Шесть месяцев спустя
Джон поднял глаза от отчета по результатам экспертизы, когда Алексей вошел в кабинет.
— Ты уже сделал перевод?
Подросток не потрудился скрыть самодовольную ухмылку.
— Он был бы готов еще полчаса назад, но там было плачевное количество сленга.
Джон тоже улыбнулся. Скромность и терпимость к простым людям никогда не были отличительными чертами Холмсов.
Детективное агентство ХВЛ (Холмс-Ватсон-Лестрейд) имело огромный успех. Оно официально открылось после того, как они все покинули безопасную квартиру в Северном Лондоне и средства массовой информации пришли в неистовство. Отделить журналистов под прикрытием от настоящих клиентов было непросто и иногда приходилось применять жесткие меры: перед отъездом в новую жизнь в Праге Петра сломала плохо замаскированный нос Китти Райли. Постепенно цирк утих и агентство работало, дела шли одно за другим.
Джону это нравилось. Но сейчас, когда он открыл папку с распечатками, которую протянул ему Алексей, ему не хватало Майкрофта.
Старший Холмс находился в Северной Африке, представляя интересы Великобритании во время внесения серьезных поправок в торговое соглашение. Он должен был вернуться через три дня, что не могло быстро пройти для Джона. Во время его отсутствия Алексей жил с Шерлоком и Джоном на Бейкер-стрит.
Мальчик был подавлен в течение нескольких дней после того, как Елена была похоронена вблизи семейного участка Холмсов в Йоркширских далях. Он ел только тогда, когда его уговаривали, и не спал, а просто валился с ног от усталости после нескольких часов, проведенных в своей комнате. Джон пытался поговорить с ним, но за свои усилия получил лишь болезненную улыбку. Майкрофт, хотя и был обеспокоен, сказал:
— Шерлок был таким же, когда умерла наша мать. Алексей знает, что мы здесь ради него. Мы должны позволить ему самому определить условия своего излечения.
Позволить четырнадцатилетнему подростку определять условия для чего-либо показалось Джону сомнительным, но Майкрофт был прав. Алексей в конце концов вышел из своей самоизоляции и спокойно принял новые обстоятельства. Он всегда носил фамилию матери — Новак, и когда однажды он сказал Майкрофту и Джону, что хочет сменить ее на Новак-Холмс, они поняли, что он готов жить дальше.
Джон пролистал страницы, которые дал ему Алексей. Два дня назад в офис пришла богатая женщина, обеспокоенная тем, что ее восемнадцатилетняя дочь уехала из Англии с бывшим мужем русского происхождения. Она нашла дневник девушки, но он был написан на русском языке, которого она не понимала. Алексей, который каждый будний день ходил с Шерлоком и Джоном в офис агентства и проводил пять часов в импровизированном классе с репетитором, вызвался перевести небольшой том и справился с задачей на удивление быстро.
— Ну и что ты думаешь? — спросил Джон, просматривая страницы с жалобами на соседей, бывших друзей и прочие неприятности, которые были преградой в жизни молодой женщины. — Она добровольно уехала с отцом?
— Добровольно, да, но быстрее, чем собиралась изначально, — ответил Алексей, садясь в кресло напротив стола Джона.
— Как ты можешь судить?
— Очевидно. — Он протянул дневник в кожаном переплете. — Она не взяла его с собой. Ни одна восемнадцатилетняя девушка с такой обидой на мать не оставила бы свой дневник, чтобы его перевели.
Джон не мог скрыть своего благоговения, но, как и Шерлок, Алексей наслаждался восхищением. И снова Джон забыл, как молод был мальчик. У него была речь и манеры взрослого человека, причем опытного. Майкрофт, с которым он жил, признавал, что Алексей умнее и рассудительнее, чем большинство людей из его штата. Все, кто с ним встречался, любили его — как только преодолевали первоначальный шок, узнав, что у Майкрофта Холмса есть сын.
Шерлок появился в дверях с недовольным видом.
— Здесь не происходит ничего интересного, — ворчал он. — Я еду в Бартс. Молли написала сообщение и сказала, что там есть неопознанный труп, на котором я могу провести несколько тестов.
— Ты принял добавки железа? — спросил Джон.
— Да.
— Ты же не будешь лгать, чтобы отвязаться от меня?
— Я часто лгу, но не в этом случае.
Шерлок кивнул в сторону своего кабинета.
— Банка в моем ящике. Иди и пересчитай их, если не веришь мне и тебе нечем заняться.
Шерлок постепенно приходил в себя после провала на конспиративной квартире, но результаты анализа крови все еще не были полностью нормальными и Джон настоял на том, чтобы он принимал добавки. Большинство из них вводились с помощью инъекций, о чем Джон заботился каждое утро, но другие нужно было принимать внутрь, а Шерлок обычно был ненадежен, когда дело касалось его здоровья.
— Он принимал их, — сказал Алексей.
— О? — Джон изогнул одну бровь. — Как ты узнал?
— Когда он врет, он кладет правую руку в карман. Сейчас он этого не делает.
Шерлок медленно повернулся к племяннику, выглядя одновременно впечатленным и раздраженным.
— Не могу дождаться, когда ты вступишь в фазу бунтарства. Тогда ты станешь объектом
моих дедуктивных рассуждений и тебе это не понравится. Я буду знать, когда ты задержишься после комендантского часа…
— Как и любой, у кого есть часы.
— Или уходишь с девушкой…
— Может, тогда я пойду с мальчиком, просто чтобы ты почувствовал себя дураком.
Джон засмеялся и покачал головой. Шерлок и Алексей обожали друг друга и их словесные перепалки, которые звучали грубо со стороны Шерлока и неуважительно со стороны Алексея, доставляли удовольствие им обоим.
Шерлок уехал в Бартс, а Алексей вернулся в маленький кабинет, который служил ему классной комнатой, где он играл в видеоигры и ждал возвращения нанятого репетитора с обеда. Двое крепких мужчин в деловой одежде сидели за дверью, звонили по своим телефонам и напрягались, когда входил потенциальный клиент. Это были вооруженные телохранители из офиса Майкрофта, которые должны были помешать Консорциуму вернуть Алексея.
Когда Джон услышал, как заурчал его желудок, он решил сделать перерыв.
— Грег, — позвал он по коридору, вставая и надевая пальто, — я пойду перекушу. Тебе что-нибудь принести?
— Нет, спасибо, — ответил Лестрейд. — Я принес несколько булочек с колбасой.
Выйдя из здания, Джон остановился на тротуаре и глубоко вздохнул. Была середина ноября и все признаки указывали на скорую зиму. Возможно, сегодня они увидят снег: небо было серым с золотистым оттенком цвета, и прогноз погоды указывал на возможность выпадения снега.
Когда он шел по улице, направляясь в свой любимый ресторан Дим Сам в двух кварталах отсюда, зазвонил телефон-автомат. Он взглянул на него и продолжил идти, пока не дошел до перекрестка. Пока он ждал сигнала, чтобы перейти дорогу, другой телефон, расположенный всего в нескольких футах от него, зазвонил несколько раз.
Сердцебиение Джона участилось, но не от страха. Каждый нерв в его теле гудел, насыщенный энергией, вызванной далеким воспоминанием. Воспоминание о том, как это случилось в последний раз и о последовавшей за этим встрече.
Свет изменил цвет и он перешел дорогу. Как только он ступил на тротуар, третий телефон потребовал его внимания. Ухмыляясь от уха до уха, он шагнул в будку и снял трубку.
— Привет, Джон, — произнес мягкий голос.
— Майкрофт. — Джон понял, что он сияет, когда несколько прохожих обернулись. — Где… где ты?
— Я раньше вернулся.
Пауза.
— Я скучал по тебе.
— Боже, и я по тебе.
К обочине подъехала черная «Ауди». Окно опустилось и Антея помахала рукой, выглядя забавной.
— Садитесь в машину, доктор Ватсон, — промурлыкал Майкрофт в трубку.
Джон ухмыльнулся.
— У меня нет никакого выбора, не так ли?
— Совсем никакого.
Джон повесил трубку, пересек тротуар и скользнул на заднее сиденье машины, рядом с Антеей. Она улыбнулась ему, а затем достала свой Blackberry и удовлетворенно постукивала по нему.
Джон Ватсон не мог вспомнить, когда в последний раз он был так счастлив.
******
Двадцать минут спустя он шел по тому же полупустому складу, где два года назад состоялась его первая встреча с Майкрофтом Холмсом. На этот раз он не хромал и не пользовался тростью; в его шаге действительно чувствовалась пружина.
Майкрофт ждал. Когда Джон приблизился, его улыбка расширилась.
— Ты, — сказал старший Холмс, — представляешь собой изумительное зрелище для моих усталых глаз.
Джон тоже улыбнулся.
— А ты — драматичный выпендрежник.
— Я решил, что трех недель вполне достаточно, чтобы наши отношения ограничивались звонками и сообщениями.
Майкрофт преодолел оставшееся между ними расстояние, его дорогие туфли влажно шлепали по сырому цементному полу. Он заключил Джона в крепкие объятия, теплые и пахнущие марокканскими специями и «Клайв Кристиан № 1».
Джон ответил на объятие, ощущая под пальцами тонкую шерсть пальто.
— Да. Я с тобой согласен.
— К сожалению, наши соответствующие обязательства будут время от времени разделять нас вот так. — Руки в перчатках пробежались по спине Джона. — Мы просто должны максимально использовать эти драгоценные моменты.
— Есть что-нибудь на примете?
— Да.
Он опустил руки и игриво крепко схватил доктора за запястья.
— Джон Ватсон, я забираю тебя к себе домой и оставляю под личным наблюдением. Я считаю, что ты представляешь серьезную угрозу моему либидо.
— Ты меня похищаешь?
— Конечно. Сегодня пятница. Ты мой на все выходные.
— Вообще-то, — прошептал Джон, когда их губы встретились, — я твой на всю жизнь.
The End
