Всегда на первом месте.

Ровно дыши. А дышать ровно Коля не может. Да и кто сможет, когда под тобой лежит сам штандартенфюрер. Всегда строгий, холодный, насмешливый, сейчас такой открытый и расслабленный, нежный только для тебя... Молодой человек переваливается на спину и с крайней аккуратностью кладет голову на обнаженное плечо своего врага. Наверное, никто и никогда не видел этих двоих такими, какие они сейчас. По-настоящему счастливые, влюбленные и беспомощные. Клаус всегда считал, что любовь это удел слабых. И даже сейчас, когда это чувство поглотило его с головой, он не отказывался от своих слов. Николаус сердился на себя за то, что сделал этого русского, который за три года самых изощрённых пыток не произнес ни единого слова, слабаком. Но может, учащенное сердцебиение и тяжелое дыхание этого голубоглазого паренька того стоило? Нет. Ягер встал с жёсткой койки Коли и наспех натянул на себя военную форму в полной тишине. Пора вспомнить, что Николай в первую очередь русский танкист, а значит его первый враг. Не любовник. Ивушкин смотрел на своего возлюбленного туманным взглядом, ведь он знал, что для того война всегда будет на первом месте, да и Ягер сам неоднократно говорил ему это. Говорил своим ледяным голосом, целуя своего покорного русского танкиста в макушку, что это лишь временная слабость, и они смогут ее перебороть. Но почему-то у Коли не получалось. Он пытался, честно. Пытался сдерживать бешеное биение сердца, когда в разговоре просто упоминали имя этого немецкого говнюка, сдерживать дрожь в коленях, как только он слышит его быстрые шаги в сторону своей камеры. Да, черт возьми, он пытался. Каждым своим поцелуем, таким холодным и страстным одновременно, Ягер давал понять пленному, что никто из них уже никогда не оставит эту слабость позади. Но постоянно, словно опасаясь своих чувств, Клаус быстро одевался и уходил за дверь воевать, вновь и вновь запирая Ивушкина по другую сторону. Но сам немец давно уже понял, что настоящая война начиналась только тогда, когда он видел эти насмехающиеся над ним ясные голубые глаза, видел губы, которые вновь по-идиотски ухмыляются и руки. Самые грубые и одновременно самые нежные из тех, что имели честь прикасаться к нему. Имя его войне Николай. Война всегда будет на первом месте.