***
Предположения девушки были действительно верны. Лена сидела за монитором, в своём просторном, но тёмном кабинете, без верхнего света и даже настольной лампы. Искусственный, холодный свет от экрана окрашивал её и без того бледную кожу в идеально снежный цвет и тёмные нисспадающие волосы в цвет вороньего крыла. По сильно выделенным скулам и тёмным пятнам под глазами было заметно, что девушка провела за компьютером немало часов. Окруженная кипой бумаг, она брала в руки один из документов и внимательно перечитывала, потирая уставшие, покрасневшие глаза, но не смотря на усталость, девушка вновь поднимала их на ноутбук и дела несколько заметок. Её ресницы намокали, а губы и руки начинали трястись, когда она раз за разом брала новый документ и вновь старалась записать что-то. Слезы катились, но она продолжала печатать. Лена писала письмо своему адвокату.***
Морозный не по сезону воздух окутал лицо девушки, плотно замотанное в шарф. Утром, проводив Элайзу и уверив ее в том, что она доберётся до школы сама, Кара уже несколько пожалела о том, что оставила предпочтение школьному автобусу, а не уютному миникуперу её матери. Но в конечном итоге она все же была несколько благодарна обжигающему кончик её носа морозу, что позволил ей хоть немного проснуться после тяжелой и долгой ночи, полной раздумий и сожалений. На её телефон так и не пришло долгожданное сообщение от ожидаемого адресата, хоть Кара и знала, что Лена ещё в постели, заметив это когда не обнаружила светящихся окон, проходя мимо её дома. — Хей, Кара? — помахал рукой парниша в темно-синем свитере с эмблемой школьного отличия, в точности такой же как была и у девушки. — Привет, Уинн. — устало улыбнулась блондинка, похлопав нежно его по плечу. — Ну и мороз, да? — продолжил разговор одноклассник. — Угу…— почти беззвучно протянула девушка, копаясь в своих вещах. — Что-то случилось, ты вроде как не в вдухе сегодня? — обеспокоенно отозвался Уинн, смотря на девушку щенячими глазами, спрятанными за очками в тонкой оправе. — Случилось?! — более эмоционально чем нужно, ответила Кара. — Всё в порядке, правда. — Эмм… Хорошо. — парень закатил глаза, пасуя, поднял руки. Они прошлись по залитому ярким светом в коридору, наполненному бесчисленным количеством людей, пока Уинн провожал Кару до аудитории и донимал бесчисленным количеством вопросов, на которые девушка либо отвечала расплывчато, либо не отвечала вовсе. Она все перекручивала эпизод дня, когда как казалось ей она все наконец таки раскрылась и их отношения с Леной приняли иной оборот. Она ещё раз взглядом пробежалась по экрану пустующего телефон, ожидания когда он отзовётся, и щемящее чувство в груди наконец то отступит.***
Голова просто раскалывалась. Девушка снова и снова втягивала едкий дым сигарет, едва одурманивающий и успокаивающие. Она не курила с пятнадцати, с периода её бурной молодости, когда каждая сигарета была чем то вроде забавы или причиной повыпендриваться перед первокурсницами в колледже. Те сигареты не были такими как сейчас горькими обжигающими горло, малость одурманивающими и ещё менее успокаивающими, они скорее были теми с помощью чего Лена смогла бы хоть на время занять руки и мысли, и помочь отогнать от себя желание снова и снова перебирать старые больничные документы о диагнозе и лечении. Или же они помогали Лене отвлечься от своего телефона, на котором все ещё висело уведомление от Кары. Она видела его и не раз, и все так же этот новый раз бил её прямо под дых, заставляя дыхание остановиться, а грудную клетку ноуще заболеть. «Ты трус — Лена» — вертелось в её голове. «Что сложного с том что бы ответить и не терзать, с каждой минутой своего молчания, сердце любимого человека?» — острее ножа пронизывало разум. «Признай, что ты просто сломленна и не способна на счастье. Ты способна только на разрушение. Истиная Лютер.» — и слезы, самые жучие слезы, вновь прокатились по щекам, оставляя за собой мокрый след на бело-прозрачной коже. Трясущиеся пальцы убрали подальше потухающую сигарету и поддтянули телефон.» «Только вот вопрос, что же все-таки ответить?» — Лена перебросила взгляд на окно, желая увидить ответ на терзающий её вопрос. В конечном итоге она в свойственной ей лаконичности отправила смс: < Привет. Заходи когда будет удобно. > Все просто и строго, без намёка на приглашение, без желания, без нежности, как будто их ничего не связывает. Девушка просто не хотела давать ложных надежд, или делать намеки на что-то большее. Лучше убить это ещё в зачатке, думалось ей, пока не стало слишком больно. Звук сообщения не заставил себя долго, и девушка в ту же секунду открыла глаза, хватая устройство как можно скорее. Но к сожалению, это был не совсем тот адресант, чьё внимание требовалось Лене. <Мисс Лютер, я внимательно изучил присланные документы, сфабрикованные больничные выписки. Думаю, мы можем готовить иск в отношении вашей приёмной матери. Дайте мне знать, когда нам будет удобнее встретиться и обговорить все имеющиеся вопросы.> Пару вдохов никотина помогли немного притупить сковывающие чувства страха и вины. Бороться против Лилиан точно будет не просто, и втягивать кого либо в этот конфликт точно не самая лучшая идея. Намного безопаснее будет оставить Кару и не впутывать её — так решила девушка, не оставляя права выбора никому. Самопожертвование сыграло с Леной злую шутку, стараясь защитить любимых, она отталкивала всех, не оставляя шанса быть рядом.***
Ветер все бил по стеклам, а метель своими снежными иглами пронзали воздух, за окном творился настоящий хаус, чего нельзя не сказать было и о блондинке, чьё внимание сейчас было приковано отнюдь не к теме урока. Невысокий седовласый мужчина с редкими волосками на макушке небрежно ходил по кабинету, что-то объясняя о крымской войне, частенько запинаясь и путаясь в выражениях, от чего его было просто невозможно слушать. На вид ему было лет сорок, но его повидавшая долгую жизнь рубашка, и небрежно завязанный красный галстук, как думалось Каре, добавляли ему ещё лет 5-7. Девушка, окутанная своими мыслями, обмякла в лучах, еле видневшегося, зимнего солнца, поднявшегося высоко к небу, как раз к полудню. Солнце всегда дарило ей частичку радости, даже когда её сердце больно било, а рука то и дело тянулось проверить уведомления. — Мисс Денвер, вы вообще с нами? — грубоватый голос прозал слух Кары, отвлекая её от бесконечного перелистывания экрана смартфона. — Извините, я Денверс, мистер Снапер. — стараясь быть как можно вежлевее ответила девушка. — Хорошо, Денверс! — прорычал мужчина. — Телефон, пожалуйста. — протягивал он руку. — Но… Мистер Снапер… — девушка мысленно быстро искала себе более-менее красивой оправдание, которое бы понравилось преподавателю. — Живо! Не задерживай остальных. — его голос звучал грубо и скользко, как будто бы он специально репетировал для того чтобы звучать наиболее противно. Девушка лишь вздохнула, протягивая гаджет учителю. — Заберёшь после занятия. — небрежно протянул он. Девушка лишь кивнула в ответ, оставляя все оскорбления при себе. По правде говоря, Кара никогда не была конфликтным человеком, ей по духу было ближе, когда все разрешается мирным путем. Прозвенел звонок, и девушка с облегчением выдохнула, понимая, что наконец то она может немного передохнуть после невероятно занудного брюзжания Мистера Снапера. Девушка тут же поспешила выйти из кабинета, оставляя за собой лишь намек на присутствие здесь когда либо. Её успокаивала мысли, что следующий час она вероятно проведёт с окружении приятных ей людей и еды, старательно приготовленное для неё Элайзой на обед. Солнечный свет, проходящий сквозь большие панорамные окна, вежливо приветствовал всех, кто входил в столовую, где невероятно пахло свежей выпечкой и витала спокойная, умиротворенная атмосфера, ведь все знали, что следующий час будет посвещен лишь набиванию желудка. За длинными столами, стоящими в самом центре обеденного зала, располагались шумные компании, вечно дискутирующие о чем-то не столь важном, как это могло казаться. Поодаль, вдоль стены стояли небольшие столики с мягкими угловыми пуфами, где обычно сидели тихони, читающие что-то перед уроком, парочки, нашедшие укромное место для варкования, либо пара-тройка лучших друзей, любящих плотно пообедать и поговорить о насущном. Когда Кара вошла, то тут же заметила Уинна, который уже успел занять место и разложиться. Кара поздоровалась с парочкой знакомых, вежливо уклоняясь от всех этих длинных разговоров, ей просто действительно хотелось немного передохнуть после напряжённого дня. — Ну и как оно? — спросил Уинн, умирающий огромную порцию ризотто. — Всё хорошо. — мягко улыбнулась девушка, падая на мягкий пуф. — Оооо, пельмешки, это уже серьёзно. Рассказывай, что стряслось. Девушка лишь закатила глаза — Кара…— протянул парень. — Ох, ладно, ты меня раскусил. Это из-за Лены, понимаешь… Она не отвечает мне на смс, и я не знаю что делать Уинн. — Кара тяжело выдохнула. — Так вы поругались, или что, что случилось? — требуюший подробностей Уинн даже забыл о своей еде. — Неет… Мы… Поцеловались. — широкая улыбка протянула на лице Кары. — Поцеловались?! — прокричал парень. Пару обернувшихся людей немного усмирили его пыл. — О, боже мой, поздравляю. — Пока не с чем. Я не знаю, она не отвечает, понимаешь, и я даже не могу узнать, ответила она или нет, потому что Снапер забрал у меня телефон. — Постой, Снапер забрал у тебя телефон? — его глаза округлились соразмерно с тарелкой. — О боже, Уинн, Снапер забрал телефон. — теперь и глаза Кары хотели выпасть из орбит. — Я сейчас Уинн, я сейчас. — двушка выскочила из-за стола и со скоростью света помчалась из к лестнице, оставля Уинна на едине с глубоким шоком и полной тарелкой пельмешек. Девушка бежала так быстро как только могла, не одим её марафон не с сравнился бы со скоростью, с какой она летела сейчас. Пропуская один пролёт за другим и огибая толпы людей, вечно путающихся под ногами, девушка оказалась прямо у двери кабинета истории. Закрытой двери кабинета истории. — Вот же блин…***
Учебный день уже близился к завершению. Уставшие, с тяжелыми сумками и головами ученики старшей школы Мидвей Сити неспеша разбредались по домам, не’хотя выходя на морозную улицу. Утренний ветер стих, оставляя свое место брату морозу, любящему ухватить за нос модниц, идущих без шапок. Кара, лениво распластавшаяся на скамейке после тренировки, устало смотрела медленно уходящее за горизонт солнце, пока тяжёлый бас не прервал её раздумия. — Денверс! — темнокожий мужчина, стоящий поодаль, вывел девушку из прострации. — На сегодня закончили. — Но, мистер Кербер… — блондинка пыталась возразить. — Понимаю Денверс, тренировки — дело важное, но вижу голова у тебя занята не тем. Да и мне тоже нужно идти. — он подошёл и одобрительно похлопал её по плечу. В его руках был букет пышных розовых пионов, а сам он выглядел куда опрятнее чем обычно. — Оу, я понимаю, хорошо. — девушка мягко улыбнулась ему, с толикой грусти. — Кстати, цветы очень красивые. — Спасибо. У нас с женой годовщина, а розовый цвет означает — навсегда. — О, не знала что вы разбираетесь в цветах. — Кара слегка удивилась. — Ну, я знаю не только о спорте. — он смущённо пожал плечами. — До следующей тренировки, Дэнверс. — Мистер Кербер… — набравшись смелости, девушка остановила тренера почти перед выходом. — Какие цветы нужны, что бы сказать: «мне жаль, что я все запорола». Кербер слегка прищурился, но долго раздумывать не стал. — Знаешь, если хочешь извиниться, то возьми белые хризантемы, они говорят о честности. Но а если ты все же хочешь признаться, то лучше подойдут красные тюльпаны — подмигнул мужчина. — Признаться? — недоумирающе и смущенно спросила Кара. Кербер лишь ухмыльнулся. — Дерзай, Денверс.***
Не зажженные окна оливкового дома ещё больше морозили опустевшую под вечер улицу. Лишь в единственном окне, прямо входящем на дорогу, горел трепещущий огонёк от настольной лампы, помогающий разглядеть наброски начатой картины. Наблюдая, как на небе одна за другой проявляются звезды, Лена ждала пока проклюнутся самые яркие, чтобы запечатлеть их на своём полотне. Стрелка часов медленно катилась к 7 вечера, а брюнетка то и дело раз за разом обращалась к ней, сама не зная кого ожидает. А может быть, все-таки и знает? На дисплее её телефона не было новых уведомлений, и дикое желание позвонить не отпускало её, но горечь обиды глубоко опустилась в её сердце, спуская на дно. Неожиданный звонок в дверь вновь вернул к реальности брюнетку. Оставив свои незаконченные наброски и руки испачканные в грифельное саже, она поспешила открыть. На пороге стояла Кара с алыми тюльпанами, словно тлеющими огоньками в её руках, способных растопить лед, покрывающий сердце Лены. — Кара… — тихо произнесенное имя сорвалось с губ, не в силах добавить чего-то большего. — Я… Эм… Это тебе. — протягивая букет девушка на долю секунды опустила взгляд на мягкие, словно лепестки тех самых цветов, губы брюнетки. — Кара, спасибо… Но тебе лучше уйти. — ледяные слова, как и ледяной взгляд который уловила блондинка на себе. — Я думала, мы сможем поговорить… Дай мне все объяснить… — Я не хочу говорить, Кара, тебе лучше уйти. Спасибо за цветы, они правда замечательные. Лена не хочет её видеть, после всего, после всего того, что было между ними, после всех этих веселых и ярких моментов, после поцелуя…она все-таки не хочет её видить. Сердце Кары сжалось, ударяя каждый раз больнее и больнее в её грудную клетку, губы начали дрожать, а глаза наполняются слезами. — Лена… — тихо протянула дрожащий голосом Кара, продолжая стоять в проходе. — Мне нужно…я…я просто хочу все объяснить. — мысли путались в ее голове. — Нет, Кара, не нужно, прошу… — голос брюнетки начал тихо, она пыталась оставаться спокойной, но захлеснувшие её чувства брали верх. — оставь меня, прошу! — прокричал она навзрыд, накрывая лицо лодонями, и начала безудержно рыдать. Горячие и горькие слезы падали в плотно прижатые к лицу руки, она пыталась успокоиться, глубоко вдыхая, но истерика только больше разгоралась. — Тшш…шш…тихо. — тёплые ладони Кары опустились на плечи рыдающей девушки, когда она подбежала к ней и упала рядом на колени. Она просто не могла уйти и оставить Лену одну в таком состоянии. Брюнетка продолжала плакать, она ужасно сильно дрожала, будто от минусовой температуры, сердце громко стучало в груди, девушка продолжала глубоко дышать, пытаясь восстановить дыхание. — Я рядом, хорошо. — продолжала успокоивать её Кара. — Это скоро закончится, просто продолжай дышать. Вдохи и выдохи брюнетки становились ровнее, слез уже не осталось, лишь пара мокрых следов на нижних веках грустных глаз, смотрящих на Кару, в ожидании пока она что либо скажет. Блондинка не торопилась, она медленно продолжала дышать, задавая темп обеим. Они не хотела вновь окунуть Лену в океан панической атаки. — Ты мне очень нравишься, Лена. — произнесла Кара, когда встретилась с ожидающими глазами девушки напротив. Она продолжала стоять на коленях, но только теперь её ладони поднялись выше и обхватили лицо Лена, большими пальцами она стёрала влажные следы. Брюнетка лишь выдохнула, разоврав зрительный контакт, и опустила печальный взгляд на свои колени. — И мне жаль, правда. Я бы хотела все сделать иначе, более правильно, постепенно. Но мне жаль, лишь за то, что я поторопилась, а что касается всего остального… то я сделала бы это ещё сотни раз. — продолжела Кара, продолжая смотреть на изящно введённые природой черты лица Лена. Она говорила тихо, но чётко, немного дрогнув голосом, лишь на последней фразе. — Кара, ты самый потрясающий человек, которого я когда либо знала. Ты добрая и открытая, в тебе безумно много энергии и чистоты. Ты как солнце. И в этом мире ты заслуживаешь лучшего и большего. Ты заслуживаешь кого-то лучше чем я… — мягкий голос Лены наконец-то зазвучал, дрожа в конце предложения. Взгляд её вернулся ненадолго к небесно-голубым глазам девушки напротив, но к итогу вновь устремился вниз. — Лучшее для меня — это ты. Мне нужно ничего другого. — твёрдо произнесла девушка, практически перебивая другую. — Послушай Кара…— начала Лена. Она взяла одну из ладоней блондинки в две своих, немного сжимая её. — Я не знаю, что могу дать тебе помимо больших хлопот и постоянно беспокойства. Я словно одна большая неудача, только и могу, что нести разрушения. — Лена, перестань. Кара ненавидела когда Лена себя ругает. И еще больше она ненавидела тех людей, которые посеяли семя нелюбви к себе в ее разуме. — Это так Кара. Просто подумай, сколько раз тебе придётся беспокоится о том, не упала ли я где нибудь по дороге в ванну, или не перевернулась ли моя коляска где нибудь на оживленной машинами дороге. Я просто… Я просто не могу себе позволить забрать твое прекрасное будущее. И я так же не могу себе позволить обнадежить тебя, и сказать, что я когда либо смогу встать с этого чёртова кресла. — выругалась девушка в конце. Она злилась, но не Кару, а на себя. Она ненавидела себя за свое положение, за свою трусость и закрытость, за свой сложных характер и покалеченную психику. За то, что теперь для того чтобы встать ей нужно сломать себя и собрать заново, перестроить свои механизмы защиты и научить свое сознание стабилизироваться по другому. — Всё не так Лена. Я ведь знаю тебя, и я знаю какая ты самостоятельная и осторожная. И да, конечно, конечно, я буду беспокоиться о тебе. Но это абсолютно не связано с тем, сможешь ли ты когда нибудь ходить или нет. Мне это не важно, понимаешь. — уверяла ее Кара. — Я переживаю также и о Элайзе и об Алекс, когда они подолгу не звонят или возвращаются домой позже обычного, но это не значит что мне с ними сложно. Это значит лишь одно — что я забочусь о них. И я так же хочу заботься о тебе. Лена не могла не плакать от таких слов. Слишком много людей говорили ей как сложно с ней справиться, как тяжело даётся им общение, как мало людей просто были благодарны ей. Но не Кара. Её искренне светящиеся глаза, будто символ надежды, всегда вселяли уверенность и любовь. Они влюбляли в себе за долю секунды. — Мы начнём с малого, хорошо. Шаг за шагом, секунда за секундой. Вместе. Навсегда вместе.