даже после того, как их обоих снова раскидывает по разные стороны баррикад. И Майкл самому себе не способен объяснить это чувство. Это слишком сложно. Это что-то из мира людей. Чуждого для него мира. Рейфы не испытывают симпатий. Но Майкл симпатизирует Шеппарду. Однако, ещё больше он симпатизирует Тэйле. Можно изменить внешность, но нельзя изменить суть. “Вы можете научить его быть человеком, думать как человек, говорить как человек, но быть Рейфом он от этого не перестанет!” Майкл ненароком слышит эти слова о себе, и они въедаются ему глубоко, в самое нутро (он бы сказал «в сердце» или «в душу», будь он человеком). Но Ронон прав: он не человек. И сколько бы он ни старался, люди на Атлантисе никогда не будут относиться к нему как к равному. Нельзя принять льва в стадо антилоп и ждать, что антилопы будут от него в восторге. И Майкла это отчего-то ранит. Будь он Рейфом, как прежде, он бы не повёл и бровью: Рейфам плевать на то, кто и что о них думает. Чувствовать обиду, бессилие и отрешённость может только человек. Только человек способен обозлиться на несправедливость. Майкл ощущает себя расколотым: он больше не принадлежит к Рейфам, но и среди людей ему нет места. Глядя на себя в некое подобие зеркала в коридоре Атлантиса, он испытывает яростное желание его разбить, так как ему не нравится то, что он видит. Ни то, кто он есть, ни тот, кем он стал. А пакостнее всего ему оттого, что Тэйла никогда не будет до конца честна с ним. Как и все, она не доверяет ему ни на дюйм и, наверняка, боится и ненавидит его в глубине души, и это ломает Майкла окончательно. Почему ему так больно от этой мысли? Почему отношение Тэйлы так много значит для него? Рейфы не испытывают влечения, но Майкл чувствует необъяснимое притяжение между ними. Будь Тэйла Рейфом, он бы не раздумывая сделал её своей Королевой. Она очень сильная и храбрая. Но, что намного важнее, невероятно красивая. Он чувствует себя лишним, когда все вокруг его избегают. Теперь он никому не нужен: ни своим, ни чужим. Отныне он сам по себе. Он больше не подчиняется военизированной системе Рейфов, у него есть свобода воли. Единственный дар от людей, который пришёлся ему по нраву. Теперь он волен сам принимать решения и делать выбор, насколько бы неправильным тот ни был. Он разбит. Он раздроблен на две части: одна его половина жаждет мести, другая — ищет признания. Жить так крайне тяжело. Но Майкл выбирает жить именно так. Не потому, что окончательно вернуть себе сущность Рейфа так сложно (напротив, это естественное обращение, и ничто не может ему воспрепятствовать). Просто он не в состоянии отказаться от эмоций. Ведь тогда ему придётся отказаться и от своей любви к Тэйле, а это единственное, что выше его сил.