За выключенными софитами.

— Очнулась, спящая красавица! — Слышу я знакомый голос, где-то недалеко от себя. Глаза медленно открываются, резкий солнечный свет начинает резать зрачки. Не в силах вытерпеть этой пытки, прикрываю веки. — Ань, я видела, что ты открыла глаза. Не притворяйся спящей. Температура прошла! — голос Зарины строго разносится по комнате, а я ощущаю дикую боль в висках. Опять пытаюсь приоткрыть глаза, со второй попытки выходит лучше. Осматриваю комнату, от чего чувствую как мои глаза раскрываются сильнее. Комната Ксюши в Школе Леди! Фокусирую взгляд на трогающей, мой лоб, девушке. — А что я тут делаю? — непонимающе спрашиваю я Зори. — Как что? Болеешь уже шестой день пошел. Мы за тебя очень все переживали, и даже Милас… — смеется блондинка. — В смысле, и даже?! — меня поражает ее ответ, я непонимающе промаргиваюсь, и снова обвожу комнату глазами. — Ну вы мягко говоря не ладите, ты чего, Гора?! Забыла все что ли?! — Зарина снова касается моего лба, желая удостовериться, что он холодный. — Да как это мы не ладим?! — я все еще не понимаю происходящего. — Ой ты явно еще не в себе, поспи… — Зарина взбивает мою подушку, и помогает моей больной голове устроиться поудобнее. — Не уходи, объясни мне как это я заболела и почему мы не ладим с Ксюшей? Поссорились? — вся абсурдность ситуации, представляется мне не в лучшем свете. Зори устраивается поудобнее рядом со мной на кровати, и все еще, с сомнением в глазах, оценивает происходящее: — Ну вы никогда вроде не мирились. Как изначально, мягко говоря, нехорошо пошло общение, так все и осталось. Я еще так удивилась, когда ты к ней пришла за помощью, когда ночью почувствовала себя плохо… Видимо на Бурлеске тебя лишнего оголили, вот ты и простыла. Жар то был приличный, ты даже что-то там бредила. — Бурлеске?! — до меня не сразу дошло, что сказала одноклассница. Взгляд устремился на окно, где по летнему солнечно светило солнце, согревая своим теплом:  — Сейчас разве не зима? Зарина громко засмеялась, вытирая выступившие слезы, она еле смогла произнести: — Ну не на столько ты долго спала, чтобы уже зима наступила. — И я все еще в Школе Леди? — уточнила вопрос я, уже зная ответ. — Ну мы думали, что тебя надо бы в больницу, но врач тут был круглосуточно. Поэтому надобность отпала. К тому же у тебя была личная сиделка… — Зарина многозначительно подмигнула. — Сиделка? — все еще витая в глубинах своей памяти, я не совсем слушала, что говорила подруга. — Ну Ксюшка наша присматривала за тобой. Так как в бреду ты ее все время звала, и только с ней успокаивалась. — Зори лукаво улыбнулась. Мое лицо моментально залилось краской, краской не от жара повышенной температуры, а от своих снов, что снились мне все эти дни. Больной мозг воспринял все как наяву, проживая последние полгода за шесть дней. Неизвестно, что еще я говорила в бреду, если звала ее постоянно. Постепенно ко мне картинками возвращались какие-то отрывки, но я не понимала где было в реалии, где был сон. — А почему я в ее комнате? — как не хотелось осознавать, но пришлось смирится, что во сне я прожила самое прекрасное время своей жизни. — Ночью, когда уехала Дина, ты видимо почувствовала себя плохо. Ну, а так как Ксюша читает полночи, ты зашла к ней. Может уже в бреду. Но в итоге так тут и осталась, не стали тебя тревожить. У нас же вечный шум там. А тебе покой нужен. Почти весь съемочный процесс встал тут из-за тебя. Ну ничего, сейчас поправишься и наверстаем все. — Я хочу спать. — я ощущала как силы покидали меня, а веки тяжелели. — Ага поспи, еще потом зайду. — Зарина еще раз коснулась моего лба рукой и встала чтобы уйти. Еще не до конца проваливаясь в сон, я услышала до боли родной голос: — Ну как она? — Да все нормально, Ксюх. Пришла в себя, только опять спать захотела. Я пока пойду к девкам схожу. — Иди, я посижу с ней. — я почувствовала знакомый запах, окутавший меня в полудреме. Я ощутила всем своим телом ее присутствие. Но не могла поднять глаз. Не зная, что я там могла нести в агонии жара, что она могла слышать. Ведь эти дни я жила, и жила совсем другой жизнью. Той, что хотела бы жить и дальше. Но сон развеялся, сменился реальностью. Ее тонкие прохладные пальцы коснулись моей щеки, я взяла всю свою волю в кулак, чтобы не броситься Ксюше на шею. Все еще притворяясь спящей, я ждала, когда она покинет комнату. Так и не дождавшись, я снова провалилась в сон. Но он был пустой, ее там не было. Я просто бродила по замкнутому кругу ища выход. Из темноты меня вывел шепот любимого голоса. Где-то у окна, я заметила ее силуэт, прижимавший трубку к уху и что-то чертя, на не совсем чистом, окне: -Зай, я скоро перезвоню, не переживай все хорошо у меня. Мне не надо было даже интересоваться, с кем она сейчас говорила, это я прекрасно знала и сама. — Ладно, пока. — она еще пару секунд всматривалась в экран, а после выключила телефон. Ее взгляд встретился с моим, я быстро отвела его, попутно ругая себя, за свое малодушие. — Ну привет! — голос с хрипотцой, снова заставил меня обратить на себя внимание. За эти дни она стала для меня родной, а вот мой статус так и остался для нее — никем. Но не мое ли воображение все это нарисовало? Сама виновата, мелькнуло в голове. — Здравствуй. — полушепотом ответила я, не в силах говорить громче. — Хотела сказать тебе…спасибо, что была… тут со мной. — Не стоит благодарности, не смогла отказать умирающей больной. — ее чувственный рот расползается в самодовольной улыбке. Я моментально ловлю движения этих губ, которые были со мной во сне, целовали мои губы и шептали слова любви. К горлу подкатывает ком, на глаза предательски наворачиваются слезы. Не хочется больше просыпаться, находится в этой реальности. Не найдя что ей ответить, я прикрываю глаза, чтобы не показывать своих слез. — Почему ты плачешь? — ее голос раздается где-то совсем уже близко со мной, заставляя мокрые дорожки бежать ее сильнее, а руками сжимать простынь. — Не хочу просыпаться… — как-то пискляво сейчас звучит мой голос, через подступающие всхлипы. — Я думала наоборот тебе снятся кошмары, ты так впивалась рукой в меня… — удивленно говорит Ксения. И в ее голосе нет ни доли сарказма, я не вижу ее, но чувствую это. Я теперь слишком хорошо знаю этого, мною любимого, человека. — Скажи мне, как я к тебе пришла? — возникает в голове вопрос, ведь то что привиделось мне в бреду, было прекрасно. — Ну ты… — начала как-то неуверенно блондинка. — Правда ничего не помнишь? Я могу мотнуть лишь отрицательно головой, от ожидания ответа, горло будто парализует и я не могу выдавить из себя ни слова. — Ты пришла какая-то странная… — по ее лицу я вижу, что она пытается что-то скрыть, но я то тебя уже хорошо знаю Милка. — Ты сказала, что хочешь меня и поцеловала… Конец она выпалила слишком быстро, проводя знакомым жестом по своим коротким волосам. Я снова краснею, ощущаю жар по всему телу от сказанных ею слов. Но все же хочу знать все до конца, и снова задаю вопрос: — А дальше? — А дальше…ты просто упала в обморок, ну или что-то в этом роде. Ты вся горела, утром пришел врач… — И все? — я выпытывающе всматриваюсь в ее глаза, ища подвоха. Но она не отвечает, а быстро выбегает из комнаты. Перед глазами проносятся ее руки, впервые обнимающие меня в ванной комнате. Ее шепот, с предложением расслабить. Наш поцелуй у стен школы, как она почти что овладела мной прям там. И если бы не Зарина, я бы не устояла. Я вспоминаю тот вечер, как трудно было уснуть, как вся эта ситуация меня так накалила, что я решила отдаться ей, в соседней от нашей комнате. Невзирая, на девочек, невзирая на то, что в Москве ее ждет любимая. Я снова вернулась в ту ночь. Как мои ноги несли меня в сторону ее комнаты, как я в полусознательном состоянии от желания обладать ее телом, впиваюсь в ее рот, глубоко скользя языком. Ее тонкие пальцы прохладно скользят по моей оголенной талии, слегка охлаждая тело охваченное уже агонией и страстью. — Хочу тебя! Может после этого отпустит меня… — шепчу я, вдыхая эти слова в ее ротик. Не помню как она опустила меня на свою кровать, но уже чувствую как тогда, как ее руки обнажили грудь, срывая спортивный топ. Я помню язык, жаркий, влажный, обводящий грудь, от чего соски мгновенно твердеют. Я помню наши стоны, и они были реальны. Их помнят эти стены. Мой взгляд с закрытой за ней дверью, проходится по стенам. Раз она решила это скрыть, но они то помнят. Я точно знаю, что это не мой бред воображения. Я до боли во всем теле помню соприкосновение наших пульсирующих лон, в самые откровенные минуты соединения. Наши языки тогда сплетались не желая расставаться. Я отчетливо вспомнила наш первый оргазм, как дрожали обнаженные тела, испытавшие блаженство одновременно.Я вспоминаю, перед тем как погрузиться в другую реальность, что Ксюшины губы на ухо прошептали: — Ты моя… Спокойно закрывая глаза, я конечно же соглашалась с ней. Ведь я только ее, а она моя. Моя любимая девочка Ксюша, в океанах глаз которой я буду тонуть вечно. Дверь снова быстро распахивается и громко закрывается, а я уже вижу ее рядом с кроватью. Она тяжело дышит и наклоняется ко мне: — Не знаю какие кошмары там тебе снились, Анют, в которых я участвовала, но я никогда не причиню тебе ничего плохого. Потому что… я тебя люблю! И ты моя, только моя! Она накрывает меня своим телом, а я облегченно вздыхаю, утыкаясь в ее шею носом: — Я знаю, Ксюш, знаю… Потому что ты тоже только моя… Теперь я знаю, каких ошибок больше не совершу, и не позволю любимой мною девочки их совершить. Даже если все это придется пройти снова, я раз за разом буду бороться за нашу любовь.