Между молотом и наковальней

О, как ликовал Коллекционер! В его руках — жизнь и судьба фаворита его брата, и он теперь в праве распоряжаться им, как захочет. И самым сладким в этом была не награда в виде слуги-трикстера, а именно в том, что Грандмастер проиграл ему и лишился того, кем так дорожил. — Спасибо за бои, но я и мой новый слуга отбываем, попроси своих подготовить корабль к полету, — самодовольно произнес Тиван, поднимаясь и расправляя плечи. Эн-Дви был мрачнее тучи. Было не слишком приятно получать по носу за свою самонадеянность, поэтому стоило бы сбавить обороты и попробовать сделать так, как обычно делал трикстер: договориться с выгодой для себя: — Уверен, что он так нужен тебе? — заулыбался Грандмастер. — Представляю, как вы будете в ссоре каждый день: у Локи весьма своеобразный характер, к нему нужно привыкнуть, его нужно направить и … немного потерпеть. Готов к подобному? — Не думаю, что я стану терпеть чьи-то выходки, кроме твоих, Эн-Дви Гаст, — отозвался Коллекционер. — Тем более, — поднялся с белого дивана Гаст, положив руки на плечи брата и продолжая свои убеждения. — Но я, так и быть, могу пойти на уступки: ты можешь выбрать себе более сговорчивого и послушного слугу, чем это задградец. Например, Софи — прекрасная крилорианка, которая будет прекрасно гармонировать с твоей Кариной. Что ж, обмен? Коллекционер коварно улыбнулся, убирая руки брата: — О нет, братец, как я могу отказаться от сладкой победы? Наше пари заключалось далеко не в Локи, а в том, чтобы стереть с твоего лица самодовольную улыбку. Поэтому трикстер, которого ты проморгал — лучшая награда для меня в этом споре, и я не собираюсь его менять. С этими словами Коллекционер покинул Грандмастера, оставив его, гневного и раздосадованного, в одиночестве. «Я все равно найду способ, как вернуть своего драгоценного: даже если впервые я сотворил что-то по глупости, сделав Локи ставкой в нашей с братом игре, это не значит, что последствия исправить нельзя». Локи тем временем оттащили на диваны, приводя в порядок после ударов шокером. На нем снова красовались наручники, ограничивающие его магию, чтобы более ситуация с побегом не повторилась. Маг, застонав, распахнул глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на ком-либо. — Кто одержал победу? — будто бы и не было побега, спросил Локи. — Я, — послышался вдалеке знакомый голос. Коллекционер решил не медлить и сразу направиться на Знамогде, пока брат не передумал. — Теперь ты переходишь в мое владение. Взгляд Тивана был холоден и высокомерен: ранее он полагал, что асгардцы — могучий народ, но то, как их принц греет постель правителю Сакаара, вызывало лишь омерзение и негодование. Что стало с теми, кто считался одной из самых величественных рас во всей Вселенной? А что лично до Локи, то Коллекционер испытывал к нему не самые теплые чувства, скорее Лафейсон его даже бесил по причине, которую мужчина признавать отказывался. Просто бесил, и все тут. — Полагаю, вещей в рабстве у брата ты себе не нажил, поэтому поднимайся и идем на корабль, — поторапливал его Танелиир, будто бы боясь, что Грандмастер передумает. — Я более не желаю задерживаться на Сакааре. Локи растерянно взглянул на Коллекционера. Тень сомнения отразилась на лице трикстера: как могло такое мощное существо, которое в совершенстве владеет искусством игры, могло проиграть, пускай даже второму Старейшине? Однако, увы и ах, подошедший Грандмастер развеял все сомнения. — Топаз, отпусти Локи с моим братом, — сухо произнес он, подходя ближе к группе людей и останавливаясь перед лежащим трикстером. — Локи… теперь Тиван — твой господин. Хотелось наплевать на все и, обняв Локи, приказать брату не тянуть к нему свои загребущие руки, так как это сокровище принадлежит лишь ему одному. Ведь Тиван… ах, Тиван, он так поверхностен в своих суждениях, он совершенно не видит, насколько прекрасен может быть этот трикстер. Асгардец поднялся, выпрямившись и взглянув на двух братьев. Ему совсем не нравилось быть третьей стороной в играх Старейшин, тем более если речь шла о его свободе. Но пришлось принимать правила этих игр и попытаться если не изменить их, то сделать так, чтобы их результатом стал тот исход, который целиком и полностью устраивал бы Лафейсона. — Тиви, ты хотя бы дашь нам проститься? — коснулся плеча брата Грандмастер, игриво поведя бровями. — Или хочешь и сам принять участие в наших с Локи прощальных объятиях и поцелуях? Конечно, с Коллекционером мужчина не заигрывал, однако это был надежный способ быстро спровадить Тивана на корабль, дабы как следует проститься с асгардцем. И он сработал: Танелиир, презрительно прищурившись, отстранился, и, поправив мех своей накидки, направился к кораблю, покидая двух мужчин и даже не прощаясь. Затем Эн-Дви перевел печальный взгляд на молчавшего до сих пор Локи. — Игра затмила разум правителя? — ядовито усмехнулся мужчина, съязвив. Он пока и сам не мог понять, на руку ли ему этот обмен хозяевами или нет. С одной стороны, Тиван не питает к нему теплых чувств, из-за чего ни о какой жалости или милосердии речи быть не могло. Но с другой стороны, может быть это безразличие и на руку трикстеру? Может быть оно позволит ему выбить себе немного свободы и занять место, которое ему самому подойдет? — Милый, не стоит дерзить, — махнул рукой страже, чтобы та оставила их, произнес Грандмастер. — Тем более если ты переходишь к Тивану во владение: он не будет снисходителен, и твоя дерзость не будет умилять его так, как меня. Повисла неловкая пауза. Локи отказывался идти на контакт, сложив руки на груди и смотря в сторону людей, загружавших вещи Коллекционера, а также провизию, на корабль. Гаст же смотрел на мужчину печальными глазами и старался разглядеть в нем ответные чувства, хотя бы тихие и еще не столь явные. Но, кажется, их не было. Тогда сакаарец приблизился к Лафейсону, силой развернув его лицом к себе, и произнес, держа асгардца за плечи: — Прости меня, я поддался соблазну и желанию доказать свое превосходство Тивану, поэтому поставил тебя, — постарался смягчиться Гаст, поглаживая Локи по рукам. Правителю Сакаара несвойственна была слабость, однако не хотелось расставаться с асгардцем врагами: возможно, когда-то Эн-Дви мог «перегнуть палку», как говорят другие народы, но он делал это лишь во благо самому трикстеру! Поэтому пришлось сделать небольшое послабление и показать Локи свою расположенность и … привязанность? Грандмастер не знал, что это. Явно не любовь или какие-то возвышенные чувства, нет. Локи так и оставался для него игрушкой, только теперь эта игрушка вызывала не только желание развлечься с ней, но и желание проявить ласку и заботу, получив в ответ хотя бы намек на искреннюю улыбку трикстера. Хотелось сделать Локи своим и давать ему взамен то, чего желает сам асгардец… не всегда, конечно, но хотя бы то, что устроило бы их обоих. В общем, кажется, Гаста это поражение совсем выбило из колеи. Но упрямство Локи, кажется, сломить было невозможно. — Я найду способ вытащить тебя и вернуть на Сакаар, — шептал Эн-Дви, боясь, что их могут услышать. — Я не хочу тебя терять, твое место здесь, здесь ты обретешь любовь своего правителя, заботу, ласку… — Могу ли я идти? — равнодушно произнес Локи, полоснув ледяным спокойствием по горячему сердцу расчувствовавшегося Гаста. — НОВЫЙ хозяин ожидает меня, с моей стороны было бы неразумно медлить и заставлять его гневаться. Лафейсон развернулся на каблуках, проследовав к кораблю. Отчасти он чувствовал, что поступает слишком уж жестоко, но с какой стати ему быть ласковым и приветливым с его пленителем? Грандмастер молча проводил Локи взглядом до самого трапа. Как только асгардец взошел на корабль, он развернулся, подозвав к себе верную Топаз: — Намечаются ли на сегодня казни мятежников? Или … кого-то еще, кто сильно меня расстроил? — Там парочка гладиаторов пыталась бежать, одного убили на месте, другой ждет тебя, — вручила Гасту плавильный жезл. — Чудно, — забрал его Эн-Дви, расплывшись в улыбке. — Сейчас все мои мысли только и занимают публичные казни. Что ж, Топаз, бери уборщиком и проследует к Арене, чтобы показать гладиаторам, как не стоит делать в моих владениях. *** Дорога до Знамогде была достаточно долгой и утомительной, поэтому все на корабле занимались своими делами, стараясь скоротать время. Коллекционер не трогал Локи — кажется, трикстер вообще его не интересовал. В свою очередь Лафейсон напротив был заинтересован в разговоре со Старейшиной, чтобы наконец прояснить, для чего он нужен Тивану и что будет дальше. Облачившись в привычные одеяния асгардцев — благо, магические наручники за ненадобностью сняли, как и шокер: не доверял Коллекционер приблудам брата — Локи проследовал к кабине, где находился сам Танелиир. Мужчина был занят, рассказывая о своей жизни невидимому собеседнику и записывая свои мемуары на диктофон. Он то и дело возвращался к теме Камней Бесконечности, и трикстер понял, что не он единственный ищет могущество и власть во Вселенной. Кажется, их интересы могли совпадать, если бы асгардец надавил на правильные точки. Постучав, мужчина зашел в кабину, вызвав недовольство Коллекционера: — Что-то срочное? — изогнув бровь, произнес Тиван, расположившись в кресле и смотря вдаль. — Деловые отношения не требуют промедлений, — на лице Локи появилась дежурная улыбка, и он неторопливой походкой проследовал к Коллекционеру. — О каких деловых отношениях может идти речь, если единственное, что я в тебе увидел — твои навыки греть постель моему брату? — зло произнес Танелиир, меняясь в лице. Лафейсону пришлось смолчать: собственной обидой он мог все разрушить. — Не из твоих ли уст я слышал то, как асгардцы вели дела с тобой? — То были иные асгардцы, и руководил ими Один, а не принц-подросток, — лениво отозвался Тиван, не желая слушать Локи: его новый раб стал ему докучать. — Ошибаешься, Танелиир Тиван, Камень Бесконечности в твои руки попал как раз не по его указу, — расплылся в коварной улыбке Локи. — Подумай сам и сопоставь факты: после того, как Тор покинул свою родину, променяв ее на Мидгард, на престол взошел я в обличии Одина. Думаю, слава о моем правлении и подмене вышла далеко за пределы Асгарда, не так ли? То есть с того момента, как я простился с братом и до того, как я попал на Сакаар в первый раз, все решения принимались мною. А теперь вспомни, когда же «Один» приказал доставишь в твои владения Эфир? В какой период времени это было? Лицо Коллекционера сменилось с раздраженного на непонимающее, а затем на заинтересованное. Он все же счет нужным развернуться к трикстеру и поподробнее расспросить его. — Вот как? Значит ты отдал приказ о передаче Камня Реальности? — усмехнулся Тиван, подаваясь немного вперед и опираясь руками на колени. — Тогда в чем же была истинная причина такого доверия со стороны бога коварства? Почему ты согласился передать Камень мне: твои амбиции могут посоперничать с моими собственными, и ты так просто отказался от этого великого дара? — Парадоксально, но я был честен с тобой, Вольштаггом и леди Сиф, — улыбнулся Локи, едва ли не впервые не лукавя. — Думаю, они назвали истинную причину: Асгард уже является … являлся хранилищем для Тессеракта, было бы неразумно держать два камня рядом. Да, Камни — это великий дар и великое проклятие: когда-то я владел одним из них, Камнем Разума, и я в полной мере осознал, на что они способны. Лафейсон облокотился на панель управления, продолжая свою речь: — И я понимал, что оставив у себя оба артефакта, я делаю Асгард лакомым кусочком для таких, как Танос, что принесли бы с собой разрушения, хаос и смерть. Я не желал этого миру, где я вырос, как не желал и всей власти во Вселенной: я амбициозен, не скрою, но я не желаю абсолютной власти. С самого детства я хотел превзойти Тора в своем величии, и я превзошел его, когда взошел на трон Асгарда. Мне всего лишь нужно было править одним из девяти миров, не более, — расплылся в очаровательной улыбке мужчина. — И как благородный и заботливый правитель, я желал бы мира своему царству, поэтому нужны ли мне были эти артефакты, когда я получил все, чего желала моя душа? Поэтому я выбрал тебя, Танелиир Тиван, отдав Камень одному из мудрейших существ Вселенной, что знает цену таким вещицам. Услышав такую занимательную историю, Коллекционер хмыкнул. — Твои слова — неприкрытая лесть… — Подкрепленная действиями, — приблизился Локи, присев в кресло напротив. — Будучи монархом, я был дружелюбен по отношению к тебе, поэтому доверил подобный артефакт, оставив его в твоей коллекции. Я бы и сейчас сделал это, если бы снова оказался перед подобным выбором. Мужчина смотрел на Коллекционера немигающим взглядом, гипнотизируя, будто змея. Да, именно змея: если ранее Локи был беспомощным кроликом в лапах удава-Гаста, то теперь ему выпала роль змеи, что опутывала своими речами, словно кольцами, Тивана. — Я догадываюсь об истинных мотивах того, что ты попросил меня в качестве ставки: уж не ради любовных утех, это точно, — усмехнулся Локи, а Коллекционер недовольно поджал губы. — лишь желание превзойти брата. Мне это слишком хорошо знакомо, уж поверь. Но … когда перед тобой стоит великая цель, не лучше ли объединить усилия? — Говори прямо, хитрый лис, — недовольно нахмурился Танелиир. Ранее он и слушать бы не стал трикстера, но узнав, что Камень Реальности перешел к нему из рук Локи, задумался: может быть, их мотивы и впрямь совпадают? — Я знаю, что ты собираешь редкие артефакты в свою коллекцию. Однако зачем делать это собственными руками, когда есть услужливый трикстер? — приветливо улыбнулся Лафейсон, стараясь расположить к себе. — Я предлагаю сотрудничество. — И в чем тебе выгода? — все еще скептически был настроен Коллекционер. — Или желаешь Знамогде участи, которая не произошла с Асгардом? Собрать все Камни у меня и привлечь нового охотника за ними? — Выгода? Она очевидна! Во-первых, я более не желаю быть чьим-то рабом, даже несмотря на то, что я — твой трофей: деловые партнерские отношения меня устроили бы куда больше, — откинулся на спинку кресла бог, понимая, что инициатива переходит в его руки. — Во-вторых, я жажду свободы, что неудивительно. Но что я буду делать на ней, без денег и прошлых связей? Мир изменился, и нужно искать себе новых союзников, и я бы выбрал тебя. Я дам тебе то, что ты ищешь, а взамен я хочу заручиться твоей поддержкой, Танелиир Тиван. Локи даже изобразил подобие поклона, будто бы признавая величие Коллекционера, что ему весьма льстило: перед Грандмастером Лафейсон пресмыкаться отказывался. — Что до разрушений… признаться честно, мне все равно: Знамогде — не мой мир, поэтому это тебе стоило бы задуматься о том, стоит ли подвергать ее такому риску или нет. — Разумно, — согласился Тиван. — Однако я не боюсь: в мире нет существ, которые были бы достойны обладать Камнями, и единственное место, что могло бы стать их хранилищем — моя коллекция. — Обещаю: за твою помощь и поддержку я дам тебе то, чего ты желаешь, — коварно прищурился асгардец, сверля собеседника взглядом. — И речь идет не только о камнях: Единый посох, Ларец Вечных Зим, Черный Вихрь. Камень Разума открыл мне глаза, дав доступ к знаниям даже о таких артефактах, о которых мир давно позабыл. И мое коварство и хитрость помогут добыть их для тебя. — Станешь не рабом, а слугой? — Нет, не слугой: партнером, — усмехнулся Лафейсон, продолжая настаивать. — Я готов на многое ради того, чтобы вернуть себе статус лучшего из отпрысков Одина, но нынче я слаб без связей. Услуга за услугу, как говорится. Тиван нахмурился. Пришло время принимать решения, но как сделать это, если бог обмана говорит такие искусные речи, а его прошлое упрямо твердит, что не стоит верить этому подлецу. Однако мысль о том, что Локи уже когда-то вернул ему желанный Камень, затмевала разум, и жажда получить заветные артефакты толкала на необдуманные поступки. — Хорошо, не думаю, что я чем-то рискую: в качестве раба, протирающего мои экспонаты, такая белоручка не подойдет. А что до Камней, то даже если ты предашь меня, я все равно доберусь до тебя, и тогда тебе точно несдобровать, асгардец. Коллекционер снял одну из белоснежных перчаток, протягивая мужчине руку для пожатия. — Заключим сделку. Я принимаю твое предложение, Локи Одинсон — Заключим сделку, — эхом отозвался мужчина, пожимая руку Старейшине. — Уверен, наше сотрудничество будет плодотворным.