Ландыши.

      Солнце медленно заходило за горизонт, одаряя Общество Душ своими последними лучами. Офицеры, лейтенанты и рядовые с облегчением выдыхали, понимая, что очередной рабочий день подходил к концу. Кто-то из них уже спешил найти себе на вечер собутыльника и всю ночь орать песни на все бараки своего отряда. Кто-то просто шел в свои покои, чтобы коснувшись головой подушки провалиться в сон.       Хирако не подходил ни к одной из существующих в Сейрейтее групп, как только наступал вечер, а лейтенант закрывала дверь кабинета с обратной стороны кабинет наполнялся невероятно манящим запахом чая. Виниловая пластинка с любимым джазом капитана сама ставилась в проигрыватель и музыка наполняла кабинет так же, как и аромат чая. Атмосфера сразу становилась менее напряженной, открывалось окно, впуская прохладный свежий воздух в душный капитанский кабинет. На столе появлялась небольшая плитка шоколада, сохранившаяся после прошлого похода в Каракуру. Шинджи закрывал глаза и позволял себе расслабится, забыться.       Блондин несколько раз покашлял в кулак и поморщился от неприятных, немного болезненных ощущений. Он знал, что его мучает, он знал, почему кашель с каждым разом становится все хуже и хуже. Он знал, почему каждое утро находил в своей постели ландыши.       Впервые увидев свою подушку, усеянную белоснежными цветами, он насторожился, но решил пустить все на самотек. Потом, кашель приходил приступами, порой, в середине рабочего дня, совершенно не давая Хирако спокойно жить. Только тогда он решил обратится за помощью в четвертый отряд, где услышав о его симптомах серьезно задумались и лишь на следующий день смогли поставить диагноз. — Похоже, Вы заболели «Ханахаки». — робко начала Исане, голос ее немного дрожал, что заставило капитана напрячься. — Ханахаки это любовный вирус, в большинстве своём приводящий к летальному исходу. Эта болезнь присутствует у людей, что безмерно влюблены в кого-то и, несмотря на всю холодность внешнего мира, хранят в душе весну. Цветы распускаются непосредственно в сердце, окутывая его, но позволяя нормально функционировать. Однако, если болезнь запустить и ничего не предпринимать, начнется кашель цветками растения, что растет у сердца и в нём. — Чересчур сопливо, Исане-сан, вы точно ничего не перепутали и всю ночь штудировали медицинский справочник, а не сборник сказок про прекрасных принцесс? — с усмешкой тогда спросил вайзард, отказывающийся верить в то, что нечто подобное вообще существует. — Постепенно дыхательные пути забиваются цветами и человек умирает. Эта болезнь не лечится, но её можно нейтрализовать взаимной любовью и цветы не будут стремиться выйти наружу, а лишь будут цвести и распускаться в сердце… — пропустив мимо ушей слова коллеги, закончила Котецу.       Если поначалу блондин продолжал убеждать себя в том, что в четвертом отряде все просто с ума посходили, то когда вместе с ландышами на его ладонях, после кашля, стали появляться кровавые сгустки, он все-таки задумался о происходящем.       Спустя неделю приступы кашля стали более частыми, продолжительными и болезненными. Шинджи с трудом удавалось держать себя в руках, в такие моменты он старался уйти куда-нибудь, где его никто не увидит.       О болезни никто не знал, капитан сам попросил не распространять эту информацию, поэтому о том, что ему осталось недолго знал только он и Исане Котецу, которая пообещала держать язык за зубами.       По его собственным расчетам это должно было произойти сегодня, вайзард чувствовал, что каждый вдох и выдох давались ему с большим трудом. Чувствовал, как эти мерзкие ландыши прорастали изнутри обвивая все его внутренние органы, как они подбирались к легким, к дыхательным путям, прорастая внутри. Мерзко. Больно. Обидно.       Очередной приступ кашля, заставляющий Хирако отставить в сторону чашку с чаем, в которую все-таки попало несколько маленьких белоснежных цветов. Приступ кашля, заставляющий его сжать свое горло руками, как можно сильнее. Кровавая дорожка начиналась на краешке бледных губ и заканчивалась на белоснежном капитанском хаори. — Черт бы побрал этого идиота, даже там мне покоя не дает. — слова даются Шинджи с огромным трудом, он обессилено опускает голову на стол и мысленно начинает считать последние секунды его жизни.       Одна. Довольно странная ситуация, он, будучи уже дважды мертвым, вновь умирает.       Две. Лучше бы он погиб сто лет назад, хотя бы, в каком-никаком, но бою.       Три. Интересно, кто найдет его тело завтра утром.       Четыре. А кто будет искренне рыдать на его похоронах?       Пять. Наверное Лиза, он ведь взял у нее журнал, а вернуть так и не успел.       Шесть. И Хиори. Хирако брал у нее взаймы деньги и обещал скоро отдать, но не отдаст.       Семь. Возможно Момо. Теперь ей опять запоминать имя нового капитана, а он, возможно, будет даже ленивее, чем Хирако.       Восемь. А Соуске будет злорадствовать, он все же переживет своего бывшего капитана.       Девять. Будет плакать Рангику, вайзард обещал проставиться на следующих выходных, но так и не дожил до них. Десять. Похоже, это и есть конец…