Ледяная нить

      Гарри приваливается взмокшей спиной к бортику арены, надеясь чуть-чуть передохнуть, пока Рон что-то выясняет с капитаном соперников. Они катаются около двух часов, если верить словам одного из членов их команды, который сейчас не может играть из-за сломанной руки и наблюдает за тренировкой с трибун, но кажется, что все пять! Даже прохладное помещение уже не спасает от духоты, вызванной быстрым бегом. Или было бы логичнее сказать — катанием. Обычно тренировка длится полтора часа, однако сегодня всех попросили явиться на «каких-то полчасика» раньше! Осталось совсем немного, но уже так хочется сбежать в раздевалку, стянуть с себя форму и шлем и встать под холодные струи воды. После надеть свежую футболку и сверху куртку, не застёгивая, и пойти с лучшим другом, по совместительству капитаном команды, Роном в пиццерию, отпраздновать победу над «Зелёными Змеями», пусть и не такую важную, кусочком пиццы и половиной литра газировки. Так обычно и проходили вечера вторника, четверга и воскресенья.       — Ладно, рыжик, успокойся уже! — проорал вдруг парень с переломом. — Играйте уже, десять минут осталось!       Гарри облегчённо выдохнул и направился к центру поля. Уставшие от езды ноги уже еле держали, а пальцы через силу крепко сжимали клюшку, но он понимал, что должен закончить матч. Хоккей — это не компьютерные онлайн-игры с друзьями, которые также увлекают Гарри. Здесь всё не так просто. Приближающееся окончание чуть прибавило настроя.       Рон, всем видом показывая крайнюю степень недовольства, отъехал от капитана «Змеев», Блейза, на свою сторону поля и толкнул шайбу к точке вбрасывания. А в следующую секунду арена наполнилась привычными для неё звуками — стуком клюшек друг о друга, скрежетом лезвий на коньках и воплями поддержки одного-единственного зрителя.       Минут через пять-семь, когда матч близился к концу, а победа «Лондонских Львов» была уже очевидна, со стороны входа послышался шум. Гарри понятия не имел, как он его расслышал в такой суматохе, но как-то всё же расслышал. И ему даже не нужно было глядеть в сторону источника звука. Он давно знал, наизусть выучил, кто обычно приходит в это время.       В здание катка, переговариваясь, что-то обсуждая и изредка хихикая, вошли девочки из секции фигурного катания. Среди них числилась и лучшая подруга Гарри, она же — больше-чем-подруга Рона, Гермиона. Отдавая предпочтения учёбе, нежели спорту, и будучи по своей натуре далеко не спортивным человеком, она записалась на фигурное в тринадцать лет, и то только потому что учитель заставил учеников выбрать какую-либо дополнительную секцию. С тех пор Гермиона уже третий год посещает сие мероприятие. Не сказать, что у неё отлично получается. Но она и сама не скрывает, что особо не старается, делает это по большей части «для галочки». Если уж начистоту, то школьные команды, за исключением футбола, баскетбола и хоккея, в большинстве своём состоят из таких вот «любителей и любительниц», записавшихся просто потому что надо.       Но не думайте, что всё совсем плохо! В том же фигурном катании есть свои звёздочки, которые занимаются этим делом с реальным удовольствием. Например, Невилл, одноклассник Гарри. Он — парень спокойный. И командные виды спорта, где все толкаются, пинаются, бранятся и дерутся за мяч, словно за последний четвертак, не для него. А размеренно разъезжать по льду, исполняя очень сложные, но красивые эти тулупы-аксели, которые они как-то различают, и в которых Гарри ничего не смыслит, — это занятие ему больше по душе. Он увлечён этим с детства, и у него получается, ведь он действительно влюблён в это дело.       Но был среди фигуристов кое-кто лучше Невилла. И этот кое-кто прямо сейчас с гордо поднятой головой уверенным шагом входит на арену. Облачённая в блестящее серебристое одеяние, подчёркивающее все прелести фигуры, сверкая начищенными лезвиями белых коньков, впереди всех остальных девочек шагает легенда фигурного катания всей школы. Именно так прозвали ученики Даниэлль Малфой. Казалось бы, обычная девушка, такая же одноклассница Гарри, разве что рождена в богатой семье. С наукой не дружит, хорошие оценки получает только по английскому языку да истории. Возможно, на учёбу у неё просто нет времени. Не зря же её нарекли легендой. Даниэлль на коньках стоит чуть ли не с пелёнок. В три года вместе с мамой смотрела выступления известных фигуристок по телевизору. Нетрудно догадаться, какое влияние это на неё оказало. Загорелась отчаянным желанием, начала капризничать, требовать. А отцу, конечно, не составило труда устроить дочку в одну из самых лучших школ, где учат катанию. Итог — две медали за третье место к восьми годам, к первому юбилею добавилась серебряная, а в тринадцать лет девочка уже имела золотой кубок за победу в соревновании среди Юниоров Англии.       Гарри, честно, не понимал, что эта «королева» забыла в школьной секции. То ли хочет больше тренировать и меньше учиться, то ли хвастается талантом, пытается показать, что хоть в чём-то она реально лучше других. Да, Гарри готов признать — катается она отлично. Бывал на их разминках. Рон оставался посмотреть на Гермиону, а Гарри — за компанию. Вот только последний был более чем шокирован, когда позже осознал, что всё время смотрел вовсе не на Гермиону. Но об этом, конечно, знает только он, и слава Богу.       Так вот. Игра уже вот-вот закончится, «Змеи» даже не стараются забивать, понимая, что не видать им сегодня победы. Гарри осторожно глянул в сторону пришедших. Или пришедшей. Платиновые волосы собраны в тугой пучок. Изящные пальцы легко шнуруют коньки. Короткая — даже это не то слово, чтобы описать юбочку её костюма для катания, открывающую вид на длинные, ровные ноги. Гарри понимает, что такая форма у всех девчонок из местного «кружка́», но почему-то продолжает пялиться лишь на одну. Ровно до тех пор, пока перед лицом не проносится шайба.       — Поттер! — крикнул Кормак МакЛагген, самый старший из всех игроков, а также самый грубый. — Давай мы доиграем, и уже потом ты будешь наших дам разглядывать!       Но возможности доиграть оставшиеся минуты не представилось. Молодая женщина, вошедшая в помещение вслед за ученицами, быстро сменила потёртые кроссовки на коньки, подошла к бортику и, чуть перегнувшись через него, громко проговорила:       — Мальчики! Освобождаем лёд!       Рон по традиции обменивается рукопожатием с Блейзом, и парни начинают один за другим покидать площадку, в то время как девочки, наоборот, поочерёдно на неё ступают. Даниэлль за руку с лучшей подругой Пэнси, расталкивая остальных девчонок и обнимающихся Рона с Гермионой (к большому неудовольствию последней — они с Малфой всегда не очень ладили), входит на каток первой. А Гарри в свою очередь последним его покидает.       Он вдруг встречается взглядом с уже успевшей проехать целый круг Даниэлль, а она, набирая скорость, отрывается ото льда и выполняет тройной что-то там — один из их элементов, в которых Гарри, как уже было упомянуто, совсем не разбирается. Опять она выделывается, думает Поттер. Тем не менее, отвечает ловко приземлившейся на одну ногу девушке полуулыбкой. Та ухмыляется и вместе с Пэнси принимается разъезжать по катку в ожидании других девочек и начала тренировки.       Интересно, а почему от её как обычно холодного взгляда стало вдруг ещё жарче?! Гарри это совсем не нравится, желание уйти усиливается, и он спешит его исполнить.

***

      То ли от усталости, то ли от понимания, что нахождение с Даниэлль в одном помещении крайне плохо сказывается на самочувствии, Гарри собирался настолько быстро, что, кажется, оставил в раздевалке наушники. Он это понял, когда Рон, доедая ведро картошки фри из любимой кафешки, захотел показать Гарри какое-то видео.       — У тебя, вроде должны быть наушники.       — Да, сейчас достану.       Так и не достал. Придя к выводу, что они были забыты на катке, Гарри с досадой думает о предстоящей дороге обратно на арену в полном одиночестве. Заметь он пропажу раньше, Рон, возможно пошёл бы с ним, чтобы по пути встретить Гермиону и проводить до дома. Но тренировка девочек, если верить расписанию, уже полчаса как окончена. Так что, пришлось шагать одному, в компании лишь с недопитым в кафе милкшейком.       Прохлада и тишина встретили его в здании катка. Там не оказалось ни юных фигуристок, ни их тренера, ни даже обычных любителей, которые частенько приходят покататься в такое время, ведь до закрытия ещё час. Идя к небольшой двери, ведущей в раздевалку, Гарри, казалось, слышал стук собственных шагов о мягкое напольное покрытие. Собирался уже дёрнуть ручку, как вдруг услышал тихое постукивание. Не составило труда узнать в этом звуке айфоновскую клавиатуру. Так оказывается, он здесь не один! Неплохо.       Гарри прошёл чуть дальше и увидел её. Именно её! Закинув ногу на ногу, печатая что-то одной рукой и теребя лямку спортивной сумки другой, на лавочке сидела Даниэлль, совершенно одна. Вот так совпадение, ничего не скажешь!       — Дани… — начал он, но быстро осёкся. — Малфой?       Она, кажется, даже не испугавшись неожиданного появления постороннего, который ни с того ни с сего окликнул её, медленно перевела на Гарри тот же холодный взгляд серых глаз. Поттер подумал, что сейчас услышит одну из знакомых и приевшихся за всё время совместной учёбы колкостей, но Даниэлль улыбнулась! Не особо лучезарно, но это была хотя бы не та саркастичная, издевательская ухмылка, какая обычно украшала её лицо. Невозможно было не удивиться, зная её характер и не излучающее положительные эмоции отношение к Гарри и его друзьям. Характерный щелчок оповестил о выключении телефона, а девушка поднялась с лавки и заговорила:       — Надо же, какие люди! Привет, Поттер! — голос был так же необычно приветлив и не сочился сарказмом. — Ты чего тут делаешь? Не накатался, что ли?       — Да нет, забыл кое-что, — ответил Гарри. — Пришёл забрать. А ты чего не ушла ещё? Вы ж давно закончили.       — Ну да. Они закончили. А я задержалась, хотела попробовать одну поддержку, не очень сложную, — пояснила она. — Я написала Марвину. Куча времени уже прошла, между прочим, а от него ни ответа, ни привета!       Марвин, насколько Гарри знал — партнёр Даниэлль. Ну, в смысле партнёр для парного катания, а не… По крайней мере, они не выглядели так, словно между ними есть что-то за пределами катка. Гарри это, по идее, волновать никак не должно. Но тем не менее, подобное положение вещей его вполне устраивало.       — Слушай, — начал он, не успев себя вовремя остановить, — а, может, я тебе помогу?!       Даниэлль вопросительно приподняла тонкую светлую бровь.       — Ну, с поддержкой, — объяснил Гарри. — У меня как раз коньки с собой.       — Поттер, ты серьёзно? — сквозь смех проговорила девушка. — То, что ты умеешь кататься на коньках и играешь в хоккей, признаюсь, очень неплохо, ещё не делает тебя отличным фигуристом, который может выполнять поддержки, словно орешки щёлкать!       — Но ты сама сказала, она не сложная, — зачем-то продолжал настаивать Гарри. Нормальный человек на его месте давно бы замолчал, но…       — Для меня это и вправду просто. Но ты, на своих огромных хоккейных коньках… Ты меня, боюсь, не удержишь, равновесие потеряешь сразу же.       — Да ну, ты со своими тренировками весишь килограмм 45!       Даниэлль улыбнулась чуть шире.       — Благодарю за комплимент, но нет. Иди, забирай, что хотел и давай домой.       Гарри вздохнул и развернулся в сторону раздевалок, как вдруг:       — Ну, или можешь, конечно, остаться, посидеть со мной, пока Марв не соизволит явиться…       Гарри как-то слишком быстро позабыл о наушниках, рванулся к лавочке и, бросив сумку с коньками и рюкзак на пол, сел рядом с Даниэлль.       Раньше он вообще никаким образом с ней не общался. Будучи детьми, только-только пришедшими в школу и волей судьбы заброшенными в один класс, они не смогли построить не то, что хорошие, даже нейтральные отношения. То она — богатая, красивая, в дорогой одежде — бросит обидный комментарий с оскорблением его далеко не богатых, не очень красивых друзей, которым не по карману брендовые вещи. То он ей ответит аналогичной колкостью. Бывали даже такие ссоры, что другим ученикам приходилось их разнимать, дабы дело не дошло до драки!       Подрастая, ребята начали более мирно воспринимать какие-либо разногласия. Теперь их взаимоотношения можно было охарактеризовать фразой «я не трогаю тебя, ты не лезешь ко мне». Начался переходный возраст, и Даниэлль переключила всё внимание на лучшую подругу Гарри, Гермиону, которую ранее не особо замечала. Постоянно подшучивала над той по поводу извечных девчачьих проблем — у кого причёска лучше, у кого кожа чище, у кого грудь больше, у кого юбка красивее. Естественно, по всем параметрам лучше была Даниэлль. Ну, кроме последнего. Однажды Рон, не стерпев очередной шутейки, вылил на её любимую юбку ягодный сок. Отныне эту юбку больше никто не видел.       К нынешнему времени отношения Гарри и Даниэлль приобрели, наконец-таки, статус нейтральных. Да, в школе она продолжала отпускать всякого рода насмешки в сторону неразлучной троицы. Зато вечером дома донимала Гарри сообщениями с просьбой сказать домашнее задание, ведь ребята из её круга общения его ни записывают, ни делают уж точно.       И вот сейчас Гарри сидит в полуметре от неё, слушая рассказ об их сегодняшнем занятии. Они выглядят как очень хорошие друзья. Или даже пара.       Пара.       Об этом никогда и никто не должен узнать, но глядя на Даниэлль, Гарри иногда задумывался, какой парой они могли бы быть. Она — неприступная, но довольно привлекательная девушка, хоть и не обладающая превосходными качествами характера, и он — вечно лохматых парнишка в очках и с добрым сердцем. Противоположности же притягиваются, да? Так почему бы и им не «притянуться»? Фигуристка и хоккеист — чем не парочка?! Они, можно сказать, связаны какой-то нитью. Ледяной нитью. Сердца обоих принадлежат катку, обоим так знаком своеобразный запах этого места, приятный холодок, обнимающий тело, стоит только войти на арену, скрежет коньков о прозрачный лёд. Они могли бы вместе кататься каждые выходные, ходить друг к другу на тренировки, да и за пределами катка все время проводить вместе!       Но даже общие интересы, с которыми связана вся жизнь, не всегда помогают людям сойтись. В современном мире всё, к сожалению, решает внешность. Гарри был уверен, что не нравится Даниэлль, считал, что родители её позаботятся о том, чтобы дочь вышла замуж за какого-нибудь бизнесмена или иностранца (хотя Гермиона постоянно твердила, мол, ты не можешь быть в этом уверен, не угадаешь же, что у человека на уме). Он и сам толком не знал, нравится ли она ему. Стоит предполагать, что если такие размышления слишком часто отбирают у него время, то это не просто так, и он действительно влюблён. Но Гарри не воспринимал это всерьёз и старался выкидывать из головы подобные мысли.       Знал бы он, что сегодня вечером будет лежать «звёздочкой» на своей кровати, долго и подробно разжёвывая все составляющие и тонкости этой нелёгкой темы.

***

      За разговорами, смехом и искренними(!) улыбками проходит около получаса. От Гарри не укрывается то, как тоскливо глянула Даниэлль на часы. Не торопится этот её Марвин. Гарри уже давно пора бы быть дома, да и она, кажется, понимает, что ждать дольше нет смысла.       — Малфой, слушай, — начинает он, — поздно уже. Не думаешь, что пора уходить?       Она тоскливо глянула на лёд и, шумно выдохнув, согласилась.       — Мне ещё идти так долго. И домашку на завтра делать. Ладно, пошли.       Даниэлль наклонилась к ногам, чтобы переодеть обувь. А Гарри после её упоминания о долгой дороге до дома пришла необычная идея, которую он тут же поспешил выдать.       — Я вот что предлагаю. У моего папы в это время как раз рабочий день кончается. Я могу ему позвонить, он заедет за нами и заодно тебя до дома подкинет.       — Было бы неплохо, — отозвалась Даниэлль, не отрываясь от своего занятия. — Вот только интересно, с чего это ты мне так помогаешь?       — А почему нет? Мы с тобой не друзья, это да. Но ты моя одноклассница, и в первую очередь — девушка. А я же джентльмен! Так почему я не могу помочь тебе и подвезти до дома?       — Технически, это делаешь не ты, но ладно. Спасибо.

***

      Нужно было видеть лицо Джеймса с выражением плохо скрытого удивления, когда вслед за его сыном в машину, вежливо поздоровавшись, села сама Даниэлль Малфой! Он не знал даже, чем удивлён сильнее: тем, что Гарри контактирует с девочкой, на которую в детстве постоянно жаловался по приходу домой со школы или тем, что за этой девочкой не приехали её родители на каком-нибудь шикарном золотом бентли. Или тем, что ей ещё не купили её собственный бентли. Так или иначе, он решает все вопросы оставить на потом и молча едет по названному адресу.       Она так же вежливо прощается и вновь улыбается Гарри напоследок. Джеймс чуть нагибается к окошку и, дёрнув бровями, оглядывает трёхэтажную виллу за высоким резным забором. В огромных окнах горел свет, а уличные настенные фонари так же ярко освещали сад. Пышные ветви кустов выходили за пределы территории дома сквозь прорези в заборе так, что любой прохожий мог без труда сорвать розочку или сирень.       — А теперь давай-ка по порядку, — заговорил Джеймс, когда машина двинулась с места. — С каких это пор вы снюхались с Малфой?!

***

      — Гарри, дорогой, — спросила за ужином мама, насыпая в тарелки сына и мужа только что приготовленный салат, — а зачем ты сегодня на каток-то возвращался?       Гарри мысленно стукнулся головой о стол. Ведь только теперь до него дошло — он напрочь забыл о наушниках, которые, кстати, и заставили его туда вернуться.