burning letters//

//«грифель ложится крошевом на бумагу. сегодня я напишу тебе про мою боль. моя боль безвкусная, пахнет травами, разгорается пламенем под дождем. «я разлюбил на исходе декабря», писал ты мне в тот раз. /если бы ты знал тогда, что заблуждаешься,                                      всё было бы иначе. а может – и нет, но в мире точно было бы меньше боли и самообмана./ и сразу боль раскроила моё сердце на две части. пока в груди умирала моя вселенная, я мысленно восходил на эшафот. я чувствовал свою вину [и пил вино]. почему? до этого со мной такого никогда не было. никогда не страдал. закусывал рафинадом мнение и чувства людей – и был сыт. а ты – особенный. ты – единственный, кто сломил меня. сровнял меня с пеплом, как сровняли последние кости драконьи с землёй. я поплыл по течению, и мою судьбу теперь плетут цветные нити. а я – не участник собственной жизни. /смешно, да, милый?/ а что же ты? ты боишься, но хочешь опять согреться, тогда как я вряд ли смогу подарить тебе тепло. единственное, что я могу, поделиться с тобой своей болью и ничего больше. моё сердце холодно, как самые большие айсберги в самых холодных океанах и мертво, как пустыня Сахара, но не пусто. там есть место для тебя. и, чёрт возьми, я до сих пор люблю тебя, но – всё, что ты любишь, однажды тебя убьёт. это аксиома. вот и ты убил. но не меня. ты убил во мне человека [и желание жить]. собираюсь покинуть питер. разум давно маринует мысли в банке пустых надежд, и это наскучило. питерские дожди разъедают меня, словно кислотные. после того, как ты ушёл, мне тут всё чуждо. я как алиса в стране чудес. мне всё непонятно. я уезжаю. ты будешь жалеть, я знаю. прощай, и – прости прости прости прости прости прости – сотни тысяч раз –                                      

прости

. не пиши мне больше. и сожги это письмо, как и все остальные. выкинь меня из своей памяти. прошу. пожалуйста. я люблю тебя, знай. твой,– [нет, не так]– навсегда твой артём.»//

***

//он зачем-то брызнул на лист парфюмом. вышел из дома. прошёл несколько кварталов. зашёл в знакомый подъезд. поднялся по лестнице. кинул письмо в знакомый почтовый ящик и зачем-то кинул туда ключи от питерской квартиры. спустился по лестнице. заказал такси. доехал до моста. прощай, питер. прощай. артём стоит на краю моста. ветер играет его волосами. в последний раз. прощай. прощай, глеб. артём стоит на краю. шаг – и воды невы смыкаются над его головой. тем временем глеб распаковывает конверт дрожащими руками. из него, как всегда, выпадает сложенный в четыре раза лист с ароматом духов – письмо от артёма. читает написанные родным почерком строки – и – плачет. «он уехал он уехал он, чёрт возьми, уехал» глеб роняет слезы на клетчатый листик бумаги. он любил, любит и будет любить. «он вернётся. обязательно», утешает себя глеб. он ничего не знает. бережно хранит ключи в кармане вместе с фотографией артёма [ждёт, когда его любимый вернётся], но глеб – человек необязательный: он так и не сжёг его письма. //