***
Дин не собирается дарить Сэму ни шлюху, ни стриптизёршу. Он планирует вечером вручить под пивко новый набор ножей и толстенный талмуд, на который Сэм пялился несколько дней назад в книжном. Но некто с золотистыми глазами и лукавой улыбкой распоряжается иначе. Он сталкивается с Дином на улице и что-то шепчет на ухо. Дальше ход рассуждений Дина по поводу подарка для Сэма кардинально меняет направление, а странная встреча с незнакомцем сразу же выветривается из памяти. Стриптизёрша — это ведь не шлюха. Красивый танец, немного флирта, интимная обстановка… Мелкому не помешает расслабиться и просто забыть об охоте и всех тревогах, что свалились на Винчестеров. Вместо ножей и книги Дин покупает для Сэма приватный танец с доставкой. Только вот почему на пороге мужчина, а не женщина? И почему Дин так просто позволяет ему пройти в номер, а сам уходит, как послушный пёс, которому хозяин приказал ждать снаружи? И его лицо. Дин не может вспомнить его лицо, хотя смотрел на него во все глаза. Наваждение или магия? Вернуться Дин тоже не может. Большая часть разума говорит ему, что всё в порядке, что нужно оставить всё, как есть, и пойти на пару часов, а то и больше, погулять. Именно это Дин и делает, не в силах сопротивляться, и стараясь не слушать тихий голос благоразумия.***
Парень из доставки пиццы запрыгивает на стол и ошарашивает Сэма, начиная пританцовывать под музыку. «Дин что, совсем охренел?» — думает Сэм — «Он нанял стриптизёра?!» Сэм хочет встать и прекратить этот балаган, но парень, продолжая танцевать, толкает Сэма в грудь, и тот падает обратно в кресло. Стриптизёр оказывается куда сильнее, чем мог бы предположить Сэм. — Малыш, смотреть можно, трогать нельзя. Танец — это искусство. Будь добр, сиди смирно и получай удовольствие. И Сэм сидит смирно. А через несколько минут действительно начинает получать удовольствие. Пару лет назад, благодаря одному несносному архангелу, Сэм со скрипом признаётся, что парни заводят его сильнее девчонок. Трикстер тогда провёл Сэма через настоящий ад, чтобы тот наконец совершил своеобразный каминг-аут для самого себя и понял очевидное. А потом был сладкий поцелуй. Сладкий в прямом смысле. Габриэль вынул леденец изо рта и поцеловал Сэма, перевернув весь мир с ног на голову, а после исчез, оставив разбираться с этим грандиозным открытием в одиночестве. Дин об этом не знает. По крайней мере до сегодняшнего вечера Сэм думал, что Дин не знает. Но, судя по заказанному на день рождения стриптизёру, можно сделать вывод, что Дин — засранец, — ещё как в курсе. Сэму на секунду становится не по себе, но действо, творящееся на журнальном столике, захватывает и кружит голову. Танцор двигается не просто профессионально — видно, что он сам получает удовольствие от того, что делает. Он гибкий и ритмичный, ласкает себя и качает бёдрами, постепенно расстёгивает пуговицы на рубашке с фирменным логотипом пиццерии. Сэм пытается сконцентрировать взгляд на лице парня, но уловить черты снова не может. То ли от того, что любуется подтянутым телом, то ли от того, что боится узнать в них нечто знакомое и сломать самому себе кайф. Медленно, всё по законам жанра, пуговки покидают свои петли, рубашка распахивается, показывая аккуратный пресс и затвердевшие соски. Сэм ждёт, что парень снимет рубашку полностью, облизывает губы в нетерпении. Но он продолжает танцевать, дразня и обещая, и не давая увидеть больше. Он вытягивает концы рубашки из брюк, проводит пальцами по низу живота, затем очерчивает соски, и Сэм ловит себя на мысли, что хочет нарушить условие только смотреть, но не трогать. Парень изгибается слишком откровенно, разводит ноги, поворачивается спиной и демонстрирует идеальный зад, прогибаясь и стреляя в Сэма пошлыми взглядами. В номере становится жарко. Сэм уже готов сам раздеться, и в первую очередь снять джинсы, чтобы дать свободу вставшему члену. Он раньше не мог предположить, что его может завести простой танец в исполнении мужчины. И стриптиз даже не похож на стриптиз — ведь парень так и не разделся. Брюки и рубашка всё ещё на нём. Сэму интересно, есть ли под брюками бельё, а ещё интересно, каковы на вкус капли пота, которые выступили на животе и на груди танцора. Хочется увидеть его полностью без всех этих шмоток. Сэм уверен, что самое шикарное от него скрыто. Азарт смешанный с досадой… Музыка смолкает неожиданно, Сэм даже вздрагивает. Танцор спрыгивает со стола и, подмигнув Сэму, направляется к выходу. — Эй, стой, куда это ты? — Сэм преграждает ему путь, становясь у двери. — Это всё? Ты даже не разделся. Танцор невысокий, и ему приходится задирать голову, чтобы смотреть Сэму в глаза, но смотрит он словно сверху вниз, снисходительно и немного высокомерно. — Малыш, я же сказал, танец — это искусство. Никакой пошлятины и обнажёнки. И твой дружок, — он опускает взгляд на пах Сэма, и у Винчестера вспыхивают уши. — Очень даже впечатлён. — Но я хочу больше! — выпаливает Сэм, а потом пугается своей дерзости, потому что до него вдруг начинает доходить, кто перед ним. Ускользающие черты лица становятся чёткими. Как он сразу не узнал? — Трикстер! Габриэль! Какого хрена?! — Тебе разве не понравился наш с Дином совместный подарок? — лыбится Габриэль и играет бровями. — Мне пришлось подтасовать мысли Дина, чтобы попасть сегодня сюда. Разве я не чудо? — Ты шикарно танцуешь, — сквозь шок признает Сэм и качает головой. — Но… Зачем? И…, — насущный вопрос с трудом выползает на язык. — Теперь я заведён, как толпа подростков в стриптиз клубе, а ты собираешься просто так свалить? — Сэмми, Сэмми, не наглей, красавчик, — Габриэль произносит это легко, но у Сэма холодок пробегает по позвоночнику. Этот горячий мужчина, который на голову ниже Сэма, одним щелчком пальцев может свернуть шею, если ему что-то не понравится. — Я хорошо постарался, чтобы твой дружок, — Габриэль снова смотрит Сэму на ширинку. — Пришёл в боевую готовность. Теперь твоя очередь постараться. — Что?! — Сэм не верит своим ушам. Архангел Габриэль недвусмысленно намекает, что совсем не против минета от младшего Винчестера. Воображение у Сэма живое, и рот тут же наполняется слюной. — Значит, уже можно трогать? — спрашивает он и подходит к Габриэлю ближе, а у самого чувство, что он на волосок от яркого, но короткого полета в пропасть на острые камни. Габриэль не отвечает, но улыбка и шальной взгляд говорят весьма красноречиво. — Чёрт, — Сэм не верит, что делает это. Он запускает руки под края рубашки Габриэля, проходится ладонями по торсу, оглаживая бока, берётся за пряжку ремня и дёргает на себя. Сердце колотится, как ненормальное, адреналин выстреливает в виски, а член болезненно напряжён. Дикая смесь ощущений. Сэм становится на колени, и спрашивает сам себя — хочет ли он отсосать архангелу, и без запинки отвечает — да. Габриэль хмыкает и подбадривает Сэма, качнув бёдрами. Пальцы слушаются плохо, когда Сэм расправляется с пряжкой и пуговицей на брюках. Собачку молнии он тянет зубами, не сводя взгляда с медовых смеющихся глаз Габриэля. Он доволен, Сэм это чувствует, а потом и видит. Под брюками нет белья, зато есть заинтересованный член, по которому Сэм проводит языком, от самого основания до головки. Затем берёт её в рот, втянув губами, ласкает языком чувствительное место. С удовольствием слышит сдавленный вздох и видит, как плоть под его прикосновениями становится твёрже. Он стаскивает брюки до самых щиколоток, и берёт член Габриэля в рот, на сколько позволяет глотка, помогает себе рукой. Второй рукой сжимает задницу Габриэля, уже думая о том, как проникнет в неё, сначала пальцами, растягивая, а затем оттрахает сумасбродного Трикстера как следует. Эти мысли сбивают его с ритма, пока он сосёт, и он понимает, что дольше не сможет терпеть. Сэм выпускает член Габриэля изо рта и поднимается, наклоняется, обхватывая архангела поперёк тела, и перекидывает через плечо. — Дин умолял меня принять подарок, — говорит Сэм, пока несёт тушку Габриэля к кровати. — Я решил внять его мольбам и принимаю подарок. Он кладёт архангела на матрас и стягивает брюки с его щиколоток вместе с ботинками. — Правильное решение, малыш, — улыбается Габриэль, жадно наблюдая, как Сэм судорожными движениями стаскивает с себя футболку и джинсы. Габриэль разводит ноги, проводит рукой по животу, тянется к паху. Чёртов Трикстер! Сэм с остервенением вырывает ногу из джинсы и набрасывается на Габриэля. Первый поцелуй, как первый глоток обжигающего абсента, только губы Габриэля сладкие и мягкие, как у девушки. Сэм прикасается к ним и выпивает вкус, вылизывает рот, вторгаясь в него своим языком. Затем переходит на шею, оставляя засосы, лаская руками тело, которое, чёрт возьми, отзывается на ласки, дрожит под прикосновениями и выгибается навстречу. Только проклятая рубашка всё ещё на Габриэле. Сэм не снимает её, он задирает её вверх вместе с руками Габриэля и обматывает запястья краями ткани. Архангел охает: — Вот какие игры ты любишь, Винчестер. Кто бы мог подумать, — в его голосе удивление и похоть. — Замолчи. Сам меня таким сделал, — отвечает Сэм, затыкая протесты Габриэля поцелуем и продолжая исследовать его тело ласками. С закинутыми за голову руками Габриэль кажется таким беспомощными и открытым, таким покорным, как усмирённый зверь. Сэм держит запястья, хоть и знает, что Габи не собирается вырываться. Но это чувство контроля захватывает, электричеством проходит по телу, жидким огнем по венам и вспыхивает искрами возбуждения в паху. — Чёрт, Габи, — бормочем Сэм, проходясь ладонью по члену архангела, но внимание его сконцентрировано на другом участке тела. — У меня нет смазки, — порывисто шепчет он, добираясь рукой до заветного и обводя пальцами колечко мышц. Габриэль закатывает глаза. — Давай свои шаловливые пальчики сюда, — отвечает он и облизывается. Сэм, как во сне, подносит свою руку ко рту Габриэля, проводит по губам, а затем проталкивает пальцы внутрь. Габриэль смачивает их слюной, играет языком и посасывает, от чего у Сэма перед глазами начинают плясать мухи. Он шумно выдыхает. Этот архангел — просто ходячий секс-тротил. — Малыш, я готовился к нашей встрече, — мурлычет он, наигравшись пальцами Сэма. — Готовился, значит? — выдыхает Сэм и отпускает себя. Обильно смоченные слюной пальцы входят легко, мышцы обхватывают их, и у Сэма буквально сводит зубы от желания растянуть эту похотливую дырку своим членом. Сначала два, потом три. Он двигает рукой, глядя на раскрасневшееся лицо Габриэля, на то, как он закусил губу, как дрожат его веки и несколько слезинок на ресницах. Он дышит часто, выгибается, его тело требует, и Сэм не выдерживает этой невербальной мольбы. Он вынимает пальцы, обхватывает свой член, направляет ко входу и толкается. Сэм погружается в тело архангела осторожно, медленно, ощущая, как тот принимает его, движется навстречу, позволяет проникать глубже. — Чёрт… Сэм… садист. Трахни меня уже, — шепчет Габриэль, обнимая Сэма ногами за талию. И Сэм подчиняется. Он отпускает руки Габриэля, упирается обоими ладонями в матрас и начинает размашисто двигаться, постепенно наращивая темп. Мышцы на руках завязываются узлами от напряжения, но Сэм не замечает. Все его ощущения, как на острие иглы, концентрируются в теле Габриэля. Внутри так потрясающе тесно и горячо…***
Дин гуляет около часа, а потом заваливается в бар. Поздно понимает, что надо было для Сэма снять отдельный номер под свой «подарочек», чтобы не вернуться раньше времени и не испортить, возможно, интимную обстановку. Вдруг, мелкому понравится танец стриптизёрши? Стоп. Там вроде был мужик, когда Дин открыл дверь? В голове всё путается, хотя в желудке пока только один шот. Нет, не мог быть мужик. Дин ведь заказал девушку. Была девушка, невысокая, с лукавыми такими глазками, фигуристая и улыбчивая. Дин усмехается и опрокидывает в себя следующий шот. Он сидит в баре ещё два часа, а потом любопытство, смешанное с виски, ведёт его обратно в мотель. Ключ в замке проворачивается почти беззвучно, и дверь на смазанных петлях открывается тихо. В комнате горит только ночник, но Дину прекрасно всё видно. Он застывает на пороге, разинув рот и забыв, как дышать. Голая задница Сэма на кровати, разбросанные вещи и куски пиццы по полу — картина достойная кисти весьма развратного художника. Но самое яркое пятно в этом натюрморте — архангел Габриэль в объятиях Сэма, обнажённый и довольный, словно это ему Дин преподнёс подарок. Эти двое мирно дрыхнут после, видимо, бурных постельных баталий, и Дин не хочет представлять, как оно всё было. То, что Сэм спит с мужиками, а сейчас трахнул архангела — эти два факта по отдельности могут довести до инфаркта, а вместе просто не укладываются в голове. Дин делает шаг назад вон из номера и, стараясь не шуметь, закрывает за собой дверь.