То, что подают к чаю

Вернувшись из экспедиции поздно вечером, Леви и Эрвин так и не пересеклись, разбредаясь по своим комнатам - если уж быть совсем точными, то Эрвин сразу же заперся в кабинете, решив разобраться с отчетами. В этот раз вылазка окончилась довольно-таки удачно с точки зрения того, что жертв почти не было, но, к сожалению, новой информации так и не удалось получить. Зато Леви, раскрыв полностью свой потенциал, не жалея себя, отчаянно сражался с титанами, помня о том, кому он обязан новой целью. Он летал на тросах УПМ, словно птица в небе, убивая титанов одного за другим, не давая ни на метр приблизиться к отряду, что возглавлял Эрвин. Конечно же, ремни сильно перетягивали ноги, из-за чего на белой коже появились просто чудовищные чёрные синяки, но то была сущая малость, да и Леви совершенно не интересовало, какие травмы он может получить в ходе операции. На первом плане был Эрвин и его защита, а также защита его принципов и целей. Прибрав ужасный беспорядок, что оставили любовники после себя (Леви с утра не мог даже стоять на ногах, и поэтому то время, что он хотел посвятить уборке, провёл в кровати, в объятиях командора), постирав все простыни, Леви, наконец, отправился в душевую. Радости его не было предела, когда вода и мыло коснулись его вспотевшей грязной кожи, смывая с себя все, что накопилось за прошедшие два дня. Ему казалось, что в душе он провёл не меньше часа, благо, ни одного разведчика уже не было в помещении из-за позднего времени, и Аккерман мог спокойно наслаждаться теплом воды. А Эрвин, интересно, уже помылся? Мысли о командоре не покидали голову Леви ни на секунду, и он поймал себя на желании сейчас же его навестить. "Небось как всегда работает до потери сознания в кабинете, - подумалось ему. - Как бы не перетрудился, особенно после такой долгой экспедиции". Как бы Леви ни ненавидел сентиментальность, сейчас в его сердце всплывало чувство, что заставляло заботиться о дорогом и близком человеке - а он больше не мог воспринимать Смита иначе. С их первого секса прошло всего два дня, а им так и не удалось нормально поговорить о чем-то кроме дел государственной важности. Хотелось сделать Эрвину что-то очень приятное, но он понимал, что, как только увидит Смита, все желание даже не пройдет, а, скорее, скроется за боязнью Леви показать, что он тоже умеет чувствовать и быть внимательным, даже заботливым. Эрвин и так вытащил наружу слишком много его, Леви, чувств, пожалуй, на этом пока хватит. Одевшись после душа и накинув на шею полотенце, капитан направился в свою комнату, обдумывая, какой же чай лучше заварить Эрвину, как вдруг в одном из коридоров услышал копошение и перешептывание двух голосов. К счастью, Леви смог себя ничем не выдать и спрятался за стеной. Не сказать, что он боялся быть обнаруженным, скорее, просто не хотел спугнуть милую парочку (а в том, что это была именно желающая уединиться влюбленная парочка, он нисколько не сомневался). Но все равно самым сильным желанием у него сейчас было хорошенько врезать двум разведчикам, разгуливающим после отбоя по спящим коридорам казарм. Осторожно придвинувшись к краю стены, Аккерман выглянул наружу. То, что он увидел, поразило его до глубины души. Девушка, что стояла на коленях напротив парня, брала в рот напряженную плоть своего молодого человека. А тот, тяжело дыша, прислонился спиной к стене, собирая мешавшие девушке волосы в руку. Леви почувствовал, как все внутри переворачивается от того, что вытворяли эти двое. Разве такое вообще было возможно? Как член можно засовывать в рот, это же так... мерзко? Но при виде того, с каким наслаждением девушка... сосала своему парню, Леви постарался отбросить эту мысль в сторону. Зато на ее месте появилась новая: что, если вдруг Эрвин захочет, чтобы Леви взял в рот его естество? А вдруг это окажется настолько противным, что Леви попросту стошнит? А портить момент совсем не хотелось. Но ведь может статься, что плоть Эрвина очень приятна на вкус, и тогда ему не о чем беспокоиться. Это ведь Эрвин, он не может быть противным (конечно же, кроме его характера, ворчливо подумал капитан), тем более, его член выглядел довольно-таки чистым и ухоженным, в отличие от некоторых его товарищей - а Леви иногда подмечал, в каком состоянии его сослуживцы поддерживают тело, и не упускал возможности оценить их гениталии - не из особой любви осматривать мужские тела, а лишь из соображений гигиены. По звуку застегивающейся молнии, а потом и затихающих шагов Аккерман понял, что парочка закончила свои игры и разошлась по казармам. Поразмыслив над своей идеей еще пару минут, он двинулся в сторону своих покоев, чтобы заварить чай для Эрвина, а также морально подготовить себя к предстоящему действу. Все же секс был для него совершенно неизведанной темой, но Эрвин ведь знал об этом, когда предлагал переспать?

***

Отложив в сторону последний отчёт, Эрвин моргнул и потёр переносицу. Время перевалило за полночь, и тёплый свет от свечей уже казался слабее холодного лунного, что заливал половину кабинета. Нестерпимо хотелось отдохнуть, но ещё больше хотелось увидеть Леви, почувствовать приятную тяжесть его тела на своих коленях, а немного сухие губы - на своих, вдохнуть запах его тела, как всегда идеально чистого. Мыслями Эрвин вернулся к произошедшему во время вылазки. Леви попросту превзошёл сам себя: в каждом его движении чувствовалась легкость, будто бы ему ничего не стоит убить с десяток титанов одного за другим. При воспоминании о том, как он стремительно взмыл в воздух, ликвидируя понёсшегося прямо на его отряд аберранта, Смит ощутил напряжение в паху. А ведь Леви даже не подозревает, насколько прекрасен в такие моменты, равно как в плену ярости, равно как и в мгновения наивысшего удовольствия... Улыбнувшись своим мыслям, Эрвин зажёг потухшую свечу. Аккерман так много знал о страданиях, боли и смерти, но так мало - о простых радостях, не говоря уже и о наслаждениях плоти. А ему, Эрвину, предстоит ещё многому обучить его, раскрыть те тайны, о существовании которых Леви даже и не подозревает, и он даже не сомневался в успехе. Он видел в глазах Леви в ту ночь, может быть, еще не любовь, но безграничное доверие и преданность, и осознание этого вопреки всему наполняло сердце необычайным счастьем. Аккуратный стук в дверь прервал его размышления, и Эрвин улыбнулся еще шире, уже догадываясь, кто стоит за дверью: - Войдите. - Ты засиделся, - открыв дверь носком сапога, Леви зашёл в кабинет, неся на подносе чайничек с заваренным чаем. - Я думаю, тебе понравится. Это мой любимый, - поставив поднос, он тут же подошел к стеллажу и взял в руки две чайных чашки. - Не выпьешь - насильно залью, - ухмыльнулся Леви, глядя на Эрвина. Тот, уже переодетый в лёгкий серый пиджак, такого же цвета брюки и мягкую бежевую рубашку, выглядел немного потрёпанным, а идеально зачёсанные волосы были в легком беспорядке. Смит сидел за столом, лениво положив голову на руку, и совершенно глупо улыбался, а его расслабленная поза говорила о необычайной усталости. - Проигнорировать твою заботу? Я не самоубийца, - моргнув, Эрвин внимательно изучал мимику и жесты Леви. Всегда идеально собранный, максимально равнодушный, сейчас сильнейший воин человечества и по совместительству часть самого командора был выбит из колеи. Что же могло стать причиной?.. - Иди сюда. - А как же чай? - Леви так и замер у стеллажей с чашками, внимательно наблюдая за Эрвином. - Только не говори, что я зря заваривал. И, кстати, ты был в душе? - в голове всё ещё прокручивались сцены того, что произошло в коридоре, и Леви никак не мог успокоиться, начиная представлять, что он делает что-то подобное Эрвину. Уголки губ Эрвина поднялись выше: капитан, видимо, ещё не осознал, что он вряд ли стал бы надевать чистую одежду на немытое тело. И всё же задать этот вопрос было для Леви важно. Значит, причина такого странного поведения крылась в чем-то, касающемся секса? Как интересно... Устраивать допрос было не в правилах Эрвина, а потому он терпеливо ждал, когда же Леви раскроет терзающую его тайну. - Мне вряд ли что-то помешает одновременно пить чай и обнимать тебя. А душ я принял... - он прищурился, силясь разглядеть стрелки на настенных часах, - часа три назад. Аккерман молча поставил чашки на стол и подошёл к Эрвину, забираясь к нему на колени. Он повернулся к столу, дотягиваясь до чайника и разливая вкусно пахнущий напиток по чашкам. - Вид у тебя уставший. Нужно поспать, - Леви повернулся к Смиту, невесомо целуя его в щеку. Почему-то сейчас безумно хотелось это сделать, поэтому Леви не сдерживал себя в подобных жестах. - Поспать я всегда успею, - повернув голову, Эрвин потёрся носом о его ухо, коснулся губами нижней челюсти, а потом чуть отстранился, принимая из рук Леви чашку чая. - Спасибо, Леви, - осторожно отхлебнув из чашки, он прикрыл глаза от удовольствия. Воистину, именно чашки горячего, вкусного чая от Леви, сидящего у него на коленях, ему и недоставало после вылазки и всех последующих отчётов. - Чудесный вкус. - Я так и знал, что ты оценишь, - Аккерман слегка улыбнулся, беря в руки вторую чашку. - Я прослежу, чтобы ты пошел спать. Тебе необходимо расслабиться, чай поможет уснуть. Я ещё заварю, если понадобится, - он вслед за Эрвином отхлебнул чая. - Знаешь, я хочу с тобой кое о чём поговорить... - Леви сжал чашку в руке, глядя на своё отражение в гладкой поверхности напитка. - Я тебя слушаю, - свободная рука Эрвина обвилась вокруг его талии и легла на бедро, мягко поглаживая. Сам он с таким же невозмутимым и расслабленным видом пил чай, лишь изредка поглядывая в сторону любовника. - Поставь чашку на стол, - Леви мгновенно подорвался на месте, вставая перед Эрвином, ожидая, что тот повернётся к нему. Сейчас он был самым неуверенным человеком на свете, ведь любой неверный шаг мог нарушить только что сложившуюся идиллию между ним и Эрвином. Но он понимал, что Эрвин не воспротивится данному действию, что именно он поможет Леви переступить через преграды сомнений. Резкость, с которой были сказаны эти слова, вкупе с этим внезапным расстоянием между их телами вмиг выдали состояние капитана. Смит отставил чашку в сторону и заскрипел стулом, вставая и подходя к Леви, а потом поднял руки, раскрывая их в приглашающем жесте, но не напирая. - О чем ты хочешь поговорить? - Сядь в кресло. Что ты подорвался? - Леви толкнул его назад, понуждая сесть обратно. Завладевшая его сознанием идея фикс распаляла всё сильнее, и запретная мысль о том, что тяжелая плоть окажется во рту, начинала сильно возбуждать. Хотя Леви понимал, что вкус члена может ему не понравиться, всё же его ни на секунду это не останавливало. - Просто повернись ко мне. - Хорошо, - происходящее приобретало всё более интересный оборот, и в паху Эрвина ощутимо потяжелело. Похоже, Леви что-то задумал, возможно, он решил узнать больше о нём самом и о его теле... Эрвин не мог не признать, что волнение Аккермана передалось и ему, в то же время не добавляя никакой негативной окраски происходящему. Он послушно сел и посмотрел на него, а потом на подсвечник: три свечи из пяти уже догорели, и теперь луна светила гораздо ярче свечей. В то же мгновение Леви упал на колени перед Эрвином, разводя в стороны его ноги. Буквально за секунду он смог расправиться с застежками на его брюках, освобождая из плена ткани полутвёрдый член. Сейчас, на таком расстоянии он казался в разы больше того, что краем глаза смог уловить Леви в первый раз. Даже когда он касался плоти рукой, она будто бы ощущалась меньше, чем сейчас. Его ладони и вправду казались слишком маленькими, обхватывая ствол Эрвина. Капитан неуверенно потянулся губами к головке, слизывая с маленькой дырочки выступившую смазку. Голубые глаза распахнулись в удивлении и неверии. Должно быть, Эрвин просто заснул за отчётами, ведь два дня назад им с Леви удалось поспать не больше четырёх часов... Да, наверное, ему это просто снится. Но даже в самых смелых его фантазиях Леви никогда не выступал инициатором подобных ласк! Не говоря уже и о том, как он, до недавнего времени не знакомый с основами соития, вообще мог узнать об оральном сексе... - Леви... - выдохнул Эрвин поражённо, сдерживая стон, когда маленький мокрый язык обвёл головку там, где мгновения назад была крайняя плоть. Вкус, вопреки опасениям Леви, действительно был нисколько не противным, скорее, слишком необычным - ощущения были сродни тому, когда он пробовал новые экзотические сорта чая. Только вот что делать дальше с наливающейся плотью, Леви не знал, поэтому начал облизывать головку, думая, что это может быть приятно, но брать в рот всё же не решался. От понимания того, что член служит не только для того, чтобы кончать, внутри Леви скрутился неприятный комок отвращения, что основательно мешал ему. - Ты точно был в душе? - капитан вопросительно поднял глаза на Эрвина. Во вкусе того не присутствовало ничего отвратительного, но убедиться в некоторых фактах хотелось. Эрвин кивнул головой, не отрывая заворожённого взгляда от черноволосой макушки между его ног. - Мы можем пойти в спальню, если хочешь, - предложил он, и его голос прозвучал с той самой хрипотцой, что и в их первую ночь. - Нет, сиди на месте, - Аккерман вновь припал губами к плоти, засовывая в рот головку, а затем и треть члена - сколько смогло поместиться в рот, не вызывая рвотных позывов. Постепенно Леви укреплялся в мысли, что его неопытность не очень понравится Эрвину и, скорее всего, он делает что-то не так. Он возвращался мысленно к тому моменту, когда девушка отсасывала парню, и старался повторить её движения, но выходило из рук вон плохо. Леви и сам понимал, что испортил момент, порываясь сделать то, чего никогда не делал, да и не знал, как делать. Когда воздуха не хватало, он начинал помогать рукой, дабы член не опал, и всё чаще думал, что Эрвину всё же неприятно. А потом командор застонал. Негромко, прикрывая рот рукой и дрожа всем телом. Внутри него удовольствие от пусть и не слишком умелых, но откровенных ласк смешивалось с восхищением и гордостью за Леви, такого решительного и смелого, жаждущего новых открытий, новых чувств, жаждущего его, Эрвина... Прикрыв глаза - вид Леви, так усердно старающегося доставить ему удовольствие ртом, действовал отнюдь не в пользу его выдержки - Смит поддался порыву и, опустив руку вниз, погладил его по щеке. Услышав стон, Леви сразу же поднял глаза на Эрвина, глядя ему прямо в лицо. Как оказалось, командору очень нравилось, что делал Аккерман: при виде того, какой блаженный вид сейчас был у слегка раскрасневшегося Эрвина, Леви покраснел вслед за ним, немного стыдясь того, что он делает. Он попытался взять полностью, вспоминая, как это делала та девушка - быстро двигая головой и втягивая щеки, наверное, и ему стоит так сделать? Член зашёл буквально на половину, а Леви вдруг сильно закашлялся - то ли от рвотного позыва, то ли от нехватки воздуха. - Куда ты такой гигантский отрастил? - он все ещё пытался откашляться, но сдаваться не собирался. Он попробует ещё раз. Рука Эрвина остановила его в тот момент, когда он снова попытался приблизиться губами к члену. - Не спеши, - хрипло произнес Смит и поднял Леви с колен, притягивая к себе для поцелуя. - Не нужно делать того, что тебе не нравится, - шепнул он ему в губы. - Я хотел попробовать. Но, видимо, сосать члены не мое, - с этими словами капитан наклонился к Эрвину, глубоко целуя в губы. Свободной рукой он спустился к его члену, обхватывая его ладонью. - В голове это представлялось куда красочнее. Да и вообще... Ты должен кончить. Я продолжу? - Леви размазал слюну и смазку по естеству и медленно начал надрачивать, а потом, отстранившись, вновь встал на колени, беря член в обе руки. Шумно выдохнув, Леви коснулся губами головки, проходясь языком по маленькой дырочке, и начал медленно облизывать её. В это же время он не оставлял в покое ствол, бережно, как казалось ему самому, двигая руками вверх-вниз, направляя крайнюю плоть к головке. То и дело Леви поднимал взгляд на лицо Эрвина, смотря, насколько тому приятно происходящее. Сейчас он уже полностью привык к терпкому вкусу, уже почти не чувствуя его на языке, зато ощущал тяжесть налившейся кровью чересчур крупной головки. Зубами он старался не задевать плоть, думая, что лишние царапины на столь чувствительной части явно будут лишними. В паху самого Леви начинало тяжелеть. - Давай сегодня опять друг другу подрочим? - серьезно произнёс Аккерман, возвращаясь к естеству. Мягко улыбнувшись, Эрвин провёл пальцами по его щеке, огладил ухо и спустился к шее. В его глазах плескалось нешуточное возбуждение, смешанное с нежностью, но было в этом взгляде кое-что ещё, то, что Леви узнал бы в любой момент. Эрвин явно что-то задумал. - У меня на тебя сегодня другие планы, - проговорил он, подтверждая подозрения. - Пойдём в спальню? - Не пойдём. Я не собираюсь сегодня ноги перед тобой раздвигать. Обойдёшься, Эрвин, - Леви прошёлся языком от головки до самого основания и обратно. Сил на полноценный половой акт у них бы не хватило - при виде того, как Смит лениво развалился в кресле, никаких сомнений не оставалось: он сильно устал. Да и Леви не мешало бы поспать. - Кончишь, чай попьёшь и в кровать ляжешь. - Неплохая перспектива, - из-за возбуждения усмешка из понимающей получилась чуть ли не просящей, но потом Эрвин снова потянул его на себя и поцеловал, слизывая с мокрых губ собственный вкус. - Но прежде я хочу заняться тобой. Кажется, ты что-то говорил про столы? - Именно. Но не сегодня. Ты чего-то не расслышал? Я же сказал, что мы сегодня не будем трахаться! - Леви щёлкнул пальцем по носу Эрвина. Но потом мозг озарила поразительная догадка: - А ты мне тоже, что ли, хочешь... Ты вообще в курсе, что во рту много заразы? - Тебя это не остановило, - парировал командор, снова целуя его и проникая языком между губ. - Почему тогда должно остановить меня? Разве тебе не хотелось бы испытать эти ласки, Леви? - Мой рот чистый, в отличие от твоего. От тебя пахнет сигаретами, мог бы хотя бы рот прополоскать, - вопреки сказанному, Леви припал к губам Эрвина, повторяя все движения языка командора. Ему нравился вкус его губ, даже терпкость табака во рту, но ему явно не хотелось ощущать его на своём члене. - Хотя... Может, ты сначала кончишь, а мы потом поговорим? Большая чашка чая, принесённого Леви, в считанные мгновения оказалась опустошена, после чего Эрвин снова приник к губам любовника. Ему нравилось, как Леви повторяет губами и языком всё то, что нравится ему самому, отдаёт с такой же охотой, с какой принимает всю страсть и ласку Эрвина. Маленькая форменная куртка упала куда-то на пол, и вслед за ней Смит отправил ремни и крепления УПМ, чтобы крепче прижать Леви к себе. - Так лучше? - шепнул он, прервавшись. - Ладно, раз ты так хочешь, я не буду тебя останавливать, Эрвин, - он зарылся пальцами в волосы Смита, приводя их в лёгкий беспорядок. Ему понравилось в первый раз, что волосы Эрвина растрепались именно из-за него, а ведь даже в экспедициях Смит старался поддерживать свою идеальную причёску. - А вообще дай мне закончить с тобой, а то потом опадёт. - Как пожелаешь, - сдался, наконец, тот. Стащив с себя серый пиджак, он бросил его куда-то под стол и откинулся на спинку кресла, наблюдая, как Леви снова опускается между его ног. - Думай о том, что понравилось бы тебе. Так будет проще. - Ну, и что за недовольное выражение лица? - Леви прищурил глаза, подозрительно смотря на Эрвина. - Хорошо, я больше не буду его сосать, - с этими словами он подобрал пиджак Эрвина и уселся на него прямо на полу, скрещивая ноги, а следом и руки, отворачивая голову в сторону. - Противный... С трудом подавив в себе желание рассмеяться, Эрвин пару мгновений пристально рассматривал его. Всю усталость как рукой сняло, и, пусть он готов был поклясться, что в чай Леви добавил успокаивающих трав, само его присутствие, да еще и такое поведение будоражили нервы. Штаны Эрвина всё еще были расстёгнуты, член стоял колом, капли слюны и смазки чуть холодили чувствительную кожу. Поднявшись с кресла, Смит медленно подошел к Леви, глядя на то, как тот усиленно старается не смотреть на его плоть, а потом опустился на колени рядом с ним и задумчиво проговорил: - Столы, значит, тебя не привлекают... И, больше не говоря ни слова, ухватил его за щиколотки, заставляя лечь, задрал набедренную повязку и быстро расстегнул брюки, освобождая такое же горячее и твёрдое естество. - А? Я же только из душа! Давай на столе! - Аккерман заколотил руками в грудь Эрвина, пытаясь отодвинуться, но тот уже обхватил его плоть, проводя по всей длине. - Я повторюсь: ты сволочь! - Ну, ты же не хотел по-хорошему, поэтому устраивайся поудобнее и получай удовольствие, - в голосе того прорезались командорские нотки, а потом стало не до разговоров: Эрвин провел языком по всей длине члена сверху вниз и с нажимом обвёл кончиком основание. У Леви выбило весь воздух из лёгких, стоило Эрвину коснуться его горячим языком. Он просто откинулся на пиджак, прекращая путь к отступлению, вновь отдавая себя в руки любовника. Леви инстинктивно двинул бёдрами вверх, когда язык прошёлся по головке, тихо скуля. Голубые глаза сверкнули, глядя прямо в лицо Леви, а потом Эрвин принялся вылизывать всю поверхность плоти, прослеживая языком вены и помогая себе рукой. Лицо его выражало полнейшую сосредоточенность, и всё же он выглядел совсем не так, как за своими бесконечными отчётами: всё в его движениях и мимике отражало какую-то одухотворённость, будто бы он получал ни с чем не сравнимое удовольствие, ублажая Леви ртом. И кстати об этом... Взгляд Эрвина ни на мгновение не отрывался от серых глаз, когда член капитана внезапно целиком исчез внутри горячего рта. - Эрвин... - Леви простонал имя любовника, наблюдая за тем, как плоть полностью поместилась во рту того. Головка достигла самого узкого места горла, и Леви изо всех сил держался, чтобы в любой момент не излиться. Это был первый раз, когда он настолько быстро оказался близок к разрядке. Внутри рта Эрвина было слишком влажно и тепло. Никогда ничего подобного Леви не испытывал, да и раньше он даже не хотел думать о том, каково это - быть внутри человеческого тела. Командор плотно сжал губы, все быстрее двигая головой. Когда воздуха становилось мало, а челюсть затекала, он останавливался и пускал в ход язык, очерчивая контур истекающей солоноватой смазкой головки. Почувствовав, что яички Леви напряглись и подтянулись ближе к члену, Эрвин одним движением насадился горлом на член и надавил большими пальцами на чувствительное местечко в промежности. - Эрвин... Вынимай... Я уже... - Леви засучил ногами, но Эрвин обхватил его бедра, не давая сдвинуться. В следующую секунду все тело Леви пронзила дрожь, а напряжённый комок возбуждения спустился к члену, выплёскивая наружу всё накопившееся наслаждение. - Ещё одно... подтверждение... того, что ты извращенец... - Аккерман никак не мог перевести дыхание, видя, как Смит полностью проглотил все семя. Ему казалось это совершенно невозможным: как можно проглотить столь мерзкую вещь? Когда-то в подростковом возрасте он решил попробовать свою сперму на вкус - и весь день не мог отделаться от неприятного вкуса на языке. А Эрвин выпил все без остатка. Но даже при всей неприязни к подобного рода действиям Леви не мог не признать, что это невероятно заводило. - Леви... Чёрт... - Эрвин зарычал, слизывая капли горячего семени с опадающего члена. В паху нестерпимо пульсировало, и он знал: ещё один такой стон Леви, ещё один прогиб - и ему хватит и пары движений руки. Быстро поднявшись на колени, он едва успел сжать руку на собственном члене, а потом его бёдра самопроизвольно дёрнулись вперед, и вся набедренная повязка капитана, весь верх его белоснежных штанов оказались украшены крупными каплями. Дрожа от пережитого удовольствия, Эрвин чуть не упал обратно лицом в пах любовника и едва успел выставить вперёд руку, после чего более осторожно устроился под боком Леви, переводя дыхание. - Я постираю... И твою одежду тоже... - Леви зарылся пальцами в волосы Эрвина, поглаживая кожу его головы. - У тебя... - он указательным пальцем коснулся уголка своих губ, показывая, где именно у Смита осталось семя. - Тебя не тошнит? Тот недоумённо моргнул, уставившись на Леви, но потом мягко и расслабленно улыбнулся: - Нет, Леви, у твоей спермы вовсе не неприятный вкус. - Я возьму твою рубашку. А мы сейчас же пойдём в душ... - Леви приподнялся на локтях, смотря в глаза Эрвина. На лице того сияла все та же довольная улыбка, из-за которой Леви становилось спокойнее и хотелось улыбнуться в ответ... - Можно я у тебя сегодня останусь? Смит прикрыл глаза на мгновение, а потом выдохнул: - Нужно. Кто же будет потом допивать весь твой чай? - Он немного остыл. Я погорячее заварю, - Леви встал на колени, принимаясь снимать с себя запачканную одежду. - Принесёшь рубашку? - Надень мою? Она чистая, я только пару часов назад переоделся, - предложил Эрвин и быстро расстегнул пуговицы на своей рубашке, а после накинул на плечи Леви. - А ты так пойдёшь? - Аккерман расправился со всеми пуговицами на рубашке, что оказалась слишком большой для маленького тела. Она смотрелась на нём, словно большое белое платье длиной по колено. Рукава, конечно же, пришлось закатать для удобства. А потом он перевел взгляд на голую грудь Эрвина и на его вставшие соски. И откуда-то накатило неудержимое желание коснуться их губами. - Так, всё, идёшь так, - он потянул Эрвина за руку, вынуждая подняться. Уловив взгляд Леви, направленный на его грудь, Эрвин поднялся, а потом резко развернул его лицом к себе и крепко обнял, прижимая к обнажённому торсу. - У меня есть свой душ. Должен сказать, мне нравится видеть тебя в своей рубашке, - проговорил он прямо в черноволосую макушку. - Я, наверное, её пока у себя оставлю. Ты ведь не против? К тому же, она очень удобная... - Леви мило потерся щекой о тёплую кожу Эрвина и поднял глаза, совершенно спокойно смотря на него. - Я что-то говорил про то, что ты извращенец? Повторять не хочу, я думаю, ты помнишь. - Всё лучше, чем когда ты зовешь меня сволочью, - рассмеялся тот и взъерошил волосы Леви. - Итак, капитан, цель - душ. Задача - ликвидировать ненужное и лечь спать. Ясно? Леви приподнялся на носочках, в этот же момент притягивая Эрвина к себе за шею. Как только между их губами оставалась буквально пара миллиметров, Аккерман тихо выдохнул, опаляя мягкие губы Смита: - Слушаюсь, командор...