***
Он бежал. Бежал, не оборачиваясь на ужасающих паукообразных монстров, которые неслись за своей слабой по сравнению с ними добычей. Твари почти настигли бы его, но Роберт ловко и проворно уворачивался от длинных черных лап, желающих схватить его за тонкое бледное горло. Похожие друг на друга как две капли воды, кошмарные существа злились все больше из-за невозможности запустить свои коготки в мягкую человеческую плоть и наконец утолить свой голод. Маленькие глазки налились кровью, в них горела ненависть, и, наверное, хорошо, что Роберт не видел этой картины, иначе бы просто не выдержал сие зрелища. Немаленьких размеров пауки имели странную способность как бы гипнотизировать всех, кого они бы желали отведать. Мысли стремительно проносятся одна за другой надолго не задерживаясь. Юноша с раздражением убирает каштановые кудри, мешавшие видеть то, какая дорога предстает перед ним. Он плохо знает местность, также плохо осознает, как будет возвращаться обратно домой. Ориентируется отвратительно. Когда ты арохнофоб и испытываешь панический страх перед паукообразными, тем более перед такими паучками, то далеко точно не уйдешь. Особенно, если ты остался совершенно один во всем мире и коротаешь дни своего жалкого существования в маленьком старом домишке в глубине леса. Роберт несется к озеру. По крайней мере, беглец желал всем сердцем узреть идеально чистую гладь, а не тупик. Эти твари жуть как боятся воды, одна капля — и один из их собратьев покойник. Короткая шерстка тут же покрывается крошечными красными точками и буквально через секунду происходит небольшой взрыв. Ошметки несъедобного мяса разлетаются во все стороны. Кровь синяя, напоминает обычную гуашь. Роберт как-то увидел собственными глазами кончину одного из существ, который точно во много раз превышал обычные размеры этих тварей. Просто ходячий гигант. Монстр случайно ступил одной пушистой ножкой в речку. Роберт мысленно приготовился к взрыву. Нет. Этого не случилось. Гигант начал тонуть. Существо барахталось в воде, наверное, думая, что бессмысленными телодвижениями он сможет как-то помочь себе. В итоге, когда черного цвета тело полностью погрузилось в воду, юноша стоял и никак не мог понять, почему так произошло. Ему показалось, что это дурацкая фантазия или сон. Потом пришел наконец в себя и осознал, что не хочет обо всем этом думать. Роберт остановился на той идее, которая его полностью устроила: предводитель, главный, черт знает, как они зовутся у них, в общем, этот главный имеет некие привелегии перед другими. Парень не был на сто процентов уверен в своих собственных думках, но рассуждать о всякой чепухе по типу этой не очень-то и хотелось. Водились дела и поважнее. Тонких веток деревьев словно стало намного больше, они разрослись и безжалостно хлестали юношу по бледному лицу, на котором отчетливо отпечатался испуг. Только желание жить продолжало нести Роберта на ногах, не оставляя места усталости. Откормленные толстые комары вились целыми стаями над заморенным человеческим телом. Солнце нещадно пекло, пробираясь в пышные кроны высоких деревьев. Ветер дул в спину, подгонял, будто сопереживал человеку и пытался как-то помочь. Еще несколько прыжков — и ледяная вода вобрала в себя беглеца. Роберт охнул и обнял себя дрожащими руками. На миг ему показалось, как сердце перестало биться и нормально выполнять свою работу. Волосы прилипли ко лбу, щекам, облипили почти все лицо. Парень глубоко вздохнул в последний раз и нырнул в реку с головой. Адреналин бурлил в крови. Страху места не было, исключительно облегчение и крошечные крупицы расслабленности рассыпались по душе молодого человека. Он отчетливо слышал гадкое шипение на суше, будто тысячи змей собрались около песчаного берега. Твари шевелили конечностями, топтались на месте, видимо, вообще не понимая, каким еще образом достать человека. У них были маленькие шажки, но золотой песок просто целыми кучами сыпался в озеро. Роберт в последний раз посмотрел на голодных пауков, с насмешкой пожелал им найти сегодня на обед кого-то другого и неспешно поплыл на другую часть берега. Окончательное спокойствие настигло его только когда он с тяжелым вздохом завалился на согретый солнцем берег. Лучи так и продолжали палить в лицо, но теперь приносили исключительно удовольствие. Парень улыбнулся и раскинул в стороны руки. Главный ужас позади, он жив. Все люди погибли от этих мерзких существ… Роберт никогда бы не подумал, что мысль о том, что он и в правду остался совершенно один на всем белом свете могла бы его так обрадовать. Ничего уже не изменится, ему все-таки однажды придется побороть свой страх, и начать выходить хоть куда-то за пределы своего хлипкого домика. Есть другой, более лучший и примитивный выход — это умереть от голода, но это решение подошло бы в ту самую секунду, когда на Роберта напала депрессия. А что еще можно было ожидать от молодого легкомысленного паренька, который наслаждался жизнью и которому ни разу не приходила в голову мысль о том, что эта идиллия может разрушиться буквально за несколько дней? Твоя жизнь полна радостных моментов, каждый день происходит что-то новое, куча друзей и любящие родители — во всем этом круговороте жизни как-то не задумываешь о захвате мира огромными паукообразными существами. И об мертвых телах людей на пороге дома Каштановые пряди лежали на песке. Роберт съежился, поджал к телу коленки, тем самым становясь в два раза меньше. Ладони покрылись выпуклыми красными мурашками. Зрачки резко уменьшились от попадавших на них лучей. Юноша грустно усмехнулся, подумав, как сейчас жалко выглядит со стороны. Один на всей планете. Хотя, может, все не так просто?..***
Каспер долго пролежал вот так — с абсолютно пустым взглядом, направленным в железный потолок бункера, с закрывающимися от дремы глазами и головой, которая будто была забита ватой. Пробиралась ночь, небо медленно темнело. Солнце окрасило его в красно-розовый цвет и скрылось за бугром. Хоть дело и близилось к вечеру, но время для небольшой прогулки еще имелось и потому, не долго думая, Каспер встал с матраса. Кости в коленях тут же хрустнули. Ленивец поморщился и, выругавшись себе под нос, побрел к тумбочке. На ней лежал пистолет. Мужчина прихватил на всякий пожарный, вместе с небольшим красным рюкзачком, валявшимся рядом. Когда уже был готов выйти, то внезапно остановился возле маленького старого зеркальца. Оно висело возле входа в убежище, совсем одинокое, покрытое толстым слоем пыли и точно показывало отношение хозяина бункера к уборке. Каспер как всегда хотел пройти мимо, но, заметив в отражении лицо с недельной щетиной, а также възерошенные черные волосы, застыл на месте. Наспех пригладил шевелюру рукой. Все. Теперь точно готов. Теплый бриз проникал под майку, согревая и без того потное тело. Огненный шар все-таки сжалился над умирающим от жары человеком и сейчас Каспер с непередаваемым чувством облегчения вдыхал полной грудью свежий воздух. Тишина. Прошло уже несколько лет после побега этих тварей из лабораторий, а он все никак не может к ней привыкнуть. Такая липкая, противная, которая заставляет оживить в голове те жуткие воспоминания. Он пытается, пытается изо всех сил начать жизнь с чистого листа, увидеть плюсы, понять, что можно действительно смириться со своим вечным одиночеством и что действительно единственный человек, который будет с ним всегда — это он сам. Просто попытаться отбросить мрачные фрагменты, запечатленные памятью; кровавые растерзанные трупы на шоссе; крики умирающих, тех, про которых забыли и оставили наедине с людоедами-пауками; эти страшные алые зрачки, отчетливо блестевшие в темноте. Каспер лишь тешит себя надеждой, он ясно осознает, что это невозможно скомкать и выбросить из своих мозгов, потому что каждое утро — это одно живучее, невероятно яркое и поистине страшное воспоминание. Оно словно проклятие будет преследовать его до самых дней, если, конечно, однажды он нe растеряет всю свою внимательность и бдительность, и его не схватит какой-нибудь маленький паучок. Мужчина присел на немалых размеров камень. Издалека Касперу показалось, как будто зрение не шутит с ним, и он реально видит настоящую скалу. Впрочем, его маленькие длинные очки наверняка давно валялись где-то закопанными в песке, разломленные на две части. Жалко, но своя шкура дороже. Да и не так уж плохо он видит, терпимо, по крайней мере. В то время, когда все в мире жили относительно спокойно, то много кто из знакомых предлагал Касперу заменить очки линзами. Он отказался, сославшись на неудобное надевание. На самом же деле ему тяжело было отказываться от них, поскольку носил очки Каспер все свои тридцать два года жизни. Непривычно слегка отказываться от того, что было с тобой на протяжении практически всей жизни. Учитывая резко изменившийся уклад обыкновенных дней, одиночка мог привыкнуть теперь почти ко всему. Цикады спрятались в высокой траве, перетирая лапками и стрекоча. Птицы прыгали с ветки на ветку. Какой-то небольшой пушной зверек зашуршал в кустах. Раздался неспешный топот копыт где-то в глубине леса. Его жители как будто собрались здесь, дабы скрасить больное одиночество бедного человека и заодно проводить уходящий день. Каспер полностью погрузился в свои неспокойные думы, забыв о существовании всего на свете. Он понимал, что этими постоянными размышлениями только сильнее расковыривает незажившие раны в душе. Частенько погружался, рылся в себе, забывая, что паучки чаще всего выходят на охоту именно в ночное время суток. А, может, он банально плюнул на все это. Красный рюкзак завалился набок, но Каспер лишь одним движением руки поднял его в исходное положение. Горячий ветер проходился по ярко-зеленым листочкам деревьев. Небо это черное покрывало, а звезды — алмазы, лежащие на нем и неспокойно поблескивающие в такой умиротворяющей тишине, они как бы напоминают о своем присутствии. Каспер положил ладонь на ледяной грунт и невольно вздрогнул. Уходить не хотелось. Если бы имелась возможность, то, скорее всего, просидел бы в такой позе до самого рассвета, забыв о заботах суровой реальности и растворившись в загадочной прекрасности ночи. Увы, такое было воплотимо только в счастливых снах, а Каспер страдал бессоницей и вообще почти всегда поднимался с постели ровно в 7:00. Мужчина облокотился одной рукой о холодный камень, а второй же ловко подхватил сумку. Он подарил рыжей белке усталую улыбку и, оглядев мимолетно пустую местность, направился к бункеру. Под ботинком хрустела зелень под давлением на нее тяжелой подошвы обуви. Едва заметные следы замнуться к утру. Белоснежная луна круглой монеткой показалась в небосводе. Каспер поправил ремешки рюкзака и ускорился. Твари иногда могли жестко тупить, но в целом были довольно хитрыми существами. Каспер до сих пор помнит тот день и, наверное, не забудет никогда: он идет по лесу, не спеша, тихо, думает, что ни одну букашку не напугал. Как же. За его спиной между тем так же неслышно крался паучок, ни один шаг пушистой лапки не долетел до человеческого слуха. Каспер боялся представить, что могло быть, если бы он оказался тогда без спасительной бутылки с водой. Мужчина дошел до стальной высокой двери. Обхватив ее с двух сторон, он открыл себе проход. Каспер с чувством глубокого удовлетворения от простенькой прогулки перед сном зашел в бункер, который тут же поглотил молодого мужчину своей удушающей жарой. Ничего удивительного, ведь лето в этом захолустье никогда не отличалось хоть малейшим состраданием к его жителям, в виде проявления хоть какой-то прохлады. — Сюрприз! Рюкзак невыносимо давил на широкие плечи, но Каспер, заслышав чужой голос после двух лет полного одиночества, так и замер на месте. Мозг отключился, и мужчина не сразу понял, откуда именно выкрикнули. Долго так стоять ему не пришлось, поскольку неизвестный собеседник выскочил из дальнего темного угла, где стоял старый стол. Обладатель голоса представлял из себя худосочного парня невысокого роста, что, впрочем, не сыграло ему на руку, ибо не прошло и минуты, как шутник оказался прижатым к стенке хозяином убежища. — Кто ты?! — гневно спросил Каспер, выудив маленький острый ножик, который тут же поднес к бледной шее. — Я… Я Роберт. Меня зовут Роберт, — парень ответил сбивчиво, напуганный нежданной реакцией на свою безобидную выходку, но потом все-таки немного успокоился. Роберт нерешительно сглотнул и, положив одну руку на грудь мужчины, как бы попытался отодвинуть его от себя. Роберт подумал, что от злости и без того темные глаза стали намного темнее. — Будем знакомы! Глупая улыбка украсила побледневшее лицо. Каспер мысленно спросил самого себя, а не дурачок ли его гость, раз сохраняет оптимизм в любых жизненных ситуациях. — То есть, я могу сделать с тобой все что угодно, а ты говоришь со мной так, будто мы знакомы еще со школы… тебя ничего не смущает? — продолжил сыпать различными вопросами Каспер. Острие оставило едва заметную кровотачащую ранку. Роберт сморщил курносый нос и заскулил от болезненных ощущений, будто голодная псина. — Эм, я сомневаюсь, что ты собираешься расчленить меня, — непринужденно произнес в ответ. Уголки тонких губ поднялись, создавая хитрую ухмылку. Парень продолжил общаться в привычной ему манере, но уже не так смело. С ним шутки плохи — это Роберт ясно понял. Каспер опустил вниз ножик и свел кустистые брови к переносице. Похоже, сделал для себя определенные выводы насчет парнишки. Он с подозрением осмотрел потрепанную и рваную в кое-каких местах рубашку гостя. Одежда оставляла желать лучшего. Мужчина со вздохом бросил рюкзак на пол, про себя отметив, сколько барахла там должно быть валяется. — За тобой гнались твари? — допрос с пристрастием не прекращался. Мужчина мастерски стал вертеть ножик. Оружие сделало небольшое сальто в воздухе и тут же приземлилось в шершавую ладонь. — Да… я вышел, чтобы немного осмотреться, — тяжелее задышал и немного смутился, — но сам не заметил, как набрел на них. Чуть не догнали. Во время небольшого рассказа юнца Каспер любопытствующим взглядом проходился по тонкому телу. Бледная кожа Роберта вызывала у него соответствующие вопросы. Почему на улице стоит такой зной, а он походит на мертвеца, сбежавшего из гроба? Неужели настолько редко выходит за пределы жилища, что кожа сохраняет пугающий белоснежный цвет? Каспер до последнего оттягивал свое возбужденное любопытство, ибо не решался напрямую спросить у собеседника. — … в общем, я нечасто выхожу из дома, — поджал губы, теперь на лице была видна только тонкая полоска. — Прости?.. — Я живу в одной развалюхе. Она стоит в самой глубине леса, где, можно сказать, самый рассадник паучков, — опустил глаза в пол. Выглядел каким-то расстроенным, словно словами, сказанными ранее, пытался извиниться. — Мне… страшно. Правда страшно. Я ночью осмелюсь один раз выглянуть в окно и тут же спрятаться — и это мой максимум. В том заброшенном доме в кладовке хранилось много съестных запасов. Сначала не голодал, а потом пришлось один хлеб растягивать на целую неделю. Как бы подтверждая, чей-то желудок заурчал. Звук разнесся по всему бункеру. Каспер усмехнулся, но с невозмутимым видом внимательно продолжил слушать Роберта. Мужчина понимал, что сейчас нельзя даже перебивать того, кто являлся вторым человеком на всей планете. — Прошло два года, а я так и не привык ни к чему… — парень ниже склонил кучерявую макушку. Видимо, чтобы Каспер не заметил его слез. Роберт изо всех сил сжал в кулак тонкую белесую ткань рубашки. Сейчас ему хотелось только одного: провалиться сквозь землю и забыть о суровой реальности. — Трус… Крошечные капельки прошлись по остро очерченным скулам. Их хозяин мгновенно убрал, смахнув тыльной стороной ладони. Юноша поднял глаза на мужчину в ожидании реакции того на свой рассказ. Каспер сложил руки на груди и пытался языком в рот утащить кусочек кожи, который откусил от уст. Молчание тянулось долго и мучительно, словно жвачка. — Насколько я понимаю, ты переплыл через озеро и уже там заметил мой бункер? Хорошо. Кстати, насчет паучков. За мной недавно гонялась одна здоровенная самка… — начал было он. Причем, стоит заметить, слово «мой» особенно выделил интонацией. — Она мертва, — без тени сомнения перебил собеседника Роберт. — Она тоже пыталась меня поймать. И утонула. Каспер тут же оживился. — Молодец, — его взор был направлен куда-то в сторону, и на парня он не смотрел. Вдруг вспомнил о простых правилах гостеприимности и задал вопрос: — Не желаешь перекусить? Роберт хотел что-то ответить, но слова застряли в горле. Ему стало немного непривычно от такой резкой смены настроения мужчины. Юноша неловко переступил с ноги на ногу, снова собрался произнести свой ответ. Каспер уже направился к столу, не ожидая услышать внятный ответ, но резко развернулся и добавил: — Меня, кстати, Каспер звать. Ну так ты присядешь или продолжишь бессмысленно топтаться на месте? — Да, конечно, — расстерянно пробормотал парень, почесав затылок. Скул осторожно коснулся легкий румянец.***
Наверное, с появлением в бункере этого парнишки все каким-то образом изменилось. Сначала Каспер в силу своей упрямости не желал замечать, что неисправные часы перестали раздражать, а недостаток горького кофе в холодные зимние утра стал казаться незначительной мелочью. Да и теплое тельце, мирно сопящее и уткнувшееся носом в спину, уж точно получше согревало любого, даже самого лучшего кофе на свете. После месяца совместной жизни выяснилось, что Роберт являлся типичным неудачником. Буквально прирожденный талант искать проблемы на свою голову! В этом Каспер убедился и не раз, например, когда, находясь в дикой панике, пытался вскорабкаться на дерево в десятый раз, поскольку медведи тоже-то, как и пауки, были неприхотливы в еде. Юноша долго потом вспоминал эту ситуацию, смеясь, и приговаривая: — Что-то наш охотник не с той ноги встал! Естественно, все после сопровождалось крепкими пинками от мужчины. Каспер долго не мог привыкнуть к частым насмешкам со стороны Роберта. Если у него случался какой-то промах в чем-либо, то быстро пытался замести, заговорить, лишь бы ни у кого больше не повернулся язык вспомнить о том, с каким выражением лица он пытался заползти на злапоучную ветку. Так нет же, этот кудрявый засранец обладал феноменальной памятью, и постоянно, когда Каспер пытался обучить простейшим навыкам выживания, дать что-то новое, юноша подстегивал своего наставника, как раз-таки вспоминая те неловкие истории. Да, Каспер воспринимал Роберта не иначе как своего ученика, как неразумного ребенка, и в большинстве из-за того, что он не был хоть как-то приспособлен к новому укладу жизни. Смотря на внимательный взгляд, на тощие руки, которые со всей аккуратностью копошаться в чем-то, незнающий вполне мог бы подумать, что с момента страшной катастрофы прошел максимум месяц, а не полных два года. Он читал сонаты Шекспира наизусть, всем сердцем любил классическую музыку, Амадей Моцарт — его кумир. Всякий раз он сильно вздрагивал всем телом, когда стрелял из пистолета. Каспер не имел ни малейшего желания проговаривать этого вслух, но да, Роберт был тот еще трусишка. Потихоньку текли суровые дни. Мягкий снежок упал с неба 24 ноября, ровно в 5:30 утра. Спустя несколько понедельников Каспер, вооружившись лопатой, быстро и усерно очищал дорогу от белоснежных сугробов. Роберт все сильнее прижимался к нему холодными ночами и двусмысленно шутил про «двух одиноких лиц мужского пола, которым так не хватает женской ласки». Каспер старался не нервничать раньше времени и первое скидывал на действительно низкую температуру, а второе — на своеобразное чувство юмора своего близкого друга.***
Роберт отвернулся к стене. В четвертый раз. Бессоница не давала прикрыть веки и он ворочался на матрасе. Совершенно один. Каспер сказал, что пошел отлить, но его уже нет, наверное, минут пятнадцать. Юноша с остервенением грыз ногти, практически не вынимая пальцы изо рта. В бункере по обыкновенному царил жуткий холод, и Роберт посильнее укутался в старый потрепанный годами плед. Парень тут же нервно отодвинул одеяло от себя. Ничто так сильно не могло его согревать, как горячее рваное дыхание у уха и большие ладони, робко обнимающие дрожащее тельце за талию. Конечно же, это просто дружба. Мужская крепкая дружба. Роберт боялся выходить за пределы скромного жилища без сопровождения наставника. Можно сказать, что такую роскошь он ни за что бы в жизни себе не позволил, но когда прошло намного больше жалких пятнадцати минут, а мужчина по-прежнему не лежал на матрасе, то юноша запереживал сильнее. Ему даже показалось, что, если Каспер прямо сейчас не зайдет в бункер, то он банально умрет от пронизывающего холода. В конце концов, Роберт все-таки встал, при этом не позабыв пробурчать себе что-то под нос. На тумбочке лежала дырявая куртка и второй ножик, пистолет — вот и все его вещи. Порой Роберт сам поражался, как они умудрялись еще выжить при такой скудной защите от тварей. Юноша накинул куртку на плечи, оружие не взял, поскольку искренне надеялся, что оно не потребуется и он вернется обратно быстро. С Каспером. Ледяной ветер чуть не сбил с ног. Будто ведром воды окотили. От снега осталось лишь слово. Жалкие серые кучки, валяющиеся где попало, с натяжкой можно было назвать снегом. Роберт полностью спрятался в куртку, но мороз пробирался через эту преграду. Стуча зубами, парень с усмешкой подумал, что похож на маленького зайца, который опасливо осматривается по сторонам, чтобы охотники не заметили его прячущимся за деревом. Он заметил Каспера, подойдя ближе к берегу озера. Мужчина сидел и задумчиво уставился в небо. На песке, у ног, были выведены замысловатые рисунки. Кисточка-палка валялась там же. Роберт осторожно подкрался и плавно положил руку на плечо. Каспер даже не вздрогнул. — Отлить он, значит, пошел, — присев рядом, насмешливо произнес Роберт, но улыбка сошла с бледного лица, когда парень заметил, что Каспер никак не отреагировал на его слова. Он не ткнул по обычаю в бок, как делал всегда, только заслышав малейший подкол в свою сторону. Серьезность проявлялась во всем: в позе, в которой он сидел, в полуприкрытых глазах, смотревших так печально на ночной небосвод, в сцепленных в замок руках. — Не спится, — устало сказал Каспер. Мужчина посмотрел на сидевшего дружка. Подвинулся ближе. Роберта напугала та пустота, которую он увидел в карих зрачках. Они стали совсем другими. Раньше в них горел огонь, такой яркий, казалось, что его невозможно было потушить. А теперь парень заметил взгляд замучавшегося от жизни человека. И какое-то подозрительное спокойствие. Повисло молчание, прерываемое лишь криками гагар. На другом берегу прогуливались детеныши паучков. Удивительно, но малыши не проявляли особой агрессии к людям в отличии от своих родителей. Сначала Роберт резко поднялся с песка, заметив вдали знакомую черную тень, на что Каспер грустно улыбнулся и знаком сказал ему сесть обратно. Наблюдая за мирно прогуливающимся существом, каждый думал о чем-то своем. Неожиданно Роберт оказался на опасно близком расстоянии рядом с Каспером. Юноша пристроил руку на острой коленке приятеля и, уткнувшись кончиком носа в короткую шею, вдохнул свежий ночной воздух. Каспер не отпрянул. — Почему я раньше не встретил тебя? — Потому что ты маленький трусишка, который боится выйти из зоны комфорта. И глухой смешок пробежался по окрестности. Каспер взял за подбородок парня. Грязный палец мягко коснулся небольшой ямочки. Тяжелый вдох. Роберт робко отвечает на поцелуй и начинает трястись от разряда тока, прошедшего по телу. Эмоции переполняют его. Столько всего осталось недосказанным, он открывает рот, но Каспер снова целует взволнованного парня, на этот раз более настойчивее проникая языком. Детки любят хороших учителей.