Сам себе друг

Удар в зону солнечного сплетения оказался сильнее, чем Сехун мог себе представить. Пренебрежение чужими навыками сыграло с парнем злую шутку: кубарем повалившись на холодный и склизкий бетонный пол, Се сплюнул соленую кровь, которая быстро заполняла собой полость рта. Тусклые лучи солнца, пройдя через зеленые стекла окон заброшенного здания, целовали украшенные гематомами и ранениями участки юношеского тела. Откинув голову назад и перекатившись на нетравмированный бок, парень немедленно принял сидячее положение. Так легче встать на ноги, которые из последних сил продолжали двигаться, и меньше вероятность прямого попадания новых пинков в раненное место. Противник, натянув спавший секундами ранее капюшон огромной толстовки, неспеша, словно дразня своей медлительностью, направился ближе к парню. Сехун, поддаваясь инстинкту самосохранения, принял попытки отползти дальше и сэкономить таким образом время, что ни в какую не хотело давать хоть один шанс на выживание. Рана на правом боку от функционирования мышц туловища кровоточила в разы сильнее, отчего безумная боль сковывала движения тела, заставляя Сехуна сходить с ума от этой безвыходной ситуации. Нарастающая физическая слабость не могла дать ни единого шанса на спасение: Се чувствовал, как потихоньку теряет сознание. Несмотря ни на что, он продолжал ползти стиснув зубы, и неотрывно глядеть прямо в глаза насильникам, излучая всей своей сущностью дикую ненависть. Скрывая безумный страх перед возможным ( и не самым радужным ) исходом, О собрал все свои остатки силы и отчаяние в кулак, опираясь на близ стоящий деревянный ящик, предпринял попытку встать. Не время сейчас покидать этот мир. И не таким паршивым образом. - Думаешь, сможешь выжить? - словно читая мысли загнанного "зверька" в угол, усмехнулся один из банды. Для этих людей не было никакой сложности покалечить, причинить боль и страдания кому-то, при этом оставшись безнаказанными после содеянного. Эти мужчины, с первого взгляда, казались обычными гангстерами, играющими на публику. Выбритые виски, огромные темные очки и кожанки - ничего особенного. Вроде бы не ощущаешь страха, глядя на таких, но ровно до тех пор, пока в огромных ладонях не будут сжаты устрашающие биты и перочинные ножи. Они готовы обездвижить любого, кто не подчинился приказу. И сейчас на кону стояла шкура О Сехуна. Хищно взирая на беспомощного человека и растягивая губы в мерзкой фальшивой улыбке, мужчина сократил расстояние между ними и, присев на корточки, грубо схватил подбородок Сехуна, заставляя смотреть тому в глаза. Чертовски паршивый бездушный взгляд буквально врывался в душу парня, изучив её от и до. По крайней мере, ему так казалось. Главарь банды, разглядывая с неприкрытой брезгливостью усеянное кровоподтеками и синяками лицо, искал хотя бы долю страха в отчаянных карих глазах, искал, чтобы покончить с этим как можно быстрее, уничтожить и смыться с этой грязной темной застройки вместе со своей шайкой. Но, так и не получив желаемого, главарь выругался, ухмылка превратилась в злобный оскал, а пальцы юноши с большей силой начали сжимать подбородок Сехуна, словно мечтая стереть в порошок это бесящее выражение лица. Жертва должна кричать, стонать от боли, молить о пощады. Но этот недоносок молчит и терпит все последующие жестокие удары в лицо, по ребрам и ране, все так же не издав ни единого звука. - Скотина... Я не стану убивать тебя сейчас. - заслышав звонкий визг сирен, озвучил разъяренный мужчина в черном, уже запачканном кровью, капюшоне, оглядывая чуть живого парнишку, валяющегося в огромной луже крови. За стеной послышались голоса прибывших полицейских и топот ног. Один из гангстеров кинулся бежать прочь, откинув подальше искровавленную железную биту. Последний раз одарив обездвиженного Сехуна тяжелым пинком в живот, мужчина натянул сильнее на глаза черную ткан и, смылся с места преступления, прошипев перед этим угрожающую фразу: - Я найду тебя, блять! Найду и добью, сука! О Сехун, растянув разбитые губы в кривой улыбке, отшвырнул старенький телефон в сторону, умело скрытый ранее с глаз преступника за спасительным ящиком. Ресницы дрогнули, по щеке побежала скупая слеза. Он жив и может продолжать жить. Пока что... - Сюда! Живее! Тут раненный! - расслышал перед потерей сознания парень, глубоко вдохнув в себя воздух. Глаза закрылись, экран потрёпанного телефона, в котором содержалось адресованное полиции сообщение, потух, а дыхание юноши, как и пульс, ... ...остановилось. *** *** Устал. Чертовски устал избивать очередного неопытного новичка в этой клетке. Устал настолько, что даже руки начали подрагивать от напряжения и ненависти к самому себе. Кихён не имеет права щадить этих мелких оборванцев, в которых невольно вспоминает себя, когда-то такого же слабого и хилого мальчишку, движимый целью выжить в этом жестоком мире любой ценой. Когда-то точно также сплёвывал слюну и кровь, нередко и выбитые зубы, протирая рот скользкой материей боксёрских перчаток, которые некогда выдавались всем новоприбывшим бойцам. Внезапный хук - противник летит на пол, сбивая колени в кровь. Кихён ждет, когда тот поднимется с колен и продолжит обороняться. Но парниша переводит дух, устремив взгляд в пол и тяжело вдыхая воздух через рот. Его грудь, облачённая в потную майку-алкоголичку, судорожно вздымается. Кихёна начала напрягать эта ситуация. Раздражённо рыкнув, боец наплевал на свои моральные принципы и приблизился со спины к новичку, который все так же, оперевшись на колени, выжидал чуда. - Прости, малыш, это жизнь. - произнеся далеко не сочувствующим голосом, Ю занес ногу для очередного удара; мальчик упал навзничь, отказываясь подняться вновь. Последовали бурные аплодисменты и визги с трибун, оповещающие о победе, которая не приносила никакого облегчения Кихёну. Он не хотел причинять этим мальчишкам много боли. Не хотел оставлять их лежать с переломами на песке и захлёбываться собственной кровью, не хотел видеть их отчаяние, которое заставляло совершать бездумные поступки, наносить неосмысленные удары, что даже дурак мог предугадать. Но это бои без правил, где нет места жалости. Конкуренция, жестокость, бесчеловечность, физическая сила, умственные способности - вот то, что могло спасти на ринге и даже вырвать зубами победу. Этим и воспользовался Кихён, чтобы выжить в этом ублюдском мире и зарабатывать себе на жизнь. Конечно, есть другие способы заработка, более мирные и легкие, но без должного образования на них не устроиться. Кихёну и без того нормально живется. В конце концов, во время битвы не нужно ломать голову, как добраться до дома без приключений на задницу, как защитить сестрёнку от домогателей в школе, что приготовить и на что купить еды, где провести ночь. За любую победу даётся определённая плата: победил новичка - получил гроши; победил опытного бойца - получил достаточное количество бабла на оплату квартиры. Кихён надеялся на последнее. Сестрёнка не одобряет такой выбор брата, но их положение оставляет желать лучшего. Ю Хиджи приходится смириться с мыслью, что нет другого выхода: выжить удастся только так. Однако каждый раз, когда домой возвращается избитый Кихён, по традиции достает аптечку и нежно обрабатывает раны брата, отчитывая того, словно маленького провинившегося школьника, открыто возмущается и истерит. Потому что сильно любит. Потому что он - последнее, что осталось от близких людей. Новый свист разрезает шумиху. Снова Кихёну придётся драть задницу какому-то слабаку ради грошовой зарплаты, которая именно сейчас нужна, как глоток кислорода. Уже завтра утром оплачивать комуналку, а в карманах ни копейки. Не хорошо. Так осточертела эта изматывающая возня с молокососами, но выбора нет. Решил начать игру - будь любезен довести её до конца. - Заебали. - размяв затёкшую шею, Кихён снова выходит на ринг. Но откуда ему было знать, что сейчас придется бороться с лучшим из лучших борцов? Снова Намджун решил устроить веселуху своими внеплановыми схватками равных. Такие неожиданные туры приносили кучу прибыли: никто не мог знать наверняка, кто из борцов одержит победу, поэтому делали высокие ставки, теряя в большинстве своем случаев немалую сумму денег. Но была в этом и обратная сторона медали: один из бойцов ни морально, ни физически не был готов к бою с сильным. И сегодня этим неудачником оказался Ю Кихён. Шансы на победу равны нулю, а с завтрашнего дня придётся жить в коробке. - Блять, Намджун, задушу тебя, когда увижу. - рычит Ю , попутно встав в правильную стойку. *** - Ваш чек. - равнодушно оторвав бумажку холодными фалангами пальцев, Тэхён взял с кассы очередную пачку сигарет и покинул супермаркет. Ледяной воздух нещадно выжигал все внутренности, заставляя нос неприятно щипать. Легкая ветровка и летние потертые джинсы - ничто перед лицом первых ноябрьских морозов. Парень начал жалеть, что не прислушался к советам прогноза погоды, галдевших всё утро в потрёпанном годами ржавом радио-приёмнике. Легкий ветерок пробежался по околевшему от холода юношескому лицу, попутно заигрывая с темной челкой, заставляя ее то подпрыгивать, то опускаться в исходное положение. Пригладив ладонью волосы, Ким обреченно вздохнул. От этого магазина до квартиры около получаса ходьбы, а на автобус денег совсем не осталось - и без того еле наскрёб на пачку никотинового релакса; выбора нет. - Не успел выйти, как уже продрог до костей. - недовольно пробурчал молодой человек, попутно натягивая чуть ли не на самые глаза спасительный капюшон ветровки. Все лучше, чем бродить с покрасневшими замерзшими ушами и носом. Как бы то ни было, насморк и кашель уж точно обеспечены. А это раздражает: как теперь явиться на работу? Придет больным - получит леща от начальника, мол, прибежал заражать своей болезнью, снизит зарплату в лучшем случае. Не придёт - может вообще больше не появляться в уже давно полюбившейся кафэшке, где, собственно, и работал. Погружаясь с головой в свои мысли, Тэ и не заметил, как забрёл в малознакомый переулок. Стало не по себе от режущей уши тишины вокруг. Узкие темные повороты с разбросанными по асфальту коробками и прогнившими частями мебели, с какими-то грязными оборванными тряпками и вонючими отходами, брезгливо освещались желтым моргающим светом ламп. Стемнело. Окинув это противное место в последний раз взглядом, Тэ развернулся на пятках и собрался уже вернуться назад, но подозрительные шорохи заставили отбросить эту затею подальше. Затаив дыхание, парень притих, стараясь уловить больше звуков, чтобы понять, в чем дело. Но их не последовало. В поле зрения внезапно появилась дворовая облезлая кошка, спрятавшаяся в одной из тех многочисленных коробок. Облегченно вздохнув, Ким продолжил путь. Это всего лишь кошка. Всего лишь... Сзади послышался отчаянный хрип, за которым прошёлся эхом по улице приглушенный звук удара. Обернувшись, Тэхён сорвался на бег, направляясь к источнику звука. Плохое предчувствие славно набирало мощь. - Заткнись, сука! - донесся до слуха гневный рык мужчины где-то сбоку. Приглядевшись в темный, не освещаемый светом угол, перед глазами парня предстала не самая замечательная картина: сутулый мощный человек, держа в руках железную цепь ( по крайней мере так казалось в кромешной тьме), наклонился к какому-то женскому телу. Послышался плачь. - Прекратите... пожалуйста... не.. не нужно... - хрипела девушка. Но насильника это только разозлило в разы сильнее: запрыгнув на полуживое хрупкое тело, рывком подняв голову, накинул цепь на девичью шею. - ... Пожалуйста... - смешивая горькие рыдания с обессиленным хрипом, молила девушка. Тэхён побелел, бросился в их сторону, теряя остатки разума по пути. Медленно сходил с ума, забывая обо всем на свете. Часовая бомба внутри него начала отсчет. - Хиджи! - разрывая глотку в дичайшем крике, Тэ летел со всех ног. Пренебрежение хоть одной секундой стоило жизни этой девушки, которая являлась единственным смыслом существования юноши. Нить надежды, которая сейчас задыхалась от ужасного давления ледяного железа. Насильник не собирался ослабить хватку - только сжал крепче цепь, разводя концы дальше друг от друга, вынуждая душераздирающее подобие крика вырваться из глотки. Тэхён не теряет надежды. Берет остатки силы и срывается на еще более высокую скорость. Горючие слезы жгли мёрзлые щеки, сквозь влагу, застывшую в глазах, еле различимы контуры двух людей. - Ублюдок, ублюдок! Убирайся, мразь! Хиджи! Продолжая орать что-то несвязное, гнался Тэхён. Сердце готово было в миг разорваться, уничтожить жалкую жизнь, остановить отравленное никотином дыхание. Равнодушно дернув цепь в последний раз, мужчина поднялся с колен. Женская голова звучно опустилась на асфальт. Бомба внутри Тэхёна взорвалась, растворяясь в рвущем глотку крике, обрывая ломанную линию пульса.