Иван Дамблдор Грозный

Гарри Поттер увидел зелёную вспышку Авады и едва сдержался, чтобы не заорать в голос. Великий светлый волшебник Альбус Дамблдор получил непростительным прямо в грудь и упал с вершины астрономической башни. Прихвостни Волди спустились вниз, чтобы завладеть бузинной палочкой светлого мага. Драко украдкой смахнул слезу, он не хотел убивать Дамблдора. Снейп протянул руку, чтобы по праву победителя забрать один из Даров Смерти. Но тут цепкие старческие пальцы схватили его за ухо. — Заавадить меня решил, смерд? — произнес Альбус, выкручивая ухо Снейпа. Профессор Слизерина в ужасе посмотрел на того, кто должен был быть мертв. Может, это лич? — Розгопризывамус! — взмахнул самой сильной палочкой в мире Дамблдор. — Что за странное заклинание? — удивился Драко. Но ему вскоре стало не до вопросов — взявшиеся из ниоткуда прутья гнали обладателей Волдиной метки до самой границы территории Хога. Всех, кроме Снейпа, ухо которого так и не отпустили. Дамблдор решил разобраться с убийцей наедине. Иоанн четвертый, царь всея Руси, умер в своих покоях. Смерть он принял как облегчение страданий. Каково же было ошеломление царя, когда он снова открыл глаза, но ничего уже не болело. К тому же, у него все перемешалось в голове, потому что и память души, и память тела сохранились. — Теперь у нас есть еще и Дедушка-который-выжил, — задумчиво пробормотал Гарри Поттер. — Кто это тебе дедушка? — возмутился Альбус. — Я великий светлый царь… то есть маг! Иоанн Дамблдор. — Извините, — пробормотал Гарри. Он подумал, что директор, как минимум, хорошо приложился головой.

***

— Не похож ты на принца, — задумчиво разглядывал голого Снейпа Альбус. Профессор зельеварения стоял в углу с выпоротой задницей и возмущенно пыхтел. — Это фамилия, вообще-то, — буркнул он, не поворачиваясь. — Не важно. Тебе тридцать, а выглядишь лет на пятьдесят, замарашка. Мыло-намыватус! — колданул нечто неизведанное Альбус, но магия послушалась. Из кабинета директора Снейп вышел невероятно чистым и настолько же офигевшим. Нужно было еще доложить Тому-кого-нельзя-называть о неудавшемся убийстве, если улепетывающие от странной магии пожиратели еще этого не сделали. Обитатели Хогвартса стонали — бывший царь решил всерьез взяться за воспитание молодых волшебников. Баллы больше не отнимали, вместо этого Дамблдор вернул порку для провинившихся. На радость Филчу, который сразу же выписал по десятку розог каждому из рыжих близнецов. Впрочем, когда Альбус выяснил, за что их наказал завхоз, то добавил от своих щедрот еще столько же. После этого Уизли отмывали весь коридор возле кабинета Филча от следов своих художеств, одетые только в кружевные розовые фартушки. Снейп, по приказу бывшего царя, притащил в Хогвартс Драко Малфоя, который подивился притихшим ученикам, но ни о чем не догадывался, пока не попал в кабинет к Директору. — Отрок, — степенно произнес Альбус, — покажи-ка метку. Драко, недоумевая, продемонстрировал ее. — Хм-хм… — Альбус почесал подбородок, придумывая заклинание. — Метко-исчезамкус! О, получилось. Малфой и Снейп удивленно уставились на чистую кожу на руке Драко. Северус горящим взором смотрел на Дамблдора, он тоже хотел избавиться от рабского знака. — Ну, а теперь ты будешь наказан за прогулы, — заявил Альбус, сколданув лавку и ведерко с розгами. Драко попятился, но избежать порки не сумел, ожившие веревки обвили юношу на манер колбасы, и он повалился на лавку. Правда, Драко упал поперек, но царь всея Хогвартса только одобрительно хмыкнул, пробормотав, что так даже лучше, если дитё поперек поместилось. Учеба шла своим чередом, юные волшебники перестали нарушать правила, потому что быстро выясняли, как им не хочется оказаться в кабинете бывшего любителя лимонных долек. Теперь Дамблдор больше никого не угощал сладостями, вместо этого он угощал укусами розог несколько другие дольки. Однажды, после очередного жалобного письма Драко, которому не слишком нравилась введенная дисциплина, в Хогвартс явился его папочка. Люциус быстрым шагом преодолел расстояние до кабинета директора, проигнорировав попытки Северуса предупредить об опасности. Великий светлый царь сидел на золотом троне, которым заменил старое кресло. Малфой-старший зашел в кабинет и тут же ошеломленно уставился на директора, который ел непонятно что, но с таким аппетитом, что выпачкал усы. — Это икра, — проследил за взглядом Малфоя директор. — Хочешь? — Вы едите ее ложками, — удивленно констатировал Люциус. — Так вкуснее. С чем пожаловал? — спросил Альбус, облизнув ложку. — Посудо-улетамус, бородо-вымывамус! Малфой поперхнулся воздухом, когда услышал такие непроизносимые заклинания. Это точно была не латынь. — Вы порете учеников, — все-таки выдавил он. — Ну так не на кол же их сажать? — удивился Дамблдор. — Жалко неслухов. Когда Люциус оправился от шока, директор продолжил. — А ты ведь тоже прислуживаешь этому гадкому мальчишке, — протянул Альбус. — Передай ему, чтобы немедленно явился сюда. Воспитывать буду. — К-какому мальчишке? — подавился Малфой. — Который изуродовал свое тело и стал безносым и красноглазым, кому же еще? Как же он там себя обозвал… Вредный-не-Торт?

***

Когда Волдеморт просмотрел воспоминания Люциуса, он не удержался и, забыв обо всем, ринулся в атаку на Хогвартс, даже не бросив пыточное в Малфоя. Всё, что удалось сотворить самозванному Темному Лорду — расколоть лестницу у главного входа. Мощную обновленную защиту замка ему пробить не удалось. Когда Дамблдор накладывал это заклинание, все как обычно охреневали его необычным словоформам. На шум вышел директор. — Молодец, что пришел, отрок, — степенно проговорил Альбус. — И всё же, хулиганить не следовало. Этим ты добавил себе проблем. Великий Светлый Царь-маг несколькими фразами вернул Тому человеческий облик. А так как его душа была раздроблена на создание крестражей, то оставшегося в нем кусочка хватило только на детское тело, лет десяти. Дамблдор схватил его за ухо и перенес в свой кабинет. Там бедному Тёмному Лорду пришлось тесно познакомиться с новыми методами Дамблдора. Томми предстояло вновь поступить на первый курс, а учитывая, что директор поселил мальчика у себя, усыновив его… Волдеморта ждало не слишком приятное взросление.