Песок

Прежде люди верили в богов. В Древней Греции жили они якобы на горе Олимп…

Много существует теорий о ничтожности человека в мире. Настолько много, что не каждую из них возможно узнать за один день. Для других из них не хватит и целой жизни, но мало кто подозревает о том, что только их умом и силами по сути маленьких, трудно отличимых друг от друга человечков, строятся далекие планеты, галактики. Вечная ночь млечного пути состоит из тысячи кусочков кромешной темноты; находясь в определенном временном отрезке, человек хватает только подол ее платья… На небе много звезд и не к каждой человек может протянуть руку, чтобы уловить их свет. Песок хранит в себе многое, по сути это тоже можно сравнить с небесным сводом, где песчинки — это мириады звезд. Но мало кому это приходит в голову. Максимум, что может увидеть среднестатистический гражданин — это заготовка для зеркала… Чисто литературное помешательство, если смотреть на ситуацию, в которую вляпались Скрипач и дядя Вова. Пришельцы, которых они встретили, довольно умело притворялись людьми до того момента, пока не сгорела последняя спичка. Вдвоем в песках вместе со скрипкой. Вопросы «Куда идти?» и «Где там город?» уже отпали сами собой. Привал был устроен скорее из жалости к скрипке, чем к самим себе. Лежа на песке, оба терялись в догадках, что может произойти завтра. Будто бы ответ на этот вопрос крылся в песчинках. Оба смотрели друг на друга, будто бы увиделись впервые. Виной ли всему отчаяние или что-то еще… Чего никто не мог ни увидеть, ни почувствовать? Товарищ Сухов снова видел перед собой лицо жены, милой Катерины Матвеевны, прорываясь сквозь пылевую завесу. Чужих жен он спас, но к своей все так же упрямо шел, надеясь хоть когда-нибудь вернуться. У него было полное ощущение того, что он видел две фигуры издали. Словно в самом темном углу блеснула железная спица или еще какой малый предмет… Шагал вперед красноармеец, и звучало то самое, неразборчивое: — Мама. Мама. Что я буду делать? Ы-ы-ы-ы…