Cry Like the Cats

      Джерард знал, что встать с постели этим утром будет тяжело, но не думал, что настолько. Отчаянно пытаясь ухватиться за редкую возможность остаться и поспать рядом с ним, Фрэнк вцепился в его рубашку, и, когда парень попытался отодвинуться, начал протестующе стонать. — Мне нужно вставать, — прошептал Джерард, слегка поглаживая того по волосам, хотя и знал, что это никак его не утешит. В ту ночь, когда они впервые сблизились в машине, Фрэнк почти заплакал от того, что нужно возвращаться домой. Джерард не думал, что в этот раз будет по-другому. — Ладно, я не думаю, что мои родители проснулись. Мы можем вместе принять душ. — Нет, — прошептал Фрэнк, — Я не хочу возвращаться домой. Я хочу остаться с тобой. Это несправедливо… У меня сегодня даже нет занятий. Почему она заставляет меня приходить домой так рано? — Может быть, она хочет побыть с тобой сегодня… — Мне всё равно. Мне даже не нужно ехать к отцу, почему я должен проводить время с ней? Я просто хочу остаться с тобой… — несмотря на все его протесты, Фрэнк всё же позволил Джерарду вытащить его из кровати. Они вместе прокрались наверх, а затем в ванную, прежде всего убедившись, что больше никто не проснулся.       Фрэнк продолжал дуться, снимая рубашку, в которой лёг спать, но затих, наблюдая, как раздевается парень. Джерард старался не стесняться, думая, что Фрэнк любит его (хотя тот был даже одержим им) и ему нечего стыдиться. Фрэнк был последним человеком в мире, который осудил бы его. Так же, как и тот, он был бы последним человеком, который осудил бы Фрэнка. — Иди сюда, — прошептал Джерард, поцеловав его в губы. — Я обещаю, это будет не последний раз, когда мы увидимся, хорошо? Рождественские каникулы уже скоро, ты даже не успеешь оглянуться… — Это не важно. Я всё равно не смогу остаться с тобой. Это нечестно. У всех остальных есть парень и подружки, которых они видят каждый день, а у меня нет. Я тебя почти не вижу и просто хочу провести с тобой время. Это нечестно. — Я подумал, может быть, раз тебе восемнадцать, твоя мама разрешит тебе остаться со мной в городе на пару ночей. — Она в жизни не разрешит, — грустно прошептал Фрэнк, хотя было больше похоже на то, что он отчаянно надеялся на добро. — Держу пари, она бы так и сделала. Но, возможно, если ты будешь более настойчив сейчас, она разрешит тебе переночевать несколько дней у меня, — ухмыльнулся Джерард. — Я хотел бы на неделю, — вздохнул тот, дуясь. — Может быть, летом получится. До того, как ты поступишь в колледж… Вы ведь уже начали подавать заявления в университеты, верно? — Я не хочу говорить об этом сейчас, — закатил глаза Фрэнк, соскальзывая с туалетной тумбочки. Всё сработало так, как на то надеялся Джерард: разговоры о колледже настолько наскучили Фрэнку, что он был готов раздеться и пойти в душ, как только Джерард установит нужную температуру.       В свете флуоресцентных ламп — гораздо более ярких, чем тусклые лампы в комнате для гостей на вечеринке или в тени машины Джерарда — Фрэнк выглядел намного меньше. Он сжался в комок, его руки собирались прикрыть места, которые Джерард уже видел раньше.       Джерард думал, что он со временем стал бы менее застенчивым, если бы дал понять, что не пялится на младшего, но, когда Фрэнк даже не захотел принять мочалку, которую протянул ему Джерард, это стало слишком сложно игнорировать. — Фрэнк, я не буду осуждать тебя… — Я знаю… Но это странно. — Почему это странно? — надеясь, что это поможет Фрэнку расслабиться и отвлечься, Джерард встал у него за спиной, заставляя того подойти ближе к потоку воды, чтобы парень мог вымыть ему голову. То, что он стоял спиной к Джерарду, казалось, не снимало напряжения в его теле, но не делало хуже. — Я не знаю… Я не хочу, чтобы ты видел то, что тебе не нравится, а потом… — Хэй, — прошептал Джерард, толкая Фрэнка в плечо, пока парень не повернулся, чтобы посмотреть на него. — Я люблю тебя, хорошо? Мне нравится то, что я вижу. Лучше и быть не могло. — Я так не чувствую, — пробормотал Фрэнк, поворачивая голову назад, пока Джерард размазывал пену по своим тёмным волосам. — Доверься мне в этом, Фрэнки. Я думаю, ты выглядишь идеально. Тебе нечего стыдиться. Это я такой пухлый… и бледный. — Мне нравится, что ты бледный, — сказал Фрэнк, снова поворачиваясь и глядя Джерарду в глаза, чтобы доказать, что он был искренен. — И ты мне нравишься пухленьким. — Видишь? Ты даже не отрицаешь, что я толстый. — Не толстый, — сказал Фрэнк, глядя Джерарду прямо в глаза. — Пухленький. Мне это нравится. — И ты мне нравишься, так что нечего стыдиться, верно? — Наверное, — пробормотал Фрэнк, поворачиваясь, чтобы ополоснуть волосы. Наконец он убрал руки от паха, но его глаза похолодели, как только он поймал на себе взгляд Джерарда. — Ага. Все ещё горячий. — Прекрати, — сказал Фрэнк так, словно изо всех сил старался казаться сердитым, хотя на самом деле ему хотелось рассмеяться. — Ничего не могу с этим поделать. Ты слишком привлекательный. Я могу ослепнуть от твоей красоты. Никогда не знаешь наверняка, — Джерард пожал плечами и начал мыть волосы, давая Фрэнку пространство, пока он приводил себя в порядок и ополаскивался под водой. Вероятно, это был наименее интимный душ, который он когда-либо принимал с другим человеком с тех пор, как они с Майки были детьми, и их мать купала их вместе в ванне. Фрэнк, казалось, не хотел, чтобы он прикасался к нему, пока они оба не вышли из душа и не вытерлись полотенцами.       И именно в этот момент Майки распахнул дверь, которую Джерард не потрудился запереть, и ворвался внутрь. В то же время он громко выругался и отвернулся, а Фрэнк закричал — высокий и отчаянный крик, хотя и не настолько женственный, чтобы назвать девчачьим, — а затем Джерард услышал, как открылась спальня его родителей, когда его мать закричала в коридоре. — Какого черта вы делаете? — Ничего! — завопил Майки. — Боже, ничего. Я ничего не видел! — однако его обильная череда проклятий говорила об обратном. — Майки, убирайся! — рявкнул Джерард, когда Фрэнк поспешил спрятаться за ним, пытаясь скрыться с глаз долой и одновременно обвязать полотенце вокруг талии. Джерард ограничился тем, что просто стоял с полотенцем в руке, позволяя ему опуститься спереди достаточно, чтобы прикрыть его, но его совершенно не волновало, видит ли Майки его грудь или спину… или ноги… или какие-то другие кусочки кожи. Джерард был почти уверен, что Фрэнк, который упал на колени на пол, собирался натянуть на себя даже коврик для ванной, чтобы спрятаться. — Я ухожу! Боже, я ухожу. Господи Иисусе! Закрывай дверь! — Почему бы тебе хоть раз в жизни не попробовать постучать? — крикнул ему в ответ Джерард. — Я не заметил, придурок! Я не думал, что ты дома. — Чувак, ты мог бы зайти к маме в туалет! — вздохнул Джерард, хотя Майки уже давно ушёл и закрыл за собой дверь. — Мама запирает дверь! — крикнул Майки в ответ.       Их мать что-то сказала, а затем раздался звук хлопнувших двух дверей, когда и Майки, и их мать вернулись в постель или, по крайней мере, ушли из коридора. — Извини за это… — прошептал Джерард, опускаясь на колени, чтобы нежно обнять Фрэнка. — Ты в порядке? — Нормально, — прошептал Фрэнк, все ещё возясь со своим полотенцем, — Он напугал меня… Сначала я не знал, кто это был. Я думал, это был твой отец… — Нет. Даже мой папа знает, что нужно стучать, когда дверь в ванную прикрыта, — Джерард бросил холодный взгляд в сторону двери, хотя знал, что Майки там нет и он не мог его видеть, — Наверное, я слишком привык иметь своё личное пространство. Тебе не нужно закрывать дверь в ванную, если ты находишься в своей квартире. Ты уверен, что с тобой всё в порядке? — Да… Дай мне минуту… — сердце Фрэнка колотилось как сумасшедшее. Джерард почувствовал это, когда дал Фрэнку руку и помог подняться. Как только они вытерлись, Фрэнк быстро надел одежду, в которой ложился спать, в то время как Джерард просто вернулся в комнату в одном полотенце.

***

Фрэнк был полон решимости не плакать, наблюдая, как отъезжает машина Джерарда. Его мать спрашивала его, чувствует ли он себя лучше, потирая ему плечо. Она действительно верила, что Джерард расстроил его прошлой ночью и ему надо было лучше вернуться домой. Возможно, печаль, отразившаяся на его лице, заставила её поверить в проблемы с Джерардом. Как только машина Джерарда выехала на дорогу и скрылась из виду, Фрэнк почувствовал, как его сдержанность исчезает и сделал непроизвольный судорожный вдох. — В чём дело? — спросила его мама, сжимая его руку, — Между вами что-то произошло? Вы поссорились?       Хотя она все эти годы пыталась убедить его, что Джерард ему не подходит, что ему нужно начать проявлять интерес к девушкам, что ему нужно начать искать девушку, чтобы пойти на выпускной бал, она всё ещё была нежна, когда спрашивала про его самочувствие. Она никогда не говорила: «Вот что ты происходит, когда ты встречаешься с мальчиком» или «Чем ты думал, когда согласился встречаться с парнем старше тебя?». Она просто продолжала спрашивать, всё ли с ним в порядке, не принимая «Да» за ответ. — Фрэнк… Просто скажи мне. Я не буду злиться, — сказала она, целуя его в макушку так, как не целовала с тех пор, как он был маленьким, ещё даже до Ронни. — Я не хочу, чтобы он уходил, — прошептал Фрэнк, смаргивая слёзы. — О? — в голосе матери звучало удивление и любопытство — она пришла к собственным выводам о том, почему Фрэнк плакал при виде своего слишком взрослого парня. — Я не знаю, когда я увижу его снова, и… Он мой лучший друг. Я люблю его. Я не хочу, чтобы он уходил, — не желая стоять перед матерью и плакать, как ребёнок, Фрэнк отстранился от неё и закрылся в своей спальне, заперев дверь, хотя знал, что его мать всё равно может её открыть, если захочет.       Фрэнк ненавидел то состояние, до которого его довели. Он вцепился в подушку и заплакал, чувствуя себя как какая-то девочка в плохой подростковой романтической драме. Ему не о чем было плакать — он увидел Джерарда, они спали бок о бок, даже немного больше… Но он не мог остановить слёзы. Он просто хотел побыть с Джерардом больше, чем несколько часов. Он любил Джерарда, и, когда тот говорил ему, что любит его последние несколько раз за их совместную ночь, Фрэнк не шутил. Фрэнк мог бы сказать. Так больно было смотреть, как человек, которого он любил (который любил его в ответ!), уезжает даже не зная насколько…       Джерард может умереть на обратном пути в город, а Фрэнк никогда не узнает… Даже в течение нескольких дней или месяцев. Придёт ли когда-нибудь в голову семье Джерарда сказать ему об этом?       И даже если бы Джерард сказал, что любит его, и действительно имел это в виду, это не помешало бы ему снова встречаться с кем-то, когда он вернётся в Нью-Йорк. Фрэнк не хотел, чтобы он изменял. Это и раньше это причиняло боль, но не так сильно, как сейчас. Они многое делали вместе. Джерард не имел права встречаться с кем-то ещё… Но откуда Фрэнку знать?       Чем дольше он лежал и плакал, тем хуже себя чувствовал. Он не только чувствовал боль от отсутствия Джерарда, но и начинал испытывать чувство вины за то, что разрушил все планы, которые могла иметь на них его мать с тех пор, как он провёл свой день рождения с Джерардом. С каждым разом он чувствовал себя всё хуже и хуже, пока не разрыдался так сильно, что его начало тошнить. Именно тогда он заставил себя остановиться.       Ему не о чем было плакать. Ему нужно было остановиться. Ему просто нужно было остановиться…

***

      Джерард попытался заснуть, но кровать была холодной и казалась пустой без Фрэнка. Они начали переписываться после того, как Джерард вернулся домой в свою квартиру, и почти все сообщения Фрэнка были с грустными смайлами. Его последнее сообщение перед сном буквально включало символы, за которыми значилось «плачу, пока не усну».       Он никогда не показывал Джерарду такого состояния. Никогда. Он говорил, что у него был плохой день, или ему приснился кошмар, или он не мог уснуть, но никогда не признавался, что засыпал только за тем, чтобы остановить слёзы. Джерард подумал бы, что он шутит, если бы Фрэнк весь вечер не рассказывал о том, как чувствовал себя виноватым за то, что так расстроился.       Джерард слишком хорошо знал это чувство — вину за свои чувства, злость на себя за то, что всё вышло из-под его контроля и так далеко зашло. Он не мог смириться с тем, что Фрэнк был так несчастен. Но он знал, что это произойдёт, когда они начнут сближаться.       Отчасти по этой причине Джерард не ответил ему взаимностью в ту ночь. Он знал, что как только они займутся сексом по-настоящему, Фрэнк будет опустошён от каждой секунды их разлуки. Он бы захотел, чтобы Джерард был с ним, он заслуживал того, чтобы Джерард был с ним после этого столько часов, сколько ему нужно, чтобы чувствовать уверенность в том, что он в безопасности и им не манипулируют и не используют. Выходных вместе было бы недостаточно — целой недели вместе, вероятно, тоже было бы недостаточно.       Джерард втайне надеялся, что Фрэнк подаст заявление в Нью-Йоркский университет, что он сможет жить с Джерардом, а не в общежитии, чтобы они могли начать свою совместную жизнь. Однако он никогда не сказал бы об этом Фрэнку. Он хотел, чтобы Фрэнк сам принимал решения и не чувствовал давление.       Даже с этими надеждами на будущее в качестве утешения, Джерард все ещё не мог уснуть. Он чувствовал себя виноватым, ему было жаль Фрэнка… Он действительно хотел, чтобы было что-то, что он мог бы сделать, чтобы помочь Фрэнку чувствовать себя лучше, чувствовать себя менее покинутым, но из Нью-Йорка он мог сделать не так много.       С тяжёлым, разочарованным вздохом Джерард набрал номер Фрэнка. Он не мог уснуть и сомневался, что тот тоже спит. — Привет, детка, –тихо сказал Джерард. — Привет, — ответил Фрэнк, шмыгая носом, — Я не могу уснуть. — Я тоже… Я скучаю по тебе. — Я тоже скучаю по тебе, — сказал Фрэнк надтреснутым голосом. Через несколько секунд он начал всхлипывать, хотя и пытался приглушить звуки подушкой или одеялом. — Я хотел бы остаться с тобой сегодня вечером. Детка, я действительно хочу быть с тобой. — Я тоже, — прошептал Фрэнк, — Это кажется неправильным, понимаешь? Я так сильно скучаю по тебе, и у меня нет причин для этого, но я скучаю. — В этом нет ничего плохого… Я чувствую то же самое. Я хотел бы остаться с тобой ещё на одну ночь, понимаешь? Хотя бы на ночь.       Фрэнк печально, прерывисто вздохнул, и Джерард услышал, как на другой стороне линии зашуршали одеяла, видимо, он снова укладывался. — Джерард? — Хэй, детка? — Пожалуйста, не изменяй мне… Я знаю, что я здесь, а ты в городе, но, пожалуйста, не надо. Я даже никогда не ходил на свидание ни с кем, кроме тебя. Это нечестно, если ты начнёшь встречаться с кем-то другим. — Я больше ни с кем не собираюсь встречаться, Фрэнк. Я люблю тебя. Только ты. И я уже пообещал тебе, когда мы в первый раз попытались заняться сексом, что после этого я больше никогда не стану. — Джерард? — Да? — Когда мы будем… Ты знаешь… Будем ли мы когда-нибудь? Я имею в виду… — Фрэнк тяжело вздохнул, в его голосе звучали печаль и разочарование, — Я тебе вообще нравлюсь тебе? Ничего страшного, если ты не захочешь… То есть это будет отстойно, но ты можешь сказать мне, если не хочешь. — С чего ты это вообще взял? — с жалостью прошептал Джерард, — Фрэнк, ты знаешь, что меня влечёт к тебе. Сейчас больше, чем когда-либо, с тех пор как ты стал взрослым, и когда мне не нужно так чертовски волноваться и чувствовать себя виноватым. Но, в самом деле, Фрэнки, что тебя так беспокоит? — Я не знаю… У всех остальных есть свои подружки и всё такое, и они всё время видятся… Я не могу не думать о том, какая от меня польза для тебя, если я здесь, в Джерси, а ты в городе. — Ты — всё, что мне нужно, — сказал Джерард, заставляя себя слегка рассмеяться, чтобы разбавить ситуацию. — Джерард, я ничто. — Почему ты так говоришь? — Я просто… Мы не можем заниматься сексом. Я знаю, что не смогу. Так какой же от меня прок? Я имею в виду… — Фрэнк шмыгнул носом и снова заплакал, а Джерард тихо вздохнул, — Я просто хочу быть с тобой, Джерард. Я не хочу быть один, и я всё ещё думаю, что ты действительно крутой, — слова Фрэнка перешли в тяжёлые рыдания, и Джерард пожалел, что не может просто сесть в свою машину и поехать обратно в Джерси, чтобы утешить его. Было так мало того, что он мог сделать по телефону… — Фрэнк, пожалуйста, поверь мне, когда я говорю тебе, что люблю тебя, несмотря ни на что, хорошо? Я правда имею в виду это. Я не просто так это говорю. Я сильно повзрослел с тех пор, как учился в колледже, понимаешь? Я не валяю дурака и не встречаюсь за твоей спиной, и я не хочу этого делать. Не забывай, я знаю, что ты чувствуешь. Меня тоже изнасиловали — я знаю, как страшно снова подпускать кого-то так близко, даже если он тебе нравится. Разница лишь в том, что я заставлял себя делать это с парнями, которые мне потом даже не нравились, просто чтобы доказать, что я могу. Я рад, что ты не такой. Так что, пожалуйста, не обижай себя, потому что тебе страшно. Я могу тебе помочь… — Как? — спросил Фрэнк таким безнадёжным тоном, что у Джерарда чуть не разорвалось сердце. — Ну… Для начала, ты боишься, что это будет больно, верно? Ты боишься, что я причиню тебе боль? — Да, но не специально. Я знаю, что ты не причинишь мне вреда нарочно. Я доверяю тебе — я действительно доверяю… — Так… Кто сказал, что в первый раз, когда мы вместе… Ты не будешь сверху? — Джерард, я не могу! Я всё… Я бы всё испортил! Я бы всё испортил! Я не знаю, как это сделать. Я бы просто всё испортил… — Я так не думаю, — сказал Джерард, почёсывая бровь, забеспокоившись. Он не хотел злить Фрэнка этим, но, по крайней мере, тот не рыдал больше. — Джерард… — В любом случае, я обычно не занимаю ведущее место. Я имею в виду, я могу. Очевидно, что я могу, но обычно я этого не делаю. — Но я не знаю как… — Это довольно просто. И я могу гарантировать, что ты не причинишь мне вреда, так что беспокоиться не о чем. — Но должен ли я… — Фрэнки, нам не нужно беспокоиться об этом сейчас. Дело в том, что секс… Ну, я думаю, что самое классное в нём то, что ты его не планируешь. Вы не обсуждаете план игры, встречаетесь и разыгрываете его. Это спонтанно. Тебе это не нравится, и я понимаю. Но ты должен быть в настроении для этого, и как только ты будешь в настроении, всё изменится… — Я действительно хочу, чтобы ты был здесь со мной… — Я тоже, — тихо сказал Джерард, — Но тебе же утром в школу, Фрэнки. Тебе нужно немного поспать. — Спой мне, и я буду… — Что ты хочешь, чтобы я спел? И не смей говорить что-нибудь от Кошек. — Я уже смотрел Кошек сегодня. Мы с мамой смотрели… — Ты правда расстроен, да? — спросил Джерард, зная, что единственная причина, по которой Фрэнк смотрел этот мюзикл, заключалась в том, что он был расстроен и хотел утешения. — Да… Спой мне. — Что я должен спеть? — умиляясь, спросил Джерард. — Я не знаю… Что-то, что ты написал. — Эм… Я попытаюсь, — Джерард попытался вспомнить простую песню, которую нацарапал, чтобы позже её выучить, но вместо этого решил просто придумать что-нибудь на ходу. Когда он дошёл до припева в третий раз, Джерард услышал тихое, ровное дыхание Фрэнка и остановился. Несмотря на то, что тот уже уснул, Джерард всё ещё чувствовал, что бросает Фрэнка, когда повесил трубку.