hope begins in the dark

Парни на следующий день в кафе встречаются, чтобы обсудить дальнейшие свои действия, а Джункю безбожно опаздывает. — Если ты сейчас же не придумаешь весомое оправдание - этот кофе на всех основаниях станет моим. — Хёнсок смотрит недовольно и по столу пальчиками стучит. — Машихо позвонил и мы немного заговорились, извините. — запыхавшийся парень рядом приземляется и отдышаться пытается. — Завидую ему. Я бы тоже с удовольствием всё бросил и уехал в Америку. — блондин губы дует и руки скрещивает. — Кстати, как он там? — Сынхун к беседе подключается и остывший кофе протягивает шатену. — Говорит, что наконец-то нашёл нирвану. — парень усмехается и отпивает горький напиток, жмурясь. — Сказал, что теперь полностью хочет посвятить себя танцам. А ещё встретил какого-то японца с таким же движем. Йошинори, если не ошибусь. В общем жизнь у него явно бьёт ключом. — Ну я бы не сказал, что и мы тут скучаем. — блондин усмехается, а в следующее мгновение серьёзным становится, на тон ниже голос понижая. — Я поговорил с отцом. Если Едам готов, то уже завтра стоит дать показания. Так же следует снять побои для более весомых доказательств. Поговори с ним сегодня и чуть позже я сообщу о времени. Шатен кивает и нервно пальцы перебирает. — Только вот моего отца смущает немного брат Едама. — блондин вопросительные взгляды ловит и выдыхает тяжело, волосы ероша. — Встречал он его пару раз. Бан Сухёк, правильно? — Джункю кивает утвердительно и напрягается слегка. — Тот ещё ублюдок. Работает в огромной сфере продаж и не раз его пытались затаскать по судам за обман, а в одном заявлении вообще говорилось про насилие над сотрудниками, но ему каждый раз удавалось выйти сухим из воды, даже на процент не потеряв свои доходы. Отец говорит, что возможно придётся придумывать дополнительную лазейку, чтобы всё удалось наверняка. — У него есть какой-то план? — Чхве плечами пожимает и молочный коктейль лишь допивает. — Пока ничего не известно. Сказал лишь, что не исключено, что план будет не очень безопасный для Едама. Большего не могу рассказать. — Ким брови хмурит и цокает, принимая неизбежность. В конце концов за всё надо расплачиваться. По пути домой шатен парню пишет с просьбой придти, на что получает утвердительный ответ и адрес. Джункю у дома небольшого стоит и трёт ладошки от вечернего холода. Когда видит чужую тёмную макушку и младшего в огромном свитере, улыбается тепло и внутрь проходит. Парень удивляется элегантности, которой наполнен дом, а после, когда представляет, что в этом на первый взгляд спокойном здании уже на протяжении четырех лет происходит кромешный ад, вздрагивает. Успокаивает лишь мысль, что совсем скоро всё закончится. — Хён, может чаю? — Едам выглядит таким домашним, а Джункю эмоции переполняют, что он не замечает, как сам поддаётся и заключает парня в объятия. Младший в шоке секундном находится, а после смущается от такого жеста и не знает, куда руки деть. Шатен отстраняется и улыбается тепло. — Извини, что так внезапно. Могу я с тобой поговорить? — Бан кивает и жестом приглашает в свою комнату. Ким на кровать мягкую садится и молчит некоторое время, с мыслями собираясь. — Хёнсок договорился с отцом, поэтому уже завтра стоит дать показания и написать заявление. Ты уверен, что готов? — брюнет кивает утвердительно и губу слегка закусывает. — Так же для более существенных доказательств надо будет снять побои. — парень смотрит с минуту в пустоту, а после еле заметно кивает. — Извини. — Едам с вопросом в чужие глаза глядит, а Джункю стыдливо взгляд отводит. — Это очень странная просьба, но могу я взглянуть? — Бан мгновением не понимает, а после сжимается весь, пальцы от нерв заламывая. — Это противно. Не думаю, что тебе стоит видеть такое. — Ким лишь ладонь чужую крепче сжимает и смотрит успокаивающе. — Эй, посмотри на меня. — Едам голову поднимает и осознаёт, что кажется тонет в чужих глазах напротив. — Всё нормально, я буду рядом. — младший ломается несколько минут, а после сдаётся под уверенным взглядом, и медленно вверх свитер тянет. Шатен глаза распахивает и двинуться с места не смеет, рот приоткрывая от шока. Всё тело подростка, почти каждый чистый участок запятнан огромными синяками. На тонких запястьях виднеются синие браслеты, а грудная клетка переливается от голубого к фиолетовому. У Едама следы дорогого ремня все ещё видны и не зажившие шрамы расползаются по рёбрам. На шее чёткий след чужих пальцев, а ключицы будто разрисованы гематомами разного размера и оттенка. Младший в глаза смотреть боится и крупно вздрагивает, когда чужие горячие пальцы выпирающих рёбер касаются, осторожно поглаживая израненную кожу. У Джункю в глазах влага застывшая от увиденного и неверие происходящего. Он близко совсем придвигается и аккуратно обнимает младшего, ладонями широкими поглаживая хрупкое тело. Руки на худой талии устраивает и опаляет горячим дыханием чужое ухо, говорит совсем тихо, и кажется роняет первую слезу. — Ещё совсем немного, обещаю, скоро всё закончится. Я клянусь тебе, что вытащу отсюда.— Едам всхлипывает и худыми пальчиками за крепкие плечи хватается, тепло человека напротив принимая. Ким понять не может, какого чёрта вообще, но его настолько сильно кроет, что он лишь шепчет успокаивающие слова и сцеловывает медленно чужие слёзы с щёк, стараясь не пугать мальчика. Руку тонкую берёт и осторожно целует каждый синяк на крошечном запястье. Едам чувствует, как рассыпается от такой нежности, и слёзы сдерживать уже не в силах. Джункю разбираться совсем не хочет сейчас в своих чувствах к этому мальчишке. Обещает, что чуть позже всё решит для себя, а пока только укрывает их обоих огромным одеялом и ближе к себе подрагивающего парня прижимает, в мягкую макушку слова успокаивающие шепчет. Бан тепло чужого тела ощущает и кажется впервые спокойно засыпает.

***

К десяти утра все четверо в полицейском участке стоят, дожидаясь, когда появится господин Чхве. Возрастной мужчина, с белыми усами и добродушным взглядом ближе подходит, а Хёнсок приветливо улыбается. — Пап, познакомься - это Джункю и Едам. Сынхуна ты уже знаешь. — шатен кланяется, следуя культурному тону, а Бан берёт с него пример, взгляд скромно отводя. Мужчина улыбается и осматривает юношей, подмечая что-то для себя. — Приятно увидеть наконец друзей моего сына. Жалко конечно, что знакомимся мы с вами в подобных обстоятельствах, да ладно уж. Я провожу вас до комнаты опроса. — парни кивают, а Ким ладонь младшего в своей держит, успокаивая, потому что понимает, что тот чувствует огромное давление. — Прошу сюда. С тобой будет разговаривать наш сотрудник и записывать все твои слова, в то время как мы будем ждать здесь. Если вдруг что-то пойдёт не так или тебе станет плохо, сразу говори. Вспоминать такое иногда очень тяжело, даже если и привык к этому. — господин Чхве ободряюще хлопает Едама по плечу, а тот лишь кивает запоздало и выдыхает, стараясь нервы успокоить. — Ты справишься, слышишь? Осталось совсем немного. — Ким в глаза напротив заглядывает и с трудом отпускает чужую руку. Бан лишь улыбается слегка и проходит в небольшую комнату. Парни стоят снаружи за огромным стеклом и слышат весь разговор через прослушку, что уставлена в кабинете. Джункю напрягается инстинктивно, когда брюнет начинает свой рассказ с самого начала и более подробно. Хёнсок лишь иногда еле заметно вздрагивает, видимо воссоздавая в голове картины, которые описывает младший, а Сынхун в пол смотрит слишком напряжно и серьёзно. В один момент, когда Едам начинает более подробно описывать, Чхве неожиданно из комнаты быстрым шагом выходит, оставляя Джункю с вопросом во взгляде. — Два года назад его двоюродная сестра была подвержена насилию со стороны дяди, поэтому после того случая ему трудно выслушивать подобное. Не волнуйся, он будет в порядке. — Сынхун улыбается чуть тепло и выходит вслед за блондином. Ким руки в кулаки сжимает и мысленно до десяти считает, стараясь успокоиться, когда брюнет продолжает точечное описание одного из отрывков его каждодневного ада. Всё заканчивается спустя час и Едаму остаётся лишь снять побои. Когда старший пересекается взглядом с парнем, что не спеша отправляется в травмпункт, брюнет кивает слегка, а Ким постепенно расслабляться начинает. — Да, тяжело ему пришлось в последние годы. — господин Чхве рядом стоит с мрачным лицом и руки на груди скрещивает. — Я конечно подозревал, что этот урод на многое способен, но чтобы так жестоко обходиться с родным братом. Передай своему другу, что совсем скоро его милый братец окажется за решёткой самой строгой сеульской тюрьмы, уж я позабочусь. — Джункю лишь благодарственно кланяется и покорно ждёт младшего у выхода. Сынхун с Хёнсоком через пару минут присоединяются, а шатен замечает чуть красноватые глаза блондина и лишь ободряюще чужое плечо гладит. Едам выходит через пару минут из небольшого кабинета и идёт к парням. Совсем немного пугается, когда Чхве обнимает неожиданно и что-то шепчет неразборчиво. Только после оттаивает и сам поглаживает худыми пальчиками чужую спину, чуть ближе прижимаясь. Джункю улыбается тепло и по мягким волосам гладит. — Ты молодец. — Бан кивает и скромно улыбается, переплетая свои пальцы с чужими. Совсем скоро всё будет хорошо и Едам очень надеется на это.