I'm sorry, Tom

Нагини направила палочку на висящий замок. Большая чёрная дверь, больше похожая на ворота, не открывалась уже много лет. На мрачном крыльце, за спиной у девушки, стояли две тонкие женские фигуры, а чуть позади них мужская, опирающаяся на большого каменного льва. Все были одеты в длинные чёрные плащи и капюшоны, защищающие их от слабого, но холодного дождя. Дверь отворилась, издав несколько громких щелчков. На пыльную, покрытую паутиной прихожую упал свет. Теперь в ней можно было рассмотреть интерьер. Небольшое помещение представляло собой комнату, со старым гобеленом на стене, между чёрными мраморными колоннами, и полупустым шкафом с приоткрытой дверцей. На чёрном мраморном полу стоял сундук с откинутой крышкой, вещи из которого были наспех вытащены. На стене, возле двери, висело несколько грязных мантий с серебряными пуговицами, а под ними стояла стойками с такими же грязными зонтами. Одна из женщин быстро обшарила шкаф и сундук на предмет чего-то важного, но не найдя ничего занялась отряхиванием своего плаща. Следующая за прихожей дверь, ведущая в гостиную, была открыта нараспашку, а стеклянные вставки с витражом изображавшие сцены из истории магии, в ней выбиты. Аккуратно обойдя рассыпанные на полу цветные осколки, четверо вошли в следующую комнату. —Ужасно мрачно. — констатировал мужчина, последним опуская капюшон. —Теперь ты понимаешь, почему я вам завидовала? — оглядываясь, с лёгкой усмешкой ответила ему Белла, пробегаясь глазами по стенам родного дома, в котором со своей свадьбы почти не бывала. Пустые портреты на стенах и серый от времени ковёр отнюдь не добавляли уюта этой комнате. Вокруг камина был рассыпан порошок для перемещения, на столе стояла кружка с недопитым чёрным чаем и лежала книга профессора Беррингтона о трансфигурации, заложенная небольшой золотой закладкой с гербом Блэков. Общая неряшливость говорила о поспешных сборах хозяйки. Нагини скинула мешковатую мокрую мантию, которую она использовала как плащ. Оставшись в одной бордовой накидке, она бросила чёрный балахон на диван. «И это дом моей сестры?» — думала Нагини; с неприкрытым отвращением она оглядывала гостиную — «это на неё так Сигнус повлиял, чтоб он в гробу перевернулся». Но вместо того, чтоб озвучить это, она обратилась к беловолосой женщине: —Где её комната? Нарцисса жестом пригласила девушку пройти дальше. Рабастан с Беллой держались чуть позади них, тихо переговариваясь. Спальня Эллы и Сигнуса была расположена в противоположном от входа конце дома. У поместья Блэков была отвратительная атмосфера. Тяжёлая и гнетущая. Даже непонятно как в таком мрачном доме могли вырасти три девочки. Как бы роскошно он не выглядели со стороны, мраморные стены, пол и колонны; они вообще не были пригодны для жилья. Коридоры в этом доме были ещё длиннее, чем в доме Малфоев, что делало их ещё холоднее. Но, если тот дом был наполнен светом, несмотря на практически постоянное присутствие толпы пожирателей, то это поместье, было тёмным и безжизненным. И пусть теперь никого не смущает, что Белла такая. У любого крыша поедет после этого дома. Спальня Эллы располагалась на втором этаже, в дальней части поместья. Нарцисса указала на большую дубовую дверь и отошла в сторону, пропуская Нагини вперёд. Отворив дверь, девушка застыла на несколько секунд, внимательно осматриваясь. Кровать, в отличие от всего остального в доме была аккуратно застелена, без единой складочки. Полки на шкафу с книгами были покрыты слоем пыли, ещё более толстым чем везде. Что говорило о том, что женщина точно не жила в этой комнате после смерти мужа. Но пол вокруг был чистым, почти без следов заброшенности. Пробежав глазами по полкам, она уже собиралась отойти в сторону, к комоду. Но рассмотрев необычную обложку, Нагини двинулась напрямик к шкафу. На верхней полке которого лежала книга в бордовой обложке с золотистыми буквами. Трое других людей скользнули в комнату за ней и приступили к обыску прикроватной тумбочки и туалетного столика, сами точно не понимая за чем сюда пришли. Но когда та взяла с полки книгу, они странно оглянулись на неё, не понимая, зачем тратить на это время. Книга называлась Фонтан феи Фортуны. Та самая запрещённая книжка, о которой все говорили. В детстве они купили её в лавке, во время учёбы в Хогвартсе и тайком читали. Ожидания тогда не оправдались. Книга оказалась той ещё скукой. Нагини конечно не была фанаткой чистокровности, но и выходить за магла не собиралась. Так что сюжет о любви волшебницы и магла её не впечатлил. Маглы не волновали, своих проблем всегда было больше. Только одна магловская девчонка навсегда запомнилась девушке. А ведь Нагини могла разделить её судьбу. Но попытка открыть книгу не увенчалась успехом. Та была как будто склеена и не поддавалась. Попытавшись ещё несколько раз, она, не задумываясь, швырнула книгу об пол. Внутри что-то громко брякнуло, но книга осталась закрытой. —Ты что, с ума сошла? — Белла вздрогнула от шума и обернулась, с недовольным выражением лица. В ответ Нагини молча протянула ей книгу. — Фонтан феи Фортуны? И что мне с этой дурацкой книжкой? — покрутив её в руках сказала Белла. —А ты открой её — невозмутимо ответила рыжеволосая. Белла несколько раз дёрнулась, в попытке открыть. Но тоже потерпела поражение. Не теряя надежды, она нырнула левой рукой в карман, вынимая волшебную палочку. —Алахамора. — лёгким жестом она провела по обложке. Но книга снова осталась закрытой. Если что-то так тщательно спрятано, значит есть что скрывать. Продолжать поиски бессмысленно, пока мы не откроем её. Но книга не поддалась ни одному известному отпирающему заклятью. После трёх попыток Рабастан вернул книгу Белле, которая скривившись, снова начала вертеть её в руках. Магия не всегда может помочь. В этом сёстры уверились ещё в детстве. —Белла, не одолжишь нож? — Нагини протянула руку, несмотря на недоумение на лице Беллатрисы. Та медленно с недоумением потянулась к сапогу и вынула небольшой метательный кинжал. — огромное спасибо. — улыбнулась девушка. Нагини резко воткнула кинжал в страницы и начала двигать им из стороны в сторону. Особой силой, в отличие от ловкости, она никогда не отличалась, так что смотря на её жалкие телодвижения Рабастан подошёл и отодвинул девушку в сторону, взяв кинжал. Он был немногим сильнее её, но всё же спустя пять минут смог вскрыть тайник. Белла и Нагини подскочили с неподдельным интересом. Внутри лежал ключ. Незамысловатый, без резьбы и узора. Такими маглы могли запирать кладовую или какой-нибудь ящик. Возможно они бы и не заметили подвоха. Но Нарцисса, запыхавшаяся, появилась в проёме. По словам женщины, прямо на её глазах в стене появилась дверь. Она была похожа на остальные, и в таком большом доме её наличие вполне можно было бы и не заметить. Нарцисса в это время как раз отправилась осматривать их с сёстрами комнаты, и уже было направлялась обратно. Они, не говоря ни слова, одновременно обернулись к выходу и последовали за Нарциссой. Их комнаты находились достаточно далеко, так что снова пришлось пройти почти через всё поместье. В одном из коридоров, окна которого выходили восточную сторону сада обнаружилась дверь. Большая, дубовая, с золотистой замочной скважиной, над которой красовалось изображение двухголовой змейки. Белла выхватила ключ у Рабаса и сама подскочила к двери. У неё ушло некоторое время, чтоб поковыряться в замке. Когда дверь наконец издала громкий щелчок, она всем весом навалилась на неё. Та очень нехотя и медленно начала открываться. Нагини вошла в комнату последней. На её лице ужас был смешан с интересом. Сёстры почти безразлично, выражая лишь некоторое любопытство осматривались. Их не сильно удивляла какая-то комната в собственном доме. Видимо, после новостей о проклятье и тёте их уже ничто не удивляло. Тем более что это всё подтвердилось. Нарцисса попросила мужа расспросить Пожирателей. Некоторые из них действительно знали Нагини и вспоминали её сестёр, но быстро уходили от таких разговоров, стоило самой девушке появится на пороге. —Ну и что это за место? — подходя к стене протянула Белла, обращаясь к застывшей Нагини. Та не ответила. Она медленно прошла по скрипучему деревянному полу к кроватям, стоящим в дальнем углу комнаты. Три небольшие, застеленные старым и застиранным бельём, выцветшим от времени, были накрыты такими же старыми накидками. На полу, из-под кроватей торчали какие-то вещи, а над одной из них висела полка, под завязку забитая книгами. Возле кроватей стояли старые тумбочки, без какой-либо резьбы. На них лежали скудные предметы быта, вроде перьев, чернильницы, и зеркальца. Сами кровати как будто застыли во времени. Создавалось ощущение, что хозяйки вышли на несколько минут и вот-вот появятся. В другой части стоял шкаф, на всю стену, забитый книгами. Где здесь хранить одежду, было непонятно. Несмотря на отсутствие окон, комната была поразительно светлой, с деревянным полом и светлыми, выкрашенными каменными стенами. Но особое внимание привлекала стена, полностью увешанная удивительно точными живыми портретами. В основном это были изображения людей в школьных мантиях. Все картины отличались по формату. Начиная от крохотных, заканчивая изображениями в человеческий рост. Если присмотреться, можно было заметить, что люди очень часто повторялись. На одной картине, в полный рост был изображён худощавый, высокий, кареглазый, темноволосый парень одетый в слизеринский галстук, с тонкими и правильными чертами лица и ровными высокими скулами. На груди у него поблёскивал значок старосты. Стоял он на хогвартсовской лестнице и непонятно, то ли улыбался, то ли ухмылялся, обжигая холодным взглядом. На другой большой картине этот же парень, но помладше на несколько лет стоял рядом с другим. С парнем со светло-карими глазами и ещё более светлыми волосами. Они широко улыбались и смеялись, перебирая руками тёмно зелёные галстуки. Только на одной из картин была изображена сама Нагини. Эта картина была написана кем-то другим. На ней двое человек стояли на балу, в одном из залов Хогвартса. Тот же парень со светлыми волосами, что был на прошлой картине приобнимал счастливую с виду девушку. Им обоим было около четырнадцати лет. Рыжие волосы, крупными локонами падали на плечи девушки. На голове поблёскивала золотистая корона. Зелёные глаза выразительно обведены тонкими стрелками, а на губах розовый блеск. Белое, не очень длинное, несколько выше колена платье струилось по её фигуре. Сверху и на рукавах оно было сетчатым. А внизу, россыпью были изображены цветы, которые мягко переходили в оборки. Платье выглядело просто, на фоне чопорных нарядов того времени, но очень красиво. Парень рядом одет в парадную мантию с серебряными пуговицами, очевидно имеющую большую цену, а волосы у него были неаккуратно уложены. Оба улыбались и, кажется, даже не собирались посмотреть на вошедших. Все трое, кроме Нагини, увлеклись рассматриванием потрясающих портретов. А сама девушка с каким-то странным, слегка потерянным выражением лица опустилась на ту кровать, над которой находилась полка. Она громко скрипнула и из матраса поднялось облако из пыли. —Так… — Нарцисса хотела повторить вопрос сёстры. —Это наша комната — с растерянным видом сказала Нагини. —Ваша? Вы жили здесь? С нашей мамой? — Беллатриса вскинула брови. —Не совсем, — замялась Нагини, — я не знаю как она перенесла её сюда. Дом был далеко и… —Неважно как. Важно зачем. — констатировала Белла, поглядывая на подмигивающий ей портрет девочки, подозрительно похожей на её мать. Нагини, смотря мутным взглядом вперёд подошла к другой кровати. Она резким движением откинула покрывало и взяла в руки подушку, жидко набитую перьями. Девушка запустила руку в наволочку и вынула оттуда потрёпанный блокнот. На обложке было подписано слово «Дневник». А внутри имя. Блокнот принадлежал Вальбурге. Та всегда хранила его в наволочке. Улыбнувшись какой-то мутно-ностальгической улыбкой, Нагини открыла последнюю исписанную страницу. На ней стояла дата, через несколько дней после так называемой «смерти» самой Нагини. Из-за пропажи сестры многое изменилось в жизни Вальбурги. Запись имела следующее содержание: «Гини пропала. Я переживаю за неё. Ни ее, ни Рэймонда никто не видел. Она так и не приехала на поезде. Отец думает, что она сбежала. Хотя, это вполне в её духе, но она бы не бросила нас в такой момент. Вдруг это проклятье? Отец очень зол. Он хочет отправить меня к тёте Ротшильде. Теперь никакие деньги меня не спасут. Я так и не узнала, где она их достала. Может проблема этом? В любом случае меня теперь уже никто не спросит. С свободной жизнью я могу попрощаться. Да и с рассудком. Чтоб этого чёртового Тома Реддла. Я всегда говорила что это плохая компания. Он не признаётся, что с ней случилось. Говорит, что не знает. Я не верю ему, Рэй бы его предупредил. Самое худшее что отец дал денег, чтобы это замолчали. Теперь меня собираются выдать замуж. Уговорю брата Сигнуса, Ориона, он вроде хороший. Уж лучше за ним быть замужем, чем за теми кого мне пророчит отец. Я чувствую что надо бежать. Хотя теперь бежать уже некуда. Ненавижу их. К чёрту всё это.» Нагини стало тяжело дышать почувствовав в горле отвратительный комок. «Это всё из-за меня…» — с трудом осознавала она. Из-за неё Вальбурга не смогла пойти учиться на мракоборца, как мечтала. И вышла замуж… Все её мечты рухнули. И в этом виновата я. Если бы не я с этими вечными проблемами с Томом, и Рэем, и будущими пожирателями всё бы сложилось по-другому. У них у всех был бы шанс! А сейчас сестра мертва. И её дети. Она конечно их не хотела. Та всегда была против брака и детей, мечтала посвятить себя работе. У неё были способности и задатки. Но отец нашёл причину не пускать её никуда. Использовать, так сказать, для дела. Это было в его духе. С губ девушки сорвался нервный смешок. Она отбросила книгу на подушку. Сейчас главное найти шкатулку. Может Элла окажется жива… Нарцисса и Белла уже отошли от картин и начали заглядывать под кровати, постепенно рассматривая тот хлам что там лежал. Только Рабастан всё внимательно всматривался в первую картину, пытаясь вспомнить, на кого походил тот темноволосый парень. Заметив замешательство на его лице, Нагини подошла к нему ближе. —Узнал? —Кто это? — спокойно отозвался он. —Том. Том Реддл. —Тёмный Лорд? — потрясённо, гораздо тише переспросил Рабас, оглядываясь на девушку. —Тёмный Лорд, это то что осталось от прежнего Тома Реддла. — с сожалением заметила она — Но да, это он. —Ты хорошо его знала? —Больше, чем кто-либо другой. Как и он меня. Рабастан уже повернулся обратно к портрету. Тяжело было в этом улыбающемся парне рассмотреть того, кто сейчас назывался Волан-де-Мортом. Нагини тихо отошла от него. Она ещё раз тяжёлым взглядом оглядела комнату. На негнущихся ногах девушка подошла к сундуку, стоящему за шкафом, который с первого раза можно было и не увидеть. Дрожащей рукой Нагини подняла крышку и начала выкладывать оттуда вещи, медленно опускаясь на колени. На самом дне лежала небольшая коробочка, обитая кожей, похожей на змеиную. Сверху был выжжен герб с двухголовой змеёй. Сердце как будто замерло на несколько секунд. Она с трудом приставила палочку к замку. —Инцио — одними губами сказала девушка. Коробка задрожала и затряслась. Замок затрещал и спустя несколько секунд с громким хлопком открылся. Из коробки заиграла лёгкая, совсем не подходящая мелодия. Оставалось решиться на последний шаг. Это было почти невозможно. Руки тряслись как ненормальные. Она меньше всего хотела увидеть там три красных доли. Всё верно. Внутри коробка была разделена на секторы белого цвета, пока девушка жива и в относительной безопасности. Но после смерти цвет менялся на ярко красный, будто заполняясь кровью. Доля Вальбурга точно должна была быть красной. Как и её собственная. Даже эта глупая коробка знает, что после авады не выживают, а чёртова Вселенная запуталась! Девушке потребовалось закрыть глаза и глубоко вдохнуть. К ней со спины приблизились три фигуры. Они молча уставились на коробку, даже не собираясь подгонять Нагини. Но та резким движением отбросила крышку. Из её груди вырвался шумный вздох. Она жива. В это верилось слабо, но её сестра жива! Нарцисса и Беллатриса тоже выдохнули, да так, что у обеих закружилась голова и им пришлось опереться на Рабаса. Оставалось немного, отправить письмо от Нагини во Францию. Элла вернётся, если узнает о появлении сёстры. И даст ответы на многие вопросы. Сейчас ей как никогда был нужен рядом близкий человек, с которым она сможет поговорить. Который образумить её, наверное. Хотя, тогда Гини не знала, что сестра уже не ответит ей.