Монстр

      — Мы сначала поедем в храм Гугандзи? — несколько удивлённо спросил Тодороки.       — Да, а что?       — Не легче ли будет сначала в Якуридзи? Он как раз по пути к храму Гугандзи. Зачем наматывать лишние круги?       Мидори откинулась на спинку кресла, сложив руки на груди.       Они только-только выехали из убежища UA, но вопрос об их маршруте Шото, сидящий за рулём, почему-то решил задать именно сейчас.       — Да, мы сделаем крюк, — согласилась Васаби, — но, во-первых, у меня нет особого желания кататься сразу по двум мостам, проходящим через Внутреннее Японское море. Это измотает как тебя, так и меня.       Шото кивнул. Согласно информации, которой с ними поделился Незу-сенсей, оба моста были частично разрушены, что означало, что Тодороки придётся своим льдом достраивать дорогу. Конечно, по пути встречались небольшие острова, где можно было бы передохнуть, но никто не знал, какие монстры там могут обитать, а потому оставаться там надолго было бы весьма опасно.       — Во-вторых, когда я уйду, тебе самому будет быстрее и легче доехать от Якуридзи до убежища.       Тодороки на этих словах напрягся, крепко сжимая руль в своих руках. Мидори отвернулась к окну, делая вид, что не заметила состояния напарника. Расстраивать его ещё больше не хотелось.       Все остальные пять часов, что они провели в пути, они молчали, разве что иногда Васаби негромко комментировала дорогу, ориентируясь по карте. Шото же молча следовал её инструкциям.       Город Куре, находившийся в префектуре Хиросима, являлся портовым городом. Когда-то давно Мидори была здесь на экскурсии вместе с классом в летние каникулы. Тогда они направлялись в музей, посвящённый одному из крупнейших линкоров Второй мировой войны — музей Ямато.       Видеть некогда оживлённый и процветающий город опустошённым, было… странно. Несмотря на то, что Васаби уже более-менее привыкла к тому, что большие города, ранее наполненные жизнью, теперь могли похвастаться только безлюдными красотами, смотреть на такой же пустынный Куре было непривычно. Для Мидори этот город всегда оставался тем самым местом, где можно поесть самой свежей рыбки, встретить самых добрых людей и провести самое лучшее время в компании друзей.       — Странно, — внезапно произнёс Тодороки, сбавляя скорость, когда они проезжали по главной улице.       — Что такое? — спросила его Мидори, отрываясь от созерцания пейзажа за окном.       — Ты тоже чувствуешь, что здесь что-то не так?       Васаби нахмурилась. Она не ощущала никакой опасности. Наоборот: расслабленность. Будто на уровне подсознания она понимала, что здесь им ничего не угрожает и угрожать не может.       Девушка поделилась этими мыслями с Шото.       — Вот и я об этом. Слишком уж тут тихо и спокойно. Это странно. Надо скорее забирать спицу и уезжать.       Теперь и Мидори стало не по себе. У неё не было плохого предчувствия, но в этом опасном мире чувство безопасности — обманчивое, как никогда.       — Да. Поехали скорее, — согласилась Васаби.       Тодороки нажал на педаль газа, и машина ускорилась. Теперь дома за окном пролетали с куда большей скоростью, и от этого мельтешения у Васаби заболели глаза. Она зажмурилась, переводя взгляд на лобовое стекло и глубоко вздыхая.       Ей не верилось: всего дня три — и она снова будет дома, в окружении родных и близких. Девушка с нетерпением ждала этого момента, мечтая о том, как обнимет брата, родителей и Микото, по которой соскучилась.       Мидори чуть улыбнулась. Это приключение в мир постапокалиптики научило её ценить собственную жизнь, показало, что надо всегда бороться за свои идеалы, избавляться от людей, которые не приносят в твою жизнь ничего хорошего, ценить дружбу. Васаби знала, что она уже давно простила Микото за то, что та стала уделять ей меньше времени, и простила брата, на которого обижалась из-за какой-то глупости.       «Хочу получить высшее образование», — подумала она, прикрывая глаза.       Думать о том, как её жизнь вновь станет спокойной и тихой, было приятно. Мидори знала: ей не нужны эти сумасшедшие погони со смертью, не нужен адреналин. Она была совсем не против прожить самую обыкновенную жизнь самого обычного японца.       Мысли о будущем в родном мире успокаивали, и на какой-то миг Васаби даже выпала из реальности, совсем не замечая, что они подъехали к воротам в храм Гугандзи.       Очнулась девушка лишь тогда, когда Тодороки затормозил, паркуя машину. Мидори открыла глаза, осматриваясь.       Храм, как и вся территория, принадлежащая ему, был красив.       Васаби вышла из автомобиля, захлопывая дверь и потягиваясь всем телом. Рядом с храмом она увидела табличку, посаженную в землю. Там было написано что-то по-корейски, но Мидори, не знающая этого языка, могла лишь предположить, что это табличка-приветствие для иностранных послов.       Она огляделась. Кусты были аккуратно подстрижены, земля вокруг них — немного взрыта.       — Кто-то ухаживает за храмом, — поняла она.       — Да, я тоже заметил. Думаешь, кто-то из местных? — спросил Тодороки.       — Может, бывший служитель? — предположила Васаби.       Внезапно они услышали топот чьих-то ног и обернулись к главным дверям, ведущим в помещение храма. Тут кто-то был, и этот «кто-то» услышал их машину и поспешил встретить незваных гостей. Ну, или же прогнать.       — Вот сейчас и узнаем, — сказал Шото.       Двери храма распахнулись, и оттуда вылетел мальчишка лет одиннадцати. У него были ещё совсем по-детски пухлые щёчки, которые, к тому же, недовольно надул, а его розовые глаза сверкали недовольством.       Он, встав, аки хозяин этого места, вытянул вперёд правую руку и ткнул пальцем в прибывших гостей. Он был одет в стандартную форму послушников.       — Кто вы такие и что вам тут надо? Убирайтесь!       — А я думала, послушники храмов обычно рады видеть гостей, — насмешливо ответила Васаби. Над этим мальчонкой так и хотелось подшутить: уж слишком старательно он взрослого из себя строил.       — Обычно — да, но не сегодня, — ответил тот.       — Так нам приехать завтра? — подняла бровь Мидори, наблюдая за тем, как щёки мальчика краснеют от негодования.       — Вообще никогда не приезжайте!       Васаби прыснула, скрывая смешок за приступом кашля. Этот мальчишка был слишком забавным, когда бесился, хотя сама девушка никогда не замечала в себе склонности к поддразниванию детей.       — Мы приехали помолиться, — спокойно произнёс Тодороки.       — Ну значит молитесь в другом храме. Давайте, проваливайте отсюда, пока не разбудили учителя!       Мидори чуть нахмурилась. Вполне ожидаемо, что этот мальчонка был здесь не один, а с учителем. Скорее всего, его учитель был священником или главным служителем храма. А это значило, что он мог подсказать Васаби, что делать с Шаром Срединного пути и как вернуться домой. Также у девушки была парочка вопросов касаемо печатей, что защищали её от монстров.       Она изъявила мальчику своё желание встретиться с его учителем, из-за чего малец разозлился ещё сильнее, заявляя, что, во-первых, Мидори не достойна встречи с учителем, а во-вторых, учитель слишком занят и у него нет времени на каких-то прихожан.       — У человека, преданному храму, да нет времени на его прихожан? Что-то странно, — заметил Тодороки.       — У учителя, преданному храму, всегда есть время для его прихожан, — вмешался в разговор кто-то ещё.       — Учитель, — удивлённо прошептал мальчик, оборачиваясь назад.       Вскоре и Мидори с Тодороки увидели этого самого учителя, вышедшего из храма. Он был высок и молод: на вид лет тридцать-тридцать пять, не больше. У него были длинные чёрные волосы, которые спокойными волнами спускались вниз по плечам и достигали колен. Васаби приоткрыла рот: у неё самой волосы едва достигали плеч. Стало даже капельку завидно.       Лицо у учителя было красивым: прямой нос, небольшой лоб, тонкие брови, аккуратно посаженные глаза, ровная линия челюсти. Он был похож на персонажа исторических дорам, и даже одевался так же: в старинные широкие одежды, скрывающие всё тело за красивыми тканями.       Мидори сглотнула, думая о том, что он как самый настоящий принц из какой-нибудь древней Японии.       Учитель мягко улыбнулся. Весь его вид так и излучал спокойствие и величие, и Васаби на секунду подумала, что такие люди всегда скрывают много тайн мироздания.       — Меня зовут Йошинори. Я — главный служитель храма Гугандзи. Добро пожаловать в храм и прошу прощения за поведение моего ученика. Он пока только учится, — мягко произнёс учитель, после чего отвесил небольшой поклон. Мидори и Тодороки поклонились в ответ. — Нобуюки-кун, проводи гостей и приготовь им чаю. А также позволь им помолиться, раз уж они для этого проделали столь долгий путь. После тебя ждёт наказание.       — Понял, учитель, — тихо произнёс мальчик, склонив голову. — Прошу за мной.       Васаби смело шагнула вперёд, не сводя взгляда с Йошинори-сана. Тот с некой улыбкой наблюдал за гостями. А после, чуть склонив голову к правому плечу, сложил руки вместе и развернулся к ним спиной, направляясь вглубь храма.       — Йошинори-сан, — внезапно позвала его Мидори. — Вы ведь главный служитель храма Гугандзи. Есть шанс того, что вы что-нибудь знаете про Шар Срединного пути.       Учитель замер, а после резко развернулся к гостям. В его глазах пролегла лёгкая тень, а сам он подрастерял былую мягкость.       — Дитя, ты знаешь что-то об этом Шаре? — спросил он.       — Да. Я бы хотела поговорить об этом с вами. От этого Шара зависит моя судьба.       — Судьба? Как интересно, — протянул мужчина, задумчиво взявшись за подбородок. — Пожалуй, я присоединюсь к вам за чашечкой чая.       — Благодарю, — улыбнулась Васаби.       Йошинори-сан вновь развернулся к гостям спиной и спешно удалился. Его длинное одеяние волочилось по земле, но совершенно не выглядело грязным, что говорило о том, что Нобуюки-кун весьма старательно прибирается в храме, моя полы и вытирая пыль.       Мидори перевела взгляд на мальчишку, который резко побледнел и выглядел немного дёрганным. Он неверяще уставился на Васаби, и его и без того большие розовые глаза стали ещё больше. Девушка даже перепугалась, как бы они не выскочили из орбит.       — Ты… Этот Шар, как ты с ним связана? — слабым голосом спросил мальчик.       — Об этом мы поговорим с твоим учителем, а не с тобой, — довольно резко ответил Шото, и его разноцветные глаза сверкнули каким-то странным блеском.       Нобоюки заскрипел зубами, резко становясь похожим на озлобленного воробушка. Васаби обязательно бы посмеялась над его видом, если бы не была так сильно обеспокоена вопросом Шара и связью между ним, ей и этими двумя.       — Хорошо, тогда идите за мной, — согласился мальчик.