О магии, тайном наследнике и глупом мышонке.

      Серебряный колокольчик над дверью недовольно звякнул, предупреждая, что зашедший гость не очень ему нравится, и пустил слабую волну защиты, намекая, чтоб тот долго не задерживался. Чунмён одарил «любимца» хмурым взглядом и, извиняясь, поклонился зашедшей даме.       — Извините, это одна из первых моих работ, и он немного своенравный. Будь он замком, а не колокольчиком, вообще, не пускал бы никого внутрь.       — Говорят, артефакты перенимают некоторые черты своих создателей. Интересно, не правда ли? — хмыкнула женщина и прошлась вдоль стеллажей магазинчика. Повертев в руках несколько вещичек, она вновь посмотрела на Чунмёна. — Но мне кажется, сейчас вы изменились. Ваши творения милы и безобидны. Игрушки, одним словом. — женщина рассмеялась, заметив обиду в чужих глазах, и поторопилась добавить. — Я же не сказала, что это плохо. Просто мило.       — Я считаю, что нет смысла использовать сильную магию. Для создания амулетов на удачу или защитных мешочков хватает и десятой ступени. Ко мне, как правило, приходят люди, которые хотят лишь немного чуда для себя.       Чунмён прошёл за прилавок, начиная протирать столешницу. Ему почему-то не нравился этот разговор. И женщина с ее замечаниями тоже не нравилась. Сейчас ему, как и его колокольчику, хотелось, чтобы та поскорее ушла.       — Я вас обидела? — удивилась женщина, но в голосе сожаления не было. — Хорошо, приношу свои извинения, и в знак примирения примите небольшой подарок. — Она встала напротив Чунмёна, протягивая сжатую в кулак руку. — Не бойтесь, вам понравится.       Чунмён не торопился принимать дар. Взглянув на кулак, а после на женщину, он нахмурился.       — Что это?       — Приятный презент, — усмехнулась чужой недоверчивости та. — Ну что же вы, берите.       — Спасибо, но мне ничего не нужно.       — Ну как хотите, — спрятав медальон в карман, она развернулась к выходу. — Не буду говорить «прощай», мне кажется, вскоре мы вновь увидимся, поэтому, до свидания, Чунмён-си.       Женщина ушла, оставив после себя тревожное чувство и вопросы. Чунмён не помнил, чтобы называл свое имя, и не помнил, чтобы когда-то встречался с незнакомкой.

***

      Вечером, закрыв магазинчик, Чунмён как обычно отправился к морю. Ему нужно было найти несколько красивых раковин для заказа и просто отдохнуть. Водные маги любят находиться около водных пространств, любят дожди и водопады, речки и озера, их тянет туда в силу сущности, и Чунмён, конечно же, не был исключением.       Расположившись около скал, чтобы не привлекать чужого внимания, он достал из кармана небольшой плоский камешек. Тот приветливо пискнул хозяину и засветился голубоватым светом.       — И тебе привет, — улыбнулся Чунмён. — Мне нужна твоя помощь, помоги найти самые красивые раковины. Они нужны для одной милой девочки, которая хочет подарить ожерелье из них своей больной маме. Ты же мне поможешь?       Камешек пустил теплую вибрацию, выражая согласие.       — Спасибо, — подув на маленький артефакт, Чунмён забросил его в волны и поудобнее устроился на песке, наблюдая за водной гладью.       В голове после визита утренней посетительницы все еще таились тревожные мысли. Чунмёну не нравилось это чувство. Словно что-то должно было произойти, что-то безвозвратное и неминуемое, что-то способное изменить его жизнь. Чунмён не знал, почему так думал, но предчувствие редко его обманывало, и от этого хотелось убежать.       Он встряхнул головой, отгоняя серые мысли, и поднялся с нагретого местечка. Не стоит паниковать раньше времени. Сейчас у него задача собрать самые красивые ракушки и порадовать маленькую клиентку. Оглядевшись и заметив вдалеке слабое свечение своего артефакта, он неспешно побрел вдоль берега, поднимая найденные камешком раковины и отбирая самые подходящие.

***

      — Держи, — Чунмён протянул аккуратное ожерелье девчушке лет двенадцати, и та громко ойкнула, когда почувствовала легкое тепло от украшающих его камней и раковин. — Пусть твоя мама носит его, пока полностью не поправится. Я добавил целестин, он поможет ей расслабиться и отвлечься от забот.       — Спасибо. — Девочка низко поклонилась. Она уже собиралась уходить, как неожиданно о чем-то вспомнила. — Ох, господин маг, а вы уже видели гостя из центрального штаба?       — Какого гостя?       Чунмён напрягся. Люди из штаба не приезжают просто так. У них нет отпусков или поездок забавы ради, у них есть задания, и, если сюда приехали спецслужбы, жди беды.       — Он очень высокий и красивый. Прибыл сегодня ночью, а мой папа обслуживал его, поэтому я первая обо всем узнала, — похвасталась девочка.       — Неужели настолько красивый? — поддразнил ее Чунмён.       — Как принц, — твердо ответила она, и Чунмён не смог сдержать улыбки.       Девочки такие девочки, особенно когда дело касается красивых парней.       Он проводил ее до двери и не успел вернуться к делам, как в дверь вновь зашли. Колокольчик промолчал, и Чунмён удивленно посмотрел на него и лишь потом на гостя.       — Лавка чудес? Я верно попал? — зашедший парень небрежно прошелся по магазинчику и остановился напротив Чунмёна. «Как принц», — промелькнуло в голове мага, и, уже догадываясь, кто перед ним, Чунмён настороженно посмотрел в ответ.       — Все верно. Вам чем-то помочь?       Оба знали, кем являлись, оба знали правила игры, но не спешили открываться так просто. Чунмён — обычный маг воды, он тянет тридцатую ступень от силы, спецслужбы не должны его тронуть. Не должны — ключевое слово.       — Я ищу кое-кого.       — Тогда вы не по адресу. Это не поисковое бюро. — Чунмён фыркнул и отвернулся, делая вид, что занят разбором книг на полке.       — Странно, а мне сказали, что здесь точно помогут.       — Значит, вас обманули. Я могу продать амулет на удачу или пыль, помогающую вспомнить, где вы забыли ключи, но поиск человека не в моей компетенции.       — Как жаль. — Парень наигранно расстроился, но уходить не спешил. Он все так же стоял за спиной Чунмёна, разглядывая его, и магу очень хотелось обернуться и узнать, что так привлекло чужое внимание. — Я, кстати, не представился. Капитан Спецподразделения Контроля Магических Сил, Ву Ифань.       Чунмён, услышав имя, вздрогнул, мысленно ругаясь и спрашивая небеса, за что они так с ним.       — Приятно познакомиться. Ким Чунмён. — Мен, развернувшись, вежливо поклонился, смело смотря в глаза сотруднику КМС. Нужно было не показывать страха и уверенно держаться, сейчас это было главной стратегией.       — Хм, а мне как приятно, — капитан приветливо улыбнулся и обвёл пальцем витрины, — это все ваша работа? Можно посмотреть?       Чунмён натянуто улыбнулся и отошел от полки, открывая вид на стеллажи. Он очень любил свою лавку и гордился ей, каждая вещица была сделана с любовью и должна была принести своему хозяину щепотку магии и чуда. И, в основном, люди, которые заходили в его магазинчик, восторженно осматривали пузырьки, украшения, всевозможные амулеты. Но никогда Мён не видел такого взгляда, как у Ву Ифаня. Холодного, уверенного и будто бы насмешливого. Это был не просто взгляд, а настоящий рентген, который ощупывал каждую вещицу. И Мён понимал, что ищет этот человек, а ещё с пониманием пришла тревожная мысль, что он в большой беде. Потому что о деятельности Ву Ифаня на просторах империи уже ходили легенды. Самый молодой и перспективный сыщик. Человек, которого за глаза называли Волкодавом за его профессиональную хватку и нежелание идти на компромиссы.       И теперь этот страшный человек стоял в его лавке и, не мигая, смотрел на его работы.       — Занимательно. Ваш уровень магии около тридцати, в лавке этот фон не превышает и двадцати, и всё как бы в порядке, но почему моя интуиция кричит, что меня обманывают? — Ифань, приподняв бровь, посмотрел на Мёна, а потом снял с полки маленький оберег-веночек и покрутил его на пальце.       — Могу дать капли для успокоения нервов. Они нормализуют сон, гасят чувство раздражения и злости. — Чунмён невозмутимо показал пальцем на сосуд с жидкостью.       — Думаете, я плохо сплю?       Агент насмешливо улыбнулся, и Мён снова отметил, что этот человек действительно был похож на сказочного принца.       — Думаю, да. У вас синие круги под глазами, лопнувшие капилляры, а ещё вы очень бледный. Но могу ещё предположить, что у вас проблемы с желудком, тогда вам нужна совершенно другая настойка. Показать? — Чунмён невозмутимо повернулся к витрине, но капитан его перебил.       — Не стоит. Я возьму только эту вещицу. Сколько я должен? — Агент протянул оберег и приказал. — Запакуйте.       — Пять серебряных.       Чунмён забрал из чужих рук товар, достав специальный холщовый мешочек, положил веночек туда и осторожно перевязал лентой.       — Прошу. Эта вещь защищает дом от нежеланных гостей, от воров, завистников-соседей. Думаю, вы выбрали для себя очень полезную вещь… — Чунмён не успел договорить, когда капитан насмешливо хмыкнул и, не прощаясь, вышел. — И вам хорошего дня, господин Ву…       Чунмён устало выдохнул и стер капельку пота со лба. Это был ужас. Зайдя в подсобку, Мён трясущими руками налил из графина воды и выпил залпом. Поставив стакан, он посмотрел на деньги возле кассы и кое-что вспомнил. Он же так и не узнал, что искал этот страшный человек.

***

      Ифань вышел из лавки и невозмутимо направился вдоль магазинчиков, не спеша и слегка насвистывая популярную мелодию. Лавочники, попадавшиеся по пути, суетливо кланялись и старались побыстрее зайти в свои магазины, ещё и двери закрыть. Кажется, о том, кто он и откуда приехал, знает уже весь припортовый городок. А это сильно может усложнить ему работу. Подумав о своём потенциальном подозреваемом, Фань перестал свистеть и насупил брови. А этот Ким Чунмён явно не из робкого десятка. Храбрый мышонок.       Фань улыбнулся и, подойдя к пирсу, подставил лицо под свежие струи морского ветра. Он вспомнил образ водного мага. Очень красивый: яркие выразительные глаза, небольшой нос, идеальные губы. Интересно, что он забыл в этом захолустье, в столице у него было бы больше возможностей. Ещё раз представив лавку Кима, Фань ощутил лёгкую зависть. Когда-то он мечтал стать артефактором и открыть себе такой же магазинчик. Но судьба распределилась по-другому, и Фань, забыв о любимом деле, сначала стал рейнджером КМС, а потом дослужился и до агента.       — Нужно всё обдумать.       Фань развернулся и решительно зашагал в гостиницу.       Зайдя в комнату, мужчина переоделся в лёгкую домашнюю одежду и, взяв в руки купленный оберег, стал внимательно рассматривать канву магии.       Это был обычный амулет-оберег, защищающий от негативных энергетических потоков. Злой человек, пришедший в дом, где будет висеть такой венок, постарается побыстрее уйти, ему будет очень неуютно и страшно. Воры тоже будут ощущать страх и не полезут грабить такой дом. Проверив уровень магии, Ифань еще раз удостоверился в том, что он около десяти. На первый взгляд всё было гладко и законно. Но почему именно на этого мага указали как на главного подозреваемого? Поднявшись, Фань достал из сумки металлический диск. Это был носитель информации, который выдавали всем агентам спецслужб. В их мире магия легко уживалась с новейшими техническими разработками, и на улице можно было увидеть, как машины, так и упряжку с фаэтоном.       Введя пароль, Фань ещё раз прочитал всю имеющуюся информацию. В городке и окрестностях стали пропадать люди. На данный момент, уже пропало три человека. Ни следов, ни зацепок: был человек, а потом раз и растворился. Но после последнего исчезновения в штабе зафиксировали высокую вспышку магии, поэтому Фаня и отправили расследовать пропажи и найти тайного мага. Внимательно прочитав показания, данные родственниками пропавших, Ифань словил себя на мысли, что он где-то такое уже видел. Но воспоминания упорно не хотели складываться в картину, и Ву прекратил мучить свое подсознание.       На следующее утро Ифань с большим удовольствием позавтракал в небольшом общем зале, внимательно прислушиваясь к разговорам посетителей. В основном это были фермеры из ближайших небольших городков или поселений. Они съезжались на рынок и на работу. Ифань листал местную газету, пил кофе и фиксировал нужную для себя информацию. За соседним столиком сидели двое рыбаков и очень эмоционально поминали недобрым словом какого-то Микася, который не вышел на смену.       — Ну, может, загулял, сукин сын, вон, наверное, у тётушки Розметы, был да и упился в смерть. Отойдет и выйдет.       — Да нет его у мадам. И та клянётся, что он не появлялся. Его видели рыбаки, он пришел на пирс, покалякал с парнями, сказал, что зуб болит и пошёл в лавку к аптекарю. До лавки не дошёл, но его видели возле лавки чудес, говорят, вышел от туда, весь такой счастливый, улыбающийся.       Ифань слегка повернул голову и заметил удивление на лице слушающего.       — Да, ну, враки, чтобы Микася улыбался, когда у него что-то болит, да не было такого никогда.       — Да, чтоб мне с места не сойти. Так люди говорят. — Говоривший стал махать руками, а потом, заметив взгляд Фаня, замолчал и уткнулся в тарелку.       Поняв, что больше ничего не услышит, Фань допил кофе и, сложив газету, вышел. Нужно было ещё раз проведать маленького и храброго мышонка. У Фаня было очень много вопросов к господину Ким Чунмёну, и сегодня он собирался получить ответы.

***

      Чунмён выкладывал товар, когда дверь в магазинчик открылась, пропуская гостя.       Им овладело нехорошее предчувствие, и поэтому он совсем не удивился, увидев на пороге Ву Ифаня.       — А, опять вы, — небрежно бросил он. Ему ведь нечего боятся, а значит вести себя надо непринуждённо и отчасти раслабленно.       — Я… а вы что, не рады? А мне вот так понравилась ваша лавочка, что я решил зайти ещё раз.       Сотрудник КМС прошёлся по магазинчику, а потом подошел к столику, который Мён поставил специально для гостей и спокойно уселся в плетеное кресло.       — Вы не против, я здесь посижу немного? — Ифань вольготно раскинулся и достал из кармана сложенную газету. — Знаете, мне прямо спокойно на душе в вашей лавке. Чувствую умиротворение и добро.       — Конечно, конечно, релаксируйте, чувствуйте себя, как дома, — Чунмён улыбнулся, крепко сжимая зубы, а потом тише добавил. — Только не забывайте, что в гостях.       Развернувшись и присаживаясь возле рабочего стола, Мён попытался расслабиться и взяться за работу, не обращая внимания на незваного гостя. Сегодня нужно было обновить защитные чары на замке для мистера Ли, а ещё вернуть реставрированные книги, которые приносили из городской библиотеки. Работы было много, и постепенно Чунмён так увлёкся, что совершенно забыл о тихо сидящем агенте.       Вспомнил он только тогда, когда старинные часы пробили полдень, а живот сотрудника КМС выдал хозяина с потрохами громким бурчанием.       — Простите.       Чунмён поднял глаза и взглянул на мужчину, который, позабыв о газете, увлечённо рассматривал самого Чунмёна. Поняв, что измором этого типа не возьмёшь, Мён решил пригласить его на обед и под этим предлогом выпереть со своего магазина.       — Я так понимаю, вы решили заморить себя голодом? — Чунмён с упрёком взглянул на капитана, но тот лишь неопределённо пожал плечами.       — Ладно, но я — не вы, и моему телу нужна пища, поэтому я приглашаю вас в ресторанчик, здесь недалеко. Там и расспросите меня о том, о чём хотели.       Мён вышел из-за стойки и, сняв с себя рабочий фартук, повесил его на специальный крючок.       — Вы умеете читать мысли?       Ифань встал и, сложив газету, засунул ее в карман пиджака. Он твёрдо посмотрел на Мёна, а потом галантно приоткрыл дверь, вызывая этим поступком невежливое фырканье.       — У вас всё на лице написано. Даже не знаю, как вас с таким эмоциональным лицом взяли на службу.

***

      Расположившись в небольшом кафе с видом на море, Чунмён тут же уткнулся в меню. Из магазинчика он агента, конечно, вывел удачно, но, что делать с ним дальше, не знал. Вряд ли с ним захотят делиться подробностями задания или рассказывать причину приезда, но все же молчать было глупо.       — Советую попробовать индейку. Здесь ее подают под каким-то особенным соусом. Очень вкусно.       — Спасибо, но я предпочитаю красное мясо.       Ифань тоже взял меню, не обращая внимания на то, как Чунмён фыркнул на его замечание.       — Наверняка еще и с кровью, — не удержался от колкости маг.       — Естественно, — Ифань загадочно улыбнулся, а Чунмён вновь громко фыркнул.       Дальнейшая трапеза прошла в молчании. Только тогда, когда официант забрал грязные тарелки, Ифань заговорил вновь.       — Я хотел бы задать несколько вопросов. — агент стал серьезнее, и Чунмён невольно заволновался. — Вы знакомы с мистером Микасям?       — Возможно, — пожал плечами маг. — С ним какие-то проблемы?       — Он предположительно пропал. Говорят, последний раз его видели выходящим из вашей лавки.       Чунмён задумался. Он припоминал, как рыбак приходил к нему накануне. Помнил, как продал ему микстуру от зубной боли. Но он был занят и не мог припомнить ничего необычного.       — Я помню, как мистер Микася приходил ко мне. — Признался маг. — Но он сразу же ушел после покупки.       — И ничего странного? — Уточнил Ифань. Его интонация выражала явное недоверие, и Чунмёну это не нравилось.       — Ничего. — Твердо ответил Чунмён. Поднявшись с места, он бросил несколько купюр на стол. — Ничего необычного, ничего странного и ничего, из-за чего вы могли бы меня подозревать.       Развернувшись, Чунмён ушел. Его злило, что его подозревают в том, чего он не делал. У него были тайны, о которых агенту не обязательно было знать, но чтобы его подозревали в похищении, это было слишком низко для него.       Вернувшись в магазинчик, Чунмён хотел отвлечься, но мысли возвращались к разговору о рыбаке. Он прокрутил в голове события того дня и все равно не вспомнил ничего особенного. Микася был улыбчив, болтлив и активен. Он жаловался на зубную боль и смеялся. Чунмён подпрыгнул на месте. Ну конечно! Он смеялся, хотя жаловался на невыносимую боль. Это ведь странно. Почему он забыл об этом? Он попытался вспомнить что-нибудь еще, но рыбак ушел, едва получил микстуру. Бросил пару монет и скрылся за дверью.       Чунмён нахмурился — получается, его магазинчик, и правда, мог быть последним местом, где видели Микася. А значит, Ифань не отстанет от него просто так. Будет вынюхивать и действовать на нервы. Чунмёна это совершенно не устраивало.       Схватив куртку, он вышел на улицу. Надо было рассказать обо всем Ифаню и, возможно, тот отстанет от него. Чунмён, конечно, сомневался, но попробовать стоило.

***

      Погуляв до вечера по городу, Ифань вернулся в отель. Из головы никак не выходил Чунмён. Маг явно был задет подозрениями, и Ифаня это больше забавляло, чем вызывало чувство вины. Этот мышонок был очень интересен, и, если бы не долг службы, Ифань хотел бы познакомиться с ним при иных обстоятельствах.       Усмехнувшись собственным мыслям, Ифань решил принять душ. Он успел раздеться и залезть под струи воды, когда в дверь неожиданно постучали. Гостей он точно не ждал, да и мало кто захотел бы прийти к агенту КМС. Но зато у него были враги, поэтому, обмотавшись полотенцем и достав пистолет, он подобрался к двери, прислушиваясь к звукам по ту сторону. Стук повторился вновь, и Ифань приготовился к обороне, приоткрывая дверь.       — Извините, что так поздно. Но я кое-что вспомнил. — В открытую дверь зашел Чунмён. Ифань спрятал руку с оружием за спину, а потом переложил табельное в висящую на вешалке кофту и удивлённо уставился на мага, который не менее удивлённым взглядом следил за действиями Фаня.       — А до завтра это подождать не могло?       — До завтра? — Чунмён растерянно огляделся, кажется, он, и правда, не подумал, что разговор мог подождать. А заметив, в каком виде перед ним стоит Ифань, он вдруг покраснел и попятился назад. — Точно, завтра. Я лучше зайду завтра.       Ифань с интересом наблюдал, как Чунмён бочком, стараясь меньше смотреть на его оголённый торс, пятился к двери, а потом увидел свои ботинки и крикнул:       — Осторожно, обувь...!       Но было уже поздно, Чунмён, смешно взмахнув руками, стал заваливаться на пол. И, если бы не быстрая реакция Фаня, быть бы магу, с шишкой на голове. Метнувшийся Ифань успел схватить парня, который клещом схватился за его шею и полотенце.       — Да что ж вы такой рассеянный? Первый раз в жизни увидели полуголого мужчину? — Ифань весело оскалился, смотря в глаза, которые по цвету сейчас были похожи на море во время шторма.       Чунмён возмущённо что-то прорычал, а потом гневно дёрнул рукой и с удивлением уставился на белоснежное полотенце, которое, словно флаг капитуляции, поникло в его ладони.       — Ну, у вас прям сегодня удача, вы увидите меня не только полуголым, — Ифань нагнулся над ошарашенным магом, который так и держался за него на весу, и интимно прошептал, — но и голым. Наслаждайтесь.       Он рывком прижал к себе мага и принял вертикальное положение, поставив рядом с собой смущённого Чунмёна. Оглядев молчащего водника, Ифань насмешливо хмыкнул, когда увидел, что у Кима покраснели не только уши.       — Может, вернёте мне моё полотенце? Или так и будете любоваться?       Фань решил немного поддразнить Чунмёна. Уж больно этот мышонок мило краснел и злился.       — Больно надо мне на вас смотреть. Было бы на что. — Чунмён гордо вскинул подбородок, отошел от Ифаня, а потом, скомкав полотенце, кинул его смеющемуся Ву.       Ифань увернулся от брошенного полотенца и, продолжая смеяться, нагнулся, чтобы поднять злополучную ткань, а, когда разогнулся, мага в комнате уже не было.

***

      На следующий день Фань решил пройтись по рынку и послушать, о чем говорят торговцы. Выйдя на улицу, он довольно улыбнулся, радуясь, что погода прекрасная. Настроение у Фаня было замечательное. Вспомнив вчерашнюю встречу, Ифань насмешливо хмыкнул и решил, что после рынка, он обязательно прогуляется к храброму мышонку.       Пройдя пару кварталов, Ифань вышел к площади, на которой расположился шумный рынок. Отовсюду были слышны зычные голоса торговцев, которые зазывали покупателей к своему товару:       — Часы, старинные монеты, украшения.       — Свежая рыба, свежая рыба.       — Подходи, не скупись, на товар навались.       — Зелья, порошки от простуды, бальзам для повышения мужской силы.       Ифань шарахнулся в сторону, когда особенно громкий голос закричал возле уха, а продавец сунул ему под нос бутылочку с мутным содержимым.       — Мужчина, вам не нужен бальзам? Поднимает всё, что лежит.       Тихо зарычав, Фань уже хотел посоветовать, куда продавец может засунуть свой сомнительный товар, когда услышал смех. Недалеко стоял Чунмён и, держа в одной руке сумку с продуктами, второй пытался прикрыть рот, сдерживая смешок.       — Да-да, господин капитан, купите бальзамчик. — Чунмён, не сдержавшись, захихикал, а Ифань так взглянул на горе-продавца, что тот мгновенно ретировался с глаз долой.       — Развлекаетесь, господин маг? — Фань, сузив глаза, подошёл ближе и, нависая над замолчавшим водником, похабно улыбнулся. — Поверьте, у меня там все в порядке, или хотите проверить?       Ким поспешно закрутил головой и боязливо оглянулся. Ифань чувствовал, какие мысли бродят в голове у мага, и улыбался ещё похабнее.       — Капитан, я вам еще вчера сказал, что вы меня «там» и «тем», не привлекаете. Но, раз вам так невтерпёж, могу дать адрес мадам Розметы. Думаю, её девочки будут рады обслужить такого жеребца.       — Но, всё-таки, жеребца? — Ифань подвигал бровями, а Чунмён, не сдержавшись, невежливо прыснул в кулак и снова засмеялся.       Ифань, глядя на смеющегося мага, тепло улыбнулся. Почему-то рядом с этим парнем он вёл себя совершенно не так, как всегда. Да, за эти пару дней Ифань улыбался больше, чем за целый год. Когда он смотрел на Кима, рот почему-то сам растягивался в улыбке. Если бы Ифань не был уверен в своей ментальной защите и родовом медальоне-артефакте, то подумал бы, что Чунмён его приворожил.       По-другому он не мог себе это объяснить. Вокруг была куча людей, крики, шум, гам, а он, как зачарованный, стоял и смотрел на красивого, весело хихикающего парня. И ему это нравилось.       Отсмеявшись, Чунмён успокоился, а потом неловко потоптался и открыл рот, когда Ифань опередил его и быстро предложил:       — Может, выберемся из этой толкучки и попьем кофе?       Чунмён растерянно оглянулся, посмотрел на свою сумку и неуверенно кивнул.       Ифань, который только этого и ждал, схватил мага за руку и, пользуясь своим высоким ростом и силой, стал выбираться из толпы. А Чунмён только успевал ногами перебирать, чувствуя себя прицепом локомотива.       — Фух, еле выбрались. Вот это давка. — Ифань остановился возле какого-то магазинчика и посмотрел на Мёна. — Всё в порядке?       — Да. Просто я… — договорить магу не дал тихий голос, который звал его из небольшого тупика между домами.       — Господин маг, господин маг. Пс-с…       Ифань и Чунмён обернулись и увидели мужчину, который, прикрывая нижнюю часть лица, звал их к себе, боязливо шаря глазами по сторонам.       Ифань переглянулся с Чунмёном, и они шагнули в закоулок. Ифань был первым, действуя на полном автомате, стараясь по привычке, прикрыть напарника.       — Ты кто такой? Что тебе нужно? — Фань оглядел незнакомца, но из-за спины выскользнул водник и приблизился почти вплотную к мужчине. Чунмён протянул руку и осторожно потянул за шарф, который укрывал нижнюю часть лица подозрительного человека.       — Что за чёрт.       Ифань брезгливо отвел глаза, когда увидел обезображенные подбородок, губы и нос. Но Чунмён, как будто не видел этого. Он спокойно смотрел и на гнойные язвы, и на раны, которые были похожи на мелкие норы червей.       — Что случилось? Кто это сделал? — Голос Чунмёна был спокоен и сосредоточен.       — Это женщина, я не знаю… Кулон… она ищет старую кровь. Вы… не знаю, что нужно. — Мужчина зашептал, с каждым словом, всё больше и больше хватаясь за горло. С его глаз полились слёзы, и он упал, вцепившись в штанину магу. — Ищет… убить, ещё три человека. Спасите, Чунмён, спасите Мироша, я знаю, вы можете. Берегитесь, она след… хр-рр       На последнем слове мужчина странно захрипел и, отпустив штаны мага, забился в конвульсиях. А через минуту из его перекошенного рта полилась кровь и пена. Незнакомец сделал последний вздох и затих.       — Кто это был?       Ифань, достав датчик, просканировал тело неизвестного на вирусные заболевания и посмотрел на внимательно осматривающего труп Чунмёна.       — А это и есть тот Микася, о котором вы спрашивали вчера.       — И о ком он говорил, что за женщина, старая кровь? — Ифань спрятал датчик и, шагнув ближе, повернул голову умершего. Увидев за ухом маленькую метку, Фань ругнулся.       — Что это?       Чунмён тоже увидел темный узор в виде паука и непонимающе посмотрел на Ифаня.       — Это заклятие немоты. Накладывают на человека, чтобы он не разболтал лишнего. Свободно он мог говорить только с хозяином этого страшного украшения. Слова, сказанные не хозяину, убивают в прямом смысле. Кто-то явно не хотел, чтобы этот человек говорил. Особенно вам.       — Мне? — Чунмён удивлённо посмотрел на Фаня.       — Да, вам. Смотрите, видите у этой твари глазки красного цвета. Это значит, что запрет стоял именно на вас. Странно, зачем этот человек заговорил с вами, тем более, если он боялся хозяина, днём, да и ещё возле такого людного места? И что у него с лицом? — Ифань ещё раз оглядел лицо умершего рыбака и перевёл взгляд на задумчивого мага.       — Это чёрная морь, проклятие, которое я вижу впервые, но читал о нём. Видите эти ямки на лице? Они от укусов червей. Это очень давнее проклятие, сейчас многие о нём и не помнят. — Чунмён снова склонился над трупом и нажал пальцем на впалую шеку. — А почему рассказал мне, я не знаю. А Мирош — это сын Микася.       — Ясно. — Ифань достал старый телефон и стал быстро набирать сообщение. — Нужно вызвать полицию. Придётся нам отложить кофе.       Чунмён, услышав про кофе, скривился и отвернулся. Он тяжело задышал и брезгливо вытер руку об штаны.       — Да мне как-то уже и перехотелось.       Ифань понятливо улыбнулся, а потом услышал вой сирены. Полиция прибыла.

***

      Подписав протокол, Ифань попрощался и вышел из кабинета следователя. В коридоре он увидел Чунмёна, который не мигая смотрел на стенд с надписью «Их разыскивает полиция».       — Нашли знакомых? — Ифань склонился к магу, который испуганно подскочил и, схватившись за сердце, с негодованием зыркнул на Фаня.       — Нет. Просто смотрел.       Фань перевёл взгляд на стенд и тоже стал рассматривать составленные фотороботы. Они были не очень хорошего качества, и, скорее всего, их рисовали, а не делали слепок с ауры свидетелей. Один портрет заинтересовал Фаня, и он шагнул ближе. На нём была женщина. Художник не совсем чётко передал черты лица, но зато красочно изобразил глаза. Они были близко посажены к носу и широко распахнуты. Большие, с длинными, чёрными ресницами. Но не это привлекало внимание, а то как художник изобразил эмоции. В этих глазах можно было увидеть сумасшествие, огонёк безумства и неадекватности.       И всё это Ифаню что-то напоминало. То, что было запрятано очень глубоко в памяти, какое-то воспоминание, детское воспоминание.       — Ты её знаешь? — Ифань стремительно развернулся к Чунмёну и твёрдо взглянул в глаза. Он даже не заметил, как перешёл на «ты».       Наверное, что-то такое было у него во взгляде, что Чунмён неохотно кивнул головой, а потом, тихо сказав идти за ним, вышел из участка.       Они пришли в магазинчик Кима. Кивнув Ифаню на кресло, Чунмён скрылся в подсобке, и через пару минут послышался легкий запах кофе. А Ифань из любопытства снова всё внимательно осмотрел. Магический фон так и ощущался около двадцати, а ещё мгновенно пришло чувство спокойствия. Покрутив головой, Фань встал и прошёлся вдоль полок, резко остановился и с улыбкой взял фарфоровую статуэтку милого белого кролика. От неё шло тепло и чувство защищённости. Это был артефакт, умело сделанный под небольшой сувенирчик.       — Он дарит ощущение домашнего уюта и тепла. А ещё, если такой оберег будет стоять в доме, вы постоянно будете хотеть туда вернуться.       Чунмён поставил на столик две кружки и присел на стул, взглядом приглашая Фаня. Ифань, осторожно поставив статуэтку, сел напротив и, взяв кружку, сделал глоток. Горло приятно опалило невероятно вкусным кофе, таким, как Фань и любил.       — Ты знаешь ту женщину, которую мы видели на стенде? — Решив не тянуть кота за хвост, Ифань сразу перешел к делу.       — Нет, не знаю, но один раз видел. Как раз перед вашим приездом в лавку заходила. Она, кстати, не понравилась моему охранному колокольчику, — Чунмён кивнул головой, показывая на звонок, который висел над дверями, — это тоже артефакт, одна из первых моих работ. Он может чувствовать ауру и эмоции человека. По его звону я определяю, с каким настроением ко мне зашли в лавку.       — Да. Странно. А я думал он просто висит, как украшение. Почему-то, когда я прихожу, он не звенит.       Чунмён пожал плечами и продолжил свой рассказ:       — В тот раз колокольчик очень сердито прозвенел, я бы даже сказал тревожно. И я с ним был полностью согласен, мне сразу не понравилась посетительница. Если честно, сейчас я с трудом вспоминаю её черты лица, но глаза, эти глаза я долго буду помнить. Они как будто жили своей жизнью. Понимаешь, это трудно объяснить, движения, слова, это всё отличалось от выражения глаз. Мне кажется, она была не в себе. Сначала стала говорить мне какие-то странные вещи, потом извинялась, а под конец настойчиво пыталась подарить мне какой-то медальон.       — Медальон? Какой он из себя? — Ифань, словно гончий пёс, учуявший след, встрепенулся и внимательно посмотрел на Кима.       — Странный такой. Я не сильно рассмотрел, но он был похож на старинную, серебряную монету, только в ней была пробита дырка и продет шнурок.       — Монета. Странно. — Ифань задумчиво постучал по губам, а потом решительно поднялся.       — Мне совершенно не нравится эта ситуация. Погибший Микась был не первой жертвой и, боюсь, не последней. Нужно найти информацию про эту монету. У вас здесь есть информационный центр?       Чунмён кивнул, а потом, взяв руку Ифаня, вбил ему координаты в специальный браслет, которым пользовались агенты.       — Хорошо, я найду информацию про медальон, а ты никуда не выходи из лавочки. — Ифань направился к двери, но остановился, когда увидел скептически приподнятую бровь Чунмёна. — Что, не ясно?       — Мне не ясно, с какой радости вы, господин капитан, командуете мной. Я не ваш подчинённый и не собираюсь выполнять ваши дурацкие приказы. — Чунмён сердито фыркнул и посмотрел с вызовом. Весь его гордый вид говорил о том, что он не послушается.       И это почему-то задело Ифаня. Он вернулся от двери и, схватив Чунмёна за плечи, несильно тряхнул и зашипел рассерженной змеёй.       — А теперь послушай сюда, глупый мышонок. Если хочешь жить, будешь сидеть в своей норке и не высовывать свой красивый носик на улицу. Это тебе не обереги делать. В вашем городке появился серийный убийца, совершенно не дружащий с головой. И я не хочу, чтобы этот псих поймал тебя и пустил на декокты. Потому что маг, который сотворил заклятье «немоты» посильнее будет, чем тридцатый уровень. Но если, конечно, у тебя потенциал больше, тогда ладно, можешь смело гулять по городу. — Закончил ехидно Ифань.       Чунмён затряс головой и испугано посмотрел на руки Ифаня.       Во время своей тирады Ву так рассердился на глупость мага, что и не заметил, как притянул его тело к своему, и зло высказывал свою речь на ухо обескураженному Чунмёну.       — Я вас понял, только мне всё равно нужно пойти к Мирошу, я обещал его отцу. — Чунмён тяжело сглотнул, а Фань, как зачарованный, проследил за движением кадыка.       Ну вот точно, этот колдун его околдовал.       Ифань нагнулся ниже, не отпуская плечи Кима и не отводя потемневшего взгляда от глаз Чунмёна. Он почти коснулся его губ, чувствуя тёплое дыхание… когда противный звук сигнала оповестил, что маршрут проложен.       — Вот чёрт.       Ву запустил руку в свои волосы и взъерошил отросшие пряди. Чунмён отскочил от него и теперь смотрел исподлобья, пытаясь незаметно выровнять дыхание и спрятать смущение.       — Кхм, в общем, давай поступим следующим образом. — Ифань перестал лохматить свою причёску и, сняв с руки браслет, подошёл к Чунмёну. — Я надену на тебя моё устройство, и ты пойдёшь к Мирошу. Если вдруг ты почувствуешь, что тебе угрожает опасность, если что-то испугает тебя, то нажмёшь вот эту кнопку. Я получу сигнал на свой датчик. — Ифань показал на наручные часы. — К тому же, я буду знать, где ты находишься, и мне будет спокойней. Хорошо?       Чунмён настороженно посмотрел на браслет и нехотя протянул руку.       Фань улыбнулся и, подойдя ближе, застегнул на тонком запястье устройство. Не удержавшись, он нежно погладил выпирающую косточку возле ладони.       — Ладно, я пойду в информационный центр. — Ифань слегка поклонился и шагнул к двери, но Чунмён юрко проскочил вперед него.       — А я к Мирошу.       Крикнув про то, что магазинчик можно не закрывать, он сам себя защитит, маг убежал прочь.

***

      — Ву Ифань, высший уровень.       Ифань протянул металлический диск работнику центра и спокойно посмотрел, как проверяют его разрешение.       — Да, господин Ву, всё в порядке. Вам электронные носители или книжные?       Симпатичная девушка отдала диск и положила перед Фанем планшет для подписи.       — Я буду в закрытой зоне, оба варианта.       Девушка кивнула и приветливо показала куда пройти.       Зайдя в зал, Фань увидел длинные стеллажи с книгами и свитками. Неподалеку стояли компьютеры и сенсорные панели. Вбив в поисковик на своем планшете, какую ему нужно найти информацию, он подождал пару минут, и система указала ему ряд, полки и номера книг.       Взяв литературу, Фань прошел к специальному столу и стал искать информацию. Он перелопатил несколько книг, но так ничего и не нашел. Внезапно пришел звук сообщения, что найдена ещё информация. Посмотрев код, Фань удивлённо присвистнул, гриф был засекреченным. Пройдя к стеллажу Фань посмотрел на книги, когда внезапно на одной он увидел странный рисунок. Он уже когда-то видел его и даже помнит где. Осторожно вытащив книгу, Фань раскрыл её и стал читать, и чем больше он читал, тем больше гнетущих чувств появлялось в груди.       Это была история бывших правителей династии Ким. Их жизнь, уклад, традиции, свержение и гонение. История целого поколения.       Ифань вспомнил историю и то, что когда-то читал. До революции вся власть была у магов, не было республики, Центра и всего того, что знал Ифань. Самыми сильными магами являлась семья Ким, уровень их родовой магии, был очень большим, и они достойно правили, соблюдая ровный баланс между техническим прогрессом и магией.       Но потом произошла революция, прорыв технологии, и власть захватили люди, которые владели самыми большими электро-цифровыми холдингами. Магия оказалась под запретом, в мире стали править деньги, а уровень магических сил с тех пор проверялся. Для этого и был создан Центр.       Ифань прикрыл глаза и увидел картину из очень далёкого воспоминания.       Он бегает по дому и прячется от щенка, которого ему подарил отец. Лопоухий малыш, смешно тявкая, ищет своего маленького хозяина, а Фань, хихикая, сидит у папы в кабинете под столом. Внезапно он замечает кусочек белой бумажки, которая, скорее всего, упала за стол и залетела под кресло, а мама не увидела и не вытащила, когда убиралась. Ифань осторожно тянет за краешек и видит рисунок. Золотой дракон. У него гибкое, длинное тело, короткие лапы, но очень большие, широкие крылья. А еще корона на голове.       Фань помнил, как он долго любовался этим рисунком, а вечером показал папе свою находку. Папа рисунок забрал и положил в книгу, а Фаню строго-настрого запретил рассказывать кому-либо, что он видел. А потом объяснил обиженному сыну, что это символ старых королей и, что сейчас он под запретом. Но так как отец работает в Центре, ему нужен этот рисунок по работе.       Ву снова посмотрел на обложку, это был тот же самый дракон, рисунок которого он видел в детстве. Он осторожно пролистал книгу и остановился на фамильном дереве Кимов. Раздражающая мысль царапнула мозг, и Фань внимательно присмотрелся к последним наследникам — это были братья Намджун Ким и Сенжун Ким, дальше шли их жены. Напротив женщин стояли даты рождения и смерти, как и напротив одного из братьев, и все три смерти были отмечены в один день. Ифань неверяще уставился на надпись. Он слишком хорошо знал эту дату, чтобы перепутать. Она черной краской въелась в его сердце и мозг. Ведь в этот день погиб и его отец тоже.       Ифань пробежался глазами по древу, ища еще что-нибудь странное, и взгляд зацепился за портрет одного из предков. Он даже проморгался, но сомнений не было, на него смотрел Ким Чунмён, только одетый в старинную одежду и с драгоценной тиарой на голове. Он вгляделся в других представителей клана и увидел ещё фамильные сходства во внешности.       Фань тяжело выдохнул и потер гудящие виски. Такого не может быть. Неужели Чунмён… Он снова посмотрел на последние ветви династии, но ни у одного из братьев не было детей. На Ким Намджуне всё обрывалось.       — Может, он его спрятал.       Ифань лихорадочно искал информацию, неожиданно открывая всё больше и больше тайн. За царским родом охотились не только власти, но и тайный орден чернокнижников. Они убивали магов при помощи старинного ритуала, выпивая их магическую силу. Дальше в книге были изображены ритуальные принадлежности: нож, кубок и талисман. Последний и заинтересовал Фаня. Он был сделан в виде старинной серебряной монеты, пробитой посередине, в отверстие был продет тёмный кожаный шнурок.       Тревожная мысль всё сильнее царапала висок, и Фань, не до конца понимая зачем, вбил дату смерти Сенжун Кима. А потом потеряно стал читать о страшной находке агентов. Три трупа в доме, следы насильственной смерти, весь дом перерыт. Дальше в архивах шел отчёт агента, который выехал на магический всплеск и зафиксировал смерть.       Описание, время смерти и…       Планшет с гулким стуком упал на стол вместе с книгой, а Ифань посмотрел на свои дрожащие руки…       Воспоминания нечёткие, но они все еще жили в голове Фаня:       Они гуляют с папой в парке, Фань срывается и убегает от щенка, он бежит вглубь, слышит крик папы, но ему весело, и он не останавливается. А потом он видит людей. И то, что они делают, он никогда такого не видел. Женщина и мужчина выпускают из рук чёрные лучи, которые, как щупальца, тянутся к другому мужчине. Тот стоит на месте, словно что-то прикрывая, а впереди него голубого цвета стена, которая не даёт врагам нанести удар. Ифань завороженно смотрит, но подбежавший отец толкает его за дерево, а сам, вызывая подмогу по передатчику, бросается на помощь к мужчине с голубым щитом. Фань, закусив губу, наблюдает за отцом и не замечает опасности… Костлявые руки вытягивают его из-за дерева и выставляют вперед как щит. Дальше вспышка, боль, и воспоминания затуманиваются. Он помнит отчаянный крик папы, противный смех женщины, которая сжимает руку на его шее. Щенок, который кусает чужую ногу и на мгновение отвлекает колдунью. Рывок отца, и чёрный луч, который пронзает сердце папы, а потом тишина и только голос, который шепчет, что он смелый мальчик и что сейчас придёт подмога, и его заберут.       Виденья из прошлого пронеслись в голове за доли секунды, а перед глазами уже строчки из рапорта агентов:       На предпринимателя Ким Намджуна (далее именуем «Наследник») было совершенно нападение. Нападавшие: двое, адепты тайного культа. Один из нападавших был убит, второй скрылся. Так же был убит агент КМС, майор Ву Ли Чон, который по стечению обстоятельств, оказался на месте преступления с малолетним сыном Ву Ифанем. «Наследник» скрылся, предварительно укрыв находящегося без сознания мальчика защитой 3 ступени.       Оценка магической силы: сотый уровень.       P.S. Некоторые посетители парка утверждают, что видели, как из парка выбегал мужчина, а на груди и за спиной в слинге у него были дети.       — Дети. — Произнес вслух Фань, а потом повторил вновь, — дети…       Тот голос, что шептал ему, что всё будет хорошо, это был Ким Намджун, и, скорее всего, он отец Ким Чунмёна. Но тогда почему в множественном числе. У Чунмёна есть ещё брат?       Схватив книгу, Фань жадно искал всё, что связанно с обрядом и тайным культом. Сердце все бешеннее колотилось с каждым прочитанным словом. Сомнений не оставалось — Микася, пропавшие, та странная женщина, что приходила к Чунмёну — все связанно. Читая про кровавый ритуал и количество жертв, он четко вспомнил последние слова рыбака: «Еще три». Ифань знал про четырех официально пропавших, плюс Микася, итого пять жертв. Для ритуала нужно восемь невинных и… королевский наследник.       Неожиданное осознание заставило сердце сжаться.       — Чунмён. Чунмён — последняя жертва. Ей нужен Чунмён и его сила. — Ифань лихорадочно шептал, пока пальцы искали на дисплее часов координаты Кима. — Я прошу, только не наделай глупостей. Прошу, мышонок.

***

      Оказавшись наконец один, Чунмён свободно выдохнул. Его уши все еще горели, и сердце билось слишком часто. Что только что произошло между ними? Они чуть не поцеловались? Серьезно? Чунмён не понимал себя и еще больше не понимал Ифаня. С чего бы государственному агенту хотеть поцеловать мага? Может, это такая уловка? Чунмён недовольно посмотрел на браслет на запястье, который нацепил ему Ифань, и подергал его, но хитрый замок аксессуара не поддался. Точно, это все уловка. Ифань сказал, что браслет для его безопасности, но, наверняка, это лишь для того, чтобы следить за ним. Чунмён посмотрел на все именно с этой точки зрения, и все сразу стало логично и понятно. Единственное, что не складывалось, почему сам Чунмен был не против поцелуя, но об этом он предпочитал не думать.       Подойдя к дому Микаси, который находился на самой окраине поселения, Чунмён постучал в дверь. Тётка, присматривающая за сыном рыбака, сказала, что Мироша опять убежал домой, но тот открывать ему не спешил.       — Мироша, ты дома? Можно я зайду? — Чунмён аккуратно толкнул дверь, но она оказалась заперта. — Не бойся, это я — Чунмён. Я пришел по просьбе твоего отца.       На последних словах дверь резко распахнулась, и Чунмён увидел мальчонку лет шести.       — Вы видели моего папу? — Всхлипнул тот, утирая красные от слез щеки и глаза.       — Видел. — Грустно улыбнулся Чунмён. Он по себе знал, каково потерять родного человека. Не в столь юном возрасте, но утраты тяжелы в любом случае. — Пойдём в дом, нам нужно поговорить. — он подтолкнул мальчонку внутрь, закрывая дверь.       Не спеша с расспросами и рассказами, Чунмён прибрался и приготовил покушать. Он спрятал пару оберегов по дому — на защиту и на уют — и, убедившись, что все работает, сел к Мирошу, с энтузиазмом поедавшему горячий суп, за стол.       — Вкусно? — Он потрепал мальчишку по макушке. Тот кивнул и, доев, отодвинул от себя тарелку, серьезно взглянув на старшего.       — Господин маг, мой папа больше не вернется?       — Почему ты так говоришь? — Удивился Чунмён. Никто в городе еще не знал, что найденное тело принадлежало Микасе. Полиция, по распоряжению Ифаня, скрывала эту информацию до окончания расследования.       — Потому что папа сказал, чтоб я его больше не ждал. — Мальчик сдавлено всхлипнул, и Чунмён притянул его к себе, обнимая.       — Ты можешь рассказать мне, что случилось, и почему Микасе так сказал? — Маг нежно поглаживал по волосам, ожидая, когда ребенок успокоится и заговорит. Ему не терпелось скорее узнать правду, но он не имел права требовать от мальчика большего.       — Это было несколько дней назад, — Мироша задумался, прежде чем продолжить, — да, точно, в среду. К нам в порту подошла странная дама, она сказала, что папа должен вам что-то передать, и тогда она щедро отблагодарит. Папа согласился.       — А что потом?       — Вечером отец отправился в лавку чудес. Его не было очень долго, я даже стал переживать, а когда он вернулся, то не был похож на моего папу. То есть это был папа, но он очень странно вел себя. То плакал, то смеялся. Он отдал мне монетку на шнурке и сказал спрятать. А после ушёл.       — Монетка? — Не веря, переспросил Чунмён, на что Мирош кивнул.       — Да, старая и некрасивая. Господин маг, — мальчик неожиданно посмотрел на Чунмена слишком серьезно и по-взрослому, — та женщина, она убила папу из-за этой монетки, потому что он не отдал ее вам, и теперь она придет за мной?       — Нет конечно, никто не придет за тобой, не бойся. — Чунмён вновь обнял ребенка, сильнее прижимая к себе.       В голове начали прорисовываться детали событий. Вероятней всего, это была та же монетка-медальон, что пыталась всучить ему та странная женщина. Она даже наняла Микасю, чтоб тот передал её, или, возможно, заколдовала рыбака. Микася вел себя тогда странно, но в тот вечер Чунмён не принял плату от него, и медальон так и не попал к нему. Интересно, почему Микася не отдал монетку обратно женщине, а решил ее спрятать. Может, он что-то узнал и за это поплатился жизнью.       — Мироша, а где монетка сейчас? — Поинтересовался Чунмён. Возможно, если бы он взглянул на нее еще раз, то понял бы чуть больше.       — Я ее закопал, — тихо прошептал мальчик.       — Покажешь где? Твой папа должен был отдать ее мне, так что ничего страшного, если я ее заберу. Верно? — Он улыбнулся. — И та женщина никогда не придет к тебе.       Мирош согласно кивнул и показал пальцев в окно.       — Она вон там, рядом с кустом, под камнем.       Чунмён выкапывал ямку под тревожным взглядом Мироши. Он понимал его. Ему и самому было не по себе. Что-то с этим медальоном было неладное, а иначе, зачем ему так старательно пытались его всучить. Но Чунмён должен был увидеть медальон еще раз, чтобы понять. Откопав жестяную коробочку, он поднял крышку. Внутри лежала монетка со шнурком. Она выглядела в точь в точь, как и тогда, но сейчас при ярком свете, внимательно присмотревшись, Чунмён заметил символы на ней. Такие символы он видел в старых книгах, а ещё точнее, в книгах запретной магии. Желая рассмотреть поближе, он потянулся к медальону, стоило пальцам коснуться холодного металла, как тот засветился алым, и яркая вспышка мелькнула перед глазами.       — Брось! — Раздался рядом встревоженный возглас. Крис налетел на него, как ураган, отталкивая в сторону и накрывая упавшую на землю монетку стеклянным куполом.

***

      — Еще немного, и быть беде, — хмыкнул Чунмён. Они сидели в лавке чудес, на втором этаже, где жил маг, и рассматривали медальон, лежащий на столе.       Ифань уже знал, что эта за монета, и о ее предназначении знал тоже. «Кровавый капкан» — так называли этот артефакт чернокнижники. Он отдаленно напоминал поисковые, но завораживался на крови и, находя жертву, вцеплялся в нее смертельной хваткой, давая хозяину сигнал, что жертва поймана. Эта безобидная с виду монетка была специально натравлена на семейство Ким, и, если бы Ифань опоздал, Чунмён бы был уже в плену у той, что начала на него охоту.       — Беде все равно быть, — устало поправил Ифань. — Теперь она знает, кто ты.       — Ты, я так полагаю, тоже?       — Знаю, — не стал скрывать Ифань. — И искренне не понимаю, как ты дожил до сих пор.       — В смысле? — Чунмён даже подавился возмущением.       — Ты, ваше царское величество, лакомый кусочек как и для государства, так и для чернокнижников. Как можно быть настолько беспечным и глупым, чтобы хватать всякие непонятные артефакты в руки. Ты разве не знаешь, что случилось со всей твоей семьей?       — Знаю. Я просто хотел посмотреть. — Буркнул Чунмен. На самом деле, он, и вправду, просчитался. Ведь чувствовал подвох, но признаваться агенту в своей ошибке так просто не хотелось.       — Смотрят глазами, Чунмён. Глазами, а не руками. — Ву потер виски. Голова противно гудела. Хотелось принять душ и выпить крепкого кофе, но он не мог пока позволить себе расслабиться. Он взглянул на притихшего Чунмёна и вздохнул. — Ладно, извини, я не хотел грубить.       — Нет, это я должен извиниться. — Чунмён покачал головой. — Ты прав, я сглупил. И ты спас меня, спасибо.       Он опустил голову на сложенные на столе руки. Ифань удивлённо посмотрел на сгорбленную фигуру. Видеть мага таким было странно. Он привык к дерзкому и смелому Чунмёну, к забавному и милому. К тому, кто прятал неловкость за колкостями, показывая зубки и тем самым намекая, что палец ему в рот лучше не класть. Но сейчас перед ним сидел маленький и беззащитный человек. Тот, кому нужна была помощь, и Ифаню захотелось стать защитой.       Пересев поближе, он погладил Чунмёна по плечу, привлекая внимание.       — Ей, ну ты чего. Это всего лишь старая ведьма. Мы справимся с ней. — Он ободряюще улыбнулся, но Чунмен покачал головой.       — Это не просто старая ведьма. Это чернокнижник, член тайного культа. Такие, как она, уничтожили всю мою семью, безжалостно убивая женщин и стариков. Эти люди не знают жалости и слова «нет», и эта ведьма не успокоится, пока не получит мою кровь.       С каждым словом голос мага становился тише, а кулаки сжимались до побелевших костяшек. Ифань заметил кровь на изгибе и испуганно перехватил чужую руку.       — Даже если так, ты все равно не должен бояться.       Не давая Чунмену возразить, он притянул его к себе, пряча в крепких объятиях. Маг нервно дёрнулся, наверняка он хотел сказать про то, что не боится. И чтобы Ву не лез не к нему, но Ифань чувствовал, что всё это напускное. Он прижал Чунмёна и мягко погладил его по плечам, ощущая, как под его ладонью дрожало тело Кима. Эта ситуация совершенно выходила за рамки расследования и нейтрального отношения сотрудника КМС c подозреваемым, но Ифань соврал бы сам себе, если бы сказал, что ему не нравится. Ему нравилось. Чунмён идеально помещался в его руках, от него пахло теплым солнцем и морской водой. В голову упорно лезла мысль попробовать языком кожу Чунмёна и узнать, соленая ли она на вкус. Ифань тяжело сглотнул, не переставая гладить и шептать ободряющие слова.       Мысли ушли совершенно в другую сторону, а рассудок весело помахал рукой… Потому что по-другому сам себе капитан не может объяснить свой поступок. Он сильней сжал бока Чунмёна и, когда удивлённый маг поднял своё лицо, Ифань его поцеловал.       Это было нежное прикосновение к мягким губам, которое за секунды переросло в стремительный тайфун, когда Чунмён с тихим выдохом приоткрыл свои губы.       Наверное, именно этот поцелуй и стал тем маяком, точкой, которая всё расставила по местам в голове Ифаня… И он ясно и чётко понял, что никому и никогда не отдаст этого нежного мышонка, который доверчиво, слегка неумело отвечал на поцелуй, сильнее прижимаясь к Ифаню. И пусть все ведьмы и адепты катятся к чёртовой матери, но они не получат Мёна.       — Капитан, м-м Ифань… — Чунмён пытливо посмотрел в глаза, а Ифань прижал к его губам палец.       — Тшш. Мён, пожалуйста, я не смогу сейчас объяснить тебе, почему… Но я скажу только одно, я рядом и не дам тебя в обиду, никому. И дело не только в том, что ты мне нравишься, но и в другом. — Фань осторожно дотронулся лбом до лба мага, а потом отошёл.       — Нравлюсь? Я тебе нравлюсь? Вернее, я хотел спросить, какая причина? — Чунмён смутился и отвернулся, но через пару секунд снова твёрдо посмотрел на Ву. — Зачем тебе это?       Ифань достал свой планшет, ввёл код и открыл информацию, которую нашёл, а потом протянул свой девайс магу.       — Вот, прочти.       Ифань смотрел, как Чунмён осторожно берет носитель, как внимательно всматривается в экран. Его губы шевелились, но через время Ким потрясенно ойкнул и потерянно посмотрел на Фаня. Он несколько минут молчал, а потом начал тихо говорить:       — Папа рассказывал, как твой отец, спас ему жизнь. Он очень переживал, что не знал даже имени своего спасителя. А ещё волновался, о мальчике, которого оставил там на поляне. Папа говорил, что он укрыл тебя чарами и чувствовал приближение агентов, по-этому, он забрал нас с Бэки и ушёл. Но тот случай, он помнил его до самой смерти и постоянно корил себя, что пострадал человек, который кинулся на его защиту. Он не смог отразить нападение чернокнижников. Убийство родного брата и его жены на его глазах, смерть моей мамы, погоня, защита нас с Бэкхёном, это всё выжало его… Он боялся за тебя, но не мог поступить по-другому.       — Я знаю Мён. Я был маленький, но помню его шепот. Он говорил, что я очень храбрый мальчик, что подмога уже бежит. — Фань забрал из рук Чунмёна планшет, а потом, взяв мага за руку, потянул на диван.       Осторожно обняв Кима, он с тёплой улыбкой на губах полюбовался, как смущённый водник усаживается в кольце его рук. После того как мышонок затих в его объятьях, Ифань положил голову на плечо Мёна и тихо попросил:       — Расскажи мне, как вы жили. И кто такой Бэкхён?       Чунмён поднял глаза и серьёзно посмотрел на Фаня. Он будто решал в голове сложную задачу, а потом придя к решению, стал тихо говорить.       — Детство я помню смутно, знаю только, что мы постоянно переезжали с места на место и нигде не задерживались надолго. Отец учил меня и Бэкхёна контролировать силу, не показывать её, уметь скрывать. Бэкхён — это мой брат и лучший друг. Единственный. Мы совершенно разные с ним. Я всегда был спокойным, усидчивым, а у Бэка одно место постоянно горит. Когда мне исполнилось шестнадцать, а брату пятнадцать, мы осели в этом городке. Отец открыл лавочку, я стал помогать ему, а Бэкхён… Бэк стал мечтать о море. Однажды он пришел ко мне и сказал, что уходит юнгой на судно. Мы пытались с отцом отговорить его, но иногда наш Бэкхён бывает упрямее, чем стадо ослов. Он стал моряком.       Чунмён печально улыбнулся и машинально погладил руку Ифаня. Он смотрел в сторону окна, туда, где была видна морская лазурь. Было заметно, что мысли его сейчас далеко от этой маленькой комнатки.       Ифань осторожно переплёл свои пальцы с пальцами мага, а потом, не сдержав порыв, нагнулся и поцеловал руку Чунмёна. Маг вздрогнул, перевёл рассеянный взгляд на Фаня, их сплетённые в замочек руки и густо покраснел. А потом смущённо продолжил свой рассказ:       — В общем, с папой мы жили тихо, мирно, не привлекая особого внимания. Я занимался артефактами, отец искал сырьё. Всё скучно и банально. Брата я вижу не очень часто, последний раз на похоронах отца. Хотя, думаю, что это, может, и к лучшему. Пока Бэк в море, под защитой своей команды, я за него спокоен.       — Защитой команды? — Ифань заинтересованно приподнял бровь, но, увидев испуг в глазах Мёна, постарался перевести разговор в другое русло.       — Ладно, это не важно. Меня сейчас интересует, как мы будем выманивать и ловить старую ведьму?       Чунмён привстал с груди Ифаня и ровно сел, а потом задумчиво постучал по губам.       — На живца. Или можем попытаться найти её логово, у меня есть для этого подходящий амулет.       Ву посмотрел на вскочившего с дивана парня и ощутил лёгкое разочарование. Чувствовать мага в своих руках было очень приятно и тепло. И почему-то очень не хотелось терять это ощущение.       — Идея «на живца» мне совершенно не нравится. Я не хочу рисковать тобой, ведь наживкой ты предлагаешь сделать себя? — Фань посмотрел на Чунмёна и нахмурил брови.       — Ну, да.       Чунмён наконец оторвался от копания в шкафу и с беспокойством посмотрел на Ифаня. Наверное, он почувствовал что-то в голосе Ву, потому что стремительно подошёл и неожиданно сам обнял.       — Мне это тоже не нравится, учитывая, что приманкой для свихнувшейся маньячки буду я, но у нас нет другого выхода. А прятаться и скрываться я не буду, она и так убила тьму людей, пора её остановить…       — Просто… — Ифань хотел сказать, но узкая ладонь закрыла рот.       Чунмён приподнялся и тихо прошептал Фаню на ухо:       — Я тоже боюсь, очень сильно. Но я верю тебе, а ты сказал, что не дашь меня в обиду. Значит, всё будет хорошо. После, когда разберёмся с этой ведьмой, мы поговорим с тобой о том, что происходит с нами. А сейчас давай сделаем это…       Глаза Чунмёна были так близко, запах, манящие губы, тихие слова, и Ифань неосознанно переспросил, совершенно не понимая, о чём он спрашивает:       — Сделаем это…?       Чунмён проказливо улыбнулся, а потом, быстро чмокнув в щеку Ифаня, отошел и спокойно проговорил:       — Поймаем ведьму. А ты о чём подумал? — Маг лукаво взглянул, а потом тихо засмеялся.       А Фань скривился, как будто глотнул чего-то кислого, но глядя на весело хохочущего Кима, не сдержался и представив свой вид пару минут назад, тоже засмеялся.       Чунмён прав. Сначала они найдут и нейтрализуют ведьму, а потом разберутся со своими, так внезапно разбушевавшимися чувствами.

***

      — Может, обдумаем все еще раз? — Ифань взглянул на притихшего Чунмена, который бездумно листал старую книгу.       Они всю ночь перебирали варианты поимки ведьмы, но, на самом деле, вариант был один, и его Чунмён озвучил самым первым: дать ведьме схватить его. Магу всего лишь надо позволить кровавому капкану доделать свое дело, и, когда адепт появится, Ифань должен обезвредить её. Просто и понятно, но Ву не нравилось всё это.       — Нечего тут думать. Либо мы ловим её, либо я вновь буду вынужден прятаться. Фань, я не хочу этого. Не хочу вновь срываться в бега и жить безликой тенью. Не хочу повторять весь тот ужас детства и жизнь моего отца. — Чунмён закрыл книгу и посмотрел на агента. — Я не хочу постоянно оглядываться и ждать смерти из-за угла.       Ифань отвел взгляд от уверенного Чунмёна. Тот был прав, но все же чутье агента кричало не соглашаться.       — А если что-нибудь пойдёт не так, как мы задумали? — Попытался он вновь переубедить.       — Конечно, все может пойти не так. Её силы на исходе, боюсь даже представить, скольких она выпила, пока нашла меня. И я последняя её надежда на вечную и могущественную жизнь. Но… — Чунмен подошёл к креслу, в котором сидел Ифань и, немного поколебавшись, присел на чужие колени, заглядывая в глаза агента. — Но я уже говорил — я верю в тебя. И в себя тоже. Мы сможем это сделать.       Ифань хотел возразить, что Чунмён слишком опрометчив, но тот закрыл его рот ладошкой и улыбнулся.       — Я знаю, что ты хочешь сказать, поэтому вот, — он снял с шеи стеклянный кулон и надел на Ифаня, — если всё обернётся худо, разбей его.       — Что это? — Ву с любопытством повертел вещицу в руках. — И как это нам поможет?       — В свое время узнаешь. Или не узнаешь, если все обойдётся, — Чунмён чмокнул нахмурившегося агента в нос и спрыгнул на пол. — Ну что, начнём? Не вижу смысла больше тянуть.       «Охота» проходила в тишине. Ифань сосредоточенно следил за каждым движением мага, готовясь защитить его, как только появится ведьма. Он всё еще не был уверен в том, что они не спешат, но позволять сомнениям отвлекать себя он не мог. На кону стояла жизнь Чунмёна. Жизнь человека, который за эти пару дней стал дороже, чем собственная безопасность.       — Я готов, — Чунмён кивнул и аккуратно снял стеклянный барьер с монеты. Его руки дрожали, но он потянулся к холодному металлу. Он тронул артефакт, и вспышка света тут же пронеслась перед глазами, исчезая в окне. Чунмён сжал монету крепче и почувствовал, как невидимые нити опутывают тело, лишая сил и свободы.       — Ты как? — тихо позвал Ифань.       Чунмён хотел ответить, что терпимо, и жить будет. Боль была ощутима, но он был готов потерпеть её. Стоило ему открыть рот, как сознание затуманил резкий удар. В горло словно вонзили раскалённый клинок. Чунмён сдавленно захрипел и попытался дотронуться до шеи, но рука не слушалась его. Он попытался пошевелить ногой, и разум вновь помутился от оглушающий боли. «Кровавый капкан» — теперь он понимал, почему артефакт назвали именно так, — чем больше он сопротивлялся, тем глубже ловушка вонзала в него свои зубцы.       Чунмён зажмурился, надеясь, что Ифань не заметит его состояния. Но тот конечно же заметил. Заметил сжатые кулаки, слезы и панику в глазах, когда вместо того, чтобы призвать к ним адепта, вернувшаяся вспышка закружила вокруг Чунмёна.       Фань тут же вскочил и испуганно кинулся к месту, где минуту назад стоял маг…       Чёртова ведьма.       Он стал нервными движениями нажимать на кнопки, но на дисплее постоянно показывало отсутствие сигнала.       — Блять. Этого не может быть. Нет. — Он снова стал нажимать на кнопки, пытаясь по остаточной магии словить след портала, но всё было напрасно.       Не зная, что делать, Фань кинулся к двери, а потом остановился. Где ему искать Мёна, если даже… Внезапная мысль пронзила голову, и Ифань сорвал надетый амулет, бросил его на пол и придавил ботинком. Послышался треск стекла и… Ничего не происходило пару минут, пока в комнате не появился лёгкий туман, из которого шагнули двое людей.       — Черт тебя задери Мён, у меня вообще-то учение, и там сейчас Сехун ураган сообразил, а ты…       Ифань не успел удивиться, как появившийся из ниоткуда юноша, приставил к его виску пистолет, а с другой стороны к его шее была прижата тонкая алебарда.       — Вы кто такой, мать вашу. И где мой брат?       Фань гулко сглотнул, а потом зашептал:       — Бэкхён пусти, мне Мён дал амулет, сказал разбить. Пустите, ему помощь нужна…       Бэкхён отодвинул руку с пистолетом и кивнул Фаню за спину. С шеи оружие пропало, но уткнулось в лопатки.       — Рассказывайте быстро, у вас есть пара минут, чтобы убедить меня не перерезать вам горло.       Фань кивнул, а потом, бросив беглый взгляд на сердитого Бэкхёна, быстро заговорил:       — Меня зовут Ву Ифань, я сотрудник КМС, стой, — почувствовав, что клинок стал давить сильнее, Ифань поспешно попытался объяснить. — Я не трогал Мёна. За ним охотится адепт культа чернокнижников, я расследую убийства, а Чунмён был подозреваемым. Так мы и познакомились. Я всё знаю про него, но я не собираюсь его убивать или сдавать. Я клянусь.       — С чего такая щедрость? — Бэкхён посмотрел на своего напарника и прошептал: «Лу». Он снова направил на Фаня пистолет, а за спиной мужчина почувствовал лёгкую дрожь.       «Мгновенная телепортация», уровень за пятдесят. Фань удивлённо махнул головой. Теперь было понятно, почему Чунмён не хотел говорить о команде брата. Если у него все такие друзья…       Воздух снова вздрогнул, в комнате появились тот с алебардой и ещё один парень. Он подошёл к Фаню и внимательно посмотрел на него, а Ифань почувствовал, как все блокировки, которые в целях безопасности ставили ему в центре, просто исчезают.       — Откройте своё сознание, если не хотите, чтобы я поджарил вас солнечным светом. Я не шучу. — Голос младшего брата Кима зазвучал угрожающе.       Бэкхён встал рядом, и Фань расслабился. Даже если бы он хотел что-то скрыть, против этого телепата, который его сканировал, он бы и минуты не простоял. Вот это сила. Зараза.       Юноша улыбнулся, а потом кивнул внимательно смотрящему Бэкхёну.       — Он чист. Помогал Мёну, спас от «кровавого капкана», знает, кто он. А ещё неровно дышит в сторону нашего Принца. И, кажется, тут всё взаимно.       Бэкхён тяжело выдохнул, а кончик стали, упирающийся в спину, пропал.       — Простите, мне нужно было проверить.       Пират внимательно осмотрел Фаня, а потом ехидно улыбнулся:       — А у моего братика вкус не дурен. Ладно, Лу, что там по следам?       Телепат, которого Бэкхён назвал Лу, сжал виски и уставился в стенку, а потом тихо заговорил:       — Ему больно и неудобно. Он мысленно зовёт меня, глаза закрыты. Может передавать только ощущения. Это земля, не вода. Они под землёй, пахнет плесенью и сыростью. Кай, ты не пройдёшь, стоит барьер. Можем попробовать найти следы там, где ментальная стена заканчивается.       Телепат открыл глаза и посмотрел на Кая.       — Веди Дио. И скажи, чтобы Сехун сворачивался, а команде объяви полную готовность. И, Кай, не вздумай малышу сказать, что Мён в опасности. А не то не удержит ураган и снесёт тот островок к ветровой бабушке.       — Хорошо.       Кай исчез, а телепат подошёл к Бэкхёну и тихо ему что-то сказал.       Брат Чунмёна вскинул на Фаня заинтересованный взгляд, а потом хлопнул своего друга по плечу и подошёл к Фаню.       — Я знаю, на что вы способны, Волкодав, но эта карга даже вам не по зубам. А у нас с Мёном к ней давние счёты, так что просто не мешайте, это, во-первых, а, во-вторых, после того как мы вытащим брата, у вас будет выбор… И я надеюсь, вы понимаете о чём я? Потому, что рисковать им, я больше не намерен, так что просто выберите сторону и решите для себя, что вы хотите.       Ифань, не удивившись прозвищу, задал вопрос, который давно мучил его:       — Ты так спокоен. Тебе не страшно за брата? Вдруг, эта тварь с ним что-то сделала?       Бэкхён холодно взглянул, а потом воздух снова задрожал, и появились Кай с невысоким парнем.       — Всё. Лу, направляй Кая, Ифань, подойдите сюда и возьмите меня за руку. — Бэкхён взял телепата за руку, а вторую протянул Фаню.       Ву крепко схватил протянутую пиратом руку, а то, что Бэкхён был неуловимым капитаном «Призрака», теперь у него не вызывало сомнения. И, если честно, это знание его успокоило. Этот корсар вытащит брата и из-под земли, если нужно.       Они образовали круг, и не успел Ифань оглянуться, как его рвануло в пространство, а через секунду они оказались где-то за городом.       — Вы как, нормально. Голова не кружится? — Бэк подошёл и с участием посмотрел на Ифаня, которого слегка шатало. — Вы хорошо держитесь.       — Можно на «ты», не люблю формальность. — Ифань осторожно покрутил головой, внимательно всё осматривая.       — Где мы? — Кай огляделся.       — Это старые катакомбы. Нехорошие места. — Дио убрал руку от земли и тыкнул пальцем в узкий проход в скале. — Нам туда.       Бесшумно ступая за хаотично машущим руками Дио, Фань ощущал смутную тревогу и беспокойство, а когда они подошли совсем близко к ущелью, Кай резко остановился.       — Я не могу пройти, меня что-то не пускает. — Парень подвигал руками и ногами, со стороны складывалось впечатление, что он упёрся в невидимую стену.       — Купол. Хитрая старая чертовка. Она знала, что у нас есть телепорт. Ладно. Кай, вернись и приведи мне Мина, Лу дальше ты не пойдёшь, сейчас ты очень чувствительный, отправляйся на корабль, и готовность номер три.       — Есть.       Телепат по-военному отдал честь, а потом, подмигнув Ифаню, исчез с Каем.       — Пошли.       Фань, настороженно оглядываясь, последовал за пиратами. В руке он держал свой пистолет, который Бэкхён у него сначала забрал, а потом вернул.       — Земля волнуется, Бэк, она начала ритуал, сейчас орошает землю и камни кровью, и это стихии не по душе. — Дио оторвал руку от скалы и с беспокойством оглянулся на своего капитана.       — Ускоряемся. Что-то идёт не так.       Бэкхён сорвался на бег, и Фань, ощущая боль в груди, кинулся за ним.       Они бежали по туннелям, и Дио постоянно бил по стенам, оставляя свой след для ещё одного пирата, который уже, наверное, шёл за ними. Ифань, несмотря на серьёзность ситуации, восхищённо наблюдал, как пираты слаженно работают. Командно и дружно.       — Тихо.       Бэкхён сжал виски и рассеянным взглядом скользнул по стене.       — Их трое. Ведьма и двое помощников. Они не адепты. Скорее всего, под заклятием. Там есть ещё кто-то. Вернее, что-то… моя сила, она пытается выйти из-под контроля. — Бэкхён обернулся, и Фань увидел, что глаза пирата стали золотого цвета. — Эта идиотка призвала тёмную сущность. Каракатицу ей в глотку. Пошли.       Бэк стремительно развернулся и, не пытаясь заглушить шаги, побежал по каменному коридору, на ходу раздавая указания:       — Дио, ты возьмёшь на себя людей, постарайся обезвредить и не покалечить. К ведьме не лезь, земля её сейчас не возьмёт. Старайся прикрыть Ифаня. Я займусь сущностью. Эта тварь уже почувствовала меня. Ифань, твоя задача стянуть с Чунмёна ошейник, который блокирует его силы. Ты увидишь и поймёшь. И даже не пытайся стрелять в ведьму, на ней сейчас защитный амулет, пуля вернётся к тебе.       Они выбежали из туннеля и уперлись в каменную преграду. Бэк, нагнувшись, стал лихорадочно шарить по скале. Было слышно, как с той стороны камня раздаются обрывочные звуки непонятных слов и рычание.       — Капитан, отойди.       Дио приложил руки к скале, и Фань почувствовал, как гранит зашатался, а потом увидел, как по преграде пошли трещины. Пение и рычание стало громче.       — Ломай её к бездне. — Бэкхён закричал, а когда в стене появилась огромная трещина, то, не раздумывая, сиганул туда. Ифань, закрывая глаза, от поднявшейся пыли побежал следом, пытаясь не упасть и не сбить Бэка.       Когда пыль немного осела, Фань, оглядевшись, увидел, что они находятся в большой пещере. Возле стены зала стоял плоский камень, рядом стекал по стенам подводный ручей. Чунмён полуодетый лежал на импровизированном алтаре, лицо и грудь его были вымазаны в крови, а в районе солнечного сплетения лежал амулет с ярко красным камнем. Блокиратор!       Внезапно раздался грохот, и Фань, отскочив, увидел, как к Бэкхёну ринулось огромная тёмная фигура. Тварь была похожа на медведя, только раза в два больше и перетянутая канатами железных мышц.       — Ифань, амулет. — Бэкхён закричал, а потом увернулся от когтистой лапы монстра.       Всё его тело засветились, а в руке появился кнут, который был будто из электричества. Пират размахнулся и хлестнул темную сущность по морде.       Сотый уровень, цифры всплыли в голове Фаня машинально, но он не обратил внимания. Сейчас его больше интересовала ведьма, которая продолжала ритуал. Двое помощников женщины, увидев Ву, кинулись к нему, но зацепились за корни, которые стремительно полезли из земли. Они, словно живые змеи, оплели барахтающихся и пытающихся встать людей, пеленая по рукам и ногам.       Ведьма, видя, что её помощники нейтрализованы, громко зарычала и стала бросать в бегущего к ней Фаня тёмной слизью. Ифань увернулся и, петляя словно заяц, укрылся за камнем.       Он осторожно выглянул и тут же спрятался, когда возле лица, пролетел ещё один залп.       — Осторожно, это чёрная гниль.       Дио закричал с другой стороны пещеры, пытаясь перекричать рёв потусторонней твари, которую нещадно хлестал Бэкхён.       — Дио, отвлеки её.       Фань показал пальцем на ведьму и осторожно выглянул.       Землянной маг понятливо кивнул и начал водить руками над обломками скалы. Те поднялись в воздух и сложились в каменного голема, тут же надвигаясь на ведьму. Фань подобрался, выжидая нужный момент. Ему нужно было лишь мгновение, и, как только ведьма отвлеклась на каменное чудище, Ифань рванул к Мёну, краем глаза замечая, что чернокнижница, отразив удар голема, выпустила в него кровавую паутину и гниль. Уже падая на Чунмёна и скатываясь с него, Фань почувствовал, как его руки и ноги деревенеют, но это уже было не важно, потому что следующий удар гнили отбил водный щит, стеной вставший перед Ифанем, а голос Чунмёна привлек внимание земного мага.       — Дио, помоги капитану Ву снять паутину, только не рви, а то она вопьётся в тело, осторожно сматывай.       Фань почувствовал, как рядом упал пират, который тяжело запыхтел и попытался осторожно распутать кровяные нитки, ругая на чем свет стоит чернокнижников.       — Потерпи немножко, ты огромный молодец, я не ожидал от сотрудника КМС такого. Ты меня удивил. Сейчас кэп и Мён быстро с этой сукой разберутся, вот увидишь. Мы её уже три года ищем, пытаемся словить. Это она убила родителей капитана, и у него к ней огромный счёт. Сегодня она за все заплатит. Старая дура всё ещё думает, что её культ непобедим. Да мы уже столько этих чернокнижников уничтожили, наконец и до этой змеи добрались.       Шепот Дио Фань слушал как в бреду, его глаза пытались рассмотреть в схватке и хаотично мелькавших заклинаниях фигуру Чунмёна. Магический фон в пещере стоял невыносимо высокий, но Ифань не обращал на это внимания.       — Вот. — Кёнсу с омерзением отбросил нечто, напоминающее комок кровеносных сосудов. — Сейчас чувствительность должна к тебе вернуться, а пока…       Дио вытащил из бесчувственных пальцев Фаня амулет и, бросив на землю, раздавил ногой. Послышался страшный вой и стон. Фань, тяжело подняв голову из-за укрытия, увидел, как монстр, который бился с Бэкхёном завыл и, упав, стал кататься по земле. Сам пират, не прекращая, наносил хлесткие, сильные удары хлыстом, не давая твари подняться.       Ведьма, беснуясь и кидаясь гнилью, пыталась прорваться к твари, но Чунмён и Дио уверенно перекрывали ей дорогу водными и земляными щитами. Чернокнижница хрипела, но упорно продолжала идти к сущности. Сейчас она уже мало походила на человека, больше на скелет обтянутый кожей. Понимая, что проигрывает, она завизжала и кинула что-то о землю. Повалил дым, и всё ее тело окутала черная мгла, превращающая ведьму в огромного паука. Чунмён и Дио разбежались в стороны, когда чудовище кинулось на них. Мён, уворачиваясь, окатил монстра поднятой водой из ручья и закричал:       — Сейчас!       Из тени появился ещё один участник и, направив на чудище руки, выпустил магию.       Повеяло холодным воздухом, и огромного паука сковал лёд.       В эту секунду Бэкхён, развернувшись, взглянул на Ифаня и закричал:       — Стреляй.       Фань на полном автомате выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в ледяную скульптуру. Послышался громкий звук, и лёд разбился на сотни мелких кусков. Раздался вой, и монстр возле ног Бэкхёна, полыхнув красным светом, исчез.       Ифань, тяжело прислонившись к камню смотрел, как Чунмён кинулся к брату. Голова кружилась, а к горлу подкатывала тошнота. Фань изо всех сил пытался не вырубиться.       — И почему моя Гретель*, так долго добиралась ко мне? — Чунмён обнял брата, а потом громко ойкнул, когда младший залепил ему подзатыльник.       — Потому, что мой Гензель*, не предупредив, решил поймать ведьму сам. Хорошо хоть «крошку» нам оставил, кстати, очень красивую крошечку. — Бэкхён обнял брата, а потом развернул в сторону Фаня и, насмешливо взглянув, подтолкнул того в спину. — Иди, я же вижу, что хочешь.       Чунмён развернулся и шагнул к нему, и это было последнее, что увидел Фань, прежде чем слабость победила его тело.

***

      Проснулся Ифань от тихих слов, сказанных взволнованным шепотом:       — Лу, ты уверен, что с ним всё хорошо? Ты же знаешь, как действует «паутина», а вдруг…       — Никаких «а вдруг». Ох, Принц, кажись, ты по уши втрескался в этого бракованного агента.       Рядом с ухом насмешливо фыркнули, и усталый голос Чунмёна прошептал:       — Скажешь тоже. Слово то какое, «бракованный».       — Значит, то, что по уши, ты не отрицаешь? — Насмешливый голос Бэкхёна раздался где-то у Фаня в ногах. — Да. Бедный малыш Се. Это будет для него большим ударом.       Услышав эти слова, Фань мысленно возмутился. Кто это там бедный малыш? Чунмен только его мышонок.       Лу весело засмеялся и, не обращая внимания на зашикавшего Мёна, треснул Фаня по плечу.       — Открывай глаза, хватит бревном притворяться.       Ифань, вздохнув, открыл глаза и тут же утонул в тёмном и беспокойном взгляде.       — Ты хорошо себя чувствуешь?       Чунмён устало выглядел, был бледным, а под глазами наметились темные круги. Но взгляд его искрился теплотой и ещё чем-то таким, отчего у Фаня в груди всё дрожало.       — Пошли, кэп, оставим нашего недоагента с его «мышонком». — Лухань весело хмыкнул, а с кровати поднялся Бэкхён и недоумённо приподнял бровь. — Мышонком?       Лухан засмеялся сильней, подмигнул Фаню и, обняв Бэкхёна за шею, повёл своего капитана к двери.       — Нет, ты что, серьёзно? Он назвал одного из сильнейших магов, «мышонком»?       Чунмён насмешливо фыркнул в ответ фразе брата, а потом посмотрел на Ифаня.       — И много ты услышал?       Ифань кивнул, а потом потянул за руку мага и, подвинувшись, уложил Мёна рядом на постель.       — Достаточно, чтобы сейчас поцеловать тебя, а потом ревниво спросить. Что ещё за малыш Се?       Чунмён смущённо опустил глаза, но в следующий миг решительно вскинул голову и сам потянулся к губам Ифаня.        — Ты ревнуешь меня? Малыш — это юнга пиратов, и, если честно, то он мне, как младший брат. — Хихикнул он. — Ты будешь ревновать меня к брату?       — Мне кажется, я готов ревновать тебя ко всему, — не стал отрицать Ифань, тоже улыбаясь.       — Тогда тебе не сладко придется.       Чунмён теснее прижался к Ву, утыкаясь носом в его грудь. Он замолчал, и Ифань почувствовал что-то не ладное:       — Что случилось? — Отстранив чужое лицо, он увидел, что улыбка сменилась грустью в глазах. — Мышонок, что случилось? — Забеспокоился Ифань.       Чунмен помотал головой и вновь прильнул к груди агента, обнимая крепче прежнего.       — Когда тебя ранили, я так сильно испугался, — зашептал он, опаляя кожу дыханием. — Я даже за себя так не переживал, когда ведьма телепортировала к себе. И пока ты был без сознания, я о многом думал.       — О чём, например? — Погладив Чунмёна по голове, улыбнулся Фань. Маг был таким ласковым, трогательным и в сто раз милее, когда жался к нему. Он с трудом сдерживался, чтоб не расцеловать его.       — О том, что ты мне очень нравишься, и я хотел бы остаться с тобой… но наши судьбы слишком сложные. Ты же понимаешь, к чему я?       Ифань кивнул. Конечно же, он понимал. Он задумывался об этом намного раньше Чунмёна. В его обязанностях было арестовать наследника королевской крови, сдать и получить награду высшего ранга. Но он не мог. Ни тогда, ни сейчас. Но если до битвы Чунмёна можно было скрыть, то теперь в столице наверняка засекли неимоверные выбросы высшей магии и сюда уже направили не одного агента, а, как минимум, подразделение. А это значит, что времени у них в обрез.       — Бэкхён, сказал, что заберёт меня к себе, — тихо закончил Чунмен. — У него отличное судно, способное скрыть таких, как мы. Да и к тому же, есть такие места, о которых не знает даже правительство. Там для магов хорошо. Их мало, но они есть.       — Заберет тебя, но не нас, — хмыкнул Ифань.       Чунмён сжался в его руках, и Фань мягко погладил его по плечу. Он не должен так говорить. Сейчас самое главное — это безопасность Чунмёна. И поэтому он твердо спросил. — Что нужно от меня?       — Он хочет попросить тебя помочь нам скрыться. У него есть план.       — А твой брат жестокий, — зло рассмеялся Ифань. — Пират, что с него взять.       — Ты не обязан, и ты можешь уплыть со мной. — Чунмён приподнялся и с беспокойством заглянул в глаза.       — Если это защитит тебя, то я сделаю всё, что в моих силах. Твой брат жесток, но не глуп. Он провернул отличное нападение со своими ребятами. И если он говорит, что без моей помощи вам не скрыться, я не буду рисковать. Только не тобой.       — Но, — Чунмен хотел что-то сказать, но Ифань перебил его поцелуем.       — Господин маг, мы теряем драгоценное время. Хватит уже болтать, иди ко мне.       Ифань потянул смущённого Чунмёна на себя и полностью уложил его на свою грудь. Он ласково провёл пальцем по лицу мага, нежно очертил губы, скулы, а потом зарылся в шелковистые волосы.       Чунмён тихо выдохнул и потянулся к Ифаню губами. Дыхание смешалось, чужие губы смяли его, и Фань с восторгом почувствовал, как Мён, обнимая его за шею, сильнее прижимается всем телом. Его любимый мышонок.       Эта ночь подарила много открытий для обоих парней. Жаркий страстный шепот, невинные касания, которые за секунду переходили в жадные, порочные проглаживания. На Чунмёне не осталось ни одного места, где не побывали губы Ифаня, который просто не мог остановиться, метя ртом свое сокровище. Ифань нежно брал то, что дарил ему Чунмён, с восторгом смотря на прикрытые глаза, капельки пота, прикушенную губу.       Ву казалось, что каждый раз, когда Чунмён, своим бархатных голосом, протяжно стонал его имя, сам он поднимался к небесам, а потом падал в пропасть.       До самого рассвета Фань не смыкал глаз, и, когда полностью обессиленный Чунмён заснул в его объятьях, Ифань лежал и смотрел на мага, буквально впитывая каждую минуту этой волшебной ночи. Самой длинной и в то же время самой короткой ночи в его жизни…

***

      Бэкхён и Чонин появились на рассвете. Бэк на минуту обнял брата, отведя воротник и понятливо хмыкая, а Чонин, ревниво взглянув на Фаня, заворчал, как большой невоспитанный кот.       — Ифань, на причале всё готово. Свидетелей у тебя будет много. Корабль стоит на горизонте, и, когда всё произойдёт, Лу развернёт его и уплывет на всех парусах.       — Бэкхён, ты уверен в том, что мы делаем?       Ифань прижал к себе Чунмёна и посмотрел на корсара.       — Уверен. Мён, ты всё приготовил?       Ким кивнул.       — Хорошо. У вас пять минут. Прощайтесь. — Бэкхён, взяв Чонина за руку, потянул того из комнаты, но на пороге остановился и взглянул на Фаня. — Рад, что познакомился с тобой. Ты не такой, как все остальные в КМС, я теперь в долгу перед тобой, Ву Ифань. В двойном долгу. И я верну его тебе очень скоро. Слово капитана Бён Бэкхёна. Прощай.       Пират вышел, а Фань передёрнул плечами и с тревогой посмотрел на Мёна.       — Твой брат — это нечто! Вроде похвалил, но прозвучало это так, будто он мне кишки на алебарду хочет намотать.       Чунмён прыснул и засмеялся, а потом сильней обнял Фаня.       — У него нервная работа. Это всё издержки профессии. На самом деле, он у меня добрейший человек.       Увидев скепсис на лице Фаня, Чунмён снова засмеялся, а потом нежно провел рукой по отросшим прядям Фаня.       — Твои волосы, они растрепались. Подожди.       Мён порылся в кармане и достал заколку-невидимку с небольшим синим камушком на конце. Приподнявшись на носочки, он заколол одну сторону волос Фаня, а потом достал из кармана серьгу с точно таким же камнем и продел в дырку на ухе с другой стороны.       — Это артефакты. Они против ментальной атаки. Теперь все, кто полезут тебе в голову, будут видеть только то, что захочешь показать ты. А ещё они будут влиять на твоё окружение.       Фань открыл рот, но Мён его перебил:       — Не бойся, для всех остальных это просто украшения. Безделушки, без толики магии.       Чунмён улыбнулся, а потом взял со стола документы и протянул Фаню.       — Это документы на лавку и этот дом. Я всё оставил Мирошу. Так же я перевёл деньги на его счёт. Тетка будет опекуном, а, когда мальчик подрастёт, пойдёт учиться. У него есть зачатки магии, небольшие, но есть. Отдай его тёте эти бумаги. Она знает, что с ними делать.       Фань кивнул, а потом с силой притянул к себе Чунмёна и обнял.       Так они простояли ещё некоторое время, пока Мён не выскользнул из его объятий и не сказал тихо:       — Пора.       Фань закрыл глаза, чувствуя легкий поцелуй на губах.       — Я не прощаюсь. Слышишь? Никогда. — Тихо прошептал маг и первым вышел из комнаты. Пора было начинать представление…

***

      — Капитан Ву, мы прочитали ваш рапорт. Комиссия рассмотрела заключения телепата. За уничтожение мага-чернокнижника вам присуждается премия высшего уровня и отпуск. Вы молодец, капитан Ву.       — Рад стараться.       — Однако, нам жаль, что вы не смогли изловить водного мага, и вам пришлось уничтожить Ким Чунмёна.       — Я действовал по статуту Центра, статья семнадцатая, параграф восемь, третий пункт…       — Да, да. Мы понимаем, что вы действовали профессионально. Просто жалко, что Центр упустил такой экземпляр. Но это уже не ваше дело. Вы можете спокойно отдыхать, Ифань. Заслужили.       Полковник хлопнул по плечу Фаня, и тот, поклонившись, вышел. Стиснув кулаки он шел по центру, натянув на лицо дежурную улыбку. Экземпляр! Его Мён — не какой-то там экземпляр. Ифань вышел из главного офиса и словил обычное такси. Сейчас ему нужно было успокоиться и привести свои чувства в порядок. Закрыв глаза и машинально потрогав серьгу в ухе, Фань снова вспомнил то ужасное утро.       Он появился на пирсе в момент, когда моторная лодка с «преступниками» отплыла от берега. Они начали перестрелку с Бекхёном, люди вокруг испугано кричали. Поднялась паника.       Он помнил, как медлил перед решающим выстрелом, помнит обеспокоенное лицо Мёна, когда ему пришлось запустить по удаляющейся лодке боевым пульсаром. Оружием, которое уничтожает всё на своем пути. Фань до сих пор слышит тот грохот, когда огненная сфера встретилась с катером. Взрыв, столб воды, разлетающиеся обломки и горящее море. Этот запах дыма Ифань не мог отмыть со своей кожи три дня. Иногда ему казалось, что он до сих пор его ощущает. А потом в пригороде появились другие сотрудники центра, началось служебное расследование, написание рапорта и унизительная процедура телепатической проверки.       Слава богам, это всё закончилось. Фань выдохнул и посмотрел в окно на город, по которому они проезжали. Нужно уехать куда-то на природу и весь отпуск провести в глуши, без цивилизации. А ещё лучше — ближе к морю. Чтобы слушать морской прибой и вспоминать одного вредного водного мага.

***

      Зайдя в дом, Ифань бросил куртку на стул и настороженно замер. В квартире был посторонний.       — Тебе лучше выйти, или я пристрелю тебя. — Фань потянулся за оружием, но тихий голос остановил его руку.       — Если успеешь, — раздался смешок за спиной, а через секунду перед Ифанем возник Чонин, вальяжно развалившийся в кресле.       — Чонин? Как ты тут… — удивился Ву, испуганно оглядевшись, и бросился запирать дверь и закрывать шторами окна. — Ты с ума сошел? Тебя же засекут, если ты продолжишь телепортироваться тут.       — Не волнуйся, Мёни сделал для меня специальный артефакт, стирающий следы магии. Все же он у нас безумно талантливый.       Ифань сжал кулаки, услышав, как нежно Телепорт, произнес имя Чунмёна. Чёртовы пираты. Ву ещё тогда приметил, что команда Бэкхёна относилась к Чунмёну не просто, как к брату капитана. Для них он был дорог и любим не меньше самого Бэкхёна. Ифань завидовал им. И бесился, потому что теперь Чунмён был с ними. Дарил свое тепло, улыбку и смех. Они находились на корабле, в открытых водах 24/7, и Ифань соврал бы, сказав, что его это не беспокоило. Но пираты спасли их, и Ифань не мог высказывать свое недовольство.       — Как он? — Тихо спросил он у Чонина.       — Отлично, — хмыкнул тот, замечая, какую реакцию вызывают его слова. — Отдыхает, веселится с командой, вчера Сехун поднял его в небо, а позавчера Чанёль устроил огненное шоу. Давненько у нас такого веселья не было.       — Рад за него. Чего тогда приперся? Похвастаться что ли? — Буркнул Ифань. Он был рад за мага, но ощущал и обиду. А ещё ревность, уже запустившую свои коготки и сжавшую своей когтистой лапой сердце.       — Потому что он безумно скучает. Без тебя.       Чонин встал с кресла, подходя ближе.       — Он каждый день смотрит на горизонт и вздыхает. Мы не можем видеть его таким, поэтому вот, держи. — Чонин протянул маленькую записку и вновь отошел.       — Что это?       — Весточка.       — Почтовым голубком заделался? — Хмыкнул Ифань. Держа записку, он вдруг почувствовал прилив сил.       — Почтовым ли — не знаю, а голубком — возможно, — пожал плечами Чонин, и Ифань хотел спросить, как это понимать, но того уже и след простыл.       Справившись с внезапно нахлынувшим волнением, Фань открыл записку и несколько минут смотрел на незнакомые координаты и нарисованную мордашку мышонка. Глупая улыбка сама появилась на лице, а руки потянулись за ручкой и листом бумаги. Скорее всего, в центре очень удивятся, когда получат его заявление об увольнении, но он уже будет далеко, и ему будет всё равно.

Эпилог

      Ифань скинул рюкзак и устало вытер лоб, попутно отмечая на обычных наручных часах, что у него в запасе ещё десять минут. Достав флягу с водой, Фань сделал пару жадных глотков и осмотрелся. Это была самая высокая точка в этом месте, и отсюда открывался необыкновенный вид на весь остров. Особенно хорошо было видно голубое море и… белоснежные паруса огромного пиратского корабля, который появился на горизонте. Ифань взглянул на часы и усмехнулся краем губ: пунктуальные корсары.       Он не успел обрадоваться, как воздух вокруг нагрелся и задрожал, а со спины вдруг обняли руки. Шею и щеку опалило чужое дыхание, а в груди появилось тепло, когда Ифань услышал голос:       — Попались, господин агент. Вы окружены, сопротивление бесполезно.       Фань тихо хмыкнул, а потом, стремительно обернувшись в чужих руках, прижал к себе Чунмёна, с любовью смотря в смеющиеся глаза напротив.       — А я и не сопротивляюсь, господин маг. Согласен, вы меня покорили и обезоружили, и теперь я ваш законный, пиратский трофей. Делайте со мной, что захотите… Только не оставляй меня больше. — Ифань склонился к приоткрытым губам, ловя на выдохе тихий ответ.       — Никогда.